О любви между строк

Гет
R
В процессе
6
Размер:
планируется Миди, написано 5 страниц, 2 части
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
6 Нравится 1 Отзывы 1 В сборник Скачать

давай побудем близкими

Настройки текста
Примечания:

***

       Граф Фантомхайв никогда не задумывался о своём взрослении. То есть, он бы задумывался, если бы не знал, что вырасти не успеет (так он думал) — душу его пожрёт голодающий демон, с которым он ещё давно заключил контракт. Сделка с Дьяволом должна была пресечь любую возможность Сиэля повзрослеть. Однако, мало-помалу, а дружно дожили вместе граф и демон так до шестнадцатилетия Сиэля. Граф удивлялся тому, как дожил до стольки лет рядом с демоном, постоянно пытающимся съесть его душу, и всей душой ненавидел половое созревание. С лет тринадцати мокрые сны довольно часто посещали его по ночам вместо кошмаров. Эрекция могла настигнуть в самые неподходящие моменты. Демон лишь шутки шутил да зубы скалил. Граф раздражённо кидал в него книжку или ещё какой-нибудь несчастный предмет, попавшийся ему под горячую руку и выгонял из комнаты, чтобы сбросить напряжение в гордом одиночестве, прекрасно зная, что демон если захочет, он и так узнает, чем его господин там занимается. Да там в принципе и угадывать не надо — чем помимо самоудовлетворения может заниматься возбужденный подросток в комнате? Первое время Сиэлю было максимально неловко, неудобно это делать. На предложения помочь от Себастьяна он даже не обращал внимание, зная, что демон не более чем шутит. Когда он касался себя в том месте, сразу больным чувством накатывали воспоминания о тех днях, когда ему с братом приходилось быть секс-игрушками в секте, поклоняющейся тому самому демону, который сейчас ему чай таскает да ручку целует. Да и стыдно было тоже. Успокаивало одно — через это проходят почти все мужчины. Последней каплей, причём каплей в прямом смысле, стало утро его первого шестнадцатилетия. Граф проснулся с чувством полного неудовлетворения, твёрдым стояком и мокрыми простынями и сразу понял, что этот день рождения будет самым худшим в его жизни, если конечно не брать в расчёт тот день рождения, когда вся его жизнь покатилась во тьму. Спустя пару минут после наиужаснейшего пробуждения графа в спальню входит довольный, — опять, наверное, кошек тискал на территории поместья! — Себастьян, сверкая самой что ни на есть невинной улыбочкой. Он толкает вперёд тележку с подносом, на котором завтрак графа — привычный Эрл Грей, запах которого тут же разносится по всей спальне, мешаясь с запахом румяных аппетитных булочек, лежащих рядом. Одна лишь пшеничная каша здесь совсем не привлекает графа. — Смотрю, ты в хорошем настроении с самого утра, — Сиэль чуть приподнимается на подушках, но тут же падает назад, раскинув руки в сторону. — Улыбку с лица стяни — раздражаешь. Но Себастьян словно не слышит его — он лёгким движением раскрывает тяжёлые шторы. Противные яркие лучи зимнего солнца тут же бьют по сонным глазам парня, и он, морща нос, отворачивается на другой бок. — Господин, я смотрю вы с каждым днём всё взрослее и взрослее, — явно намекает на это гадское пятно посреди белой простыни. — Заткнись, — кидает граф, но уже не увлечённо, с некоторой ленцой в тоне. Их перепалки со временем стали чем-то уже слишком привычным и родным — граф не представлял себе утра без раздражающего диалога между ним и слугой. Себастьян кивает и с наглым лицом стаскивает одеяло со своего господина. Тот тут же вскакивает: — Совсем страх потерял?! — Зато вы встали, — он мило лыбится, сворачивая одеяло. — Да и постирать надо. Сиэль фыркает и отпивает чай из кружки, тщательно смакуя вкус. Он сонно моргает и щурится, поднимая взгляд на окно, откуда лился поток яркого света. — Какие сегодня планы на день? — он также спокойно, как и всегда, разворачивает газету, положенную на поднос Себастьяном. Тот как-то хитро блестит глазами. — Примерка у Нины Хопкинс, чаепитие с маркизой Мидфорд, уроки у господина Дреймса, приём дворецких королевы, а ещё, — он подходит чуть ближе. — Мы с Лау Мао, — он доливает кипятка в чашку господина. — Сегодня решили сделать Вам подарок. Сиэль хмурится. — Какой ещё, к чёрту, подарок? Ты прекрасно знаешь, что я не праздную этот день. Тем более, — он сделал ударение. — С Лау. — В силу вашего взросления мокрых простыней становится всё больше. Я больше не могу их стирать, — Себастьян как бы устало прикрывает лоб ладонью, но Сиэль прекрасно видит, как тот откровенно ржёт. — Я тебя убью! — парень уже с некоторым азартом кидает в него тарелку с кашей — всё равно ведь есть не собирался, — но демон как и всегда быстро её ловит и осуждающе качает головой. Себастьян еле успевает поставить эту тарелку на место, как в его лицо тут же прилетает подушка. За последнее время их и без того хорошие отношения с господином только улучшились, так что без зазрения совести дворецкий залезает на кровать и начинает щекотать парня. Пару лет назад ему бы влепили за это неплохую такую пощёчину, но теперь Сиэль лишь истерично хохочет — а ведь это так странно, согласитесь! — и, конвульсивно дёргаясь, пытается пнуть вконец обнаглевшего демона в живот. Спустя какое-то время ему удаётся спихнуть слугу на пол, и тот, невозмутимо поправив помятую одежду и растрепавшиеся волосы, начинает одевать графа. Тот уже почти не улыбается, лишь уголки губ иногда нервно поднимаются. Почти спокойно он оглядел Себастьяна, который тоже с более чем серьёзной рожей, завязывал на его затылке повязку. — Так про что ты говорил? — граф встаёт с кровати и подходит к двери. — Вечером всё узнаете, — чересчур милая улыбка не внушает абсолютно никакого доверия.

***

       Сиэль с каким-то неловким замешательством глядит на лежащую на его кровати практически голую Ран Мао, чьи запястья привязаны к изголовью. Себастьян весь день говорил какими-то намёками и недомолвками, постоянно как-то неоднозначно играя бровями, а ближе к сумеркам неожиданно попросил графа разрешение на то, чтобы завязать ему глаза. Сидевший в кресле напротив Лау как-то подозрительно посмеивался да всё покуривал свою трубку — Сиэль не желает знать, что ещё кроме обычного табака и опия может быть туда намешано, — и выпускал клубы едкого дыма. Сиэль в принципе прекрасно знал, что Себастьян — этот чёртов пёс — никогда не посмеет ему навредить, особенно в последние годы. На мгновение, когда демон осторожно завязывал его глаза шёлковой повязкой, ему показалось, что все эти годы Себастьян лишь хитро втирался ему в доверие, а когда тот его ещё и куда-то повёл, то это подозрение лишь усилилось. Было желание развернуться и хорошенько так врезать молчавшему дворецкому. Ещё больше граф удивился, когда понял, что ведут его в его же спальню — он очень хорошо знал коридоры своего поместья. «Ну не насиловать же он меня собрался» — успокаивал сам себя Сиэль, пока Себастьян аккуратно подводил его к комнате. Через пару секунд очень тихо скрипнула и дверь. Над ухом раздался вкрадчивый шёпот: «Всё», и Сиэль лишь слухом успел уловить стук закрывающейся двери. Он мысленно ругает своего демона на чём только свет стоит и сбрасывает успевшую надоесть повязку. Но тут же его щёки покрываются стыдливым румянцем — разумеется, он не раз видел Ран Мао в провокацирующих нарядах; разумеется, он не раз возбуждался от этого. Да, где-то в глубине души он даже не отрицал того, что «сестра» Лау намного привлекательнее и сексапильнее, чем та же Лиззи. Тело Ран никогда не закрыто пышными нарядами, что сначала конечно возмущало и смущало графа, но со временем и каждой новой встречей он понимал, что это очень красиво. Он пытался это скрывать. Смотрел, отводил взгляд и говорил себе, что это возмутительно — мечтать о развратной китаяночке. Но теперь, когда её груди и бёдра так маняще выглядывают из его же, как он понял, белоснежной рубашки, что смотрится на ней невероятно… мило; теперь, когда лепестки роз усыпают всю постель и её безумно красивое тело; теперь, когда жёсткие верёвки впиваются в её нежную кожу, оставляя красные следы, а пухлые губы приоткрыты. Граф понимает, что, наверное, достиг пика, потому что больше просто смотреть он не может. Он осторожно подходит к кровати, проводит рукой по стройным гладким ногам, поднимаясь выше. Девушка почти равнодушно следит за действиями графа, лишь кожа покрывается мурашками от его прикосновений. Её глаза чуть прикрыты. — Ран Мао, — Сиэль просто развязывает веревки на её запястьях. — Я не хочу делать этого против твоей воли. — Если бы это было против моей воли, меня бы здесь не было, — её голос абсолютно спокоен. Она чуть приподнялась на локтях. Одна из тонких косичек легла на её грудь. — Ты сейчас совращаешь маленького мальчика, — пытается отшутиться Сиэль. На что девушка наклоняет голову, направляя на него ехидный взгляд: — Я делаю это на протяжении четырех лет. — она не отводит серьёзный взгляд, и Сиэль понимает, что смущён ещё больше. Он непонимающе смотрит на девушку-ассасина. Кое-что всё-таки понимает. А Ран, по-прежнему не улыбаясь, приподнимается на колени и приближается к графу. Её маленькие аккуратные ладошки ложатся на его грудь. Она, всё так же стоя на коленях, касается своими губами его губ. «Первый поцелуй» — мелькает в голове Сиэля. Первый по желанию, если быть точнее. Он неловко ложит свои руки на её талию и притягивает ближе к себе, позволяя китаянке проявлять инициативу. Ран покусывает его нижнюю губу и, как кошка ластится, она льнёт к нему своей грудью, животом, руками. «Оба ждали слишком долго» — вдруг понимает Сиэль, разглядывая тонкую шею девушки. Он наклоняет голову и нежно прикусывает кожу. Та немного дёргается в сторону. — Я первый? — неожиданно до него доходит и это. Ран кивает. Она хранила себя именно для него. Все эти открытые наряды, развязное поведение, иногда чересчур детское и наивное, всё это всегда было наигранным. Ах, как изумлён был Лау, когда понял, что его малышка-«сестра» полюбила самого графа Фантомхайва. А этот граф ведь взрослеет. Хотя Лау всегда говорил, что возможно граф и не доживёт до момента, когда Ран можно будет его хотя бы поцеловать. Ран его не понимала — недовольно сжимала губы и отворачивалась от своего господина. Ей всегда казалось, что тот знает слишком много. Но недавно Себастьян пришел к Лау, чтобы поговорить о съёме молодой девушки. И Лау, конечно, рассказал о Ран. А почему нет? Она смотрит на него и хватает за лацканы пиджака, утягивяя на себя. Сиэль нависает над ней, чёлка падает. Она спокойно говорит, ни на звук не снижая свой голос: — Давай побудем сегодня близкими. — миловидное лицо не выражает никаких эмоций, равнодушный взгляд словно направлен к нему в душу. И граф хочет думать о том, что это всего лишь постановка для него, но быстро колотящееся сердце в груди Ран, еле видный румянец на её щеках, слегка дрожащие пальцы опровергают всё это. Ах, знал бы он как сильно она боялась идти к нему, когда Себастьян привязывал её к кровати. Но сейчас понимает, что страдала взаимно. Он тоже боится. Ран снова тянет его на себя, её ловкие пальчики перебегают от пуговицы до пуговицы. Она стаскивает с него тёмно-синий пиджак, белую рубашку, смотрит на бледную грудь, ласково гладит старые шрамы. Сиэль больше не в силах сдерживаться, он наклоняется, распахивает свою рубашку, покрывает лёгкими поцелуями её тело — выпирающиеся ключицы, полные груди, впалый живот, бёдра, пересчитывает родинки, которых раньше не замечал, дует на пупок. Она сейчас перед ним абсолютно голая, абсолютно беззащитная. Хотя он знает, что Ран может постоять за себя лучше всякого воина. Он ловит каждый её вдох и выдох, вновь целует, покусывает кожу, оставляет красные засосы. Ран путает его волосы своими пальцами и судорожно выдыхает, когда Сиэль наконец входит в неё. Они оба привыкают к новым ощущениям. Узкая внутри Ран сжимает Сиэля. Постепенно привыкнув, она обхватывает его талию ногами, тянется ещё ближе. Сиэль начинает двигаться. Их дыхание сливается в темноте. Оба часто чувствуют лепестки роз, что липнут к телу. Сиэль покусывает её губы и вновь целует. Они двигаются словно слиты воедино. В последнюю очередь граф думает сейчас о своей невесте Лиззи, о своих слугах, что бродят где-то по поместью, о хитрых Лау и Себастьяне. Его мыслями сейчас владеет лишь та, чьи «кошачьи рожки» давно рассыпались волной тёмных волос, чьи покрасневшие губы уже, наверное, болят от его поцелуев и укусов, чьи фарфоровые ручки судорожно хватаются за его плечи. Он входит в неё раз за разом, всё быстрее. Он чувствует, как его член пульсирует внутри неё. Сиэль находит руку Ран, сплетают её тонкие пальцы со своими. Оргазм настигает их обоих, Ран вскрикивает, Сиэль содрогается. Они тяжело дышат и пытаются восстановить дыхание. Парень снова целует её в живот. Запыхавшаяся Ран беззаботно играется с его волосами. Почему-то метка на глазу, откуда повязка спала во время секса, её сейчас вообще не волнует. На её лице — радостная полуулыбка. Они созданы друг для друга, верно? Она ластится к нему словно кошка. Сиэль ложится рядом с ней и прижимает к себе. Когда Ран почти засыпает, она слышит его тихий, ласковый голос: — Давай побудем близкими до моей смерти...
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.