***
Юг России
Кот улыбался. Довольной, сытой улыбкой. Он проводил подушечками пальцев по холодному дулу пистолета. Каждый раз, когда он так делал, в глазах сидящего перед ним парня зажигался страх. Парень был полноватым, с лунно-круглым лицом и добрейшими глазами. Звали его Станислав. И он тоже был в той грёбаной больнице десять лет назад. Кот знал всё. Он знал даже больше. Намного больше, чем Эмильен, ставший его навязчивой идеей. Это оказалось проще, чем Кот думал. А ведь можно было догадаться и раньше… Украденных ампул с вакциной было несколько, значит, и детей тоже. У Эмильена его способность, у остальных… Самая значимая для Кота в данный момент была у этого мальчика. Он мог найти своего друга. - Итак, - ласково улыбнулся мужчина. – Не усложняй всё. Подумай о своей девушке. Беременная подруга этого паренька была заперта в соседней комнате. И при упоминании о ней, крошечный зрачок парня становился просто огромным. Интересно, стоит ли Эмильен двух жизней?***
Я проснулся от кошмара. Сердце бешено колотилось, спина была мокрой от пота. Я попытался отдышаться, стараясь не разбудить Диму, который лежал рядом, и вроде даже спал. Холодный душ немного привёл в чувство. Почему кошмары не прекращаются? Из-за тревоги, не покидающей меня? У меня было много поводов волноваться. Очень много. Мама, Дима, друзья… Кот знает о них. Очень хорошо знает. Прыгаю к Диме под одеяло, прижимаюсь к его тёплому телу… - Что случилось, малыш? – сонный, до безумия милый голос. Нечасто у него бывает такой. - Всё хорошо, - я утыкаюсь ему носом куда-то между лопаток. - Сон? За всё время, что мы вместе, он уже привык к моим ночным кошмарам. - Нет, - вру, зачем-то вру. - Тогда спи. - Хорошо. Закрываю глаза, зная, что он уже не уснёт, но не будет шевелиться, чтобы ненароком не разбудить меня.***
Воронежская область
Неповторимый азарт охватил Кота. Он вёл машину по ночному шоссе и не мог поверить, что это скоро свершится – Эмильен будет у него в руках. Как же много хочется задать ему вопросов… Кот не спал трое суток. На этот случай у него были замечательные таблетки от профессора. Конечно, не стоит ими злоупотреблять. Однако тратить время на какой-то сон в данный момент было бы глупостью. Небо окрасилось в нежно-лиловый цвет. Скоро восход. Кот подумал, что это очень символично.***
Я потянулся и зевнул. Нечто вырвало меня из моего беспокойного сна, и я не сразу понял, что моё сердце колотится вовсе не из-за очередного кошмара. Ужас, дикий и первобытный сковал моё тело. Кот рядом. Он слишком близко. Уже не спрятаться и не убежать. Самое забавное, что это были не мои эмоции, их будто кто-то посылал мне. Подумать на эту тему мне не дал тихий звук открывающейся двери. Дима среагировал мгновенно – он подскочил и приготовился сражаться. Глупо, учитывая, что в руках киллера был пистолет. Прости. Я шевелю рукой, и моя сила прижимает Диму к стене, не даёт двигаться. Это даётся мне легко. Я и сам не заметил, как моя сила доросла до такого уровня. В глазах Димы сверкает и обида, и злость, и отчаяние. Прости. И когда я только смог так распоряжаться своей силой? Раньше её едва хватало, чтобы передвинуть книгу. Я, едва дыша, смотрю на Кота, который щёлкает выключателем потолочного светильника и с полуулыбкой оглядывает номер. Замечает смазку на прикроватной тумбочке, раскиданные повсюду вещи, мятую постель и наш внешний вид – одно нижнее бельё. - Здравствуй, Эмильен, - негромко говорит мужчина. Он так говорит всегда. Никогда не повышая голос. Ему ведь и не нужно. – Ты правильно поступил. Это он имеет в виду Масленникова. - Только так он останется жив. Ты же хочешь этого? Киваю. С замиранием сердца смотрю, как Кот подходит к Диме, как связывает его руки, заклеивает рот откуда-то взявшимся скотчем. Масленников сверлит меня взглядом. Меня осеняет – он не поймёт. И не простит. А я всего лишь защищаю его. Кот слишком силён. Даже моя сила – это лишь временное преимущество. Он всё предусмотрел. Он бы успел выстрелить в Диму. Успел. - Вытяни руку, Эмильен. Послушно вытягиваю. Вижу маленький шприц, инсулиновый. Кот сразу попадает в вену, будто на досуге практикуется, отвлекаясь от убийств. - Это, - поясняет он, когда в моих ушах начинает шуметь, - обезопасит меня от возможных выходок с твоей стороны. Понятно. Это просто блокирует мою силу. Всё кружится в диком вальсе и меня тут же начинает тошнить. - Одевайся. Действительно. Не идти же мне с ним в одних трусах? Я немного дезориентирован, хватаю свои джинсы, а кофту Димы, но так даже лучше… Интересно, сколько мне осталось жить? Тошнота подступает к горлу, нет сил её сдерживать, и скудное содержимое моего желудка оказывается на полу. Кот спокойно ждёт, когда я смогу идти. На Диму стараюсь не смотреть. Одним его взглядом можно убить. Заканчиваю одеваться и выхожу из комнаты. Всё вертится, я едва не падаю, чувствую руку в кожаной перчатке на своём плече. Уверенную такую руку. Всё застилает пелена. Наверное, я видел Диму в последний раз. Мы уже в машине. Самой обычной машине среднего класса. Кот заботливо усаживает меня на пассажирское сидение и пристёгивает ремнём. Безопасность превыше всего. Когда мы плавно трогаемся, я слабо улыбаюсь. Не думал, что всё кончится именно так.***
Волгодонский район
Кот положил мальчика на кровать. Они ехали весь день, и он порядком устал. Эмильен всё ещё был в отключке. Мужчина коснулся его мягких вьющихся волос, провёл по нежной щеке, обвёл пухлые губы. Хороший мальчик. Наделённый силой, которую боится даже почти всесильный профессор. Усталость брала своё. Кот лёг рядом с Эмильеном, не забыв приковать руку последнего к спинке кровати. Размеренное дыхание мальчика успокаивало. Бедняжка, он и не знает, что жить ему осталось так мало.***
Рядом лежал не Дима. Голова раскалывалась, и ужасно хотелось пить. Я открыл глаза и посмотрел на Кота. Ни за что бы ни подумал, что он профессиональный киллер. Среднестатистическая внешность, среднестатистический рост и среднестатистический размер обуви. Из толпы не выделяется, особых примет не имеет. Только, чем больше я смотрел на него, тем страшнее мне становилось. Скольких он лишил жизни? И почему я всё ещё жив? - Проснулся? – тепло улыбнулся мне Кот, открывая глаза, словно и не спал до этого. Его улыбка так не вязалась с холодом его глаз. - Я хочу пить. Пожалуйста. - Это побочный эффект. Голова, наверное, болит? – мужчина сочувствующе прицокнул. Он легко и грациозно поднялся, налил мне стакан воды из бутылки, стоящей на столе и достал таблетку из кармана своего пиджака, висящего на стуле. - Аспирин, - пояснил он. – Может, поможет. Хотя, сомневаюсь. Придётся потерпеть, Эмиль. Выпив таблетку и стакан воды, я закрываю глаза. По вискам непрестанно бьют молоточки. - Что вы от меня хотите? - Я? – удивляется Кот, ложась рядом. Странно лежать с ним на одной кровати. Только мне никуда не деться. Я беспомощно дёргаю рукой, и наручник на запястье чуть звенит. – Ничего. - Тогда… - Послушай, Эмиль. У тебя много вопросов, у меня тоже. Давай заключим договор? Твой ответ – мой ответ. Будь осторожен, если соврёшь, я сразу узнаю и тогда я не буду таким добрым. Проверять, что будет, если я совру, мне не хотелось. Играть с ним в «Правда-неправда» ещё меньше. Однако я отдавал себе отчёт в том, что только так я узнаю ответы на терзающие меня вопросы. Осторожно киваю. - Отлично, - радуется Кот, потягиваясь. – Я первый спрашиваю. Давно тебя трахает Дима? Я беспомощно открыл рот и тут же закрыл. Почему всех так интересует моя личная жизнь? И неужели я никого не могу «трахнуть»? - Что, очень личный вопрос? – усмехается мужчина. – Уж извини, все такие будут. - У нас странные отношения. Мы вместе не так долго. А если вы имеете в виду конкретно постель, то «трахает» он меня несколько недель. - Как мило. Мне вот интересно, вы и были бы голубыми, если б не та спасительная вакцина? Хороший вопрос. Был бы я сейчас тем, кем являюсь, если бы не происшествие десять лет назад? Моя способность притягивать приключения не раз сводила меня с Масленниковым. Почему-то я вспомнил первый раз, когда его увидел. Он стоял у школы, курил… Кажется, что это было так давно. Оказывается, у нас есть прошлое. Дима навещал меня в больнице каждый день, каждый… И я бы умер, если бы не его мама. Или если бы не он… Это он не давал мне уйти тогда, когда передо мной каждый день появлялся длинный белый тоннель. Он и не представляет, что сделал для меня. - Не знаю, как бы всё сложилось иначе. Наверное, меня бы не было. Кот промолчал. - Моя очередь. Зачем я вам? Зачем вы охотились за мной столько времени? - Ты даже и не подозреваешь сколько, - мужчина лёг на спину и уставился в потолок. – Тебя искали десять лет. Разные люди. Учёные, сыщики, полицейские. - Десять лет? - Да, скажи спасибо своей маме. Ну или отцу. Вы переезжали всё время, выбирали тихие местечки, не привлекали внимания. Как будто твоя мама знала, что ты не даёшь кое-кому покоя. Сначала всё не было так катастрофично, но с развитием компьютеров, профессор смодулировал будущее, которое ему совсем не понравилось. Именно тогда он приказал мне найти тебя. Это не моё желание, Эмильен. Это моё задание. Найти тебя. Переварить всё было сложно. Меня огорчало, что Кот не врал, говорил открыто и просто. Значит, недолго мне осталось. - Что это за профессор? - Не твой вопрос, - Кот повернул голову и пристально на меня посмотрел. - Как ты узнал, что я охочусь за тобой? - Девушка. Или женщина. Я встретил её на улице около месяца назад. Она была странная. Босая. Говорила странные вещи. Сказала, что вы рядом. - Женщина? Ванда? – удивился мужчина. – Ты видел её? - Да. - Но она не могла покинуть свой дом… - Кот задумался. - Знаете, я потом смотрел новости, там показывали, что её убили. - Убили?! Это, наверное, было самое громкое восклицание за всю жизнь Кота. Я не мог и подумать, что моё неосторожное замечание повлечёт за собой такую реакцию. Мужчина подскочил с кровати, как ужаленный, стал ходить туда-сюда по комнате, что-то зло бормотать. Затем он выхватил пистолет из пиджака и наставил его на меня: - Ты во всём виноват. Я не понимал, в чём моя вина и мне было ужасно страшно. Я не мог пошевелиться, завороженный смотрел на дуло и не хотел умирать. - Знаешь… Ты приносишь неприятности. Какой от тебя прок? Она говорила, что ты сделаешь мне больно, но не с помощью же её смерти? – Кот говорил быстро, будто бы сам с собой. Я не поспевал за его мыслью, боялся сказать опять что-нибудь не то, но шестое чувство подсказывало мне, что просто молчать ещё хуже. - Её убил мужчина, у которого была белая горячка. Он был алкоголиком, зачем-то взял с собой нож, когда шёл за добавкой. Она умерла почти сразу. Так сказали. С полминуты он смотрел на меня, не мигая. Затем медленно опустил пистолет: - Я не могу убить тебя сейчас. Ты моё задание. - Сейчас? - Да, - Кот вперился цепким взглядом прямо в моё лицо, - ты же не думаешь, что останешься жив, когда окажешься в руках профессора? Не думал, но так хотелось не верить в это. - Так что это за профессор? – больше попросил, чем спросил я. Кот нехотя ответил: - Тот самый у которого мать Димы украла вакцину десять лет назад. Тот самый, благодаря которому, в сущности, ты являешься тем, кто ты есть сейчас. - Почему именно я, а не, к примеру, другие? - Потому что только твой организм отреагировал так, - мужчина положил пистолет на стол, долго смотрел на него, затем встал, прошёл по комнате и сел рядом со мной. – Он не сказал почему. Может, это твоя наследственность, может, какая-то патология. Однако так уж сложилось. – Кот провёл рукой по моим волосам, я содрогнулся. – Он называет это «эффектом Бога». Так что ты бог, Эмильен. Маленький такой, испуганный божок… - Его пальцы обводили контур моего лица, касались моих щёк, моего лба. – Мне казалось, что профессор сошёл с ума. Особенно когда я тебя нашёл. Вот только парадокс, малыш, чем больше я узнаю тебя, тем сильнее ты оказываешься. Говорят, ты совершишь что-то необыкновенное. Тебя будут, если не любить, то уважать люди. - Ванда говорила тоже самое, - прошептал я, стараясь не чувствовать чужих прикосновений. - Видишь, Ванда никогда не ошибается. - Но я не хочу. Я обычный школьник. - Ты умеешь передвигать предметы, разве это обычно? Профессор боится тебя. А он не боится даже смерти. - Это какая-то ошибка, - пролепетал я. Не хочу такой судьбы! Всё происходящее мне казалось бредом. Какой-то ненормальный профессор со своими бредовыми идеями, что я стану великим. Сумасшедшая, изрекающая пророчества. Киллер, постоянно дарящий ласковую улыбку. - Я тоже так подумал. Тогда на школьном спектакле, но чем больше ты говорил, тем больше я убеждался в том, что профессор прав. Уж не знаю, что он там смоделировал за будущее на своем компьютере, только твоя смерть – это дело решённое. Как и моя, впрочем. - Ваша? Зачем ему убивать вас? - Я не справился с заданием. Слишком долго. – Казалось, Кот ничуть не опечален этим. - Но вы же нашли меня. - Неважно. - Почему же вы везёте меня к нему? Давайте сбежим! - От судьбы не сбежишь, Эмиль. - Но можно же попробовать! - Твой возраст подходит к критической, по его мнению, отметке. Если раньше это было не так важно, тебя искали спустя рукава, раньше и компьютер не показывал то, что показывает сейчас. Наверное, сейчас он отправил других профессионалов на дело. Это лишь вопрос времени. - О, ну послушайте, я обычный мальчик, я не хочу править миром и быть богом! – взмолился я, невольно хватая его за руку своей свободной рукой. Это было дико, что кто-то решил за меня мою судьбу. - У меня сегодня день рождения, - вдруг невпопад произнёс мужчина. - Поздравляю… - Это мой последний день рождения. Я ведь никогда его не праздновал… Эмильен, я могу дать тебе выбор: мы едем к профессору прямо сейчас или мы задержимся в этом городе на день. Будем гулять, пообедаем в кафе. Ты притворишься моим другом. Сделаешь вид, что получаешь от нашего общения удовольствие. Ведь тебе многое известно об удовольствии, малыш? Его палец обвёл мои губы и чуть надавил на них. Я замер, чувствуя лишь своё бешено бьющееся сердце. Только домогательств киллера мне не хватало. Он ничего больше не предпринимал. С удовольствием наблюдал за моими колебаниями вперемешку с испугом и круговыми движениями поглаживал кожу чуть ниже ключицы. Перед смертью не надышишься, а всё же… Я искренне не хотел умирать и у меня был лишь один выбор. Быть его другом? Гулять, пообедать? Это не такая уж и большая плата. Интересно, а были ли у него вообще друзья? - Хорошо, - несмело говорю я. Он просто кивает, словно я не мог сделать другой выбор. Затем Кот оставляет меня одного, направляется в ванную и долго там возится. Я просто лежу, не имея возможности встать, и думаю, как переменчива судьба. Зачем он дарит мне этот день? Последний день моей жизни… Как ужасно звучит. Как же хочется позорно разреветься и скрутиться комочком. Я не сильный, я не великий, я обычный парень. Как там Дима? Уверен, что когда придут убирать, то его найдут. Наверное, он жутко злится. И, конечно же, теперь точно никогда не простит меня. Как там мама? Как мои друзья? Стас весь в заботах о будущем ребёнке, Ник делает вид, что ему всё по фиг… Подождите-ка. Они звонят два раза в день. Утром и вечером. Вчера никто не звонил, а мы с Димой увлеклись собой настолько, что забыли обо всём на свете, в том числе и о своей безопасности. Стоит мужчине показаться из ванной, я, приподнявшись на кровати, накидываюсь на него: - Как вы нашли нас? Откуда вы узнали, что мы именно в этом городе? Как? Говорите же! - Твой друг Станислав помог, - без интонации сообщает Кот и, беря расчёску, проводит ей пару раз по волосам, глядя в зеркало. Не хочу верить в то, что он сейчас скажет, но спрашиваю, и меня сковывает ледяной ужас до того, как я узнаю правду: - Что с ним? - Я убил его. Мир колыхнулся. Я смотрел на Кота, надеясь, что он сейчас скажет, что пошутил… Только шутить он не умеет. Не могу поверить, что Стаса нет. Не может быть. Не может. И это из-за меня. Кажется, что я больше никогда не смогу вздохнуть полной грудью. Кажется, что я больше никогда не смогу улыбнуться. Кажется, что мой мир на грани и вот-вот разрушится. Так больно. Я не виню Кота, хоть он и убил Стаса, потому что это целиком и полностью моя вина. Это на всю жизнь. Как клеймо. Безобразное и уродливое клеймо на душе. Я убийца. - Вытяни руку, Эмиль. Без вопросов подчиняюсь. Пусть он вколет мне смертельную дозу яда. Умереть должен был я. Всё из-за меня. За мной охотился киллер, а не за Стасом. Я вечно попадаю в неприятности и втягиваю его. Вчерашнее лекарство. От него всё так же кружится голова и тошнит. Зато своей силой я воспользоваться не могу. Безопасность. Какая, к чёрту, теперь разница? Стаса нет. Чтобы справиться с тошнотой, я глубоко дышу. Глаза щиплет. Слёзы. Буду выглядеть истеричкой, если разрыдаюсь? А не всё ли мне равно? Хочу плакать, но не могу. В желудке спазмы, рвотная масса подступают к горлу, я свешиваюсь с кровати, но ничего не получается – я не ел ничего с прошлого дня. Перед глазами из мутной пелены возникает стакан воды. Жадно хватаю его непослушными пальцами, накрывая руку Кота, и пью. Каждый глоток будто возрождает меня к жизни. Допив до последней капли, я откидываюсь на подушки и лежу с закрытыми глазами. Мужчина рядом. Чувствую, как кровать продавливается под его весом, ощущаю запах геля для душа и тепло его тела, когда он наклоняется ко мне. С кончиков его волос на мою грудь падает несколько капелек воды. - Ты такой красивый, Эмильен, - шепчет он, и я отворачиваюсь от него. Кот не делает попыток развернуть меня к себе лицом. Несколько бесконечных минут, и он встаёт, забирая с собой ощущение опасности. Благодушно мне дают поспать около часа. После этого лекарства клонит в сон. Когда я открываю глаза, моя рука не прикована к спинке кровати, а Кот неожиданно сидит на подоконнике в той же позе, что любил Дима, когда курил. Наверное, мои глаза совсем круглые, потому что мужчина издаёт тихий смешок: - Привидение увидел? Качаю головой. Как же я не замечал, сколько у них сходства? Оба одиночки, оба исключают любовь, оба недоступные и пугающие. - Почему Кот? – я пытаюсь встать с кровати, не смотря на раздражающее головокружение. - Когда-нибудь, - он спрыгивает с подоконника, - я расскажу тебе. Забавно. Учитывая, что у нас впереди лишь день. Последний день нашей жизни. По стеночке я дохожу до туалета, где могу немного привести себя в порядок. Это лекарство от моих способностей совершенно сведёт меня с ума. По ощущениям я наркоман со стажем. Кости ломит, голова кружится, тошнит и хочется умереть. Приходится делать над собой усилие. Умыться, почистить зубы, расчесать волосы. Кот уже ждёт меня. На нём тёмный костюм, под ним серый пуловер. Волосы высушены. - Готов? – ласково улыбается он. Чёрт, улыбка маньяка, не иначе. Киваю, накидываю свитер Димы, и мы выходим из номера придорожного отеля. На улице весеннее лето. От яркого солнца у меня тут же начинают слезиться глаза. До ближайшего города двадцать километров. Кот ведёт машину уверенно, я бы даже сказал, очень уверенно. Он будто сливается с авто. В салоне пахнет кожей, из динамиков льётся тихий блюз. Это мой последний день на земле. Почему я должен проводить его в компании этого непонятного мужчины? Он убийца. Он убил моего друга. Украдкой смотрю на руки мужчины, удерживающие руль. Если вот сейчас его дёрнуть?.. Скорость сто пятьдесят, нас развернёт, понесёт, перевернёт… Может, мы даже умрём. Не могу. Почему-то улыбаюсь своей слабости. Впору плакать, а я улыбаюсь. Хочу прожить этот день необыкновенно и классно. - Эмильен, - вкрадчиво зовёт меня Кот, - ты же понимаешь, попытайся ты удрать, пострадает кто-то очень близкий тебе? Твоя беременная мама или твой новый отчим. Спешно киваю, вдруг осознавая, что мама и Валерий Иванович никогда не говорили о свадьбе. Почему они не поженятся? Ведь у них скоро будет ребёнок. Если вам близок человек, скажите ему об этом. Если вам интересен человек, дайте ему понять. Если любите, кричите об этом. Потому что потом такой возможности может не быть. Город внезапно показался из-за поворота. Освещённый несмелым утренним солнцем, стоящий на высоком берегу он показался мне очень уютным. Мы проехали по мосту и попали в старый центр. Кот свернул к ближайшему «Макавто». - Это, по-вашему, лучшее место для последнего дня? – не сдержался я. - Здесь лучший кофе, - он опустил стекло и сказал в громкоговоритель: - Два капучино. - Не желаете попробовать пирожок? - Нет. Вообще-то, я желал, я вообще желал сейчас всё, что было съедобно. Однако меня не спрашивали. Это тоже было сходством между Котом и Димой. Занятно. Мне протянули кофе, вышвырнув на тротуар сахар. Вообще заебись. Я без сахара эту дрянь пить не могу. Под пристальным и изучающим взглядом я ради соблюдения вежливости сделал глоток. Молочно-горьковатый вкус. Кофе как кофе. - Пей до дна, - Кот улыбнулся своей кошачьей улыбкой. Думаете, я выпил? Да. А что ещё было делать, когда на тебя так смотрит убийца? Потом мы покатались по городу, проехались по старым улочкам, свернули к набережной. Тут мужчина неожиданно решил прогуляться. И мне это неожиданно понравилось. Мы не разговаривали, просто шли, наслаждаясь тёплым ветром с реки и ярким солнцем. Через час Кот вспомнил, что мы не завтракали. - Недалеко, на другом берегу есть закусочная, называется «Тимоша», - сообщил он мне в машине. – Там самые лучшие в мире чебуреки. - Чебуреки? – я сто лет не слышал этого слова. Сейчас везде была шаурма или гамбургеры. - Да, не любишь? - А что, я имею право голоса? - Нет. - Тогда зачем спрашиваете? - Поддержать разговор. Ты молчишь и ходишь как чумной. Ну, последнее, наверное, из-за лекарства. Я только вздохнул. Такого незамысловатого «комплимента» мне ещё не делали. Мы снова пересекли мост и свернули направо, затем налево. Дорогу со всех сторон окружали высокие деревья. Они будто сомкнулись над нами, образуя арку. Почему такой красоты обычно не замечаешь? Закусочная «Тимоша» оказалась реально закусочной. Совковой, дешево-грязной, со старыми клеёнчатыми скатертями на столах. Заказывать чебурек нужно было в одном окне, идти платить за него в другом, к тому же, ещё и выстоять очередь из угрюмого вида дальнобойщиков. С печалью проводив взглядом двух мужчин, ушедших со своей порцией чебуреков, я взял протянутые мне. Мы отошли за дом и Кот прямо там стал поедать чебуреки с неподдельным восторгом. Этим он меня очень заинтересовал, я куснул тесто раз, второй, дошёл до мяса и не мог успокоиться, пока не съел всё с картонной тарелки. Сок тёк по моим рукам, губам, было горячо, я обжигал язык, но вкусней ничего не пробовал. - Потрясающе! – оценил я, вытирая руки салфеткой. - Я же говорил, - подмигнул мне мужчина. – И не пришлось их в тебя запихивать. Я сразу помрачнел: - Обязательно нужно насильно? - Не обязательно, но так интересней, - Кот доел свои чебуреки. - Что дальше? - Дальше? – он потянулся, широко раскинув руки. – Пошли в кино? И мы пошли в кино. Затем поехали в городской парк и прокатились на парочке аттракционов. Порой я забывал, что Кот убийца, к тому же, посланный за мной. Сознание от лекарства было затуманено. Мужчине приходилось то и дело меня одёргивать, потому что я зависал или уходил в себя. Удивившись, что после карусели меня не тошнит, Кот купил нам по мороженому. Мы сели на лавочку под раскидистой ивой. Я щурился и смотрел на солнце, мужчина просто закрыл глаза. - Это ваш родной город? – потревожил я его. - Как догадался? – он даже не открыл глаз. - Про чебуреки нигде не прочитаешь. Такое нужно знать. - Мой. - Вы выросли здесь? - Да. Не очень-то он словоохотлив. - У вас были родители? - Как-то же я появился, - Кот приоткрыл один глаз и отправил ложечку мороженого себе в рот. – Но вырос я в детдоме. О них ничего не знаю. Это многое объясняет. И его склонность к насилию, и замкнутость, и отчуждённость. - Вас там обижали? – осторожно-осторожно спросил я. Он коротко хохотнул: - Сеанс психоанализа? Если я стал убийцей, то у меня было ужасное детство? Ошибаешься, Эмильен. Оно было нормальным. Другого я не знал. Обижали меня не больше других. - Тогда почему же?.. - Люди никогда мне не нравились. Они лживые, некрасивые создания. Зачем их любить? Зачем им жить? - Но не все же такие, - живо возразил я. - Конечно. Есть исключения. Но в основном люди прячут свою сущность, чтобы показать её в самый неподходящий момент. - А Ванда? Кот тяжело вздохнул: - Ну что ты ко мне привязался? - Ванда-то хорошая? – не успокаивался я. - Ванда сумасшедшая. И я сделал её такой. - Что? Мужчина швырнул своё мороженое в фонтан, получив бонусом недовольный взгляд сидевшей рядом старушки. И мне своё есть расхотелось. - Она видела то, что не должна была видеть. Ванда и раньше-то была немного не в себе, а потом совершенно съехала с катушек. Ванду было жалко. Себя было жалко. - Кот, вы же кажетесь нормальным человеком. Почему вы делаете всё это? - Это обманчивое впечатление, Эмильен. Я такая же мерзкая тварь, как и остальные люди. Я промолчал. Зря я затронул эту тему, но мне так хотелось понять этого странного человека, так похожего на Диму. Хоть одну-то тайну мира я должен разгадать перед своей смертью? Кот не дал. Он повёл меня в самый лучший ресторан, где я стеснялся своего простого вида. Он заказал лучшее вино, устриц, какой-то невероятный десерт. Что было в глубине его глаз? Я так и не понял. Тоска? Печаль? Способен ли он испытывать такие эмоции? День подходил к концу. Мы оба это знали. Я мог бы умолять его не отдавать меня этому сумасшедшему профессору, но не стал. Это ничего не изменило бы. Кот всё доводит до конца. - Что любишь ты, Эмильен? – задал вопрос Кот, когда нам принесли кофе. – Для чего бы стал жить ты? - Я люблю свою маму, своих друзей, свою жизнь… Люблю утренний свет, запах чая с липой, люблю сильный дождь и пушистый снег. Вообще, я люблю этот мир за его непредсказуемость. Люблю свою жизнь за то, что никогда не знаешь, чем всё обернётся. Люблю людей, потому что верю в их доброту, - я выразительно посмотрел на Кота. Неожиданно он показался мне жалким и глубоко несчастным человеком. Он никогда не сможет постичь эту красоту. А прекрасно в этом мире всё: гладкость холодного стекла бокала, пряный запах крепкого вина, шершавость льняной скатерти, искренняя любовь в глазах мамы. - Ты так улыбаешься, что мне хочется тебя ударить, - проворчал Кот, кивая официанту, который поднёс ему коробку дорогих сигар и открыл её, чтобы мужчина выбрал. Я такое видел только в фильмах. - Какое самое счастливое воспоминание в вашей жизни? Кот смерил меня недовольным взглядом: - Разве твоя очередь спрашивать? – пробежав пальцами по сигарам, он выхватил одну, совершил все совершаемые перед курением манипуляции, вроде откусывания кончика сигары, и позволил официанту прикурить. – А ты сам счастлив, Эмильен? В своей прекрасной, радужной жизни? - Она не такая уж радужная, учитывая, что я всегда притягиваю приключения, однако, я даже рад – мне никогда не бывает скучно. Наверное, да, счастлив. У меня прекрасная жизнь. - Грустно, наверное, её терять? – мужчина выпустил идеальное кольцо из дыма. - Да. И в то же время нет. - За что же ты любишь эту жизнь? Она несправедлива. Возьми, к примеру, стариков в нашей стране. Как они живут? На грани бедности. Или возьми преступников. Каких-нибудь крутых депутатов, которые сбивают на своих крутых тачках обычных людей, убивают их и им за это ничего не бывает. - Всё это можно изменить, - сказал я, понимая, что как раз-таки это в моих руках. Странный это был разговор. В голове всплывали разные образы. Красивые и не очень. Боль, счастье, радость. Несправедливость и достоинство. То, о чём говорил сейчас Кот, являлось следствием неправильной политики власти, несовершенством законодательства. В моей голове вспыхивали десятки мыслей за секунду, а в сердце укоренялось знание, что я смогу изменить всё. День назад, да что там, час назад я об этом даже и не думал, а сейчас я явно видел перед собой дорогу, избрав которую, я буду делать добро. Спасибо, Кот. Без вас я бы и не додумался. Оставалась самая малость – выжить. Кот докурил сигару, заказал самый дорогой коньяк, выпил рюмку, затем вторую, предложил мне, но меня и без спиртного мутило, поэтому я отказался. - Ладно, пошли, - он взглянул на часы. Я тоже. Восемь вечера. День подошёл к концу. У выхода нас нагнал метрдотель, охуевший от размера чаевых (я видел, как мужчина положил пятитысячную купюру со словами: «Пусть хоть кому-то будет хорошо») и стал пожимать нам руки. Кот с сытой полуулыбкой слушал его сбивчатую благодарность, а я глянул на телевизор, стоящий в гардеробной и за одну секунду стал белым. На весь экран была моя фотография. Разыскивается, звонить по телефонам… Ладони стали ледяными. Я бросил взгляд на своего спутника, безмятежно слушающего метрдотеля. Он не заметил. Не почувствовал, как участился мой пульс, как мои зрачки стали огромными. Нас ищут. Кто?! Только я подумал, что это единственный сюрприз судьбы за вечер, как дверь распахнулась и вошла Полина. Та самая Полина, которая крала вещи из школьной раздевалки. Девушка была в сопровождении невысокого, круглого мужчины и выглядела она крайне вызывающе. Короткое платье, сидящее на ней, как вторая кожа, высокие каблуки, агрессивный макияж, сигарета в длинном мундштуке и тяжёлый, безрадостный взгляд. Полина меня узнала. Сразу же в её глазах вспыхнула злоба. Не забыла и не простила. Я понимал, что это всего лишь вопрос времени, когда девушка включит телевизор. Кот мягко взял окаменевшего меня под руку и вывел. С оживлённой улицы он толкнул меня в полутёмную подворотню и прижал к стене: - Посмотри мне в глаза, Эмильен, и расскажи в чём дело. - Я знаю эту девушку. Она училась со мной в школе. - Эта проститутка несовершеннолетняя? – Мужчина наслаждался моим состоянием. Он заставлял меня вжиматься в стену. - Да, она из параллельного класса, - на автомате ответил я. Стоп. – Проститутка? С чего вы взяли? - Ты такой наивный, - прошептал Кот, ставя своё колено между моих ног и чуть надавливая им, прижимая к паховой области. Запах дорогого коньяка, сигар и желания наполнил воздух между нами. Во рту пересохло и в одно мгновение стало душно. Голова шла кругом. От того, что тело реагировало на присутствие мужчины самым подлым образом. Это неправильно. Почему же так? Это киллер, охотившийся за мной… Ну почему же меня охватывает такая дрожь от его прикосновений? Я буду сопротивляться до конца. Отворачиваюсь, стискиваю зубы. Кот понимающе ухмыляется: - Не хочешь изменять Диме? А то, что ты сам горишь, не в счёт? - Я не знаю, что со мной, - вздохнул я. По спине скатывались капельки пота. - Зато я знаю. Очередное изобретение профессора. Ими меня снабдила его очаровательная помощница. Это изобретение для возбуждения. - Вы чёртов извращенец! – разозлился я и даже оттолкнул его. Кот подмигнул мне: - Надумаешь – обращайся. - Никогда. - Ну, конечно, наш великий Эмильен будет лучше истязать себя муками. Очень по-библейски. - Пошёл ты! - Самое время, - грустно улыбнулся Кот. – Поехали, Эмильен, день закончился. Я сглотнул. Какой потрясающий выбор он мне предлагает – трахнуться с ним или сразу ехать к профессору. Даже не смотря на то, что моё тело охвачено огнём, я выберу второе. - Руку, Эмильен. Конечно, действие лекарства, подавляющего мою способность, подходит к концу. Почему не сделать укол в машине, где никого нет? Обязательно нужно в подворотне? Делаю шаг к свету, молча протягиваю руку, закатав рукав. Он не аккуратен. На изгибе локтя виднеются синяки. Даже в тусклом свете фонаря их можно различить. Кот с особым остервенением вгоняет в вену иглу и выпускает лекарство. Пять секунд. Быстро. Перед глазами бешеный хоровод и я, согнувшись пополам, извергаю из себя всё, что только что съел. Понятно, почему он сделал укол не в машине. Ледяной пот, горечь и неприятный привкус во рту. - Пошли, у меня в бардачке есть жвачка, - смеётся мужчина. Конечно, отомстил. Не слишком ли низко? Но я так просто не сдаюсь. Не покажу, что мне пиздец, как хреново. Я иду ровно, сажусь в машину, отпиваю воды и с улыбкой закусываю предложенной мне жвачкой. – В путь? – говорит он и отъезжает с парковки. А мне не верится, что это конец.