Больше всех? Определенно

Everybody loves and cares about The Emperor Вне всяких сомнений, Зереф для Арболеса был великим императором, доблестно заслужившим преданность каждого человека в своей империи. Сияющий, милосердный и справедливый, он восходил над Арболесом, словно огромное красное Солнце, грея и вселяя надежду в каждого, кто попадал под его лучи. Все благоговели, любили и заботились о императоре. Но один человек, всё же, гораздо сильнее, чем кто-либо. Инбер не спит уже не сосчитать какую ночь подрят, думая о многом: что принесет следующий день, успеет ли он вовремя, сможет ли он защитить его . Инбер работает в своем кабинете до поздна, разбираясь с очередными бумагами, которые скопились всего за один день. Ведь Его Величеству снова снились кошмары, а кому как не ему быть рядом? Но за этим скрыто нечто, известное лишь немногим; нечто тайное, глубокое и необъяснимое, ощущаемое лишь на душевном уровне. Мало кому известно, что помимо вечных прорех в документах, которые он по своей ошибке поручил Азиру (которые теперь приходиться переделывать), Инбер день ото дня, тонкой, но крепкой золотой нитью зашивает дыры в императорском сердце. Он внимательно следит за усталым взглядом, пытаясь уловить каждую проскользнувшую эмоцию, каждую брошенную белесыми ресницами тень. Зереф горделив и верен своим принципам. Его характер порой напоминает о том, что даже Солнце не всегда может греть, а печь, сжигать. С самого детства его не учили выставлять свои чувства напоказ, и отвыкнуть от этого ему очень трудно. Поэтому, когда Инбер просит его не держать всё в себе, Зереф бывает слишком резок с тем, чтобы отказаться. Но со временем он доверяется другу полностью, всё чаще делясь тем, что тяжелым молотом набатом стучится в груди. Инбер этому несказанно рад. Он заботливо поддерживает голову в ореоле угольно-черных волос, когда Император заболевает и принимает снадобье, он туго затягивает магические доспехи (Потому как начинается новая война, с каким-то королевством переговоры не удались, поэтому будет битва), с виду похожие на обычный камзол, внутренне скуля и надеясь, что они сделают своё дело, и не позволят никому и ничему его ранить. Он смывает горячую кровь с дрожащих рук, пряча слёзы и повторяя себе, что должен быть сильным. Он отлично помнил, когда это случилось впервые. Они тогда только начинали свыкаться друг с другом, это был один из их первых совместных походов. Граница, соседнее королевство, отнюдь не доброжелательный приём. Заклинание прямо в его спину. Какой-то несчастный трус. Тогда в его ещё совсем юной голове пронесся их недавний спор, в конце которого Инбер, разозлившись на его, тогда ещё высокомерное поведение, его Императора, саркастично парировал, что при всех его замашках можно предположить, что кровь в его венах истинно голубая, что делает его не таким как все. (Почему чернокнижник его не убил, остаться загадкой) — Красная, — шептал тогда еще юный Инбер, которого только-только приняли в двенадцать спригганов, туго прижимая свой шарф к ране, — красная, как и у всех. Он помнил, как хотел тогда, чтобы он очнулся и вспомнил, а потом они вместе посмеялись. Тогда он понял, что готов на всё, лишь бы услышать этот голос снова. Но Зереф не просыпался. -"Что это было за заклятье?". Он спал вплоть до момента, когда был доставлен патрульными рыцарями в Вестарион и не излечен умелыми руками лекаря. Он отлично помнил то утро: ясное небо и ясный взгляд черных глаз. Спрятанная улыбка, и саркастичное

«Имею надежду, что ты не думал, что так просто от меня избавишься».

Если бы Инберу в прошлом кто-то сказал, что можно кого-то настолько сильно и верно любить, он бы не поверил.

Emperor loves and cares about everyone.

Зереф освоился со своим провлением после появления, как долго он отсутствовал? 'Хотя думаю долго, когда он уходил Инбер был мальчишкой почти подростком, когда вступил в императорскую армию, когда он вернулся Инбер уже был мужчиной, он стал умнее, сильнее он Вырос '. Стал отвественее и сильнее, хотя казалось, что ещё больше некуда уже. Он понял, что обязан ставить на первое место, а чему уделять меньше времени. Император сердечно любил королевство, которое строил и каждого его жителя. (Пусть во всем мире Зерефа считали исчадием ада и пугали его именем детей) Он был готов на всё, чтобы защитить своих людей. Император любил и заботился о каждом человеке, являющимся частью Арболеса, но об одном конкретном человеке, пусть ему и так тяжело порой это признать, гораздо больше, чем о ком-либо. С самого становления Императором все его окружение в силу его статуса всегда позволяло ему быть главным, быть их лидером, никогда и ни в чем ему не перечили. Так продолжалось вплоть до одного дня, когда какой-то незнакомый юноша, который только-только поступил на службу в ряды армии Императора осмелился дать принцу отпор и попытался, пусть и крайне неуклюже, но смело поставить его на место. А сейчас этот человек занимает не последние место в его жизни. Он добился многого, стал Главным Офицером его армии, он –Эмиссар Арболеса и Щит Сприггана. Тогда Драгнил впервые почувствовал заинтересованность, найдя кого-то, кто не хотел мириться с его высокомерным покровительством, а был готов спорить и достойно отвечать на все шутки, уколы. (В тот момент он даже забыл о существовании Мавис) Со временем император начал понимать, что в его душе рождается нечто гораздо большее, чем скрытое желание дружить. С самых первых недель он чувствовал отчаянное, почти инстинктивное желание защитить этого нелепого, костлявого мальчишку от всего, что могло бы навредить ему. Взглянув на него сейчас, никто бы не осмелился сказать, что этот человек, который излучает собой чистую силу и непоколебимость, был очень маленьким, хилым и слабым юношей, которого Зереф тренировал сам (недолго, ведь он ушел). Инбер похож на сияющие в темном ночном небе звёзды. Обычно хмурый и душевно‐добрый, по-детски наивный (был таким когда-то), он кажется Зерефу почти волшебным. Позднее он понимает, как многому учится у него, и внезапно осознает что-то, каким человеком он стал, во многом случилось благодаря постоянному присутствию Зимнего Генерала. Он вечно твердит о том, что это его судьба: служить ему, Зереф сначала не очень понимает, о чем тот говорит. Позднее он начинает чувствовать,что если Инбер вдруг исчезнет — он сам рассыплется на кусочки. Юра единственный, кто по-настоящему понимает. Он всегда рядом, Инбер родной и близкий. Инбер ему нужен. И поэтому Зереф закрывает глаза на запреты Августа, протесты Язира и мчится далеко, буквально на другой континент за спасительным цветком, и потом, когда приходит вечером к вернувшемуся к жизни от какого-то проклятья, что он получил во время боя, Инберу и слышит его благодарность, понимает, что сделал бы то же самое ещё сотню раз. Поэтому он прячет, забрасывает, затаскивает его себе за спину каждый раз, когда они подвергаются опасности, поэтому он не расстается с ним не на день, поэтому он всегда провожает его взволнованным взглядом, когда тот не видит, желая убедится, что всё в порядке. Рядом с ним ему спокойно и тепло. Рядом с ним ему не нужно быть Его Величеством Императором, рядом с ним он остается просто Зерефом. Только голос Зимнего Генерала способен его успокоить и вернуть здравый рассудок, когда разум затуманивают эмоции. Если бы Зерефу в прошлом сказали, что он станет думать в таком сентиментальном ключе, он бы не поверил. Однако сейчас, лежа с Инбером под боком по пути в очередное смертельное путешествие, Зереф приходит к выводу, что они с Инбером будто сделаны из одного целого, будто в груди обоих бьётся одно единственное сердце, разделенное надвое. Он готов поклясться, что так и есть.