тишина

тишина — это то, что между ними. печальная, немного неловкая, но в основном просто уютная и теплая тишина. говорить нечего. все слова пропали, или были сказаны. до отношений акааши всегда казалось, что бокуто будет очень шумным, может, им бы даже пришлось расстаться, потому что акааши не переносит назойливых людей, но бокуто молчит. почти все время. им есть о чем говорить, но сидя в обнимку на диване с котом кейджи на коленях, он всегда молчит. смотрит в глаза и оглушительно ничего не говорит. может, им стоило бы поговорить, убедиться, что все так, как должно быть. акааши есть что сказать, есть что спросить, но они молчат. на фоне очередная зарубежная песня, в слова которой кейджи не вслушивается, хотя мог бы. понял бы смысл и рассказал бы котаро, а он с важным лицом покивал бы и обязательно сказал, что и сам все разобрал. акааши бы поверил, и почувствовал бы гордость, за то, какой у него умный парень. какая разница, что по английскому у бокуто еле-еле стоит проходной балл. они бы посмеялись над сопливыми и пафосными строчками, и обнялись бы крепче, не оставляя места для кота, заставляя его встать и обиженно перелечь на кресло. может, бокуто бы процитировал что-то из песни на их следующем свидании, и он бы посмеялся. они бы пошли есть мороженое, и акааши бы испачкал любимую рубашку. котаро, наверное, потащил бы его к себе, потому что живет рядом и дома у него всегда никого нет. он отобрал бы грязную рубашку, и закинул бы в стирку, принес бы чай и одну из своих футболок, которую акааши точно заберет себе, и будет использовать как наволочку для подушки, которую обнимает во сне. они сидели бы на полу в коридоре, и пили бы чай с тремя ложками сахара, потому что бокуто на принципиальном уровне ненавидит существование несладкого чая. кейджи бы в сотый раз рассказал почему именно эта рубашка — его любимая, ведь кармашек на ней цвета глаз бокуто, а тот надул бы щеки, и сказал, что у него от этих историй будет сахарный диабет, настолько они слащавые. акааши бы отшутился, что сахарный диабет будет у них обоих от этих трех ложек, а потом прикрыл бы глаза, наслаждаясь моментом. перед тем как идти домой, акааши долго обнимал бы его, и может даже немного всплакнул от того, как сильно хочется остаться и никогда-никогда не возвращаться к родителям. бокуто утешил бы его обещаниями скорой встречи (которая обязательно состоялась бы очень скоро) и поцеловал бы нежно, от чего акааши покраснел бы, но успокоился и поверил. и обязательно почувствовал гордость за то, какой у него заботливый парень. рука на талии пошевелилась, и акааши очнулся от фантазий. — акаа-а-аши, а переведи, пожалуйста, песню. — тихо тянет хозяин руки и зевает. — ты же у меня умный. акааши краснеет, целует его куда только может дотянуться, залезая на колени и переводит песню, которая, на самом деле, не такая уж сопливая и пафосная. скорее, романтичная, и по самое не хочу пропитанная любовью. — совсем как про нас. — вздыхает котаро, возвращая руку на талию акааши, ведь там ей самое место. и тишина — это то, чего между ними нет. только любовь.