Book Club

— Софи! Быстро сюда, — раздался женский вопль из соседнего кабинета, отчего девушка, уснувшая за чтением книги, моментально проснулась. В старой кофеварке, подаренной начальницей на прошлое Рождество, брюнетка заметила своё отражение и маленький стикер, приклеенный ко лбу молодой лаборантки. Она судорожно начала приводить свои волосы в порядок, при этом стараясь разгладить помятости на одежде из-за сна. Из кабинета начальницы снова раздался истошный вопль. Достала орать. Да пришла я. — Да пришла я, — сказала она, не заметив, что сделала это вслух. — Вы что-то хотели, миссис Миллер? — Софи смотрела прямо в голубые глаза декана, казалось, сошедшей с порносайта из видео с тегом «MILF». — Ты просила отпустить тебя раньше, чтобы ты успела в какой-то там книжный клуб. Так вот, ты уже опаздываешь. Собирай манатки и иди по-быстрей, — женщина поторапливала девушку, пытаясь как можно скорее выпроводить её из здания. Странно, — подумала Софи, взяла свои вещи и вышла из кабинета. По пути девушка встретила нового сотрудника университета, прибывшего по обмену из России. Он спешил к декану, галстук был чуть расслаблен, а закушенная губа и чуть заметный бугорок в паховой области объясняли всю ситуацию, по которой её отпустили раньше. Девушка вышла на крыльцо университета, а после отправилась в другое крыло. Пока она шла, мимо неё пролетели ржавые листья и устало опускались на утоптанную студентами плитку. Софи тихонько постучала в дверь аудитории, где обычно собирались студенты из книжного клуба. Первым, что увидела девушка, войдя внутрь, стал пронзительный взгляд кристально серых глаз профессора Рида. Они кивком поприветствовали друг друга, и Софи молча села сзади всех остальных студентов. Она открыла книгу «Здравствуй, грусть» Франсуазу Саган, которую сейчас читали в оригинале. Софи совершенно не слушала чтение какого-то студента, не следила за текстом, ей было интереснее наблюдать за молодым профессором. Он был мечтой всех студенток, преподавательниц и даже бедных уборщиц. Никто, абсолютно никто не мог устоять перед его обаянием и истинно английским чувством юмора. Но насколько он был вежлив со всеми вокруг, настолько же холоден и строг. Его обволакивающий голос вывел девушку из раздумий. Профессор начал читать какой-то отрывок из книги, но Софи даже не могла понять ни одного слова из-за тугого узла, скрутившего низ живота. Его чуть хриплый голос отлетал эхом от стен аудитории и захватывал всё пространство. Французский профессора с небольшим британским акцентом дарил Софи истинное наслаждение, она представляла, как он шепчет ей на ушко всякие пошлости, от чего её трусики стали увлажняться. Девушка облокотилась на спинку скамейки, а рука легла на бедро, почти не скрытое короткой бежевой юбкой. С каждым последующим словом профессора, рука Софи поглаживающими движениями приближалась к заветной набухшей точке. Она смотрела только на него, на его щетину, к которой хотелось прикоснуться. На пухлые губы, которые хотелось ощущать на каждом участке её тела. На сильные руки, обтянутые белой рубашкой, сквозь которую виделись мышцы накаченного тела. Как только Софи через ткань трусиков коснулась пульсирующей точки, раскрыв пухлые губы в немом стоне, её взгляд встретился с прожигающим взглядом профессора. Он понял, чем занимается девушка и улыбнулся, незаметный шрам над верхней губой выделился и придал ему какой-то хищный вид. Теперь профессора Рида интересовала далеко не книга, а молодая преподавательница лаборантка французского языка, каждый раз поражавшая его своим поведением. То она тихоня, то стерва, то мастурбирует на него, сидя в аудитории, полной студентов. То, что она делает это на него, он был уверен как никогда. Бенедикт удовлетворённо закусил губу, придумав наказание для непослушной девчонки. Профессор, заметив, что грудная клетка девушки начала подниматься и опускаться чаще, стал читать томным голосом, а после и вовсе встал с места и подошёл к ней. Студенты не обратили внимания на перемещение читающего профессора, продолжив следить за текстом, в отличии от Софи, которая почувствовала присутствие профессора в опасной близости к себе. — Мисс Престон, — обратился Рид к Софи. — Почитайте, пожалуйста. Студентам нравится ваш мелодичный голос. Девушка подвинулась вправо, чтобы профессор мог сесть рядом с ней. — А вам? Вам нравится мой голос? — спросила девушка так, чтобы услышал только он. — Безумно, — ответил профессор и своими шершавыми пальцами заменил пальчики Софи, ощущая как в ней горячо и влажно. Пока девушка концентрировалась на тексте, профессор стал то наращивать темп движений пальцами, то замедлять его, каждый раз доводя её до пика и отстраняясь. — Особенно тогда, когда ты подо мной, — томно прошептал ей на ухо, прикусывая мочку. Софи было сложно сдерживать свои стоны и одновременно читать, поэтому она постоянно останавливалась, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Рид нежно вытащил пальцы из Софи, оставляя чувство пустоты после себя. Но тут же эти пальцы стали массажными круговыми движениями кружить вокруг клитора. Дыхание девушки сбивалось всё чаще, стоило профессору ускорить темп движений и начать шептать на ухо про её непослушность, когда она почти не сдерживала стоны, привлекая внимание других студентов. — На сегодня всё, до пятницы, — громко сказал профессор, вставая с места и спускаясь обратно к своему столу, в то время как девушка недовольно смотрела ему вслед. Студенты выходили один за другим, спеша по своим делам, только Софи не хотела уходить без своей долгожданной разрядки. — Мисс Престон, задержитесь, пожалуйста. У меня пара вопросов к вам. — Я же просила называть меня Софи, — девушка закусила губу, облокотившись на шкаф. — А я просил называть меня Бенедикт, но у вас видимо с этим проблемы, так что я обязан вас научить, — ухмыльнувшись ответил он, — и наказать. Мужчина за считанные секунды преодолевает расстояние между ними, резко прижав девушку к шкафу, от чего из груди Софи вырвалось глухое: «Аааах». Их губы резко встречаются в жарком поцелуе. Горячо. Страстно. Сладко. Долгожданно. Сплетаясь своим языком с её, царапая щетиной молочную кожу щёк. Девушка хватается за пуговицы на рубашке профессора, а после резко дёргает, отчего они катятся по полу, а перед ней открывается вид на пресс профессора. Холодная английская сдержанность осталась при нём, несмотря на то, что частое горячее дыхание девушки и её грудь обжигали кожу, а в брюки давно упирался возбуждённый член. Голодные, изучающие взгляды обоих, покрытые плёнкой желания, направлены друг на друга. Зелёные в серые. Бенедикт сильнее прижимает Софи к шкафу с книгами и спускается поцелуями на нежную кожу шеи, оставляя сладкие поцелуи вперемешку с засосами, девушка выгибается в пояснице. — Не так быстро, — шепчет мужчина ей на ухо, задевая мочку уха и останавливая попытки расстегнуть ремень на брюках. — Ты очень плохо себя вела, карамелька. Плохая девочка. Очень плохая. Девушка пытается коснуться его рельефного пресса, мышц рук и груди, спины, паха и всего, до чего может дотянуться, но не получается из-за поднятых профессором её рук. — А что делают с плохими девочками? — он массировал упругие полушария груди девушки через тонкую белую блузку, чуть пощипывая вставшие соски. — Я не слышу, Софи. Его властный голос шептал на ухо, от чего и так возбужденная девушка текла ещё больше. Липкий сок тёк по стройным ногам, пока профессор подбирался к центру её желания. — Наказывают, — сквозь стон прошептала девушка, поддаваясь навстречу мощным пальцам профессора, а после обнимает его за шею. — Правильно, — подхватил её под бедра, закинув на плечо, пошёл к своему столу. — Накажи меня, папочка, — умоляет. Бумаги летят в разные стороны, сорванные мужчиной блузка и юбка улетают в какой-то угол, открывая вид на разгоряченную и тяжело дышащую девушку, которую сажает на холодную поверхность, оставив пару развязных поцелуев на плечах и шее, давая в руки книгу, которую они сегодня читали. — Читай, — приказ. — Не смей прерываться, трогать меня и стонать, пока я тебе не разрешу. Ослушаешься — все закончится. Поняла? Его пронзительные глаза смотрели на неё, требуя незамедлительно согласия. Затуманенный взгляд девушки словно молил его начать уже что-нибудь делать. — Да, папочка, — закатывает глаза от прикосновения мужчины там. Начинает читать, в то время как профессор поцелуями спускается сначала к груди, посасывая горошинки сосков, а после следует всё ниже и ниже по телу, спуская трусики и опускаясь на колени перед девушкой, которая старается не сбиваться, читая текст, почувствовав горячее дыхание на нижних губах. С каждым движением языка профессора разбирать слова становилось всё сложнее, особенно когда он ввёл сразу два пальца и начал выводить алфавит на трёх разных языках, она стала читать значительно громче. Бенедикт то нежно вставлял пальцы, то грубо насаживал девушку на них, раздвигая в разные стороны. Ноги Софи жили своей жизнью, постоянно соединяясь друг с другом, из-за этого профессору приходилось с силой их разводить. — Шире! — властно, но мягко приказал профессор, раздвинув её ноги в разные стороны. Она уже наплевала на ошибки и произношение, больше походившее на стоны, чем на слова. Голос Софи приобрёл нотки грусти, когда профессор отстранился от неё. Рид вытащил книгу из рук, заставляя смотреть девушку в его голодные глаза с пляшущими чертями, стал слизывать смазку девушки со своих длинных пальцев. Их губы сливаются в поцелуе, а руки профессора до белых пятен сжимают бедра Софи, пододвигая её к краю стола. Сначала касается налившейся кровью головкой сочных раздвинутых ягодиц, а потом слишком медленно входит в неё, видя нетерпение мечущейся по поверхности стола девушки, даже не заметившей, когда он снял с себя штаны. От наслаждения прикусила нижнюю губу профессора Рида и с извиняющимся видом улыбнулась. Пальцы Бенедикта оказались во рту девушки, моментально начавшей их посасывать, чтобы хоть как-то сдерживать рвущиеся наружу стоны. — Я хочу тебя слышать, моя похотливая девочка, — прорычал профессор, чувствуя как внутри неё тесно. Дав Софи привыкнуть к размеру, она начал двигаться, переходя поцелуями на шею, ускоряя темп движений до бешенного. Девушка кусала свои губы, а протяжные и громкие стоны всё чаще вылетели из грудной клетки. Её ноготки скользнули по спине Бенедикта, оставляя продолговатые красные следы и вызывая шипение, утопающее где-то в области её шеи. Софи усмехнулась и надавила сильнее, вынуждая мужчину вжать тело в поверхность, соединяя запястья зеленоглазой вместе. Профессор языком слизывал капельки чуть солёного пота, стекающего по телу лаборантки, выгибающейся в пояснице навстречу его ласкам. Бенедикт резко перевернул девушку на живот так, чтобы она грудью лежала на столе, а ногами стояла на полу. Мощный шлепок по ягодицам, звук от которого раздался по всей аудитории, вызвал новую порцию сладких стонов девушки. Он снова обвёл ладонями по всем участкам её тела и вошёл в Софи, которая, потеряв всякую власть над своим телом, рефлекторно подавалась ему на встречу, хватаясь руками за край стола. Движения профессора становились всё грубее и отрывистее. Мисс Престон совсем не жалела своих голосовых связок, не боясь быть услышанной. Сам Бенедикт тоже был близок к разрядке — тихое рычание вырывалось из его груди, смешиваясь со звуками соприкосновения бедер. Девушка, чувствуя приближающуюся разрядку, сжала его волосы в кулаке так сильно, что тот простонал, закатывая глаза, а Софи прижалась к его груди, чуть прогибая спинку, откинув голову профессору на плечо. Ноги подкосились, а мелкая судорога прошлась по всему телу, разгоняя по нему приятное тепло. — Бенедикт, — простонала девушка, ощущая пульсацию члена внутри себя. — В меня, прошу. Таблетки принимаю. Почти умоляла его кончить в неё, восстанавливая свое дыхание, в то время как профессор делал финальные движения, после которых с рыком уткнуться лбом в плечо Софи. Сбившееся тяжёлое дыхание обоих, как и стук сердец, отчетливо слышалось в тишине кабинета. Девушка внутри себя чувствовала тепло семени, которое небольшой струйкой вытекало изнутри. — Я буду ждать тебя в пятницу, моя плохая Софи, — влажно поцеловав девушку в висок и плечо, прошептал Бенедикт, протягивая ей свою рубашку, взамен порванных вещей.