Холод

      Холодный порыв ветра врывается в комнату, заставляя окно громко скрипнуть. Бумаги тут же срываются со стола и летят на пол, превращая рабочее место в хаус. Армин ёжиться от холода.       Он сидит на полу и обнимает трясущиеся коленки, облокотившись спиной о стену. Парня снова едят собственные мысли. Лучше уж собственноручно пойти в пасть титана, чем остаться наедине с самим собой – считает Арлерт.       Блондин сильнее утыкается лицом в колени. Совсем недавно наступила зима. Холодная, серая и нагоняющая тоску зима. Уже столько времени утекло со смерти Эрвина, а Армин всё ещё себя ненавидит. Ненавидит до смерти. Его тошнит от самого себя. Считает себя бесполезным и жалким трусом, который никогда не может постоять за себя и его всегда зачем-то спасают другие. Сдался он всем так, чёрт возьми, что они готовы спасать его задницу из любой опасности! Арлерт не понимает почему именно он. Почему именно он выжил.       Армин считает себя глупым и жалким. Считает себя до безумия беспомощным.       Блондин перестал смотреть в зеркало. Его тошнит от собственного отражения. Ему мерзко смотреть на себя, на такого слабака. Арлерт боиться однажды посмотреть в зеркало и увидеть, вместо своего жалкого вида, величественное отражение командующего Эрвина, боиться снова подумать, а что если бы всё-таки выжил Смит. Чтобы он делал на месте Армина?       Блондин хочет умереть. Умереть и наконец-то принести пользу остальным, чтобы хоть раз не быть бесполезным баластом. Он устал жить, как бесполезный кусок мяса, который постоянно попадает в неприятности.       Арлерт просто хочет вернуться назад, в прошлое, когда он, Микаса и Эрен были всего лишь детьми. Хочет просто бегать с ними по городу, играть в догонялки, и чтобы тёплый ветер приятно щекотал лицо. Хочется свободно бежать по зелёным холмам, кружа меж редкими деревьями, гонясь за летящими листьями. Хочется сидеть и читать с ребятами книжку о внешнем мире, мечтать о море. Хочется снова увидеть улыбку Микасы. И хочется снова увидеть горящие глаза Эрена, а не потухший огонь в них.       Эрен стал отдаляться. Армину всегда казалось, что он понимает Йегера лучше всех, даже лучше Микасы, но похоже блондин ошибался. Сейчас он совершенно не понимает зеленоглазого.       Арлерт совсем отчаился. Они теперь словно чужие друг другу. Больше нет уютных разговоров, больше нет ни нежных, ни страстных поцелуев. Нет более ни тёплых слов, ни мягких рук и объятий, есть лишь холодное "привет" и "пока". Нет более прошлой жизни. Не иначе как настоящий Эрен умер в той самой проклятой Шиганшине, а осталось лишь жалкое подобие на этого эмоционального и вечно рвущегося в бой парня, лишь блёклая тень от настоящего.       Йегер перестал разговаривать с Армином. Он закрылся в себе и никто, даже сам Арлерт, не мог привести его в чувства. Никто не может заставить его снова открыться.       Армин скучает. Скучает по его мягким и напористым губам, по опаляющим кожу рукам, по теплу в его глазах. Арлерту холодно и открытое на распашку окно в разгар зимы тут совершенно ни при чём. Ему холодно без Эрена. Холодно без его любви.       В дверь коротко стучат и Армин поднимает голову, устремляя взгляд в сторону звука. Слышится приглушённый скрип и в проходе появляется Эрен. Взгляд его глаз пустой и отсранённый, отросшие волосы небрежно растрёпаны, а сам он выглядит совершенно неважно. Арлерт удивлённо хлопает светлыми ресницами и застывает, не в силах пошевелиться.       — Армин, ты третий день уже не обедаешь с остальными.– его голос кажется таким подавленным, слегка грубоватым и отчего-то чужим. Неужели блондин успел отвыкнуть от такого родного и приятного говора? Возникает навязчивая мысль, что раньше Эрен звучал совершенно по-другому.       – Я не голоден.– Арлерт врёт. Его просто тошнит от еды, даже когда желудок просит её. Иногда так хочется заморить себя беспощадным голодом, лишь бы наконец умереть. Армин опускает глаза в пол. Стыдливо избегает чужого пристального взгляда. Йегер смотрит, словно насквозь дыру сейчас прожжёт, смотрит тяжело и холодно. Какое Эрену вообще дело до блондина? Армин не понимает. То был не нужен зеленоглазому, в последнее время постоянно избегал лишней близости с Арлертом и обменивался лишь формальностями, а то вдруг на тебе! Внезапно забеспокоился и прибежал.       Армину обидно. Он не хочет подчиняться любой прихоти Эрена. Не хочет быть любимым им только, когда Йегеру это нужно. Блондин не желает прибегать к зеленоглазому, как только он пальцем поманит. Но не может. Арлерт так скучал хоть по какому-то вниманию с его стороны, что готов любой приказ выполнить, чтобы парень не уходил. Готов сделать всё, что он попросит, не смотря на кричащий от всего безумия разум.       Эрен шумно вздыхает и садится на холодный пол, рядом с парнем. Армин делает вид, будто никого рядом нет, глаз так и не поднимает. Морозный порыв ветра врывается через открытую форточку в комнату. Окно душераздирающе заскрипело, а бумаги снова закружились в хаотичном танце. Стало вдвойне холоднее, но возникло ощущение, что мурашки выступили гусиной кожей не из-за этого, а из-за колкого взгляда Эрена. Словно он виноват в том, что реки и моря замерзают и покрываются скользким льдом, что поля засыпает хлопьями снега, что вся жизнь замирает в ожидании весны, и в том, что сейчас в комнате до дрожи холодно.       – Армин,– тёмноволосый выдерживает паузу и блондин невольно обращает всё своё внимание, в готовности слушать всё, что он скажет.       –Ты помнишь наш первый поцелуй?       У Арлерта округляются глаза от неожиданного вопроса. При чём это тут?       – Да, конечно, помню..– заверяет он. Естественно Армин помнит и до безумия дорожит этим воспоминанием. Как можно забыть, то как они неловко приблизились друг другу, как больно стукнулись зубами и чуть не отбили их к чертям, как их сковывало смущение, как они краснели и как их пробивало на смех во время процесса? Это до сих пор вызывает теплую улыбку на лице. Хорошее было время, не то, что сейчас...       –Посмотри на меня,– просит Эрен, не отрывая своего душераздирающего взгляда с блондина. Арлерт игнорирует, борится с желанием бросить к чертям всю свою гордость и посмотреть, кинуться в его объятия, прильнуть к его губам.       – Прошу, Армин.       Сердце голубоглазого пропускает удар и обливается кровью. Так болезненно кровоточит, как и чужие губы, когда Йегер нервно их кусает, что блондин подчиняется. Подчиняется напору и переводит болезненный взгляд на столь родного человека. Арлерт смотрит взволновано, словно выискивает хоть какие-то ответы в глазах напротив. Блондин кричит немым криком, хочет чтобы зеленоглазый его услышал. Что же с ним стало...Где ты, где же ты, настоящий Эрен?!       Йегер аккуратно, словно боится сломать, касается щеки Армина. Нежно проводит, а потом тянет на себя. Напористо припадает к губам блондина и медленно, но чувственно начинает их сминать своими. Так тягуче, так сладко, так приятно становится. Арлерт на секунду забывается. В это мгновение испаряются всю проблемы, все переживания, вся ответственность, и словно всего мира больше не существует. Есть лишь родные губы Эрена, что так настойчиво и так сладастно, так в стиле Йегера, целуют Армина. А блондин снова поддаётся, снова уступает своей гордости и расстворяется в этой мимолётной ласке. Страх и боль испаряются, как рана, благодаря силе титана, но всего лишь на долю секунды.       Эрен страстно и болезненно кусает чужие губы, а потом мягко и нежно зализывает ранки, которые сразу затягиваются. Передаёт все свои чувства лишь поцелуем. Всю свою боль, всю свою печаль и всю свою любовь Йегер запечатывает на губах блондина. Армин чувствует это и чувствует в сладком поцелуе – прощание. Да, Эрен так прощается и это отчётливо ощущается.       Арлерт не хочет отпускать его, хочет навсегда провалится в эту тёмную пропасть вместе с зеленоглазым. Светловолосый понимает, что если сейчас он отстранится, то потеряет Йегера навесгда, понимает, что это последняя их близость, он понимает – это конец, назад уже не вернуться. И блондин не ошибается.       Эрен всё же отстраняется и снова долго смотрит в глаза Армина. Смотрит и прощается с их былой близостью. Парень напротив лишь отвечает печальным и понимающим взглядом.       А потом Йегер молча уходит, шумно закрывая за собой дверь. Уходит, оставляя лишь леденнящий душу холод после себя в маленькой комнатушке и в сердце бедного Арлерта.