Новолунье не придёт никогда

Люди сейчас смотрят на жизнь как на азартную игру. А жизнь — не игра. Жизнь — таинство. Её идеал — любовь. Её очищение — жертва. Оскар Уайльд. Веер леди Уиндермир Право петь грустные песни принадлежит не тому, у кого есть повод для печали, а тому, чей голос звучит горестно. Тому, кто просыпается в слезах, не умея вспомнить отчего. Марта Кетро. Улыбайся всегда, любовь моя

— Привет, — только и сказала я. Потому что я не могла понять, почему всё так тихо-мирно и куда девались остальные квилеты. В отблесках костра смуглая кожа Джейкоба отливала тёмно-красным. Его движения были быстрыми, уверенными… Как ни странно, в его руках я чувствовала себя очень спокойно, хотя и не знала, что будет дальше. Кажется, тем, кого приготовили к закланию, не промывают ран. Да и собранность Джейкоба не была сосредоточенностью убийцы. — Расскажешь, как очутилась здесь? Или тебе не очень хочется со мной говорить? Его тон был немного резким, но дружелюбным. Особенно учитывая то, что я со всех сторон была нарушительницей спокойствия в Ла Пуш, а он ещё и возится со мной. Судя по тому, что он был в одной футболке, прикрыта я была его курткой, половина которой лежала подо мной, а вторая накрывала меня сверху на манер одеяла. Широкоплеч не по годам, Джейкоб Блэк… — Почему я должна не хотеть разговаривать с тобой? — Имеешь полное право. — Почему? — Потому, — он осторожно коснулся пальцами края моей цепочки. — Джейкоб… — Джейк, — быстро поправил он. Я выдохнула. Мне сложновато соображалось, но было значительно легче уже потому, что не приходилось стоять. — Джейк, я совсем недавно в Форксе. Мне никто толком не рассказывал, что у вас здесь происходит. Может, ты объяснишь? — Ты дочь Карлайла Каллена? — Да. Я его родная дочь. — Родная? Сил рассмеяться у меня не было. Да и не очень-то смешило это удивление в вопросе, слышанном сто раз. — Роднее некуда. — Странно, что он не сказал тебе про квилетов, — в его голосе промелькнула и исчезла горечь. Так удивительно… Ему всего пятнадцать, а он совсем не похож на ровесников. Очень глубокий мальчик. Как лесное озеро, скрытое в чаще, куда никогда не попадают лучи солнца. — Сложно это всё. Но я могу сказать только одно: Блэки Калленам не друзья. — Почему? Кажется, забрезжил свет истины. — Потому что оборотни не дружат с вампирами. — Ясно. Мы с тобой из разных песочниц. Он смешно фыркнул. — Типа того. Вот только не надо говорить со мной, как с дошкольником. Это не вчера началось, Белла. Когда он назвал меня по-имени, я вздрогнула. Эдвард говорил точно так же: «Не мы это начали». Блэк замолчал, а я закрыла глаза, чтобы немного передохнуть. Закончив с моей раной, он осторожно погладил меня по волосам. — Знаешь, а ты не вызываешь у меня никакого отвращения. Совершенно. Ни когда говоришь со мной, ни когда до меня дотрагиваешься… И то, что ты сейчас делаешь… Это нормально? Кажется, враги так себя не ведут. — Просто… Я пока не оборотень. А ты… — он запнулся, но не перестал водить ладонью по моим волосам, — я чувствую, что ты не человек. Но ты не пахнешь вампиром. — И чем они пахнут? — Смертью. И мертвечиной, — он сказал это тихо, но твёрдо, будто слова давались ему с трудом. — А чем пахну я? — Промолчать можно? — посмотрев ему в лицо, я заметила, как он покраснел. Его глаза блестели, как антрацит. Этот мальчик вырастет в красивого мужчину. Или в Волка. — Можно, волчонок. — Не говори так. Это слишком… интимно. — Хорошо. — Просто… С момента появления в Форксе ещё одного вампира нам всем пришлось стремительно взрослеть. Скоро я буду опасен для тебя. Потому что стану тем, кем мне суждено стать. Он говорил так по-взрослому, что я невольно забывала о его возрасте. Ещё один вампир в Форксе… Уж не обо мне ли речь? Я снова посмотрела ему в лицо, встречаясь с взглядом шоколадно-карих глаз. Эти глаза… они были такими тёплыми, будто вобрали в себя жар этого маленького костра. От этого моё спокойствие, такое зыбкое и недолгое, стало медленно улетучиваться. Одновременно с этим я чувствовала какое-то расположение к этому парню. Мы были такими разными, но оказались так похожи. Он тоже знал, что скоро станет другим. Он тоже не знал, что же ждёт его дальше. Джейк продолжал что-то говорить, но я не слушала его. Я думала о том, что впервые в жизни попала в серьёзную передрягу. Но меня неизменно успокаивали звуки его спокойного чуть хриплого голоса. А ещё я по-прежнему искала мысли Эдварда. Безуспешно. — Сэм успел вовремя. Он всегда вовремя успевает… Мысли путались. Касание его пальцев, скольжение ладони по волосам оказывали на меня какое-то гипнотическое действие. Даже просить его убрать руку было лениво. Да что со мной? — Кто? — я даже свой голос слышала будто издалека. — Сэм Улей. Он… главный. И он уже волк. Рановато, конечно. — А сколько ему лет? — Двадцатник. Именно он держал тебя, когда я пришёл. Я вспомнила, насколько взрослым мне показался квилет, который помог мне встать. — Двадцать лет?! Мне показалось, что ему намного больше. — Я же говорю… он главный. Ему приходится быть серьёзным, хотя ему и сложно контролировать самого себя. Он кажется старше, чем он есть. Хотя… — он полоснул меня своим жарким взглядом, — в твоём состоянии и в темноте сложно было бы что-то понять. — Он… принюхивался. — Тебя спасло, что ты не пахнешь вампиром. А то могла бы и меня не дождаться. — Ты говоришь так, будто знал, что я здесь. — Я надеялся. Очень. — Он снова замолчал, рассматривая меня. — Белла… Кроме Калленов тут маловато кровососов, а они слишком битые жизнью, чтобы тащиться в Ла Пуш. Так что я знал, что это ты, даже раньше, чем запах твой уловил. Я пыталась проникнуть в его мысли, но мне это не удавалось. Это испугало меня. Такое со мной впервые. Никаких намёков на мысли, будто их у него вовсе нет. — О чём ты думаешь? — этот вопрос сам собой сорвался с моих губ. Джейк усмехнулся. — Слушай, оно тебе надо? Резкий. Даже слишком, хотя это отрезвляет порядком. — Я хочу домой… — Не обижайся. Просто есть вещи, о которых тебе лучше не знать. Я хотела бы выпутаться из его рук и сесть, но у меня совершенно не было сил, да и разорванная футболка меня порядочно смущала. — Я хочу домой, Джейк… Я больше никогда не приду в Ла Пуш, но сейчас мне нужно домой. Осторожно, стараясь не причинить мне боли, Джейк встал, отряхивая песок со светлых джинсов. — Калленам действительно нечего делать в Ла Пуш. Но ты… Ты можешь приходить, когда тебе вздумается — никто тебя здесь не обидит. Даю тебе слово, — вместе с этим он протянул мне загорелую ладонь, предлагая встать. Потом, поняв, что мне не слишком удобно полуодетой, он молча стащил через голову свою серую футболку, и протянул её мне. — Вот, оденься. После этого он молча отвернулся, давая мне возможность переодеться. Мягкая, нагретая его телом ткань заставила меня мучительно вздрогнуть. Она пахла человеком. Сквозь запахи леса, моря и сырого мха пробивался тонкий, будто танцующий аромат красивого парня. Живого. С полнокровными венами. Я чувствовала, как мои ноздри затрепетали. Как горло сдавил знакомый спазм, означавший только одно — мои глаза стремительно темнеют. Странно, но Майк, тяжесть тела которого всё ещё отдавалась во мне отголосками самых мерзких ощущений, не вызывал у меня желания прокусить его артерию. Джейкоб, повернувшийся ко мне беззащитной голой спиной, разбудил во мне спавший глубоко внутри голод. Мне показалось, что мои волосы приподнимаются у корней. Сжав пальцы в кулак, я вгоняла ногти в ладонь, чтобы не выпустить зубы. Это же не больно… Мягкое прикосновение губ, быстрый укус, солёная кровь… Мне почему-то подумалось, что она будет очень солёной. И от этого жажда стала только сильнее. Шаг, другой… и вот я уже почти уткнулась носом в его лопатки. Только встать на цыпочки, чтобы дотянуться до шеи… Какой же он высокий, а я ведь сама не маленькая… Когда моё дыхание коснулось его горячей смуглой кожи, Джейкоб заговорил, заставляя меня отвлечься от мыслей о его крови. — Сколько тебе лет, Белла? — Мне семнадцать. Будет. В мае. — Ты ещё считаешь года. Это странно для вашей породы. Есть вещи, которые лучше не знать, иначе жизнь станет похожей на кошмар. Дочь шерифа Свона, которую нашли в лесу… — он вздохнул, и я вздрогнула. — Я знал её. Она нравилась мне… Мы часто играли в детстве, но потом она уехала в Аризону. В первую минуту, когда мне сказали, что она умерла… Её убили, — ещё один судорожный вздох, — я хотел узнать имя её убийцы. Но потом… Месть — это несъедобное блюдо. Хотя тебе, наверное, странно слышать это от без пяти минут волка. Он не сказал этого, но я чувствовала, что он знает. Знает, кто убил Изабеллу Свон. — Тебе стоило бы бояться меня, Белла Каллен. — Я не боюсь, Джейкоб Блэк. Даже если ты думаешь о том, как получше спрятать моё тело в прибрежных валунах, я тебя не боюсь. Я говорила твёрдо, хотя каждая поджилка во мне дрожала. Меня не пугала смерть, нет. Мне было муторно от одной только мысли, что я больше никогда… Никогда не увижу Эдварда. Обернувшись, Джейк быстро пробежался взглядом по моему лицу. Не знаю, разглядел ли он гримасу жажды, которая, казалось, впечаталась в моё лицо, но его карие глаза не утратили тёмного жара. Он видел во мне далеко не вампира. Только красивую, чуть бледную и взволнованную после нападения девушку. Его не пугала чернота моих глаз так, как меня пугала тишина в его мыслях. Я не могла читать мысли Блэка не потому, что он был закрытой книгой. Что-то мешало мне сосредоточиться. Впрочем, мысли этого паренька были написаны у него на лице широкими мазками теней и огненных отблесков. Когда он взял меня за плечи, меня затрясло. Я будто вспомнила: «Не трогайте её. Она только моя». О нет… Не надо, Волчонок, только не ты… — Ни о чём таком я не думаю. Я думаю о том, что хотел бы оставаться простым индейским мальчишкой, чтобы хотя бы издали любоваться тобой… Ты… ты пахнешь любовью, Белла. Кое-как осознав его слова, я прошептала: — Джейк, становись волком… поскорее. Так будет лучше для всех. Судя по молчанию, он был согласен. Ни слова не говоря, он подхватил меня на руки и понёс по направлению к дороге. — Я отвезу тебя к отцу, потерпи ещё немного… Очутившись на заднем сиденье большого пикапа, вряд ли принадлежавшего самому Джейкобу, я отвернулась лицом к спинке сиденья, сворачиваясь калачиком. Как только мы покинули пределы бухты, в моей голове взорвался крик Эдварда. Крик абсолютно сумасшедшего, который не знает, куда себя деть от нестерпимой боли. «Эдвард…» — в полустёртый мысленный звук его имени я вложила всю тоску по нему, всю свою нежность и всю глубину своей радости слышать его вновь. Ощущение его присутствия ударило, будто ток. Мой смысл жизни, мой любимый… Пауза, тонкая, как первый лёд. «Эдвард… Я жива» «Где ты?!» «Еду в больницу к отцу» «Я приеду» Мне стоило громадных усилий не показать ему всего, что произошло в этот вечер, хотя я чувствовала его недоумение, его растерянность, его боль. Это означало, что к моменту нашего появления на больничной стоянке, Эдвард уже будет ждать меня там. Я знала, что его не обрадует появление Блэка, но я не могла сказать: «нет». Мне безумно хотелось его видеть. Обнять, снова почувствовать его рядом, понять, что я в безопасности… «Ты смертельно напугала меня, Беллз» «Эд… я сама смертельно испугалась. Я всё расскажу тебе… Забери меня домой» Наверное, Эдварду ещё долго пришлось бы слушать мои тихие жалобы, но тут тишину нарушил Джейкоб. — Скажи… Ведь Эдвард Каллен тебе не брат? — Он приёмный сын Карлайла. — Это я и сам знаю. Просто… Майк Ньютон говорил странные вещи, покуда мы с Квилом и Эмбри приводили его в чувство. — Избавь меня… Он фыркнул, заставив меня замолчать.  — Я и не собирался повторять тебе слова этой мрази. При всей моей неприязни к Эдварду Каллену, я бы на его месте выпусти кишки каждому, кто… — Надеюсь, Эдвард этого не сделает. Машину слегка занесло на повороте, и я вцепилась в сиденье, чтобы не упасть. — Белла, я имел в виду кое-что другое. Что связывает тебя с Эдвардом Калленом? — Я его люблю. — Понятно. Я понимала, что Эдвард наверняка уже добрался до цели. Мы же тащились довольно медленно. Получив ответ на свой вопрос, Блэк молчал дальше. Это молчание не внушало мне спокойствия. Казалось, покой навсегда остался у догоревшего на пляже костра.