***
На последнем ярусе самой высокой башни замка появилась темная фигура с факелом. Длинная борода, нахмуренные брови, длинный конусообразный колпак — Рейнус вышел на продуваемую сквозь высокие окна-бойницы площадку. Сводчатый потолок озарился бликами факела, который алхимик укрепил на стене. «В высоком месте рассыпешь ты тлен мира» — так говорилось в тексте инструкции. Рейнус не знал языка досконально, перевод получился корявым, но давал возможность предположить, что тленом мира должен быть прах человека. Его он собрал еще полгода назад, когда кремировали изменника, брата Короля. Верхний ярус этой башни возвышался над уровнем моря на добрых пару сотен футов, удобного места выше Рейнус не нашел. Он аккуратно рассыпал прах, как было изображено в манускрипте — с ювелирной точностью следуя инструкции. Четкая пентаграмма с вписанной в ее центр пятиконечной звездой. Заключительный штрих — очертить окружность вокруг изображенной фигуры. Можно было перейти к следующему шагу. «Подожжешь ты хижину в центре поля» — алхимик сложил дрова, заготовленные для сигнального костра, в центре пентаграммы, подобно шалашу, положил внутрь соломы, поджег факелом. «И когда пламя души разгорится, лей эликсир». Рейнус смиренно ждал, пока костер запылает в полную мощь. Языки пламени вырастали прямо на глазах, тянулись к потолку и нетерпеливо облизывали прохладные камни, от чего те тут же покрывались «испариной». Рейнус даже залюбовался этой борьбой огня и воды, но, опомнившись, взялся за склянку. Зельевар наклонил стеклянную емкость над полыхающим огнем. Тягучая жидкость лилась медленно, но уже после первой капли с огнем начало происходить что-то странное — на мгновение он ослаб, будто вдыхал, а потом взорвался с новой силой, едва не опалив Рейнусу бороду. Потеряв терпение и осторожность, алхимик продолжил лить эликсир. Костер пожирал каждую каплю, но кроме разрастания, ничего не происходило. Алхимик огорченно отошел на полшага и вдруг осознал, что будь пламя настоящим, он бы просто сгорел. Это был уже не костер, а свечение. Взглянув со стороны, Рейнус видел Ее — богиню огня, вечной жизни и вечной молодости. Так было сказано в манускрипте: «Явится тебе Она, Мать всех дел». Сейчас Ее контуры читались слабо, размыто, будто призрачная дымка, едва проступающая на фоне огненных языков. Алхимик судорожно вылил остальное содержимое склянки, не сводя глаз со своего творения. И Она, наконец, проявилась — стала ярче, четче, величественнее. Рейнус ущипнул себя за руку, протер глаза — нет, это был не сон. Он правда видел Ее. А Она осмотрелась и склонила голову к нему, глядя снисходительно, но с нежностью, как на несмышленого малыша. — Богиня! — воскликнул ошалевший от радости алхимик. — Да, Рейнус. — Милозвучный голос, лучший голос, который только можно вообразить. — Проси, чего ты хочешь. — Я хочу… тебя. — Стыдливо произнес Рейнус. — Дай мне свою земную копию в жены. — Я дам тебе кое-что другое. Лучше. — Она протянула руку, объятую эфемерным пламенем. — Подойди и возьми… Ее дыхание почти ощущалось кожей, Рейнус хотел этого, мечтал об этом. Он, как ребенок, закрыл глаза и потянул к ней руки, сделал шаг в бушующий огонь. Пламя ласкало его нежно, приятно — так, как не ласкала в жизни ни одна женщина. Он погрузился в океан эйфорической неги, пьянящей и реальной. Рейнус забыл, что перед ним Богиня, казалось, это просто самая лучшая, самая идеальная женщина. Золото. Совершенство. На мгновение он открыл глаза и… Не увидел ни Богини, ни свечения, здесь был он, окутанный пламенем, и сгорбленное, обезьяноподобное существо с острыми ушами и крючковатым носом, глядящее на него из темного угла. Нет шерсти — определенно, не обезьяна. Но и не человек, судя по строению черепа. Существо смотрело жадно, злобно, страшно. Алхимик испытал ужас. Он ни разу в жизни так не боялся, даже когда заговор был раскрыт, и брата Короля казнили. Он тогда висел на волоске от смерти, а сейчас, кажется, не было даже этого волоска. Существо издавало рычание, кровожадно наблюдая за Рейнусом. Он не понимал, почему оно не нападает, почему он сам не может выйти из огня… И тогда понял, что горит. Дикая боль обрушилась лавиной, сметя сознание Рейнуса в бездну небытия, его жизнь оборвалась. А демон, случайно призванный алчущим наивным алхимиком, дождался, когда жертва догорит, и кучкой золы рассыпался на полу. Древний манускрипт так и остался на полу башни в ожидании следующего, кто переведет слова, написанные на мертвом языке, чтобы подарить демону еще одну душу.Призыв
5 февраля 2021 г. в 17:23
Придворный алхимик Рейнус сгорбился над небольшим котелком. Пламя очага горело зеленоватым и едва озаряло небольшую комнатушку с закопченными каменными стенами. Магическое пламя, собственная гордость Рейнуса, тайна, о которой не знал даже Король. Впрочем, беспечный Король много о чем не знал, как, например, о внеурочных занятиях своего алхимика и об этой потайной комнате для зельеварения.
На службе Рейнус занимался тем же, чем и прочие зельевары, но он был опытнее, грамотнее, поговаривали, что он искушен в магических практиках. Король не зря приблизил его — даже самые страшные хвори проходили после употребления его снадобий.
На этот раз Рейнус варил особое зелье. На диком огне, который горячее обычного. В особый день — день полного затмения луны, что выпадает раз в несколько лет. Из далеко не простых ингредиентов — какие из них он купил, какие выменял, а за некоторыми пришлось самому пробираться по болотам. Рейнус в очередной раз помешал варево. Он ждал этого дня и долго готовился к нему — сегодня его мечта осуществится. Он усмехнулся про себя. Да какая это мечта? Навязчивое желание, болезненная тяга — настолько долго он жил с ней в сердце.
Наконец алхимик прикрыл чугунок крышкой. Зелье готово, остудить — и можно совершать обряд. Рискованная затея, страшная, но если выгорит — будет ему настоящий земной рай — иной исход Рейнус даже не рассматривал. Исполнение многолетнего желания замаячило на горизонте, от этого приятно ныло сердце. Он взялся за ухват.
Котелок оказался в небольшой кади с холодной водой, теперь зельевар мог бы расслабиться и подождать, но чувство предвосхищения и с тем опаски не давали ему успокоиться — он без остановки мерял неровной походкой свою небольшую комнатушку.
Развернуться было негде, Рейнус практически топтался на месте, но совсем не замечал этого. Все эти неудобства меркли по сравнению с тем, что он надеялся получить, а сейчас от вожделенного момента призыва его отделяла только скорость остывания зелья.
Свершилось — от варева прекратил идти пар — вокруг было прохладно, и это прямо указывало, что его снадобье достигло ожидаемой температуры. Через тонко сплетенное из ниток ситечко он аккуратно перелил часть жидкости в специально подготовленную для этого емкость — небольшую пузатую колбу. Даже эта стекляшка была непростой — на нее алхимик нанес несколько магических рун.
Легенды об обряде ходили многие годы, но только Рейнусу удалось перевести старинный манускрипт — начертанные чернилами символы на ветхой, едва не рассыпавшейся бумаге. Это была великая удача, что свиток сохранился, будто специально ждал того, кто сможет его прочесть.