Расслабься и получай удовольствие

— Ничего, что я так прямо сказал Мерритту? Ты не разозлён, что они теперь всё знают? — В этой компании немного бессмысленно пытаться что-то скрывать, ты не находишь? — по голосу Дилана понятно, что он улыбается. — Я рад, на самом деле. Дэнни радуется тому, что Дилан рад. Они не скрывают от других того, что между ними происходит — а это значит, что всё, ну... серьёзно?.. И правда, серьёзнее некуда, думает Дэнни, обозревая своё нынешнее положение: он сидит на высоком барном стуле в кухне Дилана, положив локти на столешницу, и болтает босыми ногами в воздухе. Недели две назад он и представить себе не мог, что вот так сложится его жизнь. Дилан над чем-то колдует у плиты, и, судя по запаху, он и в кулинарном деле просто волшебник. — Дилан, есть на свете хоть что-нибудь, чего ты не умеешь? — Я например не всегда способен тебя понять, Дэнни, — снова улыбается. Дэнни сползает со стула и обнимает Дилана со спины. — Если бы ты не был так занят этой морковью, я бы мог на тебе повиснуть. — Подожди немного, — откликается Шрайк, выгружая морковь на сковородку. — Что, исполнишь наконец свою угрозу? Дилан молчит, Дэнни печально кладёт голову ему на плечо, заглядывает сбоку в глаза. — Эй, ну ответь мне, пожалуйста, — звучит то ли жалобно, то ли тоскливо, и Дэнни точно имеет на это право: уже неделю они не заходят дальше простых поцелуев и прикосновений через одежду, пусть иногда и довольно откровенных. Дэнни один раз даже умудрился кончить, но всё это совсем не то. — Я уже, вроде как, взрослый человек, мне хочется нормального секса! Дилан разворачивается к нему лицом. — Ты уже когда-нибудь занимался сексом с мужчиной? — Ну, в колледже экспериментировал, — разговор, несмотря на тему, выходит какой-то детский, будто он выпрашивает у родителя новую игрушку. — Вообще, странная штука, девушкам я в колледже совсем не нравился, зато была парочка парней… — То есть ты от безысходности пробовал? — Это что, допрос? — Ладно, подожди секунду, — Дилан снова отворачивается к плите, что-то там крутит под конфоркой, взгляд у него расфокусированный. — Я тут сейчас закончу. Иди в душ. И всё, и больше ни слова. Дэнни задумчиво бредёт в ванную комнату, размышляя, как ему оттуда выйти — совсем голым, или не совсем. Можно надеть рубашку. Или обмотать полотенце вокруг бёдер. Сейчас у них, кажется, случится секс. В душе он сразу врубает практически кипяток, но всё равно почему-то морозит и тело покрывается неприятными мурашками. Это совсем не такие мурашки, каких следовало бы ожидать от человека, которому не терпится заняться сексом. Это какие-то противные, трусливые мурашки. И все эти процедуры с «подготовкой» себя тоже не назовёшь приятными. Да, трахаться с девушками определённо проще. В итоге Дэнни надевает халат — махровый, бежевый, практически достающий до пяток. Не особо соблазнительно, зато он чувствует себя защищённым, что ли. И утеплённым. — Что-то случилось? — спрашивает его в спальне Дилан. — Выглядишь так, будто сбит с толку. —Нет, нет-нет, я просто… Ладно, не знаю, я почему-то снова нервничаю, — Дэнни угрюмо опускает голову, запахиваясь поплотнее. — Не то чтобы мне не хочется, мне очень хочется, но… — Но снова страшно, что что-то пойдёт не так, — мягко заканчивает за него Дилан. — Ага. — Послушай, — он подходит почти вплотную, подхватывает двумя пальцами за подбородок, заставляя смотреть на себя. — Я не стану ни к чему тебя принуждать. Если ты ещё не готов, мы не будем ничем заниматься. Дэнни уже почти начинает возмущаться и возражать, доказывать, что на всё он готов, но Дилан его опережает: — Но что-то мне подсказывает: нужно только совсем немного тебя возбудить, чтобы твоё горячее желание наконец-то заняться «нормальным сексом» вернулось. — Господи, Дилан, нельзя ещё подробнее об этом поговорить! — уши снова предательски горят. — Ладно, ладно, я понял. Иди сюда. И наконец вместо дурацких объяснений, неловких признаний и прочих социальных взаимодействий, которые Дэнни никогда не удавались, они просто целуются. Дилан стягивает с его плеч халат, пробегается пальцами по ключицам, спускается ниже. Атлас с трудом подавляет в себе иррациональное желание вцепиться в чужие плечи и всё-таки повиснуть — чтобы чем-то занять руки, он перебирает пуговицы дилановой рубашки, даже успевает расстегнуть парочку. Дилан умудряется как-то их развернуть, спиной довести Дэнни до постели и даже опустить его туда. Халат благополучно болтается где-то в районе бёдер, повиснув на завязанном поясе. — Расслабься, — шепчет Дилан, губами прижимаясь к самому уху Атласа, обводит языком кромку, и от этого даже пальцы на ногах поджимаются и глаза закатываются — прекрасный отвлекающий манёвр. Потому что тут уж хочешь-не хочешь, — расслабишься. Потеряешь бдительность всего на секунду, а в следующий момент — В следующий момент слышится металлический звон, и Дэнни обнаруживает себя прикованным к спинке кровати. Чёртов извращенец, да он в полиции, небось, работал просто чтобы каждый день кого-нибудь заковывать в наручники! И больше ни для чего. — Дилан, признайся, тебе просто очень нравится меня контролировать. — Признаюсь, — Дилан встаёт с постели и начинает вытягивать ремень из брюк. — Но ещё больше тебе нравится, когда я тебя контролирую. — Вот уж неправда! — в качестве протеста он дёргает руками, и наручники снова стучат о металлическую спинку. — И даже не думай из них вылезти, — обворожительно скалится Дилан. — Ключ уже давным-давно под матрасом, не дотянешься. Он нависает над Дэнни, расстёгивая последние пуговицы своей рубашки. — Теперь побеседуем? Признаюсь, мечтал о чём-то подобном с того дня, как впервые увидел тебя в наручниках. Ты был просто очаровательной язвой. Хотелось скрутить тебя прямо в участке. — Спасибо за комплимент, — бормочет себе под нос Дэнни, а в следующую секунду захлёбывается совершенно жалким и недостойным мужчины стоном, потому что Дилан, склоняясь над ним, обводит языком сосок. А потом прикусывает. А потом чуть оттягивает зубами, рукой зарываясь Дэнни в волосы. — Чёрт, Дилан! — Не хочешь мне ничего сказать? — Да сделай уже со мной что-нибудь! — Какая потрясающая прямота, Дэнни, ну наконец-то. Да он просто издевается, очевидно. И делает это мастерски. В таком положении с позами, конечно, не поэкспериментируешь. Да и вообще Дэнни довольно стеснён в действиях: всё, что ему доступно — охи, вздохи, сдавленные ругательства сквозь зубы и более-менее свободные движения ног, которыми он то пытается придвинуть Дилана к себе поближе, то обвить его за талию. Дилан издевательски медленно льёт смазку на пальцы, издевательски медленно кружит ими у входа, то надавливая, то отводя в сторону. Дэнни готов спорить, что весь пошёл красными пятнами от стыда и возбуждения, но цедит сквозь зубы — «вставишь ты их в меня, или нет?» — удивительно ровным тоном. Дилан вставляет тут же, будто только и ждал приглашения — и это всё-таки немного больно, но терпимо. Дилан, как ни крути, профессиональный фокусник, и губы его умеют творить настоящие чудеса — запутывать, отвлекать, так прижиматься к чувствительному месту под шеей, что даже чужие пальцы в собственной заднице как-то отходят на второй план. А потом эти пальцы нащупывают внутри какую-то удивительную точку, и Дэнни дугой выгибается, залитый волной острого, постыдного наслаждения. Если бы он сейчас стоял, рухнул бы за секунду. Руки дёргаются, наручники гремят, ногти царапают по металлу. — Как ощущения? — Ох, господи, я обязан отвечать на твои вопросы прямо сейчас? — Вот теперь это допрос, Дэнни. — Мне стыдно, — признаётся Атлас и тут же вытягивается всем телом, хрипит и стонет: — Ччёрт! — потому что Дилан, внутри него разводит пальцы в стороны, сгибает их, играет с ним, как с куклой. — Вот такие у меня ощущения, доволен?! Мне... ох!.. очень хорошо и очень стыдно... одновременно! Дилан затыкает его поцелуем практически сразу же, и его язык буквально трахает рот Дэнни, вбивается глубоко, обводит нёбо, но Дэнни и сам уже потерял всякое терпение. Он подаётся вперёд всем телом, кусается в поцелуй, мнёт чужие губы своими, и, оторвавшись, чтобы перевести дух, шепчет почти озлобленно: — Трахни меня сейчас же, или я увольняюсь из Ока. — Не могу потерять такого артиста, — заверяет его Дилан и хватает с тумбочки презерватив. — Сделаю всё, чтобы ты остался со мной. И он действительно делает. То, что он делает своим членом внутри Дэнни, не идёт ни в какое сравнение с нормальным человеческим сексом с девушками. А уж с неловкими студенческими «экспериментами» — и подавно. Он качается, балансируя в воздухе, то входя на всю длину, то отклоняясь назад, и Дэнни вскидывает бёдра, тянется за ним, а потом падает, сбившись, когда Дилан снова резко подаётся навстречу. Он вплетает пальцы в волосы Дэнни, заставляя откинуть голову, оставляет ожерелье засосов по всей шее, и только на одну-единственную секунду проскальзывает мысль — придётся носить водолазку. А потом снова искры из глаз, пульсирующая сладость где-то в горле и волны горячего, судорожного удовольствия, прокатывающиеся по всему телу. Удержаться на этой грани невозможно. Неизвестная точка внутри него всё сильнее сжимается от каждого нового толчка, удовольствие всё острее, ритм движения сбивается окончательно. Дэнни до слёз хочется прикоснуться к себе, ему пары прикосновений хватит, чтобы кончить, но собственные руки надёжно обездвижены, а Дилан, обойдя своими горячими шершавыми пальцами, кажется, каждую клеточку атласова тела, ещё ни разу не прикоснулся к его члену. — Дилан, — хрипит Дэнни, — хватит издеваться, блять, — и тут же получает шлепок по губам. — Прости, ты что-то сказал? — Хватит издеваться, я говорю! — новый толчок, в глазах темнеет. — Дай мне уже нормально кончить! Дилан, взъерошенный, раскрасневшийся, с каплями пота на лбу, расплывается в самой довольной из всех своих улыбок. Он упирается одной рукой в изголовье кровати, другой обхватывает член Дэнни и демонстрирует настоящие чудеса магии, буквально повисая в воздухе. Его рука ласкова и одновременно безжалостна, как и он сам, — сжимает у основания, выкручивает, большой палец щекочет головку. Дэнни, ничего уже не стесняясь, стонет в голос, забрасывает ноги куда-то Дилану под лопатки, и, кажется, извивается всем телом. Особенно резкий толчок, хитроумный выверт руки, и Дэнни кончает, до крови прокусив губу. Его трясёт и даже подбрасывает над кроватью, что-то тянет внутри, заставляя сжаться в последний раз. Дилан рычит и кусает его в плечо, видимо, тоже кончив. Некоторое время они продолжают замедленно двигаться, привыкая к новым ощущениям. Наконец Дилан останавливается и выходит из него. — Ключ слева от тебя. Ключ болтается на тоненькой цепочке, тоже пристёгнутый к изголовью — только руку протяни. Дэнни мучает нехорошее подозрение, что он провисел там всё это время. Что у него всё это время была возможность освободиться и сделать... сделать что-нибудь. Дэнни и сам не знает, что именно. — Спасибо, — бормочет он, выскальзывая из наручников. В голове немного гудит, руки затекли, и всё, на что Атлас сейчас способен — впечататься головой в подушку и закрыть глаза. — Это было… очень круто. — Рад слышать, — край одеяла куда-то исчезает из-под бока, а потом накрывает его сверху. Становится тепло и очень спокойно. — Можешь поспать, если хочешь, а потом пойдём ужинать. Дэнни кивает пару раз, блаженно перебирая руками под одеялом. — План просто отличный.