мальчик - абъюзер.

Онешко стоял вместе с подругой у подъезда, ожидая выход парней. На часах было не мало времени, и они пришли позже, чем обещали. Видимо, в магазин они не успеют сходить. Поэтому будут надеяться, что перед поездкой им разрешат сходить в ближайший ларёк у универа. Раздался звук открывающейся двери и парни вышли на улицу. Даня приобнял Дашу в знак приветствия, а Юлику пожал руку. Следом за Кашиным вышел Руслан с рюкзаком. Он остановился позади друга и посмотрел на Онешко. Зрительного контакта не было всего день, а Тушенцов успел заскучать по своей игрушке. Брюнет кинул вгляд на однокурсника, и на щеках появился лёгкий румянец. Засмущать парня легко — стоит всего лишь посмотреть на него. Даша поздоровалась с Русланом, после чего быстрым шагом пошла в сторону универа, давая знак, что они опаздывают. До начала пары ещё двадцать минут, но девушка всегда приходила пораньше. Рядом с Каплан шёл Даня. Они что-то обсуждали. Видимо, разговор шёл про поездку, потому что Даша обратила внимание на рюкзак парня, который был не очень тяжёлым. Позади ребят молча шли Юлик с Русланом. Парни, сами не замечая того, были близко друг другу. Поэтому в какой-то момент их ладони немного соприкоснулись. Онешко отдернул руку и посмотрел на второго. Тот лишь ухмыльнулся, не обращая внимания на ещё больший румянец на лице однокурсника. Брюнет выглядел мило, когда смущался. Тушенцов об этом думал только один раз, и то быстро выкинул мысли из головы, скидывая всё на усталость. Парни не заметили, как пришли к зданию, ведь думали о своём. Зайдя в универ, Юлик облегчённо выдохнул, потому что Даша поволокла его за собой в раздевалку. Надо было сменить обувь. Онешко не видел смысла переобуваться в универе. Тут никто это не контролирует, как он заметил, поэтому после первого дня перестал носить с собой сменную обувь. Дождавшись подругу, ребята поднялись на второй этаж в кабинет, где была половина однокурсников и ректор, который сидел на преподавательским столом и заполнял бумаги. Скорее всего, по поводу поездки. Онешко сел на свое место и хотел завязать диалог с Дашей, как почувствовал дыхание возле уха. Оно было близко, парень сразу напрягся. Ведь он знал кто это, даже до того как повернулся к Руслану лицом. — Не делай так, пожалуйста. Мне... — парень хотел что-то сказать, но его перебили. — Сколько бы ты не просил, я буду делать то, что хочу, — отодвинувшись, сказал Тушенцов, слегка улыбаясь. — Педик.— шёпотом. — ...неприятно. — всё-таки решив закончить то, что хотел сказать, Юлик лишь вздохнул, отворачиваясь в другую сторону. Рядом с русым он чувствовал себя непривычно, не как с другом, хотя он ему даже другом не был. За неделю друзьями не становятся, тем более — таким образом. Сначала дать свою куртку на балконе, повалить на кровать и нависнуть сверху, прижать к подоконнику в универе и кратко поцеловать в скулу, говорить, что выебет как последнюю блядь. Выглядело это странно для Юлика, даже как-то неприятно, но он этого не мог до конца принять. Иногда парень думал над тем, что ему нравится Тушенцов, ведь это так и было — Онешко слишком влюбчивый парень. Такими темпами ему мог понравится Даня, но он не гей. Хотя брюнет сомневался даже над ориентацией Руслана. Странно. По коже Онешко пробежали мурашки. Он ощутил на себе пристальный взгляд, и ни капли не сомневался, что это был русый. Парень смотрел с ухмылкой и сидел рядом. Неизвестно, зачем он смотрел на Юлика вообще, но от этого появлялось неприятное чувство холода по телу. В горле встал ком, как будто собирался сказать какую-то длинную речь, решавшую твою жизнь. Брюнет повернулся и посмотрел прямо в два карих глаза напротив. Захотелось утонуть в эту бездну, которая вела в никуда. Прыгнуть в эту пропасть, откуда ты никогда не выберешься и останешься там навечно, навсегда. Окунуть голову в эту черную дыру и посмотреть, что там такого. Что находиться в душе у Руслана, в организме, в мозге, в сердце. Самому Тушенцову стало не по себе, и он отвёл взгляд, немного хмурясь. Не ожидал таких действий от Онешко. Намеренно вглядываться в русого мог только один человек. Только один человек мог глазами рассказать ему обо всем. Только один человек мог изучать душу Руслана через глаза. Только она могла так делать. Ключевое слово «могла». Звонок раздался по универу, заглушая шум в коридоре и кабинетах, давя на ушные перепонки, заставляя морщиться от противного звука. В кабинете настала тишина, как только ректор зашёл к второкурсникам. Руслан остался сидеть рядом с Юликом, из-за чего появилось напряжение внутри брюнета. Тушенцов лишь откинул мысли о прошлом, и накинув в голове новый план, сразу стал действовать. Пока Александр Эдуардович что-то говорил про поездку, правила безопасности в автобусе и нормы поведения в отеле — видимо, этому и была отведена сегодняшняя пара — Онешко почувствовал рядом с коленкой тепло. Напряжение стало больше, от чего парень заволновался. Брюнет посмотрел под парту, где находилась его нога. На коленке лежала татуированная рука, а русый лишь с ухмылкой наблюдал за ректором, совсем не слушая, что он говорит. Тушенцов начал медленно подниматься к ляшке парня, от чего волнение не уходило. В ушах стоял шум, а голова немного вскружилась. Онешко легко довести до такого состояния. Тем более, если ты Руслан Тушенцов, в которого влюбился Юлик. Рука поднималась, периодически останавливаясь на ляшке. Русый гладил ногу большим пальцем, боковым зрением наблюдая за реакцией парня. Тот лишь пытался уловить смысл слов Александра Эдуардовича, но было безуспешно. Как можно сосредоточиться на чем-то конкретном, если твою ногу сейчас гладят? Может быть после этого Онешко вообще выебут и не спросят разрешения, а лишь после всего поцелуют в щёчку и скажут «хороший мальчик». На лбу выступили капельки пота, а глаза забегали по аудитории, ища непонятно что. Может, надежду на то, что это просто закончится, и ничего больше не будет. Наивный. Ладонь, что лежала на ноге Юлика, сжала её, от чего парень тихо зашипел. Быстро оглядевшись, Онешко убедился, что не привлёк внимания, кинул раздраженный взгляд на русого. Тот лишь приподнял уголки губ, сжимая ногу сильнее, вцепляясь в неё пальцами, чтобы остались небольшие синяки. А с кожей Онешко это сделать легко, так как она чувствительная. — Убери руку, — шёпотом пытался скомандовать Онешко. Вышло не очень — было больно, и голос немного казался жалобным и дрожащим. — Руслан, убери. — Тушенцов, вы слышали, что я говорил? — серьёзным и громким тоном спросил ректор. Рука немного ослабла хватку, не так сильно сжимая уже болезненное место. — Как всегда, Александр Эдуардович, — с улыбкой на лице сказал Тушенцов, на что мужчина лишь цокнул и закатил глаза, продолжая говорить о поездке. Онешко почувствовал лёгкое облегчение, когда ногу перестали сдавливать, окончательно убирая с неё ладонь. Тихо выдохнув, брюнет стёр капельки пота со лба из-за волнения. Ещё бы немного, и из глаз брызнули бы слезы. На Юлика легко надавить, в прямом смысле. Это Руслану только на руку. ××× Студенты стояли около ворот здания и суетились. Все что-то бурно обсуждали рядом с ректором, который поспешно отвечал на вопросы, занимаясь своими делами. Надо было заполнить журнал присутствующих. Интересно, почему он это не сделал во время пары. Мужчина громко крикнул, чтобы все заходили в автобус побыстрее, потому что в одиннадцать им надо было уже ехать. Толпа накинулась на машину и, не соблюдая очередь, начала заходить. Послышались крики и ругательства со стороны совершеннолетних. Через некоторое долгое и мучительное время студенты уже сидели так, как им захотелось. Онешко сел в самый конец автобуса, чтобы скрыться от лишних глаз. Посмотрев на Дашу, парень похлопал по пустому месту рядом с собой. Но девушка лишь грустно улыбнулась и села на другое место, с Кашиным. Ребята были рядом, а не напротив, поэтому просить помощи у Каплан можно было в любой момент. Юлик уже приготовился к этому. Тушенцов сел рядом, перед этим положив свой и Юлика рюкзаки на полку сверху и пристегивая их, чтобы они в поездке не упали. Парень достал наушники из куртки и, настроив их, включил музыку, сразу закрывая глаза. Онешко тихо выдохнул, уже расслабляясь от этой поездки. Неожиданно к его уху приблизились, и брюнет почувствовал горячее дыхание прямо в ушную раковину. Юлик ощущал себя как эмоциональные качели, в которые эмоции садятся каждый раз по очереди, лишь на несколько секунд задерживаясь на аттракционе. — Не думай, что я от тебя просто так отстану, — тихий шёпот обжигал кожу до мурашек, от чего Онешко поежился, — На нас никто не будет обращать внимание, потому что мы никому не нужны в этом мире. Так что у нас два часа в распоряжении, а может и больше. Русый устрашающе улыбнулся, после чего неприятно укусил мочку уха, немного оттягивая её. Кожа мгновенно стала красной, а во рту остался непривычный вкус соли. Юлик отвернулся к окну, лишь бы не видеть Тушенцова. Ни перед собой, ни боковым зрением. Лишь бы не ощущать его кожей, по которой бежал табун мурашек от действий парня. Онешко был готов ко всему, что ему предоставит жизнь, но к Руслану — нет. Решив отвлечься от всех непонятных мыслей, парень уставился в окно и стал смотреть на красоты города. Брюнет всего неделю назад переехал сюда и ещё нигде не был кроме универа и квартиры парней. Никаких достопримечательностей он не видел. Лишь Даша ему скидывала фотки, и Юлик мечтал прогуляться по мрачному и дождливому городу. Голова постепенно опустошалась от ненужной информации, а глаза закрывались сами собой. За окном автобуса были видны многоэтажки, которые напоминали клетки мозга, откладываясь куда-то далеко, надеясь, что воспоминания не пригодятся. Парень прикрыл веки, не задумываясь о том, через сколько они приедут. Юлик лишь хотел отвлечься от всего этого и не загружать себя чем-то неясным. Через некоторое время в машине послышалось милое сопение, в которое Тушенцов неосознанно вслушивался. ××× Лучи солнца светили в окно автобуса, заставляя парня жмуриться от неприятных ощущений. Юлика ослепил яркий свет, от чего брюнет тихо зашипел, пытаясь спрятать за курткой лицо. В машине было тихо, даже не был слышен звук мотора, а значит они приехали. Но вокруг не было голосов людей или звуков расстегивания ремней. Автобус остановился у какой-то заправки, и руководители поездки никого не будили и не торопили выйти из машины. Некоторые студенты стояли на улице, а другие спали на своих сиденьях. Онешко поежился в куртке, когда его легонько толкнул в бок. Парень повернулся и увидел Руслана, который протягивал ему руку. Позади сидели Даша и Даней, которые мирно сопели, не слушая ничего сквозь сонную пелену. Тушенцов спокойным лицом смотрел на однокурсника, который пытался собрать пазл в голове. После нескольких секунд раздумий Юлик посмотрел на ладонь русого и положил в нее свою. — Пошли. Тебе нужен свежий воздух, — тихим тоном сказал Руслан, после чего повёл Онешко из автобуса. В нос сразу ударил холодный и сырой воздух, и голова немного закружилась. Мокрый асфальт лежал под ногами, а солнце светило ярко, как фонарик. Юлик поежился и сильнее закутался в свою куртку, взглянув на однокурсника. Русый выглядел довольно милым. Спокойное сонное лицо, небольшие мешки под глазами и немного взъерошенные волосы. Когда парень зевнул от усталости, у Онешко земля из под ног ушла, а щеки покрылись заметным румянцем. Парни до сих пор держались за руки, и Тушенцов повел брюнета за собой, скрываясь от ненужных лиц. Юлику ничего не оставалось делать, как идти за однокурсником. Под ногами слышались брызги воды, от которых намокали кроссовки. Ребята зашли куда-то за здание заправки и остановились у бетонной стены, где не было окон. Руслан отпустил ладонь Онешко. Зажав зубами сигарету, русый начал рыться по карманам куртки в поисках зажигалки. Поиски оказались безуспешными. Тушенцов посмотрел на однокурсника, с щек которого ещё не сошёл розовый оттенок. — Дай зажигалку, пожалуйста, — Руслан, на удивление, был спокойным. Юлик засунул руки в карманы и достал зажигалку ядовито-зеленого цвета, которую однокурсник положил в рюкзак парню ещё при первой встрече. Онешко протянул вещь парню, и тот зажёг сигарету, сразу же выдыхая дым с едким запахом.       Брюнету было непонятным поведение Руслана. Сначала он называет его педиком, прижимает к подоконнику и кровати, целует в скулу и трогает за ногу. А теперь он повел парня за руку и вежливо попросил зажигалку, чтобы поджечь сигарету. Онешко ещё долго будет прокручивать этот момент в своей голове, думать об этом перед сном, и когда будет смотреть на ладонь Тушенцова. — Не думай Юлик, что так будет всегда, — парень прервал тишину, выдыхая сигаретный дым. — Я сейчас спокойный и сонный. Когда мы поедем, я могу начать творить что угодно. Поэтому можешь даже не готовиться думать о том, что я хороший парень, который лишь притворяется таким токсичным, — усмехнулся. — Я и есть токсичность. Тушенцов бросил бычок на землю, растаптывая его ногой. — Пошли, педик. А то останемся вдвоём, а мне нахуй это не надо, — голос стал резким и чуть громким. Русый быстрым шагом пошёл к автобусу, а Юлик последовал за ним.       Онешко наивный, и это ему совсем не нравится. Он поведётся на что угодно и будет верить, что это — что-то хорошее. Поэтому парень и не думал, что влюбится в этого странного человека так быстро, как только может. Влюбиться в этого ядовитого человека, который может растворить кислотой что угодно. Слишком наивный, слишком влюбчивый. Слишком маленький мальчик, верящий во что-то светлое. И слишком токсичным мальчик, готовый растоптать любого человека, лишь потому что он этого хочет. Онешко уже сотню раз пожалел, что связался с Русланом.