Major Misconduct / Серьезный проступок

[Айсинг — самый длинный пас. Проброс шайбы через все зоны при равном количестве игроков на площадке]

      После ухода Чарли мы с Розали и Эсми отправились на кухню, чтобы закончить с приготовлениями к ужину, а Эдвард и Эммет скрылись наверху. И это меня беспокоило. Я продолжала бросать осторожные взгляды на потолок. Больше никто не волновался за них. С верхних этажей не доносилось ни звука, поэтому через некоторое время пришлось расслабиться. Было интересно болтать с Эсми и Розали; они рассказывали истории о мальчиках и их совместном взрослении. Я узнала, что генерал и госпожа Уитлок проводили каникулы со старыми друзьями где-то в тропиках, а Джаспер остался на праздники с Элис и ее семьей. Он упомянул, что зайдет позже.       Когда наконец все было готово, мы позвали мужчин к столу. Карлайл вошел первым, а Эдварда и Эммета еще пару раз пришлось позвать по внутренней связи. Беспокойство вернулось. Я внимательно осмотрела парней, когда те появились. Эммет хмурился, а Эдвард пытался скрыть улыбку. У второго на руках и шее появились подозрительные отметины, а медные волосы пришли в полный беспорядок. Мы сели за стол, уставленный едой, и Эдвард поцеловал меня в щеку, усаживаясь рядом со мной и широко улыбаясь. Я взглянула на Эммета и ахнула от ужаса.       Он наклонился и повернул голову, прислушиваясь к речи Розали. Все движения и разговоры за столом постепенно прекратились. Карлайл и Эсми тоже в шоке уставились на голову сына.       Широкая лысая полоса тянулась от макушки до уха. Словно кто-то два раза провел там машинкой для стрижки. Эдвард замер и посмотрел туда же, куда и мы, его ухмылка стала еще шире.       — Папа, передай мне картофельное пюре, — попросил он.       Карлайл, прищурившись, посмотрел на младшего сына.       — Что, черт возьми, вы оба делали? — спросил он низким, страшным голосом.       Эсми поднесла руку ко рту, и Эммет бросил на брата самодовольный взгляд.       — Что? — спросила Розали в замешательстве, ее взгляд метался от Карлайла к Эсми, а затем ко мне. Миссис Каллен продолжала ошарашенно смотреть на старшего сына, и мисс Уитлок, не выдержав, схватила своего парня за подбородок и резко повернула его голову. Увидев выбритую полосу, она пронзительно завизжала.       — Теперь тебе конец, — удовлетворенно сказал Эммет. Я с беспокойством уставилась на Розали, руки зависли в воздухе рядом с Эдвардом в инстинктивном желании его защитить. Я не знала, что делать; вряд ли кто-то сможет остановить Роуз.       — Это то, о чем ты меня предупреждал? — спросила она младшего Каллена, не сводя глаз с макушки Эммета.       — Да, — Эдвард веселился, даже учитывая то, что с ним должно было случиться.       Розали прищурилась, задумчиво постукивая ногтем по губе.       — Хорошо, — легко ответила она. Эммет издал звук протеста, и Розали шлепнула его по лысине. — Ты заслужил это после того, что сделал с гелем для волос. Мой совет — не снимай шлем, когда будешь играть на следующей неделе. Тебя как-никак покажут по национальному телевидению.       — Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — спросил Карлайл, переводя взгляд с одного сына на другого.       Эммет надул губы, когда гнев Розали не обрушился на Эдварда.       — Нет, — угрюмо ответил он.       Эдвард приподнял бровь и невинно улыбнулся родителям.       — Ничего, пап. Мам, пахнет замечательно.       Карлайл все еще смотрел на сына прищурившись, но Эсми уже начала раздавать тарелки.       — Ешьте, пока не остыло.       — Месть будет страшна, — прошипел Эммет.       — Вот и я так подумал, — Эдвард бросил на брата многозначительный взгляд.       — Просто подожди. Депиляционный крем в твоем шампуне будет очень кстати. Интересно, как ты выглядишь лысым?       — Нет! — автоматически вскрикнула я, испугавшись. — Только не волосы!       За столом раздались смешки, и я смущенно улыбнулась.       — Простите, — тихо сказала я, положив ладонь на медную макушку. Без них я умру. — Но волосы под запретом.       Эммет усмехнулся.       — У Роуз четкие приоритеты. Она сказала, что у меня под запретом яйца.       — Уверена, Эдвард сам позаботится о своих яйцах, — слова сами сорвались с губ, и я испуганно замолчала.       Последовало потрясенное молчание, а затем все дружно разразились смехом. Поверить не могу, что сказала это вслух. Я съежилась от смущения. Эдвард обнял меня, а Эммет дружески похлопал по плечу.       — Отлично сказано, Белла.       Я улыбнулась, и Эсми окинула нас суровым взглядом, хотя у самой в глазах плясали смешинки.       — Рождественский ужин, друзья, — напомнила она. — Может, перестанем говорить за столом об интимных частях тела? Хотя бы сегодня.       Когда мы съели всю эту удивительную еду, мужчины выгнали нас из кухни, чтобы прибраться. Я была приятно удивлена их настойчивостью, пока не услышала возню и громкий голос Карлайла.       — Клянусь Богом, можно подумать, что им всем по двенадцать лет, — фыркнула Эсми, раздраженно закатывая глаза. — Остановитесь после первого мальчика. Просто дружеское предупреждение.       Мы с Розали обменялись удивленными взглядами и недоуменно пожали плечами.       — Если хоть одна тарелка будет разбита, вы все пожалеете! — крикнула миссис Каллен, заглянув на кухню.       Мы с Роуз сдерживали смех, пока Эсми не скрылась из виду.       — Они всегда такие? — спросила я.       Розали наклонила голову, все еще улыбаясь.       — Да, по большей части. Особенно когда долго не видятся. Они успокоятся, когда сойдет новизна, не волнуйся.       Некоторое время мы мило болтали. Она рассказала об их с Эмметом квартире в Сан-Диего и постоянных парадах скаутов НФЛ (национальная футбольная лига). О том, как они пили вино и ужинали с ними, как Роуз была взволнована. Она с большим энтузиазмом говорила о предстоящем матче национального чемпионата и казалась очень взволнованной тем, что я тоже поеду. Мне было приятно. Я узнала много деталей, и теперь это походило на обычную веселую поездку. Счастье — быть частью семьи Калленов.       Через какое-то время в комнату вошел мокрый Эдвард. Они обменялись взглядами, и Розали с улыбкой ушла на кухню.       — В чем дело? — спросила я. — Было очень мило с твоей стороны помочь с уборкой.       Эдвард пожал плечами и поднял меня на ноги.       — Это традиция в доме Калленов. Не хочешь съездить домой и собрать вещи на ночь? — он поднял брови с многозначительной ухмылкой.       — Я собиралась спать голой, — невинно ответила я, и Эдвард уставился на меня. Я рассмеялась. — Ха. Просто шучу. Мне и правда нужно кое-что забрать.       — Я только что разговаривал с Джаспером. Ты не против, если мы заедем к Элис на обратном пути?       — Конечно не против. Вообще-то у меня рождественский подарок для Элис в машине.       Эдвард подтолкнул меня к выходу, крикнув через плечо: «Мы скоро вернемся!»       — Будьте осторожны, — предупредил нас голос Эсми, пока мы доставали куртки из шкафа.       Забрав подарок Элис, мы сели в «Вольво» и поехали ко мне домой. Мягкий свет лился на тихие улицы, исчезающие в сумерках. Эдвард держал меня за руку, переплетя пальцы и устроив их на своих бедрах. Я, отвернувшись к пассажирскому окну, по-идиотски улыбалась. Не могла представить себя счастливее. Обожаю свою жизнь.       Эдвард отпустил меня только затем, чтобы выйти из машины и открыть мне дверь. Когда мы поднимались на тротуар и крыльцо, наши руки уже снова были соединены. Я выудила ключ из кармана, толкнула дверь и вошла в темный безмолвный дом. Каллен молча поднимался за мной по лестнице в спальню, и я с любопытством повернулась к нему. Эдвард встретил мой взгляд безмятежной улыбкой, ответ на которую не заставил себя долго ждать.       — Все хорошо? — спросила я. Вошла в спальню, подошла к шкафу и опустилась на колени, чтобы найти маленькую спортивную сумку.       — Хорошо, — ответил Эдвард хриплым голосом. Он остановился у кровати и теперь смотрел на меня сверху вниз, выпрямившись в тусклом свете.       — Что? — спросила я, смущенно убирая прядь волос за ухо.       — Ничего. Просто думаю, насколько это Рождество отличается от прошлого. Так приятно провести его с тобой.       Я покачнулась на пятках, глядя на него. Меня не переставало удивлять, что этот чудесный юноша — мой.       — Эдвард… — мой голос стал хриплым от внезапно накатившего волнения.       Один уголок его рта слегка приподнялся, и Каллен протянул мне руку.       — Позволь помочь тебе, — попросил он, указывая на сумку в моих руках. Я с удивлением опустила глаза; даже не заметила, что уже достала ее. Эдвард поднял меня на ноги, притянул ближе к себе и медленно опустил свои губы на мои. Послышался мечтательный вздох; я даже не поняла, кто его издал. Позволила теплому волнующему поцелую Эдварда наполнить меня.       Горячие ладони легли на спину, притягивая, а язык глубоко вонзился в мой рот, исследуя и призывая к бОльшему. Закружилась голова, а сердце прожгло огнем любви. Вкус Эдварда — изумительный, а запах туманил мозг. Интимные прикосновения к телу, губам и душе были неописуемыми. От любви к этому невероятному юноше у меня болит сердце.       В конце концов мы оторвались друг от друга, тяжело дыша. Я цеплялась за его сильные руки, пока комната наконец не перестала кружиться.       — Ух ты, — выдохнула я, прижимаясь лбом к груди Эдварда. Она быстро поднималась и опускалась под моей щекой, а сердце грохотало прямо в ухо. Но собственное стучало еще сильнее.       Эдвард поцеловал меня в макушку, когда наше дыхание пришло в норму.       — Пойдем, — мягко позвал он. — У нас впереди целая ночь.       Я откинулась назад, чтобы заглянуть в радостное лицо, и улыбнулась в ответ. Эдвард наклонился, поднял сумку, брошенную на пол, и мы упаковали в нее вещи, необходимые для ночевки. Каллен проявил большой интерес к моему ящику с бельем — да, теперь у меня появился такой. Я ударила Эдварда по рукам, когда он начал рыться в вещах.       — Прекрати! Ты все испортишь. Пусть хоть что-то останется для тебя сюрпризом! — хихикала и задыхалась я, пока он игриво боролся со мной.       — Мне нужна пища для фантазий, — ответил Эдвард, легко удерживая мои запястья одной рукой, а второй пытаясь дотянуться до ящика поверх моей головы.       — Тебе это не нужно, — выдохнула я, наклоняясь к нему. Эдвард неохотно позволил оттолкнуть себя от комода. — Я видела твой ящик с порно, помнишь?       Он драматично застонал.       — Ты ведь никогда не позволишь мне забыть об этом, правда?       — О, черт возьми, конечно, нет, — весело заверила я. — Вообще-то я надеялась, что мы сможем попробовать что-нибудь из этого ночью.       Эдвард покраснел и покосился на меня, дыхание стало глубже.       — Что я сделал, чтобы заслужить тебя?       — Ха, — я подняла сумку, но он ловко выхватил ее у меня из рук и небрежно перебросил через плечо. Я покачала головой, но уже знала — спорить бесполезно. Ужасная мысль, вдруг пришедшая в голову, заставила застыть. — А где спит Эммет?       — Он пробудет у Розали большую часть ночи, если не всю. Не беспокойся о нем.       — Ладно, тогда где буду спать я?       Мы спустились по лестнице.       — Ну, у нас есть гостевая комната над гаражом, — ответил Эдвард, остановившись на крыльце, чтобы я закрыла дверь.       — Ну конечно, — насмешливо пробормотала я. — Гостевая комната. Что еще? — Эдвард бросил на меня игривый предостерегающий взгляд, и я закатила глаза. — О, прости. Продолжай.       — Как я и говорил, у нас есть гостевая комната над гаражом… но я думаю, что смогу убедить родителей позволить тебе спать на выдвижной кровати в музыкальной комнате. Что? — добавил он в ответ на мой недоверчивый взгляд.       — Ты серьезно думаешь, что они позволят спать рядом с твоей спальней?       — Ага, — ухмыльнулся Эдвард. — Уверен, так и будет. Там очень тихо и уединенно. С первого этажа ничего не слышно.       Я покраснела, когда мы подошли к «Вольво».       — Быть родителями мальчиков — совсем другое, — продолжил Эдвард, и я наклонила голову, соглашаясь. — Кроме того, после той маленькой сцены с презервативами, они точно знают, что мы, э-э, сексуально активны.       — Да, но думать, что знают, и знать, это две разные вещи, — заметила я, когда он открыл для меня дверь машины. Эдвард сел на свое место, забросив сумку на заднее сиденье.       Он пожал плечами и сдал задом с подъездной дорожки на улицу.       — Но даже если все пойдет не по плану, ты прокрадешься ко мне в постель, верно?       — Я? Почему я? Я не прокрадусь, не смогу. Не умею, — испуганно пискнула я.       — Ладно, ладно, — рассмеялся Эдвард. — Если родители разрешат тебе спать в музыкальной комнате, то ты прокрадешься в мою постель. Это не далеко и очень удобно. А если останешься спать в гостевой комнате, то я сам проберусь к тебе.       Я подумала и решила, что это справедливо. Мы заглянули к Элис, чтобы повидаться с ней и Джаспером, но совсем ненадолго. Думаю, они и сами стремились побыть наедине — похоже, сегодня ночью у многих будут проходить встречи тайком.       — Хочешь сделать ставку? — спросил Эдвард, когда мы прошли через огромный гараж в дом Калленов.       — Что за ставка? — подозрительно спросила я.       — Дай подумать… — он остановился, взявшись за ручку двери. — Держу пари, тебе разрешат спать на раскладушке в музыкальной комнате.       — Держу пари, что нет, — возразила я.       — Если я выиграю, а я выиграю, то получу ночь свободы, — изумрудные глаза потемнели.       — Ночь свободы? — я уже начала расстраиваться из-за двусмысленных заявлений Эдварда.       — Именно. Я смогу делать с тобой все, что захочу, — прошептал он угрожающим низким голосом, наклоняясь ко мне.       Я облизнула губы и уставилась на его рот. Кажется, даже простонала… мне пришлось остановиться, чтобы прочистить горло. Я не могла оторвать глаз от полных губ и блестящих зубов между ними.       — Все, что захочешь? — я переступила с ноги на ногу, пытаясь унять внезапную боль внизу живота.       — Да, — Эдвард провел носом по моему уху, вырвав из легких глубокий вздох. Я почувствовала, как он улыбнулся мне в волосы.       — Что… что получу я, если выиграю? — прошептала я, изо всех сил стараясь не наклониться к нему.       — Все, что захочешь, — голос стал грубым, хриплым и низким.       Я зажмурилась, борясь с непреодолимым желанием сбить Эдварда с ног и сделать с ним то, что хочу, прямо здесь, в гараже.       — Ладно, — пискнула я.       Он открыл дверь, ведущую из гаража в прачечную, и я рискнула взглянуть ему в глаза. Эдвард улыбался. Если выиграю, то тоже хочу ночь свободы. И этот самодовольный ублюдок это знал.       — Привет, мам. Привет, пап, — поздоровался Эдвард. Его родители сидели за кухонным столом, расслабленно попивая горячий шоколад. Я взглянула на часы на замысловатой микроволновой печи и поняла, что уже достаточно поздно.       — Вы, ребята, виделись с Джаспером и Элис? — спросила Эсми.       — Да, заезжали ненадолго, — ответил Эдвард, снимая сумку с плеча. — Итак… куда мне отнести вещи Беллы?       Эсми слегка наклонила голову, пряча улыбку прежде, чем быстро поднять глаза на Карлайла. Отец семейства, откинувшись на спинку стула, смотрел на сына.       — Не знаю, — весело ответил он. — А где, по-твоему, она должна спать?       Эдвард помялся, нервничая.       — Ну, я тут подумал… — его голос затих. — Может быть, на диване в моей комнате?       — Уверен? — Карлайл пригвоздил сына холодным взглядом голубых глаз прежде, чем его губы расплылись в ухмылке. — Это немного самонадеянно, тебе не кажется?       Триумф и разочарование боролись во мне — начало казаться, что я все же выиграю маленькое пари, которое мы заключили.       — Тебе не кажется, что на кровати в музыкальной комнате Белле будет гораздо удобнее?       Улыбка, так похожая на отцовскую, появилась на лице Эдварда, но он быстро ее подавил.       — Звучит неплохо, — небрежно бросил Каллен-младший, разворачиваясь к холлу.       — Эдвард? — голос Карлайла остановил нас обоих, и Эдвард снова повернулся к отцу. — Надеюсь, ты будешь уважать правила нашего дома. Ты уже достаточно взрослый, чтобы на тебя можно было положиться, верно?       Эдвард секунду смотрел на него, а потом кивнул. Проходя мимо, он тронул меня за руку, и я последовала за ним.       Мы поднялись по лестнице. Эдвард уверенно вошел в свою комнату и, оставив верхний свет включенным, бросил мою сумку на кровать. Я огляделась и подошла к широким дверям, ведущим на балкон. В матовых стеклах отражалось мое бледное лицо. Я вдруг застеснялась и разнервничалась, не веря, что его родители действительно позволили остаться нам наедине. Обняв себя, я пыталась сдержать острый трепет, пронзивший меня после мысли о награде Эдварда за победу.       — Иди сюда, — тихо позвал он.       Я с любопытством оглянулась через плечо и увидела Эдварда, стоящего посреди комнаты, возле дивана и стульев. Трепет от осознания и возбуждения защекотал низ живота.       — А как же твои родители?       Мне показалось, что уголки его рта дрогнули, но в мягком тусклом свете лицо Эдварда было скрыто тенью.       — Не бойся, — прошептал он. — У нас полно времени. Иди сюда.       Я стояла у балконной двери, размышляя. Но это лишь для эффекта, мы оба знали, что в конце концов я сдамся. Не нужно было смотреть на Эдварда, чтобы понять, что в изумрудных глазах уже таится напряжение и острое желание. Это слышалось в его голосе. Я медленно двинулась к нему, каждый шаг был насмешкой, призывом и ответом. Остановилась, наклонив голову с мягкой улыбкой, и он уже сломался.       Эдвард поднял руки и схватил меня за плечи, притягивая к себе; прижался своими губами к моим в нежной и сладкой ласке, становившейся грубее, настойчивее с каждой секундой. Я подняла руки, чтобы коснуться его лица, но он сильнее сжал мои предплечья и слегка отстранил. Я удивленно уставилась на Эдварда. Он поцеловал меня, убирая каштановые пряди с лица, и еще долго смотрел на меня сверху вниз.       — Все, что я хочу, — напомнил Эдвард. Но звучало так, словно он говорил сам с собой. — Если ты не хочешь, Белла, просто скажи. Ладно?       — Я хочу тебя, Эдвард, — мягко и искренне ответила я.       Он поднял меня и крепко поцеловал. Появилось подозрение, что Эдвард сильно контролировал себя до этого момента. Когда он развернул меня, комната закружилась перед глазами. Я снова уставилась на свое отражение в огромных стеклянных панелях, выстроившихся вдоль задней стены его комнаты. Эдвард быстро шагнул вперед и прижался эрекцией к моей пояснице, руками обхватив грудь. Я откинула голову и застонала.       Эдвард раздел меня, а я все наблюдала за отражением в стекле. Сонная теплая дымка завладела моими чувствами. Я вздрогнула: насколько эротично выглядело отражение, и Эдвард провел ладонями по моим рукам. Это движение согрело меня, но не остановило дрожь, которая лишь усилилась. Он усмехнулся.       — Господи, Белла, — пробормотал Каллен, проводя кончиками пальцев по моей спине. — Твоя кожа… она такая красивая.       — Эдвард…       Я попыталась обернуться, но он не позволил, крепко взяв меня за плечи. Так и держал, пока не убедился, что я буду послушной.       — Ш-ш-ш, — предупредил он, и теплое дыхание коснулось моей шеи. — Ты обещала, помнишь? Все, что захочу, — он подвел меня к кожаному дивану. — Здесь, — пробормотал Эдвард низким гортанным голосом. Легонько надавил мне на плечи, и я медленно опустилась на колени; затем между лопаток — и я легла на живот поперек сиденья. — Вот. Боже, хочу, чтобы ты была здесь.       Я захныкала и поддалась вперед, цепляясь за диванную подушку. С губ сорвался стон, когда я услышала, как Эдвард отчаянно снимает свою одежду и бросает ее на пол. Я попыталась повернуть голову, но он лишь крепче сжал мои волосы. Пришлось опустить лицо и прижаться к прохладной кожаной подушке. Она быстро согрелась теплом моего тела и начала прилипать к коже.       Эдвард опустился на колени позади меня, руками скользнув по моим бокам, бедрам… Теплое дыхание овеяло плечи, когда он наклонился, чтобы убрать волосы с шеи и оставить там влажный поцелуй. Внезапно Эдвард просунул колени между моими и раздвинул их так широко, что стало неудобно. Он погладил мои ягодицы и устроился между ними. Я застонала от ощущения его члена, прижимающегося к изгибу моей задницы.       — Все хорошо? — прошептал мне в ухо, накрыв своим телом. Длинные пальцы скользнули ниже и затрепыхались между моих ног.       — Угу. Эдвард. Пожалуйста…       Он погрузил свои пальцы внутрь, кружа и сгибая их прежде, чем вытащить под мой мучительный стон. Я прижалась к нему спиной, виляя бедрами напротив его члена. Эдвард задохнулся, но я продолжала еще настойчивее, пока он не ущипнул меня за ягодицу, заставив подпрыгнуть и, Боже, застонать.       — Нет, — предостерег меня низкий грубый голос. — Веди себя хорошо, или ты этого не хочешь? — Эдвард провел твердым как камень пенисом между моими ягодицами, и я зарычала от желания. Черт бы его побрал!       Я начала подниматься, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, но большая горячая ладонь настойчиво уперлась мне в спину, удерживая в полулежащем положении. Пульсация и дрожь между ног не давали спокойно лежать. Я извивалась, пытаясь унять жаждущую боль. Пришлось вцепиться в гладкую поверхность дивана, чтобы хоть немного успокоиться. Пальцы казались восковыми на фоне черной кожи.       Руки Эдварда вновь появились между моих ног, и изящный палец медленно провел по влажным складкам, нежно пощипывая их. Хотелось прикусить что-нибудь, чтобы заглушить крик от сильных ощущений, но я не смогла ничего найти.       — Господи, Белла, — выдохнул Эдвард, слегка отстраняясь. Сжав мои бедра, он резко вошел в меня.       Я сдавленно вскрикнула и тут же кончила, сотрясаясь и всхлипывая в ароматную кожу.       — Черт, — услышала я, когда ко мне вернулось сознание. — Блять, блять.       Эдвард был сильно прижат ко мне, грудь тяжело вздымалась, пока он боролся с натиском собственного желания. Я чувствовала мелкую дрожь, его мускулы бунтовали против него. Спустя долгие несколько минут Эдвард выскользнул из меня с громким стоном, только чтобы снова войти с резким шипением. От медленных толчков и их глубины на меня снова начал накатывать оргазм. Я хныкала и стонала им в такт, и вскоре уже начала отчаянно хвататься за диванные подушки. Жар быстро распространялся глубоко в моем животе.       — Я сейчас… кончу, — выдохнула я. — Опять…       Становясь невероятно большим, член Эдварда продолжал толкаться в меня. И это было восхитительно. Ощущение того, как он растягивает и наполняет меня, заставляло радостно улыбаться, несмотря на мучительное напряжение во всем теле.       — Да! — торжествующе воскликнула я, откидывая голову назад; каштановые локоны рассыпались по плечам, обвивая руки Эдварда. Когда я выгнула спину, он каким-то образом оказался еще глубже во мне. Застонав от удивления и удовольствия, Каллен сделал последний мощный рывок и кончил с криком ликования, дрожа и прижимаясь грудью к моей спине.       Я чувствовала каждую пульсацию, свой пульс и трепет наших оргазмов. Наконец Эдвард рухнул мне на спину, мокрый от пота и тяжело дышащий. Так мы и лежали, прижавшись друг к другу и пытаясь отдышаться, еще несколько долгих минут. Я не могла пошевелиться; все тело обмякло от высшего уровня удовлетворения. Наконец Эдвард вышел из меня и скользнул в сторону, рухнув на пол, где прислонился спиной к дивану.       Он потянулся за брошенной на пол футболкой, а затем прижал мягкий материал между моих ног. Я издала неразборчивый звук, когда Эдвард медленно, ласково вытер влажные складки, а затем двинулся к коленям. Закончив, он привел себя в порядок и засунул презерватив в рубашку (а я даже не слышала, как он его открывал). Эдвард обнял меня за талию, пока я все еще лежала, прижавшись к кожаной подушке, а затем стянул на свои колени. Он положил подбородок мне на макушку и погладил по волосам.       — Все хорошо, малышка? — тихо спросил, прижимаясь губами к чувствительному местечку за ухом.       — Лучше, чем когда-либо, — ответила я и повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Руки сами потянулись к его раскрасневшимся щекам. Я смотрела в изумрудные глаза несколько секунд прежде, чем позволить своим закрыться, и прикоснулась губами к его. — Я люблю тебя.       — Я тоже люблю тебя, — тихо ответил Эдвард, и я открыла глаза. На пухлых губах играла мягкая, сладкая улыбка. — Боже. У меня были такие фантазии о тебе на этом диване.       — И как? — спросила я, многозначительно потирая его колени.       — Хм, — задумчиво выдохнул Эдвард. Моргнул, открыл глаза и скривил уголок рта. — Думаю, придется попробовать еще пару раз… просто для сравнения.       Каллен дернулся подо мной, и я улыбнулась, когда он покраснел и пожал плечами.       — Я уже говорила, что мечтала о тебе очень долго?       В конце концов мы встали и накинули на себя кое-какую одежду. Эдвард ушел в музыкальную комнату, чтобы подготовить мне спальное место. Когда я пришла, на кровати уже была простынь, подушки и несколько одеял. Я попыталась навести подобие порядка, но Эдвард просто прыгнул на маленькую двуспальную кровать, утянув меня за собой. Мы хихикали и боролись, щекоча друг друга, пока в дверях не раздалось громкое покашливание. Я с глухим стуком упала с кровати, все еще хихикая и пытаясь убрать волосы с лица. Карлайл стоял в проеме и широко улыбался.       — Ладно, дети, — поддразнил он. — Пора спать. Никаких обезьяньих дел.       — Почему ты называешь это обезьяньим делом? — с усмешкой спросил Эдвард, вытягиваясь на кровати и подпирая голову рукой.       — Вы же видели выставку обезьян в зоопарке? — Карлайл посмотрел на сына, приподняв бровь. Я разразилась смехом, вспомнив, как однажды Рене отвезла меня в зоопарк в Финиксе и пыталась объяснить мне, девятилетнему ребенку, что обезьяны просто «обнимаются».       — Это просто неправильно, — Эдвард присоединился к моему смеху. — Ты убийца настроения.       — Так и было задумано, — Карлайл одарил нас веселым, но строгим взглядом. — Спокойной ночи, дети.       — Спокойной ночи, — ответила я. — И спасибо вам, доктор Каллен, за все. Вышло просто замечательное Рождество.       — Не за что, Белла, — Карлайл улыбнулся и вышел из комнаты. Мы не двигались, пока не услышали его удаляющиеся шаги.       — Пора готовиться ко сну, — объявил Эдвард.       Он провел меня в ванную, а сам вернулся в спальню, чтобы принести мою сумку. Я порылась в ней, пока не нашла зубную пасту и пижаму. Мы дружно почистили зубы, одаривая друг друга пенными улыбками через большое зеркало над раковиной. Ополоснувшись, я надела тонкий топ и хлопковые шорты, в которых обычно спала дома.       — Что? — спросил Эдвард, заметив мою неуверенность.       — Гм, — я подняла горсть одежды. — Мне нужно переодеться?       — Зачем? — тихо прошептал он, когда подошел ко мне и обнял за талию. Голос стал глубже.       — Гм…       От тепла и запаха Эдварда у меня помутилось в голове.       — Потому что мы должны соблюдать правила дома?       Эдвард засмеялся, и теплые раскаты его смеха защекотали ухо.       — Думаю, мы уже нарушили их, занявшись любовью на моем диване.       Я вздрогнула от радостного воспоминания.       — Кроме того, — продолжил он низким, мягким голосом, предвещающим мне неприятности. — Что может быть более уважительным, чем довести тебя до сильнейшего в твоей жизни оргазма? Папа бы мной гордился.       Я не знала, то ли смеяться, то ли падать на колени и умолять взять меня прямо здесь. В итоге предпочла вывернуться из кольца рук и повернуться к нему с суровым взглядом.       — Мне нужно переодеться и лечь в свою маленькую кроватку в музыкальной комнате. Что если кто-нибудь из них вернется, чтобы проверить нас ночью?       — Никто не придет, — заверил Эдвард. — Честно! — повторил он, увидев мой недоверчивый взгляд. — В прошлый раз я был прав, не так ли?       — Тогда зачем нам вообще понадобилась эта постель?       — На всякий случай, — Эдвард подмигнул. — Я прикрываю тылы, малышка.       У меня все еще оставались сомнения, и они, должно быть, отразились на моем лице. С раздраженным и чересчур драматичным вздохом Эдвард выхватил у меня из рук ночную рубашку и небрежно бросил ее за спину. Мое удивленное и возмущенное «Эй!» превратилось в ворчание, когда он наклонился и взвалил меня себе на плечо.       — Что за… Эдвард!       — Ш-ш-ш, — предупреждающе прошипел Каллен, шлепнув меня по заднице. Пройдя через комнату, он бросил меня на свою кровать. — Ты будешь спать здесь, со мной, и точка.       — Да неужели? — мой тон потерял часть своей эффективности из-за отдышки после путешествия на плече Эдварда.       — Ага, — он стянул рубашку через голову, а затем принялся за болты на джинсах. Я откинулась на подушки, приподняв их так, чтобы хорошо видеть раздевающегося Эдварда.       — Ну, — медленно произнесла я. Глаза были прикованы к месту, где медленно обнажался твердый, плоский и слегка покрытый медными волосками живот. — Если ты настаиваешь…