Мне нужен

Гермиона шагала по коридорам, напевая знакомый лишь ей мотив. Сегодня была её очередь дежурить и признаться честно радости это не вызывало, потому что Джинни слегла с драконьим гриппом и уже несколько дней безвылазно лежала в лазарете. Ходить одной по тёмным коридорам было как-то пугающе (особенно учитывая тот факт, что некоторые приспешники Волдеморта до сих пор разгуливали на свободе), но девушка подбадривала себя мыслями о горячем какао, который она будет пить, читая какую- нибудь интересную книгу. Ну и палочка всегда была при ней, поэтому она в любой момент сможет отбиться, если вдруг что. На улице стояла не самая благоприятная погода, от чего она поёжилась, закутываясь в пальто и шарф посильнее. Обход почти закончен. Гермиона облегчённо вздохнула, но вдруг затаила дыхание. Её взгляд упал на астрономическую башню, был виден силуэт, и кажется этот человек задумал что-то не слишком… О боже! Только не говорите, что он собирается прыгнуть. Недолго думая гриффиндорка, побежала, что есть сил. Почему это всё происходит в её дежурство, если этот человек умрёт… Это будет на её совести.

***

Парень стоял в одном свитере и штанах, как -то не слишком тепло для уходящей осени. Холодный ветер дул ему прямо в лицо от чего щёки и уши покраснели и неприятно покалывали. Он держался за столб, смотря прямиком вниз. Я думаю, вы, и так, всё прекрасно поняли. А что ему остаётся? Он уже всё решил, ему плевать, что дальше, какие последствия его ждут, хотя… У него ничего нет. Никого. Ни семьи, ни друзей, никого. Все говорят, что нужно продолжать двигаться дальше, быть сильным. А что делать, если ты устал быть сильным, что делать если силы на исходе или их вообще не осталось? Расскажешь кому-то, скажут — я тебя понимаю. Ничего подобного. Вам не понять. Вы не знаете какого это просыпаться по утрам с желанием уснуть навсегда, или той пустотой внутри что сжирает изнутри, заставляя беззвучно кричать от боли. Делать вид, что всё нормально, а на самом деле нихера не нормально. А ещё эти вопросы «ты в порядке?» чисто ради приличия. Засуньте свою лживую дружелюбность куда подальше. Гадость. Нет, не в порядке. Давно не в порядке. Но какая сейчас — то разница? Шаг и всё закончится. Шаг и конец всему. Парень сильнее сжал пальцы, впиваясь в дерево. Ему страшно? Конечно, страшно, он прыгать собрался! Он тяжело вздохнул, отрывая ногу от перил, на которых стоял, закрыл глаза и полетел… назад, сильно ударяясь спиной. — Ты нормальный? — что происходит? Почему он слышит именно её голос? Он бредит? Лучше бы это было так. Он тихо простонал от боли, открывая глаза, чтобы посмотреть на свою «спасительницу», — скажи честно, ты придурок? Совсем головой тронулся? — она нервно тараторила. Она была напугана. За него? Он смотрел, как она пыталась найти какие -либо повреждения на его теле. Драко мог поклясться, что ещё немного и она заплачет. Грейнджер и заплачет из-за него. Звучит, как глупая и не смешная шутка. — Малфой! Какого чёрта? — она тяжело дышала, смотря прямо ему в глаза. Резко стало неуютно. Он хотел послать её в своей манере, мол не твоё дело, но в горле будто ком застрял. Он смотрел на неё в немом молчании, — ты… ты… просто, — она тяжело дышала, пытаясь подобрать слова, которые описывали бы его, но она не смогла. Грейнджер никак не могла отойти от шока.  — Зачем? — выдавила Гермиона. Она не знала, что сказать, она просто не знала. Но внутри всё жгло от боли. — Убирайся, Грейнджер, — прохрипел Драко, чувствуя её пытливый взгляд. «Прекрати пялиться и без тебя тошно» — думал Малфой, а потом добавил «кретин». Тишина поглотила их обоих. Оба молчали. Она ждала, а он не хотел говорить. Что ему сказать? Нечего. Ей уж точно. Тем более ей. Она вообще не должна быть здесь, ей должно быть всё равно, ведь так? Гермиона бы с лёгкостью соврала, что ей абсолютно плевать на глупого хорька, но вот только… Сердце не согласиться с таким дерзким высказываньем. Она влюбилась в него, как и многие девочки на факультетах. Она прекрасно помнила, как отрицала это, но покопавшись в себе поняла, что бесполезно врать. Это глупо, она изначально знала, что у неё нет шансов, но в борьбе между мозгом и сердцем, сердце одержало победу. Гермиона и сама не заметила, как начала искать его в толпе, засматриваться на него в большом зале, на совместных уроках, иногда на игре по квиддичу. Она и не заметила, как все её мысли начал занимать мерзкий и паршивый Малфой. Даже после войны, её чувства не угасли, что ужасно раздражало её. Сейчас она была очень напугана за него, но в тоже время рада. Они впервые остались наедине, пусть и в такой обстановке. Сейчас она могла чувствовать его запах хвои и мороза, рассматривать его платиновые волосы, которые так и притягивали её руки. — Ты оглохла? — он сказал это так резко, что она вздрогнула, — я сказал «убирайся», — крикнул он, садясь. На секунду она оторопела, но в мгновение взяла себя в руки. Он смотрел на неё. В глазах был вызов, чёртова дура. — Нет, — упрямая идиотка. — Я сказал… — начал рычать Малфой. — Да, мне плевать! Ты хотел убить себя, эгоистичный придурок! — она кричала на него. Грейнджер кричала на Малфоя. Не шипела, не кидалась своими язвительными фразами, а просто кричала. И это как-то даже отрезвляло что ли, — ты подумал о других! Ты хоть, о ком — нибудь подумал? Нет! Долбанный эгоист! Малфой хотел уже начать плеваться ядом, поливая её грязью, но она закрыла ему рот ладошкой. О ком ему волноваться? Не о ком. Отец умер в Азкабане, мать отправили в Швейцарию и теперь ей нельзя было появляться в магическом мире до конца жизни. А ему… Ему просто «повезло» Суд допустил его к учёбе, мол радуйся, что сможешь построить хоть какую-то карьеру в своей жалкой жизни, но ему не были рады. Кто бы сомневался. Друзья? Так называемы «друзья» находились от него за три метра. Всем было плевать на него. — Я ударю тебя, если ты скажешь, что никому не нужен! — Да какая тебе разница! Да, я никому не нужен. Ни семьи, ни друзей! Люди, которые шарахаются от меня, как от огня, мне нахрен не сдались! В чём смысл Грейнджер? Поведай мне, ты же самая умная, наша всезнайка! Давай, скажи кому я нужен? — он ждал, она не на шутку его разозлила, отвечай за свои слова теперь глупая Грейнджер, — отвечай! -крикнула Малфой. Девушка подняла руку, сжав её в кулаке, а потом… Резко ударила его по грудной клетке. — Мне! Мне нужен, — удар, снова удар, опять, она так отобьёт ему всё. Он схватил её за руки, сильно сжимая, — ты думаешь, что никому не нужен, но это не так! Ты мне нужен! Если бы ты умер…- она затихла, набирая воздух в лёгкие, — тогда бы не узнал правду о том, что я чувствую, — прошептала Гермиона. Она чувствовала, как её щёки залились краской, она не смотрела на него, а вот он, наоборот. Только и делал, что пялился. Не мог поверить, всё ждал, когда она усмехнётся и скажет, что это шутка. Жестокая шутка. Что сказать? Что делать? Обнять? Успокоить? Он не знал. Она потянула его за горло свитера, впиваясь в его губы. Гермионе было страшно, что он оттолкнет её, ведь должен. Но он просто сидел, никак не реагируя, тогда Гермиона протолкнулась языком в его рот и тут же почувствовала отдачу. Гермионе стало ещё более неловко, чем было раньше. Он так хорошо целовался в отличии от неё. У Гермионы была мало опыта. Всего-то неловкий поцелуй с Роном, а ещё был с Виктором, но продлился он всего нечего. Гермиона бы соврала, если бы сказала, что ей не понравилось. Но вот Малфой… Он был вне конкуренции, от его поцелуев у Гермионы закружилась голова.  — Мне нужен… — прохрипела она, когда он разорвал поцелуй. Она разжала пальцы, выпуская его свитер, вновь приняв сидячее положение. — Ты… — начал было Малфой, но так и не смог закончить. Он не мог поверить, что это правда. Драко нагло бы соврал, сказав, что ему не понравилось, да робко и неумело, но это было слишком горячо. Гермиона Грейнджер симпатизировала ему, и именно это его пугало. Поэтому он спал со всеми кому не лень, чтобы забыться в других, но каждый раз целуя одну, он представлял её. Она засела в его голове в тот момент, когда… А когда? Когда она была единственной, кто волновался о нём и его сломанной руке? Или, когда она была единственной кто заметил, что он угасает под натиском тёмного Лорда? А может вообще на первом курсе? Он не был уверен, когда это началось, но это произошло. Любить её — нельзя, она — запретный плод. У них нет будущего, и дело даже не в том, что она магглорожденная или «грязнокровка», нет. Во всём виноват он. Он испортил собственную репутацию, а кто захочет прожить свою жизнь с бывшим пожирателем смерти? Правильно —никто. Если он идёт ко дну, то потянет её за собой. А ему этого не нужно. — Мне плевать на то, что было раньше, — начала она будто читая его мысли. Вообще, Грейнджер не дура, может понять, что он колеблется. Малфой не понимал, почему она так уверена, что её любовь взаимна? Хотя чего уж отрицать он — влюблён. И понял это он увы не сам. Блейз намекнул ему, когда Малфой в очередной раз засмотрелся на неё в большом зале. Драко тогда лишь отмахнулся, и указал на другую более привлекательную девушку, чем Грейнджер. Но отметил про себя, что красивее нет, и мысленно дал себе оплеуху. Друг прав. Чёрт. — Каждый совершает ошибки, но не каждый признаёт их, — она закусила губу, собираясь с мыслями. Гермиона смотрела на руки Малфоя, которые нервно теребили собственные костяшки. Она медленно положила свою ладонь на его руку, посмотрев на него, — и каждый заслуживает второго шанса. Гермиона убрала руки. Малфой даже не как не отреагировал, просто после её прикосновений остался холод. И ему захотелось ещё раз почувствовать это тепло на руках, на щеках, плечах. Прекрати думать об этом. Он смотрел в пол, всё ещё сидя. Его ноги затекли и замёрзли, но ему было всё равно, ровно, как и ей. В свитере и правда было холодно от чего по коже пробежались мурашки. Она шуршала и ёрзала, но он не смотрел, он думал, медленно погружаясь в холод. Внезапно что-то тёплое и мягкое окутало его горло. Шарф. Он сильно отличался от его свитера, потому что тот был колюч и ни капельки не грел, в отличии от шарфа гриффиндорки. — Я не хочу, чтобы ты заболел, — прошептала Гермиона, поправляя шарф. Он смотрел на неё с таким непониманием, потому что не совсем осознавал почему именно он? Почему она влюбилась именно в него? Не в знаменитого Поттера, не в Уизела, а именно в него? Что он такого сделал, что она полюбила именно его? Его никто так не любил, кроме матери. Все девушки хватались за него из-за внешности, популярности, статуса, а она только призирала его. Ей плевать на деньги — для неё это не главное, ровно, как и статус, ровно, как и многое другое, что имеет месту быть в его жизни. Малфой схватил её за руку, потянув на себя. Драко прижал Грейнджер к своей груди, зарываясь носом в её каштановые волосы. Она так вкусно пахла, что он готов был раствориться. Он был готов поспорить, что её лицо сейчас выражает крайнее удивление и недоумение. — Не хочу, чтобы ты заболела, — повторил её слова Малфой. Прижимая ближе. А ведь и правда стало теплее. И не только телу, но и душе. Что-то тёплое и приятное начало заполнять его сердце, что-то что он не ведал ранее.