Прощай, Серана

      В алхимическом дворике властвовал только соленый морской ветер. Покачивались яркие соцветия ядовитых колокольчиков и темные цветы паслена, скрипели оставшимися ветками сухие деревца и кустарники, чьих названий я не знал. Мертвый сад в глубине мертвого замка. После падения клана Волкихар мы с Сераной впервые пришли сюда. - Интересно, какие у тебя остались тут дела, а? – её голос среди руин звучит живым и теплым. Но она тоже мертва, или «не жива», уже сотни лет. - Не «тут» – поправил я. - Опять мы пойдем в Каирн Душ? Ужасное, безрадостное место. Хотя… с тобой там не так уж и плохо.       Надеюсь, в редеющем рассветном сумраке подруга не заметила, как невольно опустились мои плечи, не выдерживая тяжести нынешней миссии. Есть вещи, которые не хотелось бы услышать никогда, пусть они сказаны искренне, с душой… вернее именно из-за этого. Жаль, нельзя обменять эти добрые слова на одно согласие. Призрак тяжелого разговора, последнего в череде долгих уговоров излечиться, стать снова человеком, больше не висел между нами, не смотря на то, что Серана отказалась. Решительно и окончательно. Таков её выбор и мне оставалось только принять его… и сделать свой. Да помогут мне Девятеро. - Пойдем быстрее – я не люблю загорать. - О, я в курсе.       Дворик изменился: лунные часы вновь закрывают вход в подземелья, зато прямо на балкон ведет небрежный, но крепкий дощатый помост. Его сделали по моей просьбе сразу после того, как замок стал необитаем. Конструкция выглядела шаткой, но даже не скрипнула, когда я запрыгнул на неё и нарочито уверенно зашагал вверх. Спутница без опаски шла следом. Её присутствие за короткое время, что мы странствовали вместе стало очень привычным, вампирша заменила мне тень. Только вот тени не бывают такими приятными и искренними собеседниками.       Сад вызывал у неё ностальгию –Серана остановилась на балконе и, не смотря на яркий рассвет, замерла, глядя пусть на заброшенное, но знакомое и любимое с детства место. Сегодня я не буду её торопить, она заслужила немного времени наедине с приятными воспоминаниями, хотя лучше не думать, чего моя подруга заслуживает, а чего – нет. Слишком болезненные выходят раздумья. - Сегодня будет красивый день – сказала она, покидая балкон - Мы успеем вернуться до вечера? - Да – соврал я, зная немного больше неё о том, каким будет сегодняшний день. Ложь далась поразительно легко, только немного дрогнули губы, превращаясь в самую теплую и самую фальшивую улыбку.       Лаборатория выглядела хуже, чем в тот день, когда я побывал тут впервые – свежий морской воздух, открытый портал и редкое присутствие людей запустили замершее время. Не могу сказать, что именно изменилось с тех пор, но ощущалось, что тлен уже властвовал над замком. Совсем недалеко от портала, у чаши, куда Серана пролила не так давно свою кровь, были свежие паучьи сети. От легкого сквозняка едва колыхался запутавшийся в них трупик лунного мотылька, крылышки, такие красивые ночью, теперь походили на кусочки старого пергамента, не выдержав встречи с солнечным светом. Самого паучка нигде не было видно. Ох, как же это привычно – тот, кто плетет паутину часто остается немного в стороне. К лучшему. Одного убийцы в этой комнате вполне достаточно. Мы стояли, едва не касаясь плечами, у уходящей через лиловую дымку портала на другой план каменной лестницы. Наверное, в таком свете оба напоминали свеженьких драугров. Она, скорее всего, думала, что идти в другой, хоть знакомый уже мир каждый раз очень волнительно, поэтому не обращала внимание ни на приклеенную улыбку, ни на напряженную позу. Просто была рядом, и именно от её молчаливой доверчивой близости мне не хватало воздуха. Чтобы придать мне смелости, чудесная девушка первой шагнула на каменные ступени, зависшие между планами. - Эй, Серана смотри пожалуйста внимательно под ноги. Не хочу, чтобы ты поранилась. – голос едва заметно дрогнул, чуть не выдав меня. - Сомневаюсь, что здесь есть что-то способное повредить Дочери Холодной Гавани. Но я буду осторожна – она мягко улыбнулась – и пошла вниз. Навстречу заждавшейся её смерти.       Арбалет был заранее заряжен двемерским болтом, тем что с огненной солью. Бесшумно достать его и прицелиться в доверчиво подставленную спину оказалось делом нескольких секунд. Но решить, что имея на руках лук Ауриэля, оставлять в живых истинного вампира слишком опасно для всего мира – не значит решиться выстрелить в спину лучшему другу. Я собирал волю в кулак, унимал дрожащие от напряжения руки и в мыслях отчаянно умолял её: «Смотри под ноги моя дорогая подруга и тебе не будет ни больно, ни страшно. Твоя сущность и твоя кровь – слишком большая угроза для Тамриэля, будет намного лучше, если ты уйдешь не поняв, что стражу рассвета и дочери холодной гавани никогда не странствовать вместе. Думаю, за чертой окончательной смерти тебя встретят любимые родители, Харкона мы убили вместе, прости за эту боль, а Валерику пришлось упокоить в тайне от тебя. Мое предназначение сейчас - спасти мир еще раз. Я должен.» - Не думала, что это место может быть притягательным – она оглянулась в ту секунду, когда я выстрелил. - Отец был прав… – прошептала Серана, глядя на древко болта, торчащее из груди. Потом двемерский механизм сработал, и сила огненной вспышки сбросила девушку со ступеней вниз, куда-то на мрачные просторы Каирна душ. Она умерла еще до взрыва. Мне проще думать, что её алые глаза погасила окончательная смерть, а не боль, причиненная подлым предательством. Я не хотел, чтобы это случилось. Только не так. Тяжелые кости упали вниз в сизый туман, а легкий прах, которым рассыпается после смерти каждый вампир, взмыл под потолок осиротевшей алхимической лаборатории. Я окаменело смотрел вниз, где не дрогнувший, вопреки опасениям портал, скрыл следы самого страшного преступления, и самого правильного поступка в моей жизни. Стоил ли спасения мир, который ставит перед таким выбором? - Прощай, Серана - единственное, что я смог сказать, перед тем как отшвырнул ненавистный арбалет в темноту одного из проходов. Потом почувствовал, как давит на меня сводчатый потолок, всеми сводами, туманно очерченными нежным розоватым светом. Задыхался, в панической гонке с самим собой метнулся к балкону, желая только одного - покинуть окончательно мертвый замок Волкихар.       В заброшенном, высохшем алхимическом саду я остановился, глядя на безрадостный свет находящегося теперь в полной безопасности светила. Нормальный порядок вещей, который удалось сохранить для жителей Тамриэля стал началом вечной тьмы для меня. Надеюсь, тот, кто судил несправедливый жребий жесток только ко мне и к Серане, заплатившим такую цену для поколений людей и меров Скайрима, пусть радуются утру, его приход отныне вне опасности. У ног колыхались кустики паслена. Я без цели сорвал один звездчатый темно-синий цветок, и, бережно прижал к груди.       Кошмар всегда обрывался на этом месте. Он повторялся из раза в раз, стоило отойти от дел всего на пару дней. Моя расплата, проклятие, которым сам себя проклял, совершив однажды неверный «правильный» выбор, и длится это без малого два десятилетия. Память слаба, глядя сквозь толщу времени я не могу точно сказать был ли удушенный в сетях мотылек, ветшала ли лаборатория и крутились ли в переломный момент в голове те трусливые мысли, но погасшие глаза Сераны я не забуду никогда. Её последний взгляд со мной навсегда, он вспыхивает в памяти, когда я убиваю нежить и, когда обещаю что-то живым, когда прикасаюсь к арбалетам или натираю витрину, где лежит хрупкий иссохший пасленовый цветок.       Больше сегодня не уснуть, хотя до утра, похоже, еще часа три. Очередной раз, предстоит молча лежать, дожидаясь рассвета в темнейшей тьме своих воспоминаний. Когда-то мне не хватило удачи уберечь Серану от боли, пусть и всего на секунду, но сил уберечь от тяжелого знания своих товарищей по борьбе с немертвыми мне должно хватить. Это причина заставляет меня тихо лежать. Утро принесет временное избавление. «Что я буду делать, когда не смогу крепко держать оружие?» - только этот вопрос не дает покоя бессонными ночами. «Интересно, духи всех умерших в Каитрне Душ там и остаются, как призрак торговца, которого я когда-то там повстречал?»       С ночи, когда Довакин проснулся в поту, мучимый кошмаром прошло еще несколько лет. Другим утром солнце робко осветило причал, где с недавних пор чернел сгоревший остов лодки – единственная заметная точка на галечном берегу забытой бухточки. Море призраков еще не успело разразиться сезонными штормами и утащить головешки на дно. Садик мало изменился. Каменных ваз только стало меньше - их разбил прошлогодний шторм, и раскидал осколки по брусчатке. Среди каменных осколков, у чудом уцелевшего помоста поблескивает пустая бутылочка зеленого стекла. Запах настойкой из корня нирна, цветов ядовитого колокольчика и паслена еще не выветрился окончательно, а дожди не успели смыть со стекла хрупкое крошево сушеных темно-синих лепестков. Тому, кто готовил яд не хватило, похоже свежих цветов и пришлось взять что-то из старых запасов. Не только бутылка выдает недавнего посетителя: он похоже очень спешил, ведь рискнул пойти по ветхому настилу, даже проломил рассохшиеся доски, однако, похоже, достиг своей цели – внутрь, под свод темного дверного проема ведет цепочка следов. Одна. Туда, но не обратно. То, как этот человек покинул развалины останется секретом, который хранит мертвый алхимический садик с разрушенными лунными часами.