Проигранное желание

Вечер в трактире заканчивался как обычно, что привносило в жизнь семи грехов хоть какое-то спокойствие. Элизабет бегала среди посетителей, неловко оступаясь и что-то роняя. Впрочем, подвыпившие гости были абсолютно не против, и помещение наполнял веселый смех. Диана беседовала с Кингом и Гаутером, сидящими на крыльце. Небо чистое, усыпанное звездами. Все трое с удовольствием вдыхали свежий ночной воздух. Гаутер с интересом смотрел на Кинга и то, как он смущался, когда взор Дианы обращался к нему. Командир и Бан стояли за стойкой, опять о чем-то переругиваясь. Шальной взгляд лисьего греха блуждал по телу Мелиодаса и все чаще задерживался на губах. Лишь Мерлин и Эсканор с невозмутимым видом наблюдали за всем этим бардаком и мирно потягивали превосходный бернийский эль. Вскоре началась обычная для позднего вечера драка. Эсканор вздохнул и окрикнул Мелиодаса, предупреждая, что сейчас в него прилетит скамейка. Не успел. Скамейка припечатала Мела прямо по макушке, и тут же послышался гневный рык Бана. Он одной рукой поднял стол и с размаху швырнул его в того, что кто посмел посягнуть на командира. Конечно, скамейка никак не повредила Мелиодасу. А вот стол, долетевший до противоположной стены, прошелся по нескольким головам и стал переломным моментом в «битве». Элизабет взвизгнула и поспешила выбежать на улицу — получать по голове не входило в её планы. Мерлин усмехнулась, ее кулаки немного заискрились от накапливаемой магии и вместе с доброй половиной дерущихся вылетела на улицу. Оттуда послышались возмущенные крики Кинга и Дианы. Эсканор чуть помедлил, но все же вышел из трактира. На его лице застало выражение паники, руки чуть дрожали, но оставаться в стороне он не мог. Мелиодас уже хотел выбежать следом и тоже размяться, но Бан удержал его, схватив за запястье. — Команди-ир, давайте они сами разберутся, — тот с непониманием оглядел своего друга и перевел дыхание, успокаивая разбушевавшуюся силу. И свой гнев заодно. Подраться не получалось уже давно, кулаки чесались, и вот то, что Бан его остановил, было достаточно неприятно. Однако бессмертный не обращал внимания на внутреннюю борьбу и схватил его поперек туловища, отправившись к комнатам. В коридорах было почти темно и только свеча из одной из комнат освещала часть прохода. Свет отражался в глазах Бана, плясал, словно бесы. Мелиодас чуть надул губы, сложил руки крест накрест и принялся ждать, когда же его наконец отпустят. Вдруг в голову Бана буквально прилетела гениальная идея — он хочет потребовать желание, которое Мелиодас проиграл пару дней назад. *** Удар, пришедшийся Бану прямо в челюсть, не доставил особых проблем — выбитые зубы выросли за пару секунд. — Капитан, что с вами? Как-то слабо вы бьете. Каши мало кушаете? — издевательски протянул лисий грех, за что ему пробили живот и рот наполнился кровью. Соленой и металлической. В ответ Бан не стал медлить и с размаху вмазал командиру по скуле, отчего тот чуть пошатнулся. — Надое-ели, — протянула Мерлин, сидя на стойке. — Что? — оба парня застыли в шоке. Ведьма никогда не мешала или комментировала их драки. — Если будете и дальше с друг другом бороться, всю клиентуру распугаете, — магичка спрыгнула со стола и приблизилась к Бану и Мелиодасу. Женщина уже давно заметила, что между этими двумя нечто большее, чем просто дружба. Но как подтолкнуть их к развитию отношений? — Попробуйте другое соревнование, — в этот момент Мерлин очень хотелось предложить посоревноваться им в постели, — например, кто лучше приготовит пирог, тот и станет победителем. А проигравший будет должен желание, — ведьма хлопнула в ладоши. — Решено, так и быть! Разумеется, Мелиодас проиграл. И на удивление даже не дулся на Мерлин. *** — Я хочу свое желание! — Бан поставил командира и с ухмылкой посмотрел на него. На лице Мелиодаса постепенно исчезала извечная улыбка. — Ну и чего же? — недовольно спросил он, прикрывая глаза и опять скрещивая руки на груди, словно пытаясь защититься от Бана. — Тебя, — тот подошел чуть ближе к капитану и наслаждался выражением крайнего шока на его лице. Когда до Мелиодаса окончательно дошло, что Бан не шутит, его щеки залила краска, а сердце предательски пропустило удар. Командир сам не знал, что хочет от лисьего греха, и это доставляло массу проблем в их общении. Вскоре Бану надоело наблюдать за самокопанием Мелиодаса и он подошел к нему вплотную, заставляя отойти и прижаться к стене. Расстояние между их телами было столь мало, что каждый чувствовал дыхание и сердцебиение другого. Бан наклонился и уткнулся носом в шею командира, вдыхая пьянящий запах пряного эля и свежескошенной травы. Глаза Мелиодаса расширились и он попытался оттолкнуть лисьего греха от себя, но тот вдруг поднял голову и пристально посмотрел прямо ему в глаза. Зрачки Бана были расширенны, и свет падал так, что они становились малиново-красными, сливались с цветом радужки. Глаза парня пленили, обездвиживали. Под этим взглядом плавилась кожа, а сердце буквально выпрыгивало из груди, делало сальто и снова неслось в пляс — Мелиодас ничего не мог противопоставить Бану, да в сущности и не очень-то хотел. Бан изучал малахитовые глаза прижатого к стене драконьего греха и этим смущал его, но две руки, упирающиеся по обеим сторонам от головы Мелиодаса не давали тому двинуться. Бан подался еще вперед — теперь их лица почти соприкасались. Мелиодас чувствовал его горячее дыхание и запах мясного пирога. А еще от Бана отдавало крепким алкоголем. Командир задержал свой взгляд на губах своего друга. Тот усмехнулся и подался вперед, прижимаясь к губам Мелиодаса. Их поцелуй был нежный, можно сказать, целомудренный, но как только Бан поймал первый тихий стон капитана, он не сдержался и укусил его за нижнюю губу, зализывая ее в качестве извинений. Мелиодас приоткрыл рот от шока, и Бан, не медля, проник в него языком, сплетаясь с его языком, исследуя его зубы и нёбо. Со стороны казалось, что он буквально вылизывает рот Мелиодаса. Дыхание сбилось у обоих, и они оторвались от чужих губ лишь на секунду, чтобы получить порцию столь необходимого воздуха, а потом снова сошлись в животном поцелуе, словно в драке. Мелиодас горел изнутри, плавился под пьяным взглядом Бана, позволяя ему изучать свое тело, периодически забираясь под одежду и сжимая бедра. Командир чувствовал вставший член бессмертного, упирающийся ему в живот из-за разницы в росте. Бан надавил на пах Мелиодаса бедром и почувствовал всхлип, увидел закушенную губу и ярко-алый румянец. Крышу снесло окончательно — Бан резким движением сорвал рубашку с командира, оголяя его грудь и пресс, по которому в восхищении прошелся пальцами. Бан много раз видел капитана почти голым, но не мог и подумать, что ему разрешат прикоснуться, не сломав при этом руки. Губы лисьего греха спустились к ключицам, он укусил Мелиодаса, оставляя след, который сойдет не скоро. Собственник. Мелиодас опустил глаза и увидел поднятый взгляд Бана, в котором плясали дьяволята. Командир закрыл рот рукой, но стоны продолжали вырываться, когда Бан кусал, а потом нежно выцеловывал его грудь. Проводя языком по коже, он чувствовал ее чуть солоноватый вкус, приправленный слабым запахом металла и дыма. Укусив за сосок, он лизнул его, а потом подул. Жаркие прикосновения и охлаждающий воздух составляли взрывную смесь и по телу Мелиодаса волнами гуляло возбуждение, скапливаясь огромным комом внизу живота. — Хочу оттрахать тебя так, что бы ты понял, что принадлежишь мне. Только мне, — произнес Бан полушепотом, оторвавшись от мягкой кожи Мелиодаса. Бана возбуждает сильное тело командира, что так легко растекается под его прикосновениями. Он сжимает бедра Мелиодаса — завтра там непременно останутся синяки — переводит ладони на ягодицы и прижимает капитана к себе еще сильнее. Узкие брюки болезненно сдавливают стояк и Бан больше не может терпеть. Он подхватывает Мелиодаса на руки и быстрым шагом направляется в любую из свободных комнату, по пути захватывая баночку с травяным маслом, что так удачно стояла около одной из дверей. Однозначно Мерлин постаралась. Командир обхватывает поясницу лисьего греха ногами, прижимается пахом — требует продолжения. Глаза полуприкрыты, руки обвиты вокруг шеи — Бан видит, что Мелиодас смущается, слышит его тяжелое дыхание. Командир находится в некой прострации, льнет к груди Бана, забирается пальцами под воротник. Он очень хочет снять штаны, на которых уже проступает мокрое пятнышко от предэякулята. Бан заходит в комнату. Мельком оглядывается, отмечая, что это комната Мелиодаса. Лисий грех кладет командира на кровать, наваливается сверху и разводит ноги коленом. Мелиодасу откровенно стыдно, даже кончики ушей красные. Казалось, такой развратник, а так стесняется. Когда колено Бана вдруг проходится по возбужденной плоти, все еще закрытой тканью, капитан вскрикивает, широко открыв глаза и прогнувшись в пояснице. Бан спускает одну руку, кладя ее на пах Мелиодаса и медленно водя по члену. Губами он снова впивается грубым поцелуем в рот капитана, все-таки прокусывая губу, чувствуя привкус крови. Командир стонет прямо в рот Бану, подмахивает бедрами, пытаясь получить больше прикосновений, столь пьянящих голову. Бессмертный тихо смеется, с большим трудом отрываясь от вкусных губ и убирает руку. Слышится разочарованный вздох, и недовольный взгляд Мелиодаса обращается к Бану. Тот время не теряет и стягивает с капитана оставшиеся штаны. Мелиодас осознает, что Бан пока одет и тянется к нему — исправить это недоразумение. Он хмыкает и махом снимает куртку, оставаясь в одних штанах, держащихся на бедренных косточках. Мелиодас зачарованно проводит пальцами по впалому животу, отчего по телу Бана пробегают мурашки, ведет к полоске волос, уходящей в штаны и чуть смущается. — Никогда не был с мужчиной? Что ж, это большое упущение с твоей стороны, — сипло говорит Бан, которого уже потряхивает от возбуждения. Мелиодас отстраняется и смотрит на лисий грех, смущаясь от его слов. Бан удивляется — он лишь пошутил, а оказывается, попал в точку. А потом командир глубоко вдыхает и стягивает штаны, оголяя пах стоящего перед ним на коленях мужчины. Член, наконец освободившийся, пульсирует, из него течет смазка, и Мелиодас проводит по нему рукой, оценивая отнюдь не маленький размер. Бан со свистом втягивает воздух сквозь плотно сжатые зубы и валит капитана обратно на подушки, рассматривая открывшуюся картину. Мелиодас с ярким лицом, раскинулся, прикрыл глаза. Его светло-пшеничные волосы разметались по подушке и Бан проводит по ним рукой, отмечая, какие они мягкие. Переводит взгляд на губы — они искусаны и припухли, стали красными. Не сдержавшись, Бан оставляет длинную мокрую полосу, когда лижет живот Мелиодаса, а потом резко кусает за сосок. В уголках глаз командира появляются слёзки, и Бан неожиданно нежно их сцеловывает. Ресницы у Мелиодаса пушистые и мягкие, забавно щекочут губы. Он словно специально не прикасается к жаждущему члену командира. — Ба-ан, если ты будешь медлить еще хоть секунду, ха-а-ах, я тебе все зубы пересчитаю!..После того, как ты наконец отымеешь меня, — командир в своем репертуаре, но слова даются ему с трудом. Возбуждение накрывает с головой, мысли расползаются и слова перемешиваются со стонами и всхлипами. — Понял-понял, — Бан усмехается и, склоняясь ниже, широко лижет головку члена, собирая, а потом размазывая по всему стволу, смазку, чем вызывает громкий вскрик Мелиодаса. Он мечется на подушке, подмахивает бедрами, и его глаза темнеют еще сильнее, радужку затапливает зрачок. На языке остается солоноватый вкус, отдающий горечью и почему-то орехами. Лисий грех чувствует, как пальцы командира зарываются в его волосах, сжимают и наматывают на кулак, болезненно стягивая кожу. Боль, вопреки всему, пьянит еще сильнее, глаза застилает пелена вожделения. Бан сжимает губы вокруг члена плотным кольцом, и Мелиодас толкается ему в жаркий рот. Ствол приятной тяжестью давит на язык, и лисий грех ненадолго выпускает его изо рта с пошлым хлюпающим звуком, так аккуратно переплетающимся с тяжелым дыханием. Бан снова берет в рот, расслабляет горло, чуть поперхнувшись берет почти всю длину. Мелиодас надавливает на затылок Бана, насаживает его уже глубже и тот утыкается носом в пах, прямо в светлые коротенькие волосы — пахнет пшеничным элем. Головка упирается в горло, не дает дышать и Бан чуть рычит. По члену Мелиодаса проходят приятные вибрации, он захлебывается в собственных ощущениях, не давая задыхающемуся Бану отстранится. А того это только возбуждает и он с нажимом проводит по своему пульсирующему члену, играет с мошонкой, пережимает у основания, не давая себе кончить. Рука Мелиодаса ослабляет нажим и с хриплым вдохом Бан отстраняется, пытаясь восстановить дыхание. Командир тянется к члену, так некстати оставленному без внимания и хочет продолжить. Однако Бан, переведя дух, хватает его своей рукой за запястья и отводит за голову, болезненно вдавливая в подушку, не давая пошевелиться. Лисий грех отпускает свой член и гладит внутреннюю сторону бедра Мелиодаса, чувствует мурашки и видит поджавшиеся пальцы на ногах. — Чт… Что ты х-хочешь сделать? — испуганно глядит на него командир. — Не бойся, я не сделаю тебе плохо. Поверь мне, Мелиодас, — Бан делает упор на имени своего капитана и отпускает его запястья, чтобы взять баночку с маслом. Выливая его себе на пальцы, лисий грех пристально смотрит на Мелиодаса, отслеживая малейшую смену настроения. Он не хочет сделать ему неприятно или заставить пожалеть о происходящем. Мелиодас чувствует, как масло льется на промежность, скатывается крупными каплями на постель. Бан приставляет ко входу один палец и, отвлекая командира от неприятных новых ощущений, влажно целует его. А затем, чуть покружив пальцем, согрев масло, вводит всего на одну фалангу. Мелиодас удивленно охает прямо в поцелуй, разрывает его и пытается уйти от настойчивого проникновения. Бан крепко удерживает его за плечи, не давая двинутся и глубже проталкивает палец, тихо шепчет что-то успокаивающее. — Расслабься, — командует он, чуть сгибая палец внутри Мелиодаса. «Да как тут расслабишься, если в тебя пытаются впихнуть что-то?» — хочется прокричать командиру, но Бан добавляет второй палец. Вернее, он вынул первый и приставил уже два пальца к анусу, ожидая, пока Мелиодас успокоится. Мышцы непроизвольно сокращаются, масло блестит и отражает мерцание свечей. Бан резко вводит оба пальца и слышит шипение командира. На его глаза наворачиваются слезы и лисий грех собирает их губами. Он не двигается, ждет, пока Мелиодас привыкнет, а потом начинает медленно и нежно растягивать тугие стенки кишечника, ища комочек нервов. Вынимает пальцы и снова резко вгоняет, разводит их на манер ножниц и попадает по простате. Мелиодас прогибается до хруста в спине, боль отступает на задний план и вот он уже сам пытается насадиться на пальцы Бана и получить этот незабываемый электрический импульс еще раз. — Сделай… Сделай так еще! — простанывает он и глядит на Бана своими изумительными глазами, буквально умоляя взять его. — Ты такой чувствительный, — горячо и пошло шепчет Бан на ухо командиру, а потом нежно целует мочку. Сдаваясь перед взглядом Мелиодаса, лисий грех постепенно вводит три пальца. Мышцы девственно тугие, а нутро жаркое, мокрое и хлюпает в такт движениям. И Бан давит на бугорок с каждым толчком длинными пальцами. Мелиодас развратно насаживается на них, громко стонет от удовольствия и разочарован, когда пальцы покидают его. Анус растянут и покраснел, он готов принять Бана. Тот оглаживает его талию, кусает за стоящие соски, в животном поцелуе вновь прокусывает губу командира, а потом нежно посасывает ее. Мелиодас млеет, запах Бана обволакивает, забивается в нос, рот и глаза.Отрываясь от дурманящих губ, Бан резко переворачивает Мелиодаса на живот, подтягивает к себе за бедра и оглядывает его сверху. Капитан уткнулся лицом в согнутые руки, оттопырил ягодицы и прогнулся в пояснице, показывая, что готов на большее. Бан проводит по позвоночнику, склоняется ближе к распаленному телу и целует шею, прикусывая кожу, оставляя засосы. Одной рукой придерживает Мелиодаса, другой сжимает его член, пару раз проводит по всей длине. Капитана потряхивает, он поворачивает голову лицом к Бану и умоляюще на него смотрит. — Вставь уже, — Бан все еще медлит, он не хочет навредить командиру, — я не стеклянный, не развалюсь, — лисий грех кивает и приставляет головку ко входу. Проникает ей на пробу и сразу же вынимает, вызывая недовольное оханье. А потом, качнувшись бедрами и сжав до синяков талию Мелиодаса, с тихим стоном входит одним плавным, тягучим движением до конца. С губ капитана срывается полу-крик полу-стон, глаза широко раскрыты. Ощущение наполненности сводит с ума, кажется, вот-вот и Мелиодас кончит, не прикасаясь к себе. Привыкнув к новым ощущениям и размеры, он начинает сам насаживаться на член Бана. Тот чувствует, что можно двигаться и пытается подстроиться под темп командира. Неторопливо и заботливо, Бан выходит и тут же вбивается обратно так, что слышен звонкий шлепок двух тел друг о друга. — Какой же ты… Прекрасно узкий, — самозабвенно простанывает Бан, набирая темп. Головка члена каждый раз проходится по простате, руки уже не держат Мелиодаса и он утыкается лицом в простыню, кусает губы. Лисий грех склоняется, кусает командира за шею, оставляя метки. Пальцы кружат около сосков, резко сжимают их и тело капитана словно простреливает огненное наслаждение. — Я…я сейчас кончу, а-ах, — Мелиодас плохо соображает, все его чувства сосредоточенны на члене Бана, который вдалбливает его в постель. Бан двигается быстрее, рычит, а его щеки покрыты густым румянцем. Капелька пота скатывается с его виска и течет по шее. Воздух душный, густой, словно это и вовсе вода. Член Мелиодаса истекает смазкой, яйца подрагивают, но у капитана не осталось сил даже прикоснуться к нему. Вдруг Бан подхватывает Мелиодаса под грудь, притягивает его к себе. Теперь оба сидят — лисий грех держит капитана, не давая упасть, а сам начинает двигаться. Угол проникновения поменялся, стал глубже. Командир дергается, хрипло кричит, а Бан делает пару особенно глубоких и сильных толчков, одной рукой разворачивает лицо Мелиодаса к себе и впивается в его безумные губы. Капитан так и не прикоснулся к себе — выгнувшись и закатив глаза от наслаждения, кончает, пачкая свой живот и кровать, сжимаясь, от чего чувствует, как горячая сперма Бана наполняет его. Тот ощущают пульсирующую тугость капитана и не успевает вытащить, заполняя его. Сил покидают Мелиодаса, он обмякает на руках Бана, который с чавкающим звуком выходит, позволяя семени вытекать по ногам и пачкать простыни. Мелиодас чувствует, как его укладывают на спину. Бессмертный рассматривает разомлевшего капитана, волосы перепутались, по всему телу отметины, в некоторых местах кровоподтеки — клыки у Бана острые, их будут видеть все. Дырка влажная, пульсирующая, из нее вытекает сперма, жемчужными каплями оставаясь на ногах. — Ба-ан, что ты делаешь, — пальцы лисьего греха снова обхватывают мягкий член командира и начинают ему надрачивать, возбуждение снова ощущается, болезненно завязываясь внизу живота. Мелиодас не готов еще к одному раунду. — А ты уже снова твердый, — Бан усмехается, смотря на хныкающего командира — сейчас он полностью в его власти. Лисий грех склоняется к Мелиодасу, щекочет его своими пепельными волосами и целует, как будто в первый раз. Язык раздвигает губы, облизывает зубы и заигрывает с чужим языком. Член Бана снова налился кровью и он приставляет его к анусу командира, входя плавным толчком. Мелиодас распахивает рот, застывает в беззвучном стоне. Бан набирает темп почти в два раза быстрее предыдущего, резко проходится по простате, отчего командир громко вскрикивает. Лисий грех продолжает дрочить Мелиодасу, он делает это быстро, и командир захлебывается в своих стонах. Бан опять рычит и тяжело, с присвистом, дышит. Глаза темные, пристально смотрят на Мелиодаса и когда тот в очередной раз закатывает свои глаза, Бана словно молнией пронзает. Он глубоко входит в командира, утыкается ему к волосы, и взор застилает пелена оргазма. В голове словно фейерверк подорвали. Через несколько секунд блаженная разрядка настигает и Мелиодаса, хватающегося за спину Бана, оставляя там красные полосы от ногтей. Командир во второй раз пачкает живот перламутровой вязкой жидкостью, чувствуя, как Бан кончил внутрь и, когда мышцы окончательно свело наслаждением, упал сверху. Мысли текут медленно, послеоргазменная нега накрыла обоих, и только Мелиодас находит в себе силы переложить Бана рядом и вздохнуть всей грудью — то ли дело, когда на тебе не лежит семидесятикилограммовое тело? Через несколько минут, отдышавшись и придя в себя, командир поворачивает голову в сторону Бана, смотря на его довольный вид. — Нам надо сходить в душ, — голос в тишине звучит непривычно громко, — и поменять постельное белье, — говорит Мелиодас приподнимаясь на локтях. Бан в ответ на это поднимает руку и зарывается в золотистых волосах. Отчаянно хочется поцеловать капитана еще раз, но сил нет совершенно. Словно читая мысли, Мелиодас наклоняется и сам целует Бана. Нежно, но влажно. «Кажется, мое сердце сейчас не выдержит» — думает лисий грех и блаженно улыбается в поцелуй. А потом Мелиодас слезает с кровати и топает в ванну, благо, она соединена с комнатой и никто их не увидит. — Я наберу воду, а ты приходи, если захочешь еще поцелуев, — командир помигивает и скрывается за дверью, чуть хромая по пути и потирая поясницу. Бан почти что стекает с кровати и плетется следом. В голове роятся мысли о том, что он сейчас может сделать с Мелиодасом, например… Поток мыслей прерывают капли воды, прилетевшие в лицо. Бан усмехается и залезает в ванну к командиру, усаживая его себе на колени, тянет свои пошлые руки к его округлой заднице, за что опять получает брызгами в лицо и оставляет свои попытки снова склонить Мелиодаса к разврату. Ну ничего, у него еще вся вечность впереди. *** Закончив банные процедуры, Бан подхватывает командира на руки и несет его в кровать. Прямо как в начале этого великолепного вечера. Мелиодас теснее прижимается к своему бессмертному, засыпает, а Бан еще долго лежит, вдыхая аромат волос командира и обнимая его. — Спасибо, Мерлин, — звучит в тишине перед тем, как лисий грех тоже проваливается в дрему. Завтра им с капитаном предстоит многое обсудить и пересмотреть в своих отношениях, но это уже другая история.