Эти сложные служебные отношения

Грейвс /откашлявшись/: Я не говорил этого никому, но тебе признаюсь... Серафина /сердито/: Мы не можем. Я твой начальник. Грейвс: В каком смысле? Чего - не можем? Серафина: Ну... Ну, это самое. Быть вместе. Не положено по уставу. Грейвс /с облегчением/: Ах! Ну конечно же, мы с тобой не мо... Стоп. То есть для тебя человеческие чувства - вообще ничто, когда речь идет о служебной дисциплине? Серафина /саркастично/: И это говоришь мне ты? Ты, случаем, не заболел? Грейвс /еще саркастичнее/: Нет, спасибо за заботу. Я могу идти, или ты мне прямо сейчас больничный выписывать будешь? Серафина /грозно/: Персиваль! Грейвс: Извини. Меня в последнее время немного заносит на поворотах. Это было грубо. Серафина /чуть менее грозно/: Персиваль. Грейвс: Ну, хочешь, я тебе официальные извинения принесу? Многоуважаемая во всем магическом сообществе мадам Прези.. Серафина /громогласно/: Закрой рот. Сядь. Успокойся. Так что ты собирался мне рассказать? Грейвс /печально усмехаясь/: Ничего особенного. Незначительный пустяк. Абсолютное ничто в сравнении с важными делами Конгресса. Серафина /обращаясь к дивану/: Нахамил мне, как ребенок, а теперь выделывается. Грейвс: Я не выделываюсь, я в раздрае. Сам не знаю, что со мной такое. Чертовщина, тьфу. Серафина: Голдштейн? Грейвс: Где? /заглянул за диван/ Серафина: Не притворяйся. Ты. Голдштейн. Взаимное притяжение. Ты что, думаешь, я слепая или полная дура? Грейвс: /оскорбленно/ Неужели так заметно? Погоди, а почему ты решила, что взаимное? Серафина /язвительно/: Повторюсь, я не слепая и не дура. Неужели ты ей еще не сказал? Грейвс: Я пытался. Я намекал. Серафина /вздыхая/: Приведи пример. Грейвс: На прошлой неделе она получила только два штрафных дежурства, хотя заслуживала все четыре. А еще я сказал, что у нее исправился почерк. Хотя он совсем не исправился, ни чуточки! Серафина /снова вздыхая/: О, Мерлин! То, как ты флиртуешь, просто позорище! Если это вообще можно назвать флиртом. Грейвс /угрюмо/: Мы с тобой просто две старые конторские крысы, и бессмысленно одной крысе учить другую делам сердечным. Серафина: /сурово/: ПЕРСИВАЛЬ! Грейвс: Прости, прости. Вот опять. Я теряю все свое самообладание. Качусь в пропасть. Деградирую, как личность. А все из-за Голдштейн. Серафина: А все из-за того, что кто-то не может сказать словами через рот: "Тина, вы мне нравитесь, и уже давно!" Голдштейн: /заходит в кабинет и слышит только последнюю фразу/ Голдштейн: О... Мадам Президент... Я так польщена... Я совершенно не ожидала, что мои заслуги... Грейвс: /громко стонет/ Серафина: /тихо фыркает/ Голдштейн /с сочувствием/: Мистер Грейвс, у вас болят зубы? Грейвс: /свирепо глядя на Серафину/: Мракоборец Голдштейн, я вас люблю. Голдштейн: О! Серафина: Ну вот, хотя бы так. Грейвс: Я идиот. Серафина: /выразительно молчит и уходит в смежную дверь/ Голдштейн /после долгой паузы/: Ущипните меня... Грейвс /растерянно/: А это обязательная часть программы? Голдштейн: /краснея/ О, конечно нет, просто я думала, что сплю. Грейвс: Я тоже вижу вас во сне. Каждую ночь. Вам вообще не совестно? Голдштейн: /печально/ Совестно. Но я ничего не могу с этим поделать. Может, вам поможет отвар зизифоры... Грейвс: Плевать на отрав... Тьфу... Отвар. Я сказал, что люблю вас. И это - никакой не сон. Голдштейн /медленно/: Теперь я поняла... Грейвс /облегченно/: Ну хвала Небесам! Голдштейн: ...Вас заколдовали. И вас, и мадам Президент. Теперь вы оба помешаны на моей персоне. Какой кошмар. Серафина: /из соседней комнаты, страдальчески/ Какой кошмар!!! Голдштейн: Не беспокойтесь, я вас спасу! /достает волшебную палочку/ Грейвс: /в сердцах отбирает палочку и ожесточенно выкидывает в окно/ Тина, будьте моей женой, чтоб вас гоблин побрал! Голдштейн: Не очень-то любезно, сэр. Но теперь я вижу, что вы не заколдованы, потому что... Ой. А я вас тоже люблю. Серафина: /неопределенный возглас удовлетворения из смежной комнаты/ Грейвс: Это значит, что мы скоро поженимся, поедем на медовый месяц в Италию и родим двойняшек? То есть тьфу, сходим выпить глинтвейна после работы. Голдштейн /счастливо/: Да! Грейвс: Это "да" или "да"? Голдштейн: ДА! Серафина: Наконец-то. Прелестно! А теперь поцелуйтесь и идите работать. Грейвс и Голдштейн /возмущенно/: МАДАМ ПРЕЗИДЕНТ! Серафина: А нечего было обзываться. И использовать служебное положение как сомнительный способ ухаживаний. Совет да любовь, мои дорогие, на свадьбу пригласить не забудьте. Грейвс: Не забудем. Голдштейн /немного растерянно/: ...И подарите мне кто-нибудь новую палочку.