Стратег и прагматик

Щербет, кажется, серьёзно влип. Никогда ещё он не попадал в настолько дерьмовую ситуацию. Он ведь всегда был хорошим, нет, превосходным стратегом, всегда приводил свой отряд к победе. Тогда какого, блять, чёрта он оказался в подобной ситуации?! Поле боя всё залито кровью. Трава сожжена дотла, земля окрасилась в красный из-за пролитой крови двух сильнейших отрядов. Их осталось двое: расчётливый стратег Щербет и идеальный прагматик Йосафлейм. Только эти двое: лучший из лучших среди Ангелов Бога и правая рука Дьявола. Сумасбродный Ангел и хладнокровный Демон. Щербет знал, что Йосафлейм — сильный противник, но не думал, что настолько. Похоже, он переоценил свои силы и недооценил силы врага, когда пошёл на этот бой. Пожалуй, это был самый большой просчёт в его жизни. Госпожа Этив не простила бы ему такую опрометчивость. Впрочем, если этот бой будет проигран, она об этом и не узнает. Просто некому будет рассказать ей. Йосафлейм настроен решительно. В его руках — острая шпага. Во взгляде — непоколебимое спокойствие. На лице — ледяная собранность. Щербет знал: он не из тех, кто так просто сдаётся. Если есть возможность победить, неважно, какими способами, он ей воспользуется. Даже если для этого придётся пожертвовать своими соратниками. В этом они были похожи с Щербетом. И это было самое ироничное. — Этот бой слишком затянулся, — Йосафлейм первый прервал тишину. Он холодно сверкнул глазами из-под стёкол очков и сделал шаг по направлению к своему сопернику. — Согласен. Пора бы уже покончить с тобой, — в голосе Щербета слышалась ядовитая насмешка. Таким образом он скрывал своё смятение от противника. Йосафлейм презрительно фыркнул. — Посмотрим, с кем из нас ещё будет покончено, — небрежно бросил он. Похоже, слова Щербета ничуть его не задели. Это даже злило. Чёрт возьми, этот демон вообще умеет проявлять эмоции? «Ну ничего, я ещё заставлю тебя молить меня о пощаде. Ты даже не представляешь, с кем связался, огонёк» Спокойствие Йосафлейма откровенно бесило Щербета. Хотелось вывести его из себя, заставить его кричать, рыдать от отчаяния. Да хоть какие-нибудь эмоции из него выдавить. Щербет хотел увидеть хоть что-нибудь, кроме этого проклятого безразличия. Ненависть злость, презрение, отчаяние, да что угодно. Лишь бы только не эту ледяную маску. Но, похоже, ему было не суждено этого увидеть. Потому что за всё время боя Йосафлейм не проявил ни одной эмоции. Совсем. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он протыкал Щербету крылья. Его взгляд ни на секунду не изменился, когда он сам получил ранение. Казалось, ему было просто всё равно. Щербета это особенно сильно бесило. Чёрт возьми, да что с этим блядским Демонам не так? — Да что с тобой, блять, такое?! Тебе что, совсем наплевать на происходящее?! — Щербет зарычал от злости и досады и в последний момент перехватил шпагу, которая чуть не вонзилась ему прямо в глаз. — Эмоции — всего лишь лишний балласт на войне. Они только мешают, — в голосе Йосафлейма слышались металлические, даже какие-то механические нотки. Щербет задрожал. В этот момент его сотнями иголочек проткнуло осознание. Этот бой ему не выиграть. Его противник — идеальный боец. И его тактика до безумия проста. Он просто действует, расчётливо, хладнокровно, не задумываясь о последствиях. Ему не нужно продумывать два хода вперёд, он просто знает, что делать. Потому что он заранее готовился к этой войне. Йосафлейм — идеальный прагматик. Любая стратегия Щербета бессильна против него. Вот только он слишком поздно это осознал. Бой был уже проигран окончательно, когда Щербет понял, что он не победил бы в любом случае. Чтобы осознать это, ему потребовалось потерять крылья и целый отряд. Как же он всё-таки жалок. Проиграл самую важную битву, от которой зависел исход войны. Госпожа Этив точно разочаровалась бы в нём после этого. Впрочем, она уже, Щербет уверен, не узнает об этом никогда. Ведь война проиграна. — Не хочешь сказать что-нибудь напоследок? — Йосафлейм склонился к самому лицу противника, приставив шпагу к его горлу. Щербет хрипло усмехнулся. — Жаль, что мне так и не удалось увидеть блеска жизни в твоих красивых глазах, — прошептал он ему в самые губы. Последнее, что Щербет увидел перед тем, как погрузиться в пучину забвения, — вспыхнувший на пару секунд огонёк удивления в красных глазах Йосафлейма. Похоже, его желание всё-таки исполнилось.