Сага о Чудовищах

Тандеркрер мало что помнил из прошлого. Он не был любителем задавать вопросы, и по своей природе был идеальным исполнителем - делал то, что ему приказывали. Однако с первых кликов его пробуждения у Джаза с ним возникли весьма предсказуемые проблемы. Первым делом десептикон попытался его аннигилировать, вторым - получил энергетический пинок от Вершителя, кубарем отлетев фейсплетом в стену. Быстро смекнув на чьей стороне преимущество, перешёл к переговорам, из которых мало что понял. Бывший звеньевой не мог оценить щедрого жеста новых хозяев Кибертрона, но пришёл к заключению, что выгоднее всего объединиться со старым врагом, чем с эго-маньяком, состоящим из сгустка чистой энергии. Джаз без лишних разговоров отвёл десептикона на свой первый корабль, где долго и вдумчиво доводил до сознания бывшего врага, в какую ситуацию они с ним попали. Летун рычал, грозно сдвигал к переносице надлинзовые щитки и всячески выражал своё традиционное недовольство от работы в одной команде с колёсным. Но через несколько опасных полётов за растениями на другую сторону галактики, они научились соблюдать гордый паритет в пределах одного судна. Они не стали друзьями, не стали отчаявшимися спаркмейтами,*но очень чётко научились разделять свои обязанности. И хотя десептикон множество раз пытался оспаривать право Джаза на звание командора и лидера во всех миссия, даже это несогласие со временем отошло на второй план. Джаз был хорош в том, что делал и как, а ещё Тандеркреру импонировал факт перечёркнутого автоботского знака, хотя напрямую вопрос такой глобальной смены взглядов десептиконский летун задавать не решился. За это бывший автоботский диверсант был ему премного благодарен, так что их отношения заключались только в саркастических подколках и псевдо-враждебном молчании. После прохождение через полную расшивку памяти и через адаптацию к миллениуму*, Джаз чудом сохранил свои банки памяти. Будучи знакомым с протоколом пыток и дознания, диверсант не спешил задавать вопросы сам, скорее выжидал, что потребуют конкретно от него Вершители. Это терпение было вознаграждено, и в отличии от менее сдержанных сокомандников, саботажнику удалось выжить даже на процедуре досмотра банков памяти. Строптивых гасили сразу, не сильно вдаваясь в ценность накопленного за долгую жизнь опыта. Это делалось весьма цинично, словно кто-то перебирал цветные открытки, утратившие свою ценность. Раз за разом Джаз сдерживал себя, погашая надежду и веру остаться в живых – он привык к обстановке при которой каждое его движение могло стать последним. Но страшнее всего было смотреть в линзы некогда старых и верных друзей. Переступая черту небытия, мало кто из них сохранял достоинство, многие откровенно кричали и умоляли вернуть их в стазис. Иллюзия жизни была им куда ценнее, чем осознание своей кончины. Это было самое жестокое и трудное испытание. Вершители соотнесли выдержку Джаза с наивысшим желанием жить, и, просмотрев информацию и самые глубинные воспоминания, сочли его память крайне полезной для дипломатических и спасательных миссий новых граждан Кибертрона. Конечно, Джаз не смог получить статус гражданина новой нации Кибертрона, помимо того, как и остальным трансформерам старой эры, ему категорически запрещалось ступать на обновленный Кибертрон. Он сумел выгадать для себя только право на жизнь и путешествия под присмотром комиссии Верховного Совета Вершителей. С Тандеркрекером он пропутешествовал немало лет. Будто ворчливые супруги, трансформеры притёрлись друг к другу, научились считывать свои предпочтения и не касаться тем прошлого. Для обоих это стало бесценным взаимопониманием. Каждый вылет как последний. Но миссии успешно выполнялись, работа кипела и спорилась, а Вершители становились немного сговорчивее. Когда Джаз сумел вытащить некоторых старых военных друзей Тандера, первым же делом эти олухи захотели учинить переворот и напасть на неизвестных захватчиков родной планеты. Джаз попытался их вразумить, зач то чуть было не поплатился жизнью, а Тандер, не сумевший объяснить свой переход на сторону защиты автобота, мог только наблюдать как отчаянно и глупо погибли его сослуживцы. Для Вершителей это было лишним поводом напомнить кибертронцам, что они спятившие машины войны, и что они ни на что не способны кроме как разрушать всё вокруг. - Здесь слишком открытая местность, - посетовал десептикон по комлинку. – То, что ты мне передал просто капля в океане. Неужели это всё, что можно было узнать о грифонах на Земле, пылежорка? Джаз давно привык к подобным словечкам от десептикона, ведь Тандер ими пользовался только тогда, когда сильно нервничал, и не был уверен в успехе миссии. А нервничал он часто. - Увы, бро, это всё, что я мог тебе рассказать. Может быть, кто-то из местного населения что-то знает о твоём виде, вот только у меня есть подозрение, что твоя звероформа не очень-то вызывает расположение к диалогу. - Новый термин? Звероформа? Наши предки вообще орали «трансформ!» Шарк…я падаю. Джаз, я падаю!!! Какого…что за… когда ты….автоботский ты х…лам! - В смысле ты падаешь? Что за идиотизм? Тебя подбили? Ты ранен? Тандер! – монохромный саботажник лупил по всем клавишам подряд, пытаясь наладить картинку, сделать хоть что-то полезное для товарища. Послышался звук трансформации и в комлинке прозвучал флегматичный и немного раздражённый голос. - Не делай так больше. Ты мог бы и предупредить меня о том, что переход будет частичным. Снижаюсь. С экрана Джаз смог разглядеть приближающиеся сосны, их широкие темно-зеленые верхушки. Судя по видневшимся редким вкрапления пожелтевшего граба и дуба на Каланторе только начинался сезон осени. - Это было совершенно не смешно, командор. - Ты хочешь поговорить со мной о голосовых командах? – донеслось неуверенное из комлинка. - Конечно. Вот только я предпочитаю это делать в правильной обстановке. Например, над озерцом магмы, над которым я тебя повешу в следующий раз за такие шутки. Разговор будет очень долгий от искры к искре. - Послушай, я просто не успел отладить это, окей? Пиратские приколы мне всегда было сложно раскусить. Я могу только порадоваться за тебя, что ты не разбился. Ты в порядке? - Избавь меня от своего фальшивого беспокойства. Да. В полном. Я вижу людей. У горной тропы что-то тянется, что-то вроде процессии. Сейчас дам изображение. Джаз вперился в экран пытаясь разглядеть привычные фигурки людей, но вместо них увидел что-то очень неуклюжее. Приложив пальцы к подбородку он стал думать, погружаясь в аналитику имевшегося в его запасах базы данных описания. - Тролли. Какая прелесть. Мы здесь точно все умрем, - послышалось за спиной Джаза. Мираж стоял позади командора в невидимом режиме и наблюдал за происходящим в мониторе. - Да, верно, это тролли. И лучше пока что с ними не связываться. Нам нужны именно люди, - пояснил Джаз. - А Вершители тебе дали хотя бы минимальное описание послов? Хоть какие-то файлы, зацепки, - в голосе Миража буквально сквозил сарказм. Он прекрасно понимал, что эта миссия для их небольшого отряда будет если не последней, то самой трудной. Ещё нигде прежде от них не требовался временный переход в органическую форму. Снайпер очень сильно переживал по этому поводу. - Нет. Никто точно не знает, что произошло на Каланторе. Так что не думаю, что мы успеем во всём разобраться быстро. Миссия пока что даже не ограничена даже по срокам. Мираж фыркнул и удалился. Джаз снова переключился на связь с десептиконом, который успел занять высоту, чтобы лучше наблюдать з вереницей нелепо ковыляющих нелюдей. - Джаз, как вернуться в обратное состояние? - Просто скажи «звероформа». - Принял. Конец связи.