Transformers Prime: Fury of Destiny

— Мне необходимо перекусить и запить таблетки, иначе у меня давление поднимется! —сказала Альба, прежде чем они на спорткаре двинулись со Смоукскрином. Автобот несся по дороге, точно направляясь в закусочную. Ему не составило труда посетить заведение для органики, только дала повод поноситься без указаний Магнуса. По дороге они спокойно болтали о музыке, которая играла в радио. Оказалось, у них даже схожий вкус и это было так… мило? Ну, что-то вроде такого. Иногда в разговоре кибертронца проскальзывали нереально тупые шутки, от которых тихоня тряслась со смеху в истерике, и это больше смешило его. — Что это за зверь с крыльями? —спросил мех, остановившись перед голубем, что проходил дорогу. — Опасный какой, он сородич Предакона, наверное! — Это голубь, Смоукскрин, —смеясь в кулак, проговорила Ал. — То, что у него есть крылья, не делает собратом Предакона. Это птицы, но не все они умеют летать. — А! Раф и Джек что-то говорили о таком, показывали этих… Пингвинов! Ох, а как получилось так, что пингвины не умеют летать? —вопросительно задал водитель. — Все легко, их тела слишком тяжел-. —не успела закончить фразу, как он сказал: — Может, это потому что Юникрон боится их? — Прости, что? Бог, ну… Стоп, причем тут Юникрон? А… Он же как бы центр нашего ядра, я поняла, но не думаю, что… — Ну, Бог создал им тяжелые тела, потому что они его единственная слабость? — сказал Смоукскрин. — Смоукскрин, просто. Заткнись. И у меня плохое предчувствие! — сказала она, когда остановились у закусочной, а там стояли ее одноклассники и знакомый парень-отморозок с Эдвардом. — М? И что ты имеешь ввиду? — поинтересовался. — Ты ни разу не слышал этот внутренний голос, который говорит, что что-то определённо втянет тебя в проблемы? — Э, нет? Меня это не тревожит, это те парни? Выглядят стремно, не в обиду! —инсигния бота засияла. — А, на самом деле, это многое объясняет, —она глянула на Эдварда, который неловко помахал ей рукой и она, неосознанно конечно, в ответ. — Я скоро вернусь, подожди.       Джонсон закинула на плечо рюкзак, подошла к стойке и помахал рукой Дарби, который был сегодня на смене. Брюнет обворожительно улыбнулся и ждал, пока так сделает заказ. Осмотрев коротко меню, она сказала, что сегодня все по минимуму: небольшие фруктовые палочки и салат с минеральной водой. Дарби хохотнул и кивнул головой, заметил машину и спросил: — Ты…со Смоукскрином сегодня? — Да, —кивнула головой. — Спэйсдрайв сегодня с Магнусом разругалась как всегда и улетела на задание куда-то, сказала, чтобы я приглядела за этим…       Тот засмеялся и нахмурился, когда чужие парни окружили Альбу. — Скажи, что все это было ошибкой, — надрывистым голосом говорит популярный парень. А ей плакать хочется, закрыть глаза и уши, чтобы больше никого не слышать, стереть все из памяти. Но он не останавливается, продолжает: — Ну же! Что ты у нас разъезжаешь на спорткаре!       Альба отшагнула назад, смотря испуганно на него, а потом на Эдварда. В голове всплывает момент, где он нежно целует ее в губы, ласково шепчет, как любит. В тот момент она лишь хотела быть любимой. И, как наивная дурочка, верила ему. Но сейчас Эд стоял, как чужой, и молчал. — Хватит, почему ты лезешь в мою жизнь? Эдвард, скажи что-нибудь! — кричишь уже в ответ. Слёзы катятся по щекам, но сейчас явно не до них. Пусть видит, что сделал с ней. Дарби перепрыгнул стойку и перегородил парням дорогу. — Не лезьте к ней, Ал, вот твой заказ, —протянул ей крафтовый пакет. — Иди в машину.  — Именно, — голос Эда вновь стал холодным, как сталь. Вот он, словно Ногицунэ. Хитрый лис, заполучивший тело невинного подростка. — Я тебе не парень, прости, но мне тоже интересно, откуда у тебя спорткар.       Он ухмыляется, делая шаг в ее сторону. Джонсон непроизвольно так же ступаешь назад, не позволяя сократить расстояние межу ними. Его явно забавляет эта игра. Отморозок и Эд питаются болью, страданиями, хаосом. И им все равно на чьей-то разбитое сердце. — П-пошли… —дрожащим голосом говорит она, отходя. — Пошли нахер. Оба. Катитесь нахер, ублюдки.       Бьет по больному, и они это прекрасно понимают. Джек удивлённо смотрит за тем, как та сглатывает слезы, вытирает глаза кулаком и отходит дальше. Спорткар резко тормозит перед парнями и оттуда доносится грубый, неестественный бас из салона: — Эй, вы что? Глухие? Не смейте прикасаться даже к ней.       Они смеются над его глупыми угрозами. Уперлись в передний бампер. Она не знала: слышит он ее или нет. Но попытаться стоило. Отморозок достал уже было металлический скальпель или его подобие и хотел уже провести по металлу, как Альба крикнула: — Не трогай ЕГО! — Его? Это твой парень? Или ты про машину? Это просто куча металлола, бесчувственный кусок железа, —говорит другой одноклассник. Эти слова окончательно добили Джонсон, которая испуганно снесла плечом угрожающего и обнажила кибертронскую технологию, которую Рэтчет ей соорудил ещё на предыдущей Базе. Это был с виду обычный браслет, который трасформеровался с длинный, острый штык. Это действительно удивило парней, и тот факт, что он стал переливаться ярко-фиолетовой субстанцией. — Это тебе непросто куча железа, ясно? —она ткнула ему в грудь палкой, гневно смотря на него. — Пошел нахер отсюда, глухой что-ли?! Или тебе уши промыть, желательно, этой штучкой? — Ты сама не понимаешь, во что ввязалась, — гневно рявкнул он. Видимо, этот спектакль ему наскучил. Хватает ее за горло, прижимая к холодной стене. — Думаешь, такая крутая? Учти, твоя юбочка можешь стать последним препятствием.       Его хватка не такая сильная, чтобы перегородить доступ кислорода, но дышать значительно сложнее. Слёзы вновь покатились по щекам, капая ему на руки. — Отпусти ее! —крикнул Джек. — Прости, малышка, но спешу тебя горчить. — он сильнее сжал пальцы на шее. — Ох, он умоляет не трогать тебя. Как жаль.       Оттолкнув парня на других от себя подальше, она заметила, как те начали надвигаться в ее сторону, шагнула и резко сказала, в сторону Автобота, кинув в окно ему еду и рванула в сторону невысокой стенки: — Смоу! Подхвати с угла!       Девушка прыгнула на стену, резко схватила за её край, вместе с упором несколько согнутых в коленях ног, перед своим телом и с опорой на стенку. Трюком из кэта в кэт называют прыжок между стен с разворотом на 270 градусов, Эдвард понял, что ОНА это сделала. Это один вид паркура, откуда знала такой маневр? Черт знает, огненная девчонка. Резко бот развернулся, выпустил дым из трубы в органики и метнулся. Впереди была ещё одна стена. Когда-то, в Мексике, девчонка любила выполнять, втихаря, трюки. С рывком оттолкнулась от стены, взобралась на верхушку и спрыгнула на крышу, к Смоуку, который открыл крышу и тут же скрылся с ней за углом. — А ты горяча, —хохотнул он. Та покрылась румянцем, не понимая смысл его слов. — Это, ну, что ты вытворяла, Спэйси научила? — Нет, я в Мексике этому научилась, и на скейте. Практику решила вспомнить, кажется, пригодилось, —выдохнула на полуслове. — Тебе не стоило защищать меня, правда. Эдвард… Он… Угх… — Придурок, понял. Он назвал меня твоим парнем, это забавно, что это значит? Это хорошо типо? — Пх, —она подавилась минералкой, выплеснув на бардачок. — Пфха-ха, прости! То есть, ну, то есть… Ну типо, ну, знаешь. Если переводить на ваш язык, то назвал тебя моим соулментом по Искре, слияние искр, все дела. Подругой Искры. — Да я понял, я издеваюсь, —хохотнул. — Я и не против, я доверяю тебе свою Искру. — ЧТО ПРОСТИ? — и снова она выплеснула воду на стекло. — Ты выпей и проглоти, не так сложно.       Спорткар остановился и открыл дверь. Они остановились у края обрыва, откуда был виден Джаспер. Все так хорошо и спокойно, только ее тревожат мысли спарка. Он говорил это серьёзно, без шуток? Она удобно уселась у обрыва и открыла пластиковый контейнер с салатом и осмотрела овощи. Автобот трансформеровался и уселся спокойно рядом. — Тебе лучше? Ты побледнела, —спросил. — Ты кушай, кушай. — Я, просто… удивлена, что ты готов доверить свою Искру человеку, —говорит она, откусывая помидор. — Это ведь н-неправильно. Забудь о том, что он сказал, они придурки, не знают, чем меня задеть, и все. Не стоит переживать, хорошо? — Ну, да, я так и поверил, —хмуро обвел ее оптикой. — Я видел, как у тебя глаза начали бегать, если ты думаешь, что можешь скрыть эмоции и чувства, то ты выбрала не того бота. Я не люблю ложь. — Смоук, мне нужно что-нибудь высокое, — она увидела что-то на камне, пыталась дотянуться. — Ну, могу показать тебе результаты твоего давления, —улыбнулся он и достал с камня ещё мельче камушек, синего оттенка и передал в ладонь ей. — Это искала? Могла просто попросить. — Ты дошутишься! —пригрозила и тут наигранно отодвинулся, поднял ладони. — Я не могу вечно тебя просить о своих прихотях, учесть то, что ты скоро… можешь улететь домой. — Так вот из-за чего ты молчишь о себе, чтобы я не привязался и ты тоже, —Смоукскрина бесит ситуация, у него оптика бешено смотрит по сторонам. — Ты изначально отрицала все это, чтобы не причинить никому боль, изначально знала, что у нас есть шанс улететь на Кибертрон. Поэтому ты до последнего молчала. Почему меня это так раздражает?!       Непривычная тактильность– то, что пальцам позволяет задержаться на магистралях. Смоук к этому даже не готов. Полный решимости продолжить привычные дразнилки, он замирает, пропуская вдох, и заглядывает в чистые глаза. — Потому что любить тебя — это идти на дно, из которого не выбраться, —прошептала она. — Оптимус и Спэйси первые заметили это, и сказали, что это билет в один конец. Я знала это, но сердцу не прикажешь.       У Альбы такой скованный взгляд. В нём раньше всегда читалось «хорошая, тихая девочка», которую воспитали так, чтобы она чувствовала себя выше, лучше, правильнее. Отец хотел, чтобы она ушла в юридический. Ей словно в генокоде прописали смотреть на несерьёзность с презрением. И она так смотрит на Новобранца. С его глупой безбашенностью, с непродуманностью действий. При взгляде в её глаза он словно слышит все мысли, которыми она говорит. Но то, как мексиканка отворачивается, стоит ему задержаться на ней взглядом, заставляет Смоука только улыбаться и не обращать внимание на ее ворчливость, занудство. — Я не… не знаю, как реагировать, со мной это впервые! —гонщик растерялся и отошел назад. Смотрит на него по-щенячьи, и на секунду понимает, что перед ней он просто глупый спарк. В страхе парень убирает руку с её предплечья. — Но мне не все равно на твои слова, на тебя. — Зря я начала это, тебе не стоило знать, —она уселась на тот возвышенный камень и вздохнула. — И ты бы молчала до конца, когда я был бы на Кибертроне, — непроизвольно срывается с уст Смоука. — Как на тебя это похоже.       Он только сейчас понимает, что увлекся, добился поражения на всех фронтах. Чувствует, как сжимается комок чего-то в груди, когда он смотрит на неё в ожидании продолжения. То, что она привстаёт, активирует Сверхброню и встала перед ним, тянет его лицо к себе и в губы шепчет слово «похоже», — поражение уже девчонки. Небесная оптика спарка расширилась, с трудом фокусировалась. От такого почувствовал, как кружится процессор. Смоуксрин тянется вперёд, наконец чувствуя тот чертов вкус, который где-то в недрах шестеренок хотел попробовать. Тяжёлое дыхание явно не спрячет секрет этих двоих, и мутный взгляд воина, который должен пугать и отталкивать, только затягивает Ал, заставляет повиноваться. — Зато ты много болтаешь, все уши прожужжал, —говорит она, отстраняясь от, удивительно, теплых губ. — Но я же не Бамблби, —говорит он, не понимая. — Странно, это было… кайфово? Больше кайфа, чем на гонках. — Тьфу ты! —она краснеет подло и начинает стратегически отступать, перепрыгнув камень и оттопырив средний палец манипулятора. И его так это подкупает, что он ещё на пару секунд задерживается, потом перепрыгивает камень и разворачивает смело ее к себе, чтобы расцеловать её лицо. Еле отрывается, чувствует, что скоро не сможет остановиться, но отказываться не спешит. Сверхброня была полностью основа на нервах девочки, она чувствовала все. Её дрожь под его пальцами, пока они сбегают от любопытных глаз знакомого, её чувственность, отдающаяся в каждом прикосновении, её готовность сбросить оковы старой себя и открыться ему — всё это так манит, что он не в силах оторваться. — Эй, Ал, ты случаем не картина? —спросил. — Э, нет? —хлопала глазками она. — Иначе я хотел бы прижать тебя к стене, —невольно и кокетливо прошептал у уха ее он. — Боже право, я думала, что ты собрался сказать, что хочешь меня повесить. По-огоди… Ты… Какого черта?! —она потерла переносицу, взвизгнув от истерики. — Смоукскрин! Придурок!       Но в ответ лишь раздался задорный смешок.