То, что исправить нельзя

Все три дня Вэй Усянь был погружён в раздумья. По истечении этого срока он попрощался с Вэнь Нином. Неся Цзян Чэна на спине, он прошёл приличное расстояние и решил остановиться в домике лесника. Он закрыл дверь и вытащил иглу из головы Цзян Чэна и тот сразу же открыл глаза. — Ты, — гневно начал альфа. — Да, как ты позволил, чтобы мне в голову вставили какую-то штуковину. — Тихо, тихо, — попытался Вэй Ин немного угомонить своего супруга. — Всё хорошо. Я хотел, как лучше. Тебе нужно было отдохнуть немного. И я хотел бы у тебя кое-что спросить, можно? —Ну давай, коль не шутишь. — Ты в самом деле хочешь умереть? — спросил Вэй Усянь. — Я не смогу отомстить, будучи живым. Почему бы мне не умереть? Возможно, я смогу обернуться ожесточённым призраком. — И покинешь меня, да? Тебе действительно на меня всё равно? И тем более с самого детства над тобой проводили успокаивающие душу церемонии. Даже если умрёшь, у тебя не получится стать ожесточённым призраком. Цзян Чэн посмотрел на Вэй Ина многозначительным взглядом, от которого у юноши всё внутри сжалось до предела. — Ясно. — Если ни живым, ни мёртвым я не смогу совершить месть, то какая вообще разница? После этих слов он окончательно отказался говорить. Вэй Усянь ещё какое-то время сидел возле кровати и смотрел на него. А потом, хлопнув ладонями по бёдрам, встал и занялся делами. С наступлением вечера он наконец закончил готовить и, поставив еду на стол. — Вставай. Пора ужинать, — заявил омега. Цзян Чэн, разумеется, его проигнорировал. Вэй Усянь уселся за стол и взял палочки. — Если не восстановишь силы, как мы сможем вернуть твоё золотое ядро? Услышав слова «золотое ядро», Цзян Чэн наконец моргнул, и Вэй Усянь продолжил. — Вот именно. Не сомневайся. Ты правильно расслышал. Я сказал «вернём тебе золотое ядро». — Тебе известен способ, как это сделать? — губы Цзян Чэна дрогнули, голос зазвучал хрипло. — Известен, — Вэй Усянь спокойно ответил, а потом развернулся к нему и добавил: — Ты же давно знаешь, что моя мать, саньжэнь Цансэ, была ученицей саньжэнь Баошань. Он произнёс короткую фразу в несколько слов, но она смогла разжечь огонь в безжизненных глазах Цзян Чэна. Саньжэнь Баошань, легендарная бессмертная наставница, прожившая много сотен лет, отшельница, которая, по слухам, способна оживлять мёртвых и наращивать плоть на кости! — Ты имеешь в виду… То есть… — голос Цзян Чэна дрожал. — Я имею в виду, что знаю, какую именно гору «объяла» саньжэнь Баошань. А это значит, что я могу отвести тебя к ней, — произнёс отчётливо Вэй Усянь. — Но… но разве ты не говорил, что не помнишь своего детства?! — возразил Цзян Чэн. — Да, я забыл своё детство, но не полностью. Есть фрагменты, которые повторялись так часто, что я смог их запомнить. В моих воспоминаниях есть голос женщины, которая постоянно мне что-то повторяла, описывала место и множество других вещей. Этот голос говорил, что если я окажусь в безвыходном положении, то могу подняться на гору и попросить бессмертных, живущих там, о помощи, — ответил Вэй Ин. Цзян Чэн скатился с кровати и бросился к столу. Вэй Усянь подтолкнул к нему чашку и палочки. — Ешь. Цзян Чэн возбуждённо вцепился в стол. — Я… — Ешь. Поговорить можем и за едой. Иначе я вообще ничего не скажу, — повторил омега. Цзян Чэну оставалось только сесть на табурет. Схватив палочки, он принялся набивать рот. Сквозь чувство абсолютной безысходности пробилась надежда на то, что всё ещё может обернуться иначе, что действительность всё ещё прекрасна. Нахлынувшие чувства поглотили Цзян Чэна подобно огню, так что он с трудом мог спокойно усидеть на месте и даже не заметил, что держит палочки не тем концом. Увидев, что он, хоть и отвлечённо, но всё же начал есть, Вэй Усянь продолжил: — Я отведу тебя туда через несколько дней. Несколько дней. Цзян Чэн воскликнул: — Сегодня! Вэй Усянь спросил: — Чего ты боишься? Что прожившие больше века бессмертные вдруг исчезнут за пару дней? Мы пойдём позже. Существует множество запретов, о которых тебе необходимо знать, прежде чем отправиться в путь. Иначе же, нарушь ты хоть один — разозлишь наставницу — и для нас с тобой всё будет кончено. Цзян Чэн уставился на него, в надежде услышать что-то ещё. Вэй Усянь продолжил: — Когда поднимешься на гору, нельзя открывать глаза и смотреть вокруг. Тебе нельзя запоминать местонахождение горы, нельзя видеть живущих там людей. И помни, что бы тебе ни приказали делать, ты должен будешь подчиниться. Цзян Чэн воскликнул: — Хорошо! Вэй Усянь добавил: — И вот ещё что, самое важное. Если тебя спросят, кто ты, тебе нужно будет сказать, что ты — сын саньжэнь Цансэ. Ни в коем случае не раскрывай, кто ты есть на самом деле! Цзян Чэн кивнул: — Хорошо! Судя по всему, что бы ему ни сказал Вэй Усянь, Цзян Чэн просто согласился бы, глядя на него влажными глазами. Вэй Усянь заключил: — Ладно, давай есть. Восстанавливай силы и копи энергию. А мне за эти несколько дней нужно будет подготовиться. Цзян Чэн наконец осознал, что неправильно держит палочки, перевернул их и ещё немного поел. Еда была столь острой, что на глаза навернулись слёзы, и он не удержался от комментария: — На вкус ужасно! Спустя несколько дней непрестанных расспросов про саньжэнь Баощань Вэй Усянь и Цзян Чэн выдвинулись в путь. После долгого путешествия они пришли к подножию одной из отдалённых гор в Илине. Склоны были сплошь усыпаны разнотравьем, а вершину укрывали облака и туман. От этого места и впрямь веяло божественностью. И всё же оно не слишком-то походило на образ обители бессмертной наставницы, который сложился в сознании людей. Последние несколько дней Цзян Чэн не мог избавиться от сомнений. Иногда он подозревал, что Вэй Усянь ему солгал, а порой думал, что ребёнком тот что-то услышал или запомнил неправильно. Цзян Чэн постоянно беспокоился, смогут ли они найти нужную гору. Стоило им наконец добраться до неё, как подозрения проснулись вновь. — Это и правда то самое место, где живет саньжэнь Баошань? Вэй Усянь уверенно ответил: — Это точно оно. Какой смысл мне врать тебе? Чтобы ты порадовался пару дней, а потом испытал ещё большее разочарование? Подобные разговоры между ними происходили уже бессчётное множество раз. Вэй Усянь поднялся вместе с Цзян Чэном до середины горы. — Вот и всё. Дальше я с тобой пойти не могу. Он достал кусок ткани и завязал им глаза Цзян Чэна, вновь повторив: — Ты ни в коем случае не должен открывать глаза. На горе нет никаких диких зверей. И лучше тебе идти помедленнее. Даже если упадёшь, снимать повязку нельзя. Не любопытствуй. И помни: даже под страхом смерти говори, что ты — Вэй Усянь. Ты знаешь, как отвечать на вопросы? От того, сколь послушным будет Цзян Чэн, зависело то, сможет ли он восстановить ядро и отомстить. Конечно же, он бы не посмел проявить неосторожность. Взволнованно кивнув, Цзян Чен развернулся и медленно стал подниматься наверх. Вэй Усянь крикнул: — Я буду ждать тебя в посёлке внизу! Он ещё какое-то время наблюдал за медленно удаляющимся Цзян Чэном, а потом развернулся и пошёл по другой горной тропе. *** С тех пор как Цзян Чэн поднялся на гору, минуло семь дней. Посёлок, где они договорились встретиться, располагался среди гор и выглядел довольно уединённым. Жителей там было немного, дороги оказались узкими и ухабистыми, а на обочинах не торчали торговцы. Вэй Усянь устроился на краю тропы и посмотрел в сторону горы. Цзян Чэна всё ещё не было видно. Вэй Усянь встал, опираясь ладонями о колени, и вдруг почувствовал головокружение. Пошатываясь, он направился в сторону единственной в посёлке чайной, которая выглядела не столь убого, как все остальные здания в округе. Стоило Вэй Усяню войти, к нему сразу поспешил улыбающийся работник: — Чего желаете? Вэй Усянь тут же насторожился. За время, проведённое в бегах, ему не представилась и малейшая возможность помыться. Его легко можно было бы назвать чумазым. И в большинстве чайных такого человека почти наверняка прогнали бы взашей. Поэтому подобное гостеприимство казалось слишком фальшивым. Вэй Усянь окинул чайную быстрым взглядом. Стоявший за прилавком хозяин, казалось, пытался зарыться лицом в счётную книгу. За десятком столов разрозненно сидело человек семь-восемь. Лица многих сидящих были скрыты под накидками с капюшоном, они пили чай, не поднимая головы, словно пытаясь что-то утаить. Вэй Усянь тут же развернулся, чтобы уйти, но стоило ему сделать всего шаг за порог, как над ним нависла высокая тень, а затем настиг мощный удар в грудь. Вэй Усянь перелетел через два стола. Работники и хозяин в панике выбежали на улицу, а посетители сбросили накидки, открыв пылающие солнцем одежды. Вэнь Чжулю переступил порог и встал перед ним. Глядя на пытавшегося подняться Вэй Усяня, он перевёл взгляд на свою ладонь, казалось, размышляя над чем-то. Кто-то ударил Вэй Усяня под колени, заставляя упасть на пол. Перед глазами возник исполненный жестокого восторга Вэнь Чао: — Ты уже на коленях?! Эй, сопляк, разве это не ты недавно валял дурака в пещере Черепахи-Губительницы? А теперь сдался с одного удара? Ха-ха-ха, продолжай прыгать! Давай, подерзи ещё! Тут же послышался и нетерпеливый голос Ван Линцзяо: — Быстрее! Молодой господин Вэнь, отрубите ему руку! Он всё ещё должен нам руку! Вэнь Чао ответил: — Нет-нет-нет, не будем торопиться. Мы же с таким трудом нашли этого сопляка. Если отрубить ему руку, будет слишком много крови, вскоре после этого он умрёт, и всё наше веселье закончится. Сначала сожжём его ядро. Я хочу услышать, как он завопит так же, как вопил этот мелкий ублюдок Цзян Чэн! Ван Линцзяо поторопила: — Тогда сначала сожжём его ядро, а потом отрубим руку! Пока они переговаривались, Вэй Усянь сплюнул кровь и прошипел. — Прекрасно! Выкладывайте все пытки, которые вы мне приготовили, ну же! Ван Линцзяо усмехнулась: — Ты сам это сказал! Вэнь Чао презрительно ухмыльнулся. — Ты уже одной ногой в могиле, а продолжаешь корчить из себя героя! Вэй Усянь холодно рассмеялся. — Именно близость смерти делает меня счастливым! Бояться я бы стал, зная, что не умру. Коль кишка не тонка — пытай меня! И чем жёстче, тем лучше. Тогда после смерти я точно стану свирепым ожесточённым призраком и буду денно и нощно преследовать Орден Цишань Вэнь, бесконечно проклиная всех вас! Услышав его слова, Вэнь Чао слегка растерялся. В конце концов, адепты именитых кланов, такие как Цзян Фэнмянь и Юй Цзыюань, с самого детства находились под влиянием своего клана и его магических артефактов. По мере взросления они проходили через бесчисленные церемонии, успокаивающие душу, поэтому шансы на то, что они обернутся ожесточёнными призраками, сводились к минимуму. Вэй Усянь был другим. Он был сыном слуги и в Ордене Юньмэн Цзян находился не с рождения, а значит, не имел возможности пройти через такое количество обрядов. И если он умрёт, затаив в душе ненависть и злобу, то превратится в ожесточённого призрака и примется их преследовать, что обернётся серьёзной проблемой. И чем более многочисленными, изощрёнными и жестокими будут перенесённые им при жизни пытки, тем более жестоким призраком он станет после смерти, тем сложнее будет с ним справиться. Увидев замешательство Вэнь Чао, Ван Линцзяо поспешила уверить: — Молодой господин Вэнь, не слушайте эту чепуху. Не все могут обернуться ожесточёнными призраками после смерти. Время, место, обстановка – всё это должно соответствовать условиям. Кроме того, даже если это и случится, неужели Орден Цишань Вэнь не сможет справиться с одним-единственным призраком? Мы так долго его ловили. Разве не для того, чтобы наказать паршивца? Только не говорите мне, что из-за этого бахвальства вы решите его отпустить? Вэнь Чао воскликнул: — Разумеется, нет! Понимая, что наверняка умрёт, Вэй Усянь вдруг успокоился. Ненависть, что клокотала в его душе, превратилась в холодную словно сталь решимость. Заметив выражение его лица, Вэнь Чао, несмотря на раздражение, ощутил страх. Он ударил Вэй Усяня в живот: — А ты всё выпендриваешься! Кого ты хочешь напугать? Героем притворяешься?! Несколько адептов присоединились и стали избивать Вэй Усяня. Наконец, когда избиение удовлетворило Вэнь Чао, он приказал: — Довольно! Вэй Усянь сплюнул кровь и про себя решительно подумал: «Значит, пришло время убить меня? Даже если я умру, невелика будет разница. Умереть ничуть не хуже, чем жить, а ещё у меня есть серьёзный шанс обернуться ожесточённым призраком и начать мстить!» Такие размышления привели его в невиданный восторг. И тут Вэнь Чао спросил: — Вэй Ин, ты всегда столь самоуверенный и бесстрашный, храбрый и могущественный, не так ли? Вэй Усянь удивлённо ответил: — А? Так значит, даже псы клана Вэнь могут говорить на человеческом языке? Вэнь Чао со всей силы ударил его кулаком и ехидно улыбнулся: — Продолжай бахвалиться. Покажи, как складно умеешь болтать. Мне хочется увидеть, как долго ты сможешь разыгрывать из себя героя! Он приказал своим подчинённым скрутить Вэй Усяня. Вэнь Чжулю подошёл и поднял его с пола, тогда Вэй Усянь смог повернуть голову и посмотреть на человека, который убил Цзян Фэнмяня и Госпожу Юй, а потом уничтожил золотое ядро Цзян Чэна. Он запечатлел в памяти каждую черту его лица с застывшим на нём холодным выражением. Они летели, покуда белоснежные облака перед ними не прорезала чёрная горная вершина. От горы этой веяло дыханием смерти. Она походила на огромный тысячелетний труп, от одного взгляда на который кровь стыла в жилах. Вэнь Чао завис над горой и произнёс: — Вэй Ин, ты знаешь, что это за место? — он самодовольно ухмыльнулся. — Эта гора называется Луаньцзан. Услышав название, Вэй Усянь почувствовал, как по спине до самого затылка прокатилась ледяная волна. Вэнь Чао продолжил: — Гора Луаньцзан находится в Илине. Вы, жители Юньмэна, наверняка тоже слышали это название. Это гора мертвецов, древнее поле битвы. Копни тут в любом месте — и наткнёшься на труп. Всех безымянных умерших сбрасывают сюда, завернув в одну лишь циновку. Летевшие на мечах заклинатели медленно снижались, приближаясь к чёрному пику. Вэнь Чао продолжил: — Посмотри на тёмную Ци вокруг, — он цокнул языком. — Невероятно сильная тёмная энергия, не правда ли? Видишь, какая мощная аура зла? Даже мы, Орден Цишань Вэнь, не смогли ничего с ней сделать. Мы лишь оградили эту гору, чтобы не позволить людям сюда забредать. Сейчас день, а вот ночью… Ночью тут может произойти всё что угодно. Если живой человек сюда попадёт, его тело и душа навсегда останутся здесь. До скончания времён он не сможет выбраться. Вэнь Чао схватил Вэй Усяня за волосы. Его лицо исказила злая усмешка. Выделяя каждое слово, он добавил: — Так и тебе никогда отсюда не выбраться! Договорив, Вэнь Чао сбросил Вэй Усяня вниз. — А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!..