He's always watching

Повернув за угол, Лиам лениво обогнул стойку с аппаратурой, наклоняясь чуть вперёд и стараясь протиснуться между гитарными стеллажами и парой усилителей, стоявших неподалёку. Остановившись на секунду, он поднес к губам картонный стаканчик, глядя на мигающие лампочки в глубине коридора, и, закрыл глаза. Третий альбом продавался неплохо. Они с ребятами были в туре уже несколько месяцев, катаясь по всей Америке на личном автобусе и удалбываясь метом до потери сознания. Все в сборе, как в старые добрые времена. Командный дух и прочее… Можно было даже подумать, что все не так уж и плохо, однако. В последнее время, Лиаму стало казаться, что дни тянутся невероятно долго, становясь серыми и бесформенными, похожими один на другой, а жизнь словно проходила мимо него, оставляя вслед за собой холодные порывы ветра, не казавшись больше такой удивительной, какой была раньше. Ночами он часто лежал на верхней койке, под самым потолком, и часами смотрел в маленькое окошко, наблюдая за тем, как перед глазами мелькают окрестности, старые американские коттеджи, люди, еловые леса, заправки, как солнце восходит над бесконечной долиной смерти. Койка под ним практически всегда была аккуратно застелена, и, когда, в такие ночи, на нее падал тусклый лунный свет, Лиама охватывало липкое чувство страха и осознание полной необратимости происходящего. Он даже предположить не мог где ночевал Ноэл, ведь они арендовали огромный двухэтажный тур автобус с кучей отсеков и комнат, и только одному богу было известно в каком из трех их чертовых туалетов Ноэл нашёл для себя лучшее место для уединения. Лиам старался особо не думать об этом. В конце концов, это были совершенно не его проблемы. Поставив пустой стакан возле своих ног, Лиам резко обернулся, впиваясь острым взглядом в глубь тусклого помещения. — Эй, слыш, я тебя уже давно заметил, так что, лучше бы тебе выйти. Венка на его виске бешено билась, пока глаза судорожно метались из одного угла в другой, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-то. — Молчишь, да.? Почему ты постоянно молчишь! Крик лиама разрезал сухую тишину, отражаясь от стен тихим эхом. Послышались шаги, быстрые и нетерпеливые, сбитое дыхание. Лиам повернул за угол и сразу же оказался намертво прижат к стене чужой стальной хваткой. Пустой взгляд сквозь сощуренные глаза и лёгкая ухмылка, конечно это был он. Только этому педику может взбрести в голову следить за кем-то. — Где ты шлялся ночью? Лиам посмотрел на него удивлёнными глазами, которые в следующую секунду наполнились чистой яростью. — Ты совсем больной? Это я должен спросить у тебя где ты блять пропадаешь все время. Лиам грубо оттолкнул брата и уже было вырвался из его захвата, но Ноэл успел схватить его за руку, неожиданно выкрутив ее назад, и резким рывком повалил Лиама на холодный пол лицом вниз. Рваный крик разрезал глухую тишину, отражаясь от стен и исчезая в глубине коридора. Опустившись возле него, Ноэл запустил руку в его волосы, аккуратно перебирая прядь за прядью. «Боже, неужели он до сих пор не понял.» *** Впервые за долгое время, Ноэл почувствовал это во время их саундчека в Техасе. Он сидел тогда на полу, оперевшись о стену и настраивал, полностью убитую после дороги, гитару, точнее создавал видимость этого. На самом деле, уже битые полчаса он наблюдал за тем, как его младший брат, мокрый и изрядно потрёпанный, ходит кругами по сцене, словно одержимый, и, прижимаясь к микрофону, пытается выжать из себя хотя бы что-то стоящее. Ноэл непроизвольно сжал в руках гриф гитары, впиваясь взглядом в его лицо: Полуоткрытый рот, розовые щеки и тяжёлое дыхание. Отвернувшись он глубоко вдохнул, закрыв глаза. Кажется у него снова съезжала крыша. За последние пол года, Лиам перестал казался такой щепкой как раньше и заметно набрал в весе или мышцах, Ноэл не мог сказать точно, ведь этот придурок ничем не занимался, только орал в микрофон и ходил повсюду, оставляя после себя немыслимое количество смятых банок из-под пива. В какой то момент, его голос снова обрывается (в тысячный раз) и он с рёвом сносит микрофонную стойку, внезапно оборачиваясь, бросая тяжелый взгляд на Ноэла, а затем, исчезая в тёмном проходе за сценой. Сердце Ноэла совершило кульбит, оказавшись где-то в районе горла, когда он понял, что тот был прекрасно осведомлён о том, что за ним наблюдали. — Лиам, твою мать, через два часа здесь будет четверть миллиона человек, позволь спросить, какого хрена происходит?! Ноэл проследил за тем, как его брат любезно разворачивается, показывая фак всем собравшимся, и с грохотом захлопывает дверь в свою сычевальню. Иногда ему было откровенно жаль их менеджера, но он сам на это подписался, так ведь? Ноэл усмехнулся своим мыслям и отложил, так и не настроенную гитару, поднимаясь на ноги и разминая затекшие плечи. Он недолго думал перед тем, как толкнуть дверь и зайти внутрь. Лиам курил, облокотившись на подоконник и смахивая пепел в приоткрытую форточку. Вокруг него лежали разбросанные вещи и пара дорожных сумок, вывернутые наружу. Все это выглядело так, будто он в спешке пытался найти что-то очень важное, однако Ноэл зал, что тот просто срывал злость на вещах, которые попадались ему под руку. Постояв пару секунд в нерешительности, он тихо шагнул вперёд, но половица под его ногами предательски скрипнула, и Лиам вздрогнул, но предпочёл не оборачиваться. Придурок упрямый. Он подошёл ближе и положил руку на вздернутое плечо, настойчиво попытавшись развернуть брата к себе. — Святое дерьмо, что вам, блять, еще от меня нужно, я ведь сказал.!.. Он замолчал на полуслове, уставившись на Ноэла. Глаза в глаза, снова. Лиам явно не ожидал его здесь увидеть, ведь они уже толком не обращались к тому времени, прячась друг от друга по разным углам. — Что не так? — О чем ты? Лиам нервно глянул на дверь и тут его словно осенило. — Зачем ты пришёл? — С каких пор я не могу заходить к тебе без особого повода? — Тогда... почему ты запер дверь? Давящая на мозги тишина, расползлась по комнате, полностью заполнив ее, и Лиам мог слышать, как, где-то поблизости, ребята разговаривают и смеются, гремя бутылками из-под пива. Дикая улыбка окрасила лицо Ноэла, а в следующую секунду, Лиам оказался намертво прижат к подоконнику чужим телом. Это повторялось снова и снова. В какой то момент он просто перестал отдавать себе отчёт и оставил любые попытки что-то изменить. Когда они пересекались где бы то нибыло, во время разогрева за кулисами, около общей курилки или в душном автобусом отсеке, Ноэл старался держаться на приличном расстоянии и не пересекаться взглядами слишком часто, делая вид, что серые окрестности за окном или ободранные носки старых кед увлекают его намного больше. Но, когда Лиам подходил ближе, облокачиваясь о стену и заглядывая в его глаза, спрятанные за отросшей чёлкой, он не слышал его глупых просьб и вопросов. Ноэл думал о том, как же от него охрененно пахнет. Загорелой кожей, сигаретами, мятной жвачкой и домом. Никакого одеколона, который бы все испортил своим мерзким сладковатым привкусом. Ноэл называл это чистым Лиамовским запахом, который ни с чем нельзя спутать и сравнить. — Эй, ты меня слушал вообще? — Да. — Повтори-ка что я сейчас сказал. — … — Я так и думал. Ноэл затушил сигарету носком кеда и вышел прочь. *** Лиам не предпринимал никаких попыток подняться, упираясь разбитой щекой в пыльный паркет и не показывая глаз из-под опущенных ресниц. Рука Ноэла дрогнула, запутавшись в его волосах. — Лиам я… Не дав ему закончить, Лиам, внезапно, оторвавшись от пола, набросился на брата, сжимая в руках его кофту и придавливая его всем своим весом. Он наклонился к его уху, касаясь холодными губами его виска. — Ты отвратительный. Ноэл сжал руками его бедра, притягивая ближе. — Убери от меня свои руки! Лиам пнул его в живот, безнадёжно пытаясь вырваться, но все попытки только больше загоняли его в крепкую хватку брата. Спустя минуту он окончательно выдохся, опускаясь на него, не в силах больше оставлять синяки и царапины на его коже. Ноэл прижал Лиама к себе, опустив дрожащую руку на его спину. — Зачем ты делаешь это со мной? Лиам посмотрел на него, а Ноэл подумал, что если это на самом деле конец, то он должен запомнить каждую морщинку на его лице. Его прекрасные голубые глаза, совершенно безжизненные, не двигались, но и смотрели словно поверх брата. В конце коридора послышались голоса и Ноэл провел раскрытой ладонью по его пылающей щеке. «Боже, неужели он до сих пор не понял?» — Я люблю тебя Ноэл.