— По-моему, ты слишком спокойно отнёсся к ситуации. Я не думаю, что Руслан так быстро отстанет от Юлика, — девушка сидела на подоконнике в комнате, вдыхая запах вишневых сигарет, которые курил Даня. — Он, всё-таки, пристаёт к нему, а не просто отдалённые намёки делает.
— Даш, всё хорошо. Ничего плохого не случиться с Юликом, поверь мне.
— Поговори с ним ещё раз, пожалуйста, — девушка с волнением посмотрела на Кашина, который потушил окурок о стеклянную пепельницу, — Я переживаю за Юлика.
×××
Тушенцов стоял на холодном балконе и держал сигарету между пальцев, выдыхая вредный дым. Лёгкие уже превратились в смесь чего-то ядовитого: парень каждый день губил их никотином. Но Руслану, как никому другому, было совершенно плевать на свое здоровье. И на здоровье других людей. Дверь на балкон была открыта нараспашку, в комнату проникал морозный воздух. На улице весна, а по ощущениям как будто только начало зимы. Солнце вышло из-за горизонта, освещая город своими лучами.
Русый бросил тлеющий бычок вниз на асфальт, где его точно растопчут прохожие. Парень зашёл в комнату, где был такой же холодный воздух, который был на улице. Онешко поежился и укутался в одеяло с головой, чтобы хоть как-то согреться.
— Зачем ты вообще балкон открыл? — сонным голосом произнёс парень, протирая усталые веки, привыкая к яркому для него свету.
— Наша принцесса замёрзла? — безэмоциональный охрипший тихий голос. На лице не было привычной ухмылки, которая всегда шла Тушенцову. Русый сел на кровать рядом с Юликом и положил руку на его лоб. Тот замер в ожидании очередной выходки Руслана, но пока ничего не происходило, — Температуры нет, жить будешь.
— И на этом спасибо, — Юлик резко замолчал. Подумал, что слишком резко и грубо ответил русому. Конечно, ведь Тушенцов — нежный мальчик, который не выдерживает грубости в свою сторону и начинает сразу плакать.
— Одевайся. Мы скоро идём гулять, — будто не обращая внимания на свой слишком спокойный голос сказал Руслан.
— С группой?
— Одни.
В голову сразу залезли мысли, что русый отведет парня в лес и изнасилует. Что может быть хуже этого, представить невозможно. Волнение снова настигло брюнета, от чего он уже начал проклинать своё эмоциональное состояние, потому что так часто волнуется только из-за Руслана.
— Почему не с группой? — присев на кровать рядом с Русланом и скинув с себя одеяло спросил Юлик. Чёрная большая футболка спала вниз на плечо, оголяя недавний болезненный укус. Тушенцов лишь тихо усмехнулся, вспоминая лицо Юлика в тот момент.
— Группа уже ушла. Даня скинул мне геолокацию и места, где они ходили. Мы будем идти следом за ними и, возможно, у нас получится встретится, — сказал парень, незаметно продолжая пялиться на оставленный им отпечаток от ровных зубов на тонкой бледной коже, — Или мы можем сидеть в номере. Если ты хочешь.
— Мы пойдём гулять, — быстро сказал Онешко, не собираясь больше чувствовать, что на его шею так открыто пялятся. Встав с кровати, парень мигом пошёл в ванную комнату, закрывая дверь на ключ. Уже который раз он думает о том, что жизнь слишком жестока к Юлику, раз она вытворяет такое. За что на его голову свалился Руслан, и для чего вообще? Брюнету пока это было непонятно, может, всё получится решить одной фразой, которая смогла бы оттолкнуть Тушенцова от себя.
×××
Парни шли по сырому и холодному асфальту. Морозный воздух дул прям в лицо, заставляя нос и щеки краснеть. Шаркая кроссовками по дороге в сторону какого-то очень интересного здания, Юлик задумался над своей идеей. Может, стоит, всё-таки, признаться Тушенцову в чувствах? Брюнет очень надеялся, что это оттолкнет его. Но каким образом? Руслан сам лез к Онешко, а после признания сможет вот так просто отстать.
Наивный.
Напряжённое молчание стояло между ними, от чего Юлику было не по себе. Казалось, что его мысли слышат все вокруг. Параноик. В нос резко поступил неприятный запах сигаретного дыма, и Онешко поморщился, переводя взгляд с асфальта на Тушенцова. Тот вдыхал через табачную трубочку никотин, в очередной раз убивая свой организм.
— Почему ты не куришь? — решив начать разговор, спокойно спросил русый.
— Не хочу умереть раньше времени, — голос немного дрожал из-за холода. Странная погода для весны.
— Не надейся, что умрёшь позже тридцати лет, — усмехнулся Руслан и сделал очередную затяжку. — Со всеми нами произойдёт какая-нибудь хуйня в этой жизни. И ты сам захочешь умереть.
— С чего ты взял, что я захочу умереть?
— Поверь мне, Онешко. В жизни наступает такой момент, когда тебе просто хочется изчезнуть из этого мира. Когда ты не захочешь никого видеть, слышать, ощущать рядом, — голос Тушенцова стал низким и чуть хриплым. Сделав последнюю затяжку, парень выкинул окурок в урну, — Я умру от сигарет. Буду курить, и потом резко начну кашлять. Упаду на мокрый асфальт и буду задыхаться. Глубокой ночью, когда никого на улице не будет. Я умру мучительно, загубив свое здоровье.
— Звучит… Не очень, — Юлик на мгновение помрачнел, представляя картину, которую описал сейчас Руслан. Но парень быстро выкинул этот ужас из головы.
— Да, так и есть, — Тушенцов тихо усмехнулся своим же словам.
Парни продолжили идти в тишине, прерываемой шумом машин и голосом посторонних людей. Ветер немного стих, а снежинки перестали кружиться в воздухе, оставляя после себя лужи на и так мокром асфальте. Пройдя несколько улиц, Руслан потащил брюнета за собой в какой-то двор.
— Зачем нам сюда идти? — непонимающе спросил Онешко.
— Даня сказал, тут есть магазин. Мне надо сигареты купить, — безэмоционально.
Возражать Юлик не стал, его всё равно не послушают. Пришлось проходить дворы, наступая чистыми кроссовками в лужи. Голые ветки деревьев колыхались от ветра и выглядели жалко. Снег уже давно растаял с них, поэтому они мерзли от холодного воздуха каждый день, дожидаясь наконец-то тёплой погоды. Онешко сам ждёт теплоты от солнца, лишь бы не надевать большую куртку и не чистить обувь каждый раз от грязи.
Парни остановились возле многоэтажного дома. Неподалёку стоял круглосуточный магазинчик. Руслан кивнул брюнету и направился в маленькое здание, оставляя его в своих раздумьях. Юлик сразу достал телефон, чтобы написать Даше сообщение. Он и так не переписывался с ней сегодня, так ещё и волновался непонятно из-за чего.
<Юлик>
Вы где?
Почему ты меня не разбудила утром?
Мне неловко ходить с Русланом. Ты же знаешь, что он приставать будет
Сообщение прочитали не сразу. Но когда парень увидел краткое «печатает…», уголки губ сразу же приподнялись, и Юлик выдохнул.
<Дашка>
Юль, не переживай ты так. Всё хорошо
Даня поговорил с ним. Он же не лез больше?
<Юлик>
Нет. Но это ведь пока
Я не знаю, что от него можно ожидать
<Дашка>
Пишешь так, как будто тебя в заложники взяли, и пытаются изнасиловать)
<Юлик>
А разве это не так?!
<Дашка>
Ладно, всё
Прости, не могу говорить. Нам рассказывают историю города
Мы будем у памятника Тысячелетию России через 15 минут
Ждём. Надеемся, что вы будете живы
Юлик тяжело вздохнул. Он выключил телефон и, засовывая его обратно в тёплый карман куртки, облокотился на рядом стоящее дерево. Парень сам не знал, почему ему неловко находиться рядом с Русланом. Хотя, что тут думать? Это влюблённость, и это естественно.
При виде него ты начинаешь таять. Его глаза, как две чёрные дыры, которые ведут в бездну, и неизвестно, что там тебя ждёт. Эти глаза смотрят на тебя безразлично и с интересом, пристально и непонимающе, презирающе и
нежно. Руслан мог смешивать эмоции в своих — как глубокая ночь — глазах. Его длинные ресницы подрагивали, когда тот хотел моргнуть. Снежинки аккуратно ложились на маленькие волоски, и парень выглядел очень мило вместе с ними. Его губы были потрескавшимися, розоватыми от холода и мягкими на вид. К ним хотелось прикоснуться и почувствовать неприятную горечь ментоловых сигарет и сладкий привкус энергетика. Хотелось смотреть на эти губы в своей привычной ухмылке, которая, кажется, с самого рождения была с Русланом. Его бледная худая шея всегда казалась чем-то запретным, потому что парень прятал её под толстовкой, так же скрывая татуировку летучей мыши. Если оставить засос на этом месте, то ничего не будет видно. Всё перекроет черно-серый рисунок. Юлику нравилось в нем абсолютно всё. Начиная от темных глаз, заканчивая худыми, слишком сексуальными ногами. Острые коленки проглядывали из-под рваных джинс, от чего брюнет сходил просто с ума.
— Эй, пацан!
Юлика оторвал от своих фантазий немного писклявый, хриплый приближающийся голос за спиной. Нехотя, Онешко повернулся на звук шагов. Перед ним стоял парень, достовавший светлой макушкой волос до подбородка брюнета. В его зелёных глазах был виден маленький огонёк и немного веселья. Ребёнок. Нос был красный от мороза, волосы мило развивались на ветру.
— Чего тебе?
— Купи мне сигареты, — зеленоглазый достал из кармана две купюры в сто рублей и протянул Юлику. — Парламент ментоловые. Сдачу вернёшь.
— Не рано ли тебе курить? Выглядишь на двенадцать, — усмехнулся Онешко, не собираясь забирать протянутые бумажки.
— Мне вообще-то пятнадцать. Хороший возраст, — парень перевёл взгляд на деньги, — Бери давай.
— Ты знаешь, что сигареты убивают?
— Началось, — светловолосый закатил глаза. — Слушай. Ты не единственный, кто мне это говорит. Поэтому просто возьми деньги и купи мне, блять, сигареты.
— Ещё и материшься. Мама ругать не будет? — с усмешкой с голосе спросил Юлик, продолжая игнорировать две протянутые купюры.
— Ой, всё, — парень махнул рукой в сторону Онешко. — Не будешь покупать?
— Нет.
— Ну и хуй с тобой, — зеленоглазый сплюнул на асфальт и сунул деньги обратно в карман, разворачиваясь в сторону подъезда, — Бывай.
Сказал через плечо и скрылся за железной дверью многоэтажного дома. Онешко лишь усмехнулся его поведению, переводя взгляд на маленький магазинчик. Руслан уже шёл с зажатой между губ сигаретой, пытаясь её поджечь. Подойдя к брюнету, он выпустил дым под ноги и поднял глаза на Онешко.
— Пошли, — мотнул головой в сторону и пошёл, не дожидаясь слов Юлика.
— Даша написала, что они подходят с памятнику Тысячелетия России, — быстрым шагом следовал за Тушенцовым парень. — Знаешь, где он находится?
— Конечно. Каждый день туда хожу, — саркастично, делая затяжку. — На карте найдём. Доставай телефон.
