Выбираю тебя

— И чего же ты ждешь, беги скорее, давай, давай, у меня много дел, потом еще увидимся, — натянув улыбку и легко подтолкнув её в спину, проговорил Со Джун. А потом повернулся спиной и пошел, стараясь сдержаться и не переходить на бег, она не могла видеть в этот момент его лицо, лишь удивленно сверлила его слишком прямую спину взглядом. Он все сделал правильно, так как был должен, и теперь нельзя, нельзя возвращаться назад, прыжок в пропасть сделан и глупо мечтать о том, чтобы взлететь обратно вверх. И если бы ему предложили бы вернуться назад, он бы только пожалуй, подольше задержал ее в своих объятиях, а решение уже принято и менять его он не собирается. Холодный ветер ударил в лицо. Он медленно шел по дороге, холод пробирался под пальто и Со Джун резко расстегнул его нараспашку, теперь холод должен побыстрее пробраться сквозь кожу и достигнуть сердца, сердца, от которого сегодня уже ничего не осталось. Давай же, пожалуйста, давай, проникни в самую душу и заморозь ее, что же ты так медлишь, так хочется уснуть и больше не проснуться, чтобы лишь во сне видеть ее прекрасные глаза, а потом не видеть ничего. Становилось холоднее, темнота ночи давно заключила молодого человека в свои объятья, серые тучи заволокли небо и даже бездушная желтая луна не почтила его своим присутствием, какая глупость. Это ведь всего лишь, он запнулся, всего лишь, если бы, всего лишь никогда не говорят про любовь всей жизни. Сердито провел по глазам рукой, как же тяжело дышать, он остановился. Джу Ген теперь никогда не будет его, но она будет счастлива и это правильно, значит так и надо, значит так тому и быть. Сердитый ветер совсем растрепал волосы, красный сигнал светофора зловеще сверкал в черном небе, а прохожих было мало, и от того тишина захватывала его в свои чертоги, теперь уже ничего не изменить. Даже машины словно вдруг исчезли, и оставили для него эту звенящую пустоту улиц. Пальто развевалось, словно сломанные крылья за спиной, а руки совсем заледенели, холод уже пробирался под кожу, становилось еще хуже. Со Джун вспомнил ее светящиеся глаза, когда смотрела не на него, вспомнил, как эти прекрасные глаза застилали слезы, еще тогда, когда она в перерывах между рыданиями признавалась в чувствах не ему, а Су Хо. Грудь сдавил невидимый обруч, он даже не смог вдохнуть воздух, а лишь выдохнул и потом кислород обжег легкие, словно он не дышал несколько минут. Су Хо заслуживает счастья, и Джу Ген тоже, и он видимо тоже, только вот не с ней. Зловещие тени деревьев вырисовывали на небе странные узоры, создавая еще больше унылого и пасмурного настроя и атмосферы. Со Джун присел на ближайший бордюр, идти сил не было, поднял голову, но слезы не закатились обратно в глаза, а лишь прочертили дорожки из уголков глаз и скатились куда-то в область пальто. Стало совсем холодно, но что ж, он даже не собирается с этим ничего делать. Сегодня так хочется заболеть и умереть, но это слишком легкий выход из положения, никто не позволит ему, у него есть сестра и мама, которые ему этого не простят, да и все проходит, значит это и пройдет. Су Хо — это имя заставляло биться сердце о ребра, и дышать словно становилось труднее, вот с Со Джуном всегда было легко, несмотря на то, что он и вредничал, и насмешливо щурил свои карие глаза, а теперь он говорит, что она ещё успеет к Су Хо и обнимает ее, сердце замирает, она даже не успевает ничего сказать, так спокойно, девушка чувствует даже сквозь пальто, как сильно колотится у него сердце, намного быстрее, как в угол загнанный кролик, а потом видит его улыбку, кажется все хорошо. Но она чувствует, что что-то не так, его глаза выдают с головой, все это не так, все это лишь образ, маска которую он старается держать и которая уже трещит по швам, когда он добавляет в голос радости, а потом уходит. Она стоит и глупо смотрит в его слишком прямую спину, она еще успеет к Су Хо, она должна успеть, и теперь стоит посередине холла агентства как дурочка, он же сам только что её поторапливал. Джу Ген не может сделать и шага, словно ее заморозили и оставили тут стоять до самого конца света, который никогда не наступит, она срывается с места, она должна успеть к Су Хо. Верно ведь? Она должна успеть, надо постараться и тогда последний автобус еще не уйдет без нее. Вот, еще девять секунд на светофоре, если побежать со всех ног, она успеет. Но, она останавливается, прямо у пешеходного перехода останавливается и внимательно смотрит как меняются на дисплее цифры, восемь, она улыбается и вспоминает как пришла к нему в шлеме, а потом без него, как же это глупо, семь, «теперь я буду слушаться только тебя», в карих глазах пляшут огни озорства, шесть, “спасибо за сестру», она впервые видит его таким серьёзным, пять, они бегут и его прохладная рука придает сил и у нее открывается второе дыхание, четыре, он готов убивать за нее, его широкая спина закрывает все пространство вокруг, и так спокойно, три, он притягивает ее и прожигает взором своих завораживающих глаз, теперь режиссёр фотостудии доволен, а она не может оторваться, два, один, красный. Она бежит со всех ног. В противоположную сторону, автобус, последний автобус до Су Хо уходит без нее. В агентстве говорят, что он ушел. Джу Ген не сдается, и вылетает через служебный вход, сбивая кого-то по пути, она бежит, сердце стучит и кажется каждый прохожий слышит его стук, он ведь не мог уйти далеко, верно ведь, она не может опоздать и тут. Дышать уже тяжело, ночь и неоновые вывески слепят глаза, а еще тишина, звенит и осколками стекла осыпает асфальт. Вон там, в глубине улицы девушка видит его силуэт, не может быть, почему он сидит на бордюре, ей же не кажется. Чертов красный, надо перейти дорогу, и она бежит, бежит на красный, невзирая на окрики редких прохожих и гудок летящего автомобиля, не слыша скрип колес об асфальт. Она бежит, уже задыхаясь и останавливается в метре от него. Со Джун сидит к ней спиной, закинув голову вверх, устремляя взор на темное небо. Она замирает, пытаясь совладать с дыханием. — Со Джун, — тихо зовет одними губами. Ему кажется ее голос в ночи улиц, какие глупости. Он даже не поворачивается. — Со Джун, — повторяет чуть громче. Он неверяще оглядывается и вскакивает на ноги. — Что-то случилось, почему ты здесь? Она и сама не знает почему здесь и почему стоит и смотрит на него, словно видит впервые. — Нет, ничего не случилось, просто, думаю, — Джу Ген запнулась, все то что она почувствовала не помещалось в слова, она вдруг почувствовала себя очень глупо, когда он вот так спокойно смотрел на нее запыхавшуюся. Со Джун смотрел и не верил. Она стоит перед ним настоящая, она бежала за ним, почему? И почему вместо того, чтобы хоть что-то сделать, он просто стоит и смотрит на нее в ответ, не в силах оторвать взгляд. — Ты не успеешь к Су Хо, — это вовсе не то, что он хотел сказать, а Джу Ген уже все решила, он же видит, по глазам видит, что она уже все решила, и теперь не желает слушать её решение, — могу вызвать тебе такси. — Я не хочу успевать к Су Хо, мы можем поговорить с ним и в другой раз, — она уже все решила, и она видит мокрую дорожку на щеке, он же не из-за нее, а еще она видит его глаза. Карие глаза, в которых морем плещутся неверие и боль, да такая боль, что выливается океаном из его глаз, и она вздрагивает. Решимость куда-то ускользает. Невидимо и медленно. Наверное уже поздно, наверное, она не успела, и теперь она растерянна, ну почему она всегда понимает все так поздно. Со Джун молчит. Она должна быть с Су Хо сейчас, а не смотреть на него своими невозможными глазами, которые в темноте становятся почти черными. — Так вызвать тебе такси? — Нет, не стоит, я не поеду сейчас, я, — она делает шаг к нему, она видит, что у него посинели руки от холода и что он даже не застегнул пальто. — Ты замерз? — Что? — Со Джун совсем забыл, что ему холодно, а она заметила, и легкую дрожь тоже. — У тебя руки холодные, — бесцеремонно хватая его за руку взволнованно шепчет она, парень одергивает руку, тепло Джу Ген обжигает. — Пойдем куда-нибудь, ты же заболеешь. — Нет, мне вовсе не холодно, это ты тепло навдевалась вот тебе и кажется, — бурчит он, — я вызываю такси, ты еще успеешь, — «и если такси не приедет через семь минут, то я и правда не сдержусь, она стоит слишком близко и у нее такие теплые руки, а еще и правда холодно», думает он, стуча зубами от холода, пускай уже уходит. Она ведь опоздает. Парень достает телефон, но руки не слушаются и на замерзшие пальцы не реагирует экран. — Со Джун, немедленно застегнись, — он же заболеет, так же нельзя, она недовольно смотрит на него. — Нет, мне пора, — стоит и не может на нее насмотреться, но ведь пара мгновений ничего не значат, сейчас он только запомнит ее вот такой и уйдет, развернется и уйдет прочь. — Нет, не пора, — она сокращает все расстояние между ними и легко застегивает пальто ему сама. — Господи, ты такой холодный, — она испуганно смотрит на него, и дотрагивается теплой ладонью до лба, и охает вновь, — да ты совсем замерз. А потом поднимает голову и смотрит ему прямо в глаза, и тонет, что с ним, он смотрит, словно это в последний раз, а потом он уйдет в вечный сон, и прежде чем снова он скажет о такси, она перебивает так и не сказанную им фразу, решительно и с каким-то отчаянием, она сейчас потеряет все и теперь терять будет нечего, но ее выбор сделан ещё, когда она считала цифры зеленого светофора и отступать слишком поздно. — Я не опоздаю никуда, я уже пришла куда так торопилась все это время, — и видя, что он даже затаил дыхание уже тише продолжает, — я пришла к тебе и очень надеюсь, что не опоздала, потому что я поняла и осознала всё слишком поздно, прости, я причинила тебе столько боли, прости, — ей не дают закончить, просто рывком прижимают к себе. Со Джун зарывается лицом в ее волосы, какая она теплая, какая родная и теперь плевать на всё, он никому ее не отдаст, ни за что. Она утыкается в плечо и несмело обнимает своими теплыми руками его, просовывая их прямо под пальто. Так легко, так хорошо, словно она дома, эти объятья, она впервые не опоздала. Со Джун, она влюблена именно в него. И он стоит тут, с ней и обнимает так крепко, что ей тяжело должно быть дышать, но ей легко. Словно выбор, сделанный на зелёные цифры светофора, окупил себя полностью, она поступила правильно, и она слышит его сбившееся тяжелое дыхание. — Прости меня, прости, так поздно и, — шепчет ему в плечо. — Глупости, Джу Ген, всё это глупости, прекрати передо мной извиняться, — и он легко разрывает объятия, глаза горят каким-то неведомым огнем, — просто знай, что теперь я не отпущу тебя ни на миг, потому что люблю, слышишь? Кажется она забыла как дышать, кажется мир остановился, и она одними лишь губами шепчет в ответ. — Я тоже тебя люблю, Со Джун, — а потом ее целуют. Он аккуратно целует в уголок ее губ, и чувствует, как она улыбается, целует нежно и так, словно это его последний поцелуй и шанс коснуться ее, притягивает ее ближе. Девушка чувствует его ледяные ладони на своей талии и горячие губы, контраст сводит с ума, и она отвечает нежно и с жадностью, какой же он родной, от счастья, что фейерверком врывается в сердце она сходит с ума. Со Джун целует губы, лицо, глаза, словно боится, что она вот-вот растает. Джу Ген легко отстранятся. — А теперь пошли греться, не собираюсь тебя лечить, — ворчит она. — Как скажешь, милая, — обжигающий поцелуй в висок и его смеющийся взгляд. Они счастливы.