Покурим?

— Покурим? — говоришь ты мне, скучающе смотря на танцующих вокруг знакомых. Лениво отлипаю от стены и киваю. Через минуту дверь в подсобку за нами хлопает, и ты садишься на дряхлый стул, наблюдая, как я достаю из кармана пачку. Сигарету я прикурить не успеваю. Рядом со мной садиться незнакомая девушка и улыбается приветливо, потягивая коктейль через трубочку. Диван скрипит и неохотно проминается под её телом. Она смотрит на меня и прослеживает мой взгляд. Сижу на твоих коленях и мелко дрожу, стоит рукам мягким и чужим, проникнуть под светлую ткань футболки. Ты целуешься страстно, будто это единственное, что ты успеешь сделать перед смертью. Губы горят огнём, зубы острые прикусывают мой нетерпеливый язык, и ты усмехаешься самодовольно, словно добился того, чего так хотел. — Знаешь его? — указывает на фигуру в чёрной футболке, и я замираю, так и не поставив стакан на стол. Я знаю. Иногда больше и лучше, чем мне бы хотелось. — Мы друзья. — стакан приглушённо ударяется о деревянную поверхность, и теперь не могу глаз оторвать от тебя, хотя собирался. Мы друзья. Встаю и тяну тебя за собой, за своим сбитым дыханием слышу треск твоей серой футболки, что рвётся от натяжения, и ты следуешь за мной, врезаешься и вдавливаешь в стену, я жадно прижимаюсь к тебе всем своим телом и цепляюсь онемевшими пальцами за волосы, что ты так и не постриг. Шипишь и кусаешь шею, почти уверен, что после останется алый след, который не получится скрыть. Потираю ладонью затёкшую шею, током отдаёт место засоса, что уже давно побледнел, оставив после себя лишь воспоминания о том, как ты, нет, как мы всё испортили. Комната тесная и жаркая, я чувствую твоё дыхание даже будучи на другом конце помещения. Жар этот обжигает щёки, заставляет волосы на затылке встать дыбом. Руками тру острые колени, ощущая их влагу и думаю, что не стоило надевать эти драные джинсы. Не стоило ни тогда, ни сейчас. Ты что-то быстро говоришь про ремень, путаешься в словах. От тебя очень пахнет алкоголем, сигаретами, потом и тем одеколоном, который подарил тебе Марк. Запах отвратный, слишком сильный и вязкий, чересчур избыточный, обильный и примитивный. Но я вдыхаю его полной грудью и чувствую, пока мои руки бездумно и с трудом расстёгивают твои джинсы, как мой рот наполняется слюной, которая скользкой субстанцией проходится по языку, и исчезает также быстро, как и появилась, стоит тебе сжать мои запястья и зафиксировать их над головой, ограничивая мои движения. Я хнычу и хочу прикоснуться к тебе ещё сильнее, чем раньше. Ты отстраняешься и смотришь в мои глаза, замираем так на секунду, судорожно пытаемся отдышаться. Смотришь пристально, немного опьянённо и контрастно нежно касаешься моих губ, и это взрывает во мне что-то, что не должно было. — И как его зовут? — мне кажется, что имя твоё стало чем-то сакральным, чем-то, что я не должен произносить вслух. — Им Джебом. — моё горло сохнет и першит, его сдавливает чем-то тугим и даже откашляться не могу. Ты небрежно пробегаешься глазами и, замерев на мне, улыбаешься так, как более не имеешь права. Футболка липнет к телу, спина морозиться о бетонную стену, а ты дышишь мне в губы, прикрыв глаза. Не знаю, чего больше хочу — остановить тебя или поддаться вперёд. Когда свет мигает синим, ты обнимаешь кого-то за плечо и притягиваешь ближе к себе, наклоняешься и губами утыкаешься в шею, что-то шепча. Моё сердце сжимается в судорогах, потому что этот «кто-то» — не я. — У меня есть шанс, как думаешь? — он есть у кого угодно, кроме меня. Ты отпускаешь мои руки и делаешь неуверенный шаг назад. Потеряв тепло твоего тела, меня накрывает волной страха и я, будто в истерике, хватаю твою руку, желая почувствовать тебя ближе к себе. Воздух выбивается из моих лёгких одновременно с нашим столкновением. Ты путаешься в ногах, пытаясь довести меня куда-то, но врезаешься в стену, рычишь в губы и, будто наказывая меня за это, отталкиваешь от себя. Тянешь за волосы и вжимаешь меня лицом в стену, упираешься членом в бедро и я бездумно толкаюсь на встречу. Ты низко смеёшься и тянешь язычок моей ширинки вниз. Мне кажется, что я умираю. Девушка встаёт и шаткой походкой обходит комнату, не дойдя до тебя, она, зацепившись за какого-то парня, скрывается за дверью другой комнаты. Твои движения рваные и резкие, твоя рука проходится по моей груди и нежно поднимается выше, заключая моё горло в кольцо твоих пальцев. Я чувствую лопатками, как сильно бьётся твоё сердце и это заставляет мои мысли испариться так быстро, будто их там и не было никогда. Мой стон перерастает в хрип и ты ослабляешь хватку, целуя в затылок, будто извиняясь. Меня пугает, что так легко поддался на твоё искушение и то, насколько сильно я хочу чувствовать тебя каждым сантиметром своей кожи. Меня пугает, что я не хочу прекращать, что я хочу тебя, и что желание моё с каждой минутой каждого дня будет только расти. Меня пугает, что происходящее сейчас закончится, и с каждым твоим толчком это всё ближе. Когда ты взял меня за руку, огладил подушечками мои пальцы и сплёл их со своими, это перестало быть просто сексом. Скажи, что мы не были просто друзьями, хотя, какой уже в этом смысл. Мне больше не больно, мне и не было. Ты замираешь и напрягаешь каждый свой мускул незадолго после меня, смазано целуешь шею, и я стараюсь повернуться, чтобы поймать твои губы и увидеть лицо. Ты держишь меня за руку, а второй обнимаешь, укладывая подбородок на плечо. Я перестаю дышать на пару секунд, когда слышу: — Мне нужно идти. Улыбаешься кому-то и делаешь шаг. Меня разрывает два желания: чтобы непременно шёл ко мне и чтобы не приближался даже на метр. Когда диван скрипит под твоим телом, наши колени соприкасаются, ты делаешь последний глоток алкоголя и очерчиваешь меня взглядом. — Покурим?