Пушок - купидон.

Justin Bieber — Anyone       Домашние любимцы - это круто. Вот спит себе кошак, весь скрутился в клубочек, носиком дёргает, и весь из себя такой милый, что аж зубы скрипят. И ты борешься с собой, чтобы не сожрать его. Сердце сжимается от любви к этому мелкому созданию, когда он ложится рядом с тобой, лапками обхватив твою руку, и так мило вздыхает, когда ты его гладишь.       Но потом, как в сказке, наступает двенадцать, карета превращается в тыкву, а кошак в адское создание. Которое будит тебя среди ночи дикими воплями. А все потому, что ОНО хочет жрать. А ты как бы спать хотел, но тебя же никто не спрашивает. Ты встаёшь и идёшь кормить этого демона.       А затем оно снова милое. Бывает поцарапает тебя чуть не до костей. И ты уже берешь в руки нож, но тут он смотрит этим своим взглядом. Ты бросаешь нож и начинаешь его тискать. Да, животные это хорошо, если они мертвы, Господи прости. По крайней мере так думает Пак Чимин, когда обнаруживает свои новые кроссы в ссанине. Ну да, лучше же ссать на новые кроссы, чем в лоток. Пак берет обувь в руки и с дикими воплями начинает искать кота. — Пушок, сука ты такая мелкая, сюда иди. Но Пушок не дебил. Он жить хочет. Поэтому не показывается на глаза, и правильно делает. — Я тебя когда-нибудь придушу!!! — орет брюнет.       Спустя час, парень таки успокаивается. Он отчистил обувь. Заварил чай, приготовил бутерброды, насыпал кошачьей еды в мисочку и ждёт своего демона. Но кота нигде нет. — Пушок, выходи. Я уже успокоился. Кссс.       Чимин обыскивает весь дом, даже во дворе ищет, но кота нигде нет. Тут уже парень забыл о том, что злился. Он начинает волноваться. Пушок никогда дальше дворика не выходил. Парень натягивает куртку, надевает те самые новые кроссы и бежит на поиски своего кошака. Потому что хоть он и исчадие ада, но Пак его любит, и спать без него он уже не может.       Да, нормальные люди в его годах, с любимыми людьми спят, а не с котами. Но жизнь иногда ещё та ссссахараная вата. Но как по мнению брюнета, от кота больше толку, чем от парня. Да и мороки тоже, наверное. Хотя Чимин не знает, у него ещё не было серьёзных отношений.       Парень бежит по улице, выкрикивая имя котика, и выглядывая белую с рыжим шёрстку. Он должен быть где-то рядом. Он ведь не мог так сильно испугаться, что навсегда покинул его…Нет, Чимин этого не переживет.       Пак бегает по улицам до поздней ночи, а затем ни с чем возвращается домой. Люди ничего не видели, хотя что тут удивительного. Хотя если бы он на улице сосался с парнем, или девушкой, об этом уже бы знала вся округа. А кот? Кому он интересен. Тьху ты.       Брюнет целую ночь ворочался в кровати. Только под утро он смог уснуть. Он подпрыгнул на кровати, когда услышал стук в дверь. Чимин посмотрел на часы, было восемь часов утра. Ощущение, что он вообще не спал. Не смотря в зеркало, он в пижаме, спускается на первый этаж, чтобы открыть дверь.       Это точно не родители, ведь, во-первых, у них есть ключ, а во-вторых, они всегда звонят перед тем, как навестить его и покричать, что он вовсе не убирает, и вообще превратил дом в свалку. Тогда кто это. Парень поправляет футболку, которая любит сползать, и открывать вид на его ключицы.       Если бы его спросили, сколько лет этой футболке, он бы не ответил, сколько бы не думал. Кажется, он в ней и родился. Пак открывает дверь, и жмурится, солнце светит прямо в глаза. Возможно именно из-за этого, в первую секунду ему, кажется, что перед ним стоит сам Аполлон. Высокий, накачанный, красивое лицо, взъерошенные, каштановые волосы. Секунда проходит, и: — Не, кажется. — Здравствуйте. У меня тут… — парень смущается и показывает что-то. Пак опускает взгляд на руки, и первое, что он видит, это вены. Боже…это же фетиш Чимина. И только потом он видит: — ПУШОК, — парень орет, как орк, и вырывает кота из рук парня и прижимает к себе. — Исчадие ада, ты мое маленькое. Кот начинает мурлыкать, и тереться об брюнета. Ну что за булочка сладкая. — Вижу, Вы действительно его любите, — напоминает про себя шатен. — Ой, простите. Входите, пожалуйста. Чимин пропускает парня внутрь и ведёт в гостиную. — Чай? Кофе? — Кофе, — улыбается шатен, а у Чимина сердце быстрее бьётся. Ну что за милаха. — Я Пак Чимин, — брюнет ставит перед парнем чашку кофе и бутерброды, которые вчера так и не съел из-за отсутствия своего любимца. — А я Чон Чонгук. Спасибо Вам. — Это ВАМ спасибо. А как Вы нашли меня? — Пак садится рядом, все ещё держа Пушка на руках. — На его ошейнике…ну там, есть… — бубнит смущённый Чонгук. — А, — Чимин фейспалмит себя, — точно. Я же свой адрес записал. А Вы далеко отсюда живёте? — Эм…нет, через три дома. — О, простите, просто мне интересно, как далеко он ушел.       Чимина забавляет реакция Чона. При том как он выглядит, ведёт он себя слишком мило. Чувство, как будто он котик. Тоже хочется его затискать и сожрать, чтобы никому не достался. — Ах, да. Я понимаю. — А у Вас есть животные? — Давай…те…на ты? — Конечно, — широко улыбается Пак. — Нет, к сожалению. Хотел завести собаку, но её нужно выгуливать, а у меня нет на это времени. — Понимаю. Я потому кота завёл. А то ухожу в студию на целый день. Но Пушок уже привык. Даже не дерёт обои, — улыбается Пак, поглаживая свое чудо. — Студия? — удивляется Гук. — Да, танцевальная. Я танцор. — Оу, я тоже. — Серьезно? Круто. А в какую ты ходишь? Точно не к Сондику. — Вообще-то к нему. Просто я новенький. Только недавно переехал, — широко улыбается Чонгук. — Вау, так это так круто. Ты прости, но ты мне напоминаешь кота, — хихикает Чимин. — Кота? Почему? Я ещё не успел нигде нагадить, — с серьезным лицом заявляет парень, а затем начинает смеяться, а Чимин вместе с ним. — Просто ты такой милый, хочется тебя затискать, — и это тот самый момент, когда язык работает быстрее мозга. — Прости. — Ты же старше меня? — серьезно спрашивает Гук. — Мне двадцать четыре. — Все-таки Хён. Так вот, Хён, тебе хочется меня только затискать? — Чонгук немного оборачивается к Паку. На лице ни доли смеха.       Чимину же не то что смеяться не хочется, он бы с удовольствием сейчас всплакнул. Только встретил нормального парня, и уже все просрал. Ну что за мать твою везение… Но Пак же у нас за правду, а ещё за то, чтобы если просирать, так со свистом. — Не только. Я бы хотел тебя оседлать.       Если бы они снимались в каком-то фильме, на заднем плане точно кто-то бы сказал: «Это фиаско, братан». Пак уже думает вставать, и проводить гостя, как Чонгук берет его за волосы, тянет на себя и целует. Мягко, и одновременно жёстко. У Чимина перед глазами галактики. Да быть такого не может.       Когда в лёгких не осталось воздуха, Гук отпускает его. Чимин внутри кричит раненой чайкой. Ведь он жаждет продолжение. Что это за: «возбудим, но не дадим». Но шатен и не думает на этом заканчивать. Он берет кота на руки, смотрит ему в глазища и говорит: — Спасибо тебе, Пушок, а теперь иди гуляй. Затем резко встаёт и берет Пака на руки. Брюнет вскрикивает, и крепче хватается за шею парня. — Где спальня, Хён? — слишком томным голосом спрашивает Чон. Пак смотрит ему в глаза и теряется в их черноте, в их страсти, в похоти. — Второй этаж, первая дверь слева, — на одном дыхании отвечает брюнет.       За несколько секунд они оказываются в его комнате. А ещё через две он уже лежит на своей же кровати полностью голым. Чонгук же до сих пор стоит в одежде. И Пака это очень бесит. Гук не отрывая взгляда от Чимина начинает медленно раздеваться.       Сказать, что Пак подавился собственными соплями, это ничего не сказать. И только брюнет успевает их собрать назад, как этот Аполлон наклоняется и берет его член в рот. — ААААа, — Пак не сдерживает своих криков-стонов. Он чувствует, как язык шатена облизывает каждую венку, как член упирается в глотку, как он массирует его яички. Боже, Пак сейчас умрёт. — Прек…прекрати… — еле дыша шепчет Чимин.       Но Чонгук только смеётся, чем посылает вибрацию по всему члену. Кажется, кто-то кончит раньше, чем начнется сам секс. И когда осталось совсем немного, Чон останавливается. Слава яйцам. Шатен резко поднимается и встаёт перед Чимином.       Брюнет медленно проводит кончиком языка по всему стволу, затем облизывает головку. Чонгук рычит сквозь зубы, а ещё медленно проникает в него одним пальцем. Затем два, и все три. Чимин стонет, и ещё с большим рвением сосёт. — Хватит. Теперь, Хён, я тебя трахну, — ухмыляется этот дьявол с милым личиком.       И кто бы мог подумать, что он такой несносный, дикий и властный в постели. В жизни-то милая булочка с джемом. Чонгук оборачивает его на живот, и медленно входит, попутно целуя его в шею. И как только Пак начинает повиливать задницей, Чонгук входит на полный. Выходит, и снова входит.       Это не просто какой-то там сопливый секс, это что ни на есть животный и жёсткий секс. И как же Пак долго ждал, чтобы его кто-то так поимел. Толчки такие сильные, что кровать дрожит. Чонгук не сдерживая себя тянет его за волосы, как сучку, и шлёпает так, что там точно останутся синяки. Но кого это волнует. — Вот так, стони, малыш.       И Чимин стонет, и стонет. Раз за разом. А Гук продолжает его трахать, как в последний раз. Чимин не успевает сообразить, как он оказывается на спине, а его руки удерживают над головой. Шатен накидывается на его губы, как вегетарианец на кусок мяса. Затем шея, ключицы. Не остаётся ни одного живого места. Его просто заклеймили. — ДАВАЙ, кончай, для меня.       И Пак, как послушный пёсик кончает. Выгибаясь при этом так, как будто в его теле нет ни единой кости. А за ним и Чонгук, прямиком в него. — АХ…       Некоторое время они без сил лежат на кровати, и единственное, что они могут себе позволить, — дышать. Затем Чонгук поднимается и одевается. Чимин не дурак, он понимает, что это было на один раз, как бы это печально не звучало. Но сердце все равно почему-то больно сжимается. Но и на этот раз Чонгук его удивляет. Он подходит к нему, целует в носик и проводит по всем отметинами. — Видишь это? Это все означает, что ты теперь только мой. Я на подработку, малыш. Вернусь вечером. И нужно купить что-то Пушку, он заслужил, — Чонгук оборачивается и идёт к двери, но останавливается, — у тебя ведь нет парня? — Есть, — невозмутимо отвечает Пак. Чонгук резко оборачивается к нему. — И он сейчас собирается на подработку.       Гук широко улыбается, быстро подходит к нему, нежно целует в губы и уходит. А Пак ещё долго лежит на кровати и широко улыбается. — Да, Пушку действительно нужно сказать спасибо. Только бы они оба поладили. Хотя, кровать большая, места всем хватит.