***
В Ольборге они довольно быстро устроились. Небольшой, уютный город Дании с развитой культурой привлекал путников, но не задерживал внимание иностранных властей. Местные жители были готовы открыть свои двери и сердца доброжелательным путешественникам, чем те и пользовались. Только чтобы узнать о совершаемых преступлениях из первых уст, разумеется. Ганнибал неплохо владел датским и параллельно с получением необходимой информации мог распространять и свои новости, зачастую успешно пресекающие вопросы о настигшей мести новоявленных преступников. Одна из успешно проведенных ими афер произошла практически сразу после приезда.***
Они сидели на концерте органной музыки. Ганнибал искренне наслаждался звучанием, Уилл же до сих пор не мог понять, как в обычной, пусть даже и приятной слуху музыке, можно услышать что-то более глубокое, осмысленное. Краем глаза он поглядывал на людей вокруг, Ганнибал знал, что особого удовольствия его компаньон не получит, но он в это время мог выбрать кого-то с сильной внушаемостью для их плана. –Недавно переехали? И как вам? Эта женщина выглядела вполне благородно, светлое платье выгодно выделяло оттенок кожи и изысканные украшения, однако в глазах – пустота. Не было того здравого восприятия, какое говорило бы о собственных твердых убеждениях и уверенности в своих словах и словах окружающих. –Говорят, здесь происходят убийства. Мне стоит опасаться? Вкрадчивый голос Ганнибала звучал слишком тихо для шумного помещения, и женщине приходилось склонять голову ближе к нему, прислушиваясь. Со стороны, вкупе с постоянными мягкими улыбками и редкими касаниями рук, говорившие выглядели как закадычные друзья. Это создавало атмосферу, пусть и вынужденной, близости, и убеждало женщину делиться всей известной информацией. Причем также, как мужчина, приглушать голос – тема была не для светских бесед. –Ну, что вы! Да, умерли несколько, но это точно не убийство. Время такое, число самоубийств возросло. Жаль, конечно, но если у вас с головой порядок, переживать не из-за чего. Я слышала о пятерых за последние две недели, но город большой, одним больше, одним меньше. Женщина чуть было засмеялась, но заметила напряженные улыбки мужчин и смущенно затихла. –То есть, если они так решили, то зачем теперь кого-то обвинять? Каждый сам выбирает свой путь, не нам их судить. Скажу вам по секрету, сама только недавно узнала от знакомых из тех кругов, все погибшие были по-настоящему нездоровы. Принимали лекарства, наблюдались у психиатров. Будьте уверены, они сами на это решились. –Конечно. Но ведь резкое повышение уровня самоубийств тоже говорит об определенном замысле. И, только возможно, кто-то таким образом прикрывает настоящие преступления? Разве это не лучший способ отвести от себя подозрения? Люди больны, легко их к чему-то принудить? Да и подменить лекарства не так уж сложно. Опять же какая проблема для родных исчезла с избавлением от нестабильного члена семьи. Но, повторюсь, это только мои предположения и ничего больше. Извините, думаю, нам уже пора. Он повернулся к Уиллу, отошедшему к столам, тот отставил бокал, и они вместе вышли из зала. Женщина же в белом осталась стоять в одиночестве, размышляя о выдвинутом предположении. Ее бы не заинтересовало подобное, но человек, сказавший то, о чем думали многие, ей импонировал. Он выглядел таким статным и величественным, хотя особо не выделялся, он был похож на золото, обернутое желтой фольгой. Взглянув на него, можно подумать, что он представляет собой явную драгоценность, но только при общении становится понятно, это чистейший самородок – других таких не сыскать. Несчастной женщине казалось, что вместе с незнакомцем, ее посетило благословление. Совершенной красоты искры виднелись теперь повсюду. Она чувствовала нечто, заставлявшее ее благоговеть перед уже стирающимся из памяти эфемерным образом. Но через несколько минут будет необходимо возвращаться домой к привычной жизни, и, вздохнув от мгновенно схлынувших эмоций, она побрела к столику с напитками.***
–Для чего это? Разве не станет хуже, если люди заговорят об убийствах? Да и с чего им говорить? Приезжий убеждает всех в исключительной правильности собственных убеждений. Никто не воспримет это всерьез. –Они это примут. Мы все сделали правильно. Ты нашел подходящую особу для внедрения нашей идеи, и совсем скоро о возможном убийце будут ходить слухи. К тому времени мы его сами найдем, воспользуемся даром своих возможностей, и выставим преступника, получившего свое наказание, на обозрение народу. А насчет того, кто делает первые шаги - источник забудется, информация останется.***
Ребекка Байн ходила к этому психологу уже год и до сих пор они прорабатывали то же, с чего начинали. Эффект она видела в мелких улучшениях. Например, теперь она хотя бы могла смотреть на себя в зеркало несколько минут и практически не чувствовать агрессии и ненависти. Возможно, так действовали медикаменты, но для девушки, попавшей когда-то в больницу с серьезными травмами, нанесенными собственноручно осколками зеркала, даже это было серьезным прогрессом и вызывало восхищение. Ее психолог был симпатичным молодым человеком, и иногда Ребекка представляла, как бы могла развиваться их романтическая история, если бы сама она хоть немного походила на одну из девушек, называемых красивыми. Если бы она имела способность измениться, стать привлекательнее в своих глазах, весь мир пал бы к ее ногам. Так много можно получить, если прекратить быть уродцем, каким видела себя девушка. Сегодня на прием был запланирован сеанс гипноза. Новый метод гарантировал избавление от психологического недуга быстрее и эффективнее обычной терапии. Ребекка мечтала поправиться, чтобы начать, наконец, нормально жить и быстро согласилась на предложение своего психолога. Новый врач появился в идеально сидящем темно-синем костюме, никогда Ребекка не видела такого наряда на себе – вся одежда только сильнее подчеркивала ее несовершенства. Со слегка взъерошенными волосами, ярко голубыми глазами и открытой улыбкой он приковывал взгляд к себе и воздействовал успокаивающе. Рядом с таким хотелось просто ни о чем не думать, полностью отдавшись его власти. Коротко переговорив с ее врачом, он попросил его выйти и обратился к девушке: - Можете звать меня Эрл или доктор Джиллис. Я здесь, чтобы помочь вам и надеюсь на ваше расположение. Если вы будете доверять мне, мы вместе исцелим вас. Готовы приступить? Ребекка кивнула и покорно расслабилась. В ее голове зазвучал мягкий шелестящий голос врача. Она видела, что у сидящего перед ней человека открывается рот, но не сопоставляла его со звуком внутри себя. Потом она бы даже не смогла подтвердить, что именно этот человек, представившийся Эрлом, но на самом деле являющийся хитрым манипулятором и убийцей, заставил сделать ее то, после чего ни психолог, ни хирург уже помочь бы не смогли. В тот день, придя домой, Ребекка долго тупо смотрела на свое отражение, силясь понять, действительно ли она выглядит так. Она видела лишь незнакомку, разглядывающую ее со всех сторон. Она помнила, что раньше у нее было достаточно причин для ненависти к себе и своему телу. Переведя взгляд на себя, она увидела расплывчатые контуры и, поморщившись, вернулась к зеркалу. Будто под действием психотропных веществ, она пялилась на человека, узнать которого никак не получалось, хотя было стойкое ощущение встречи с уже увиденным ранее. Не до конца понимая, что делает, Ребекка прошла на кухню и вытащила нож. Каждый раз, замечая часть своего тела, она устало поражалась, как можно было настолько долго не видеть этого несовершенства. Даже тот человек в соседней комнате был куда привлекательнее, разве не замечали окружающие того, как она выглядит? Слишком крупные глаза, квадратный подбородок, покатые плечи, слишком худая, слишком низкая, слишком темная кожа, слишком некрасивая. Ничего хорошего. Ребекка могла наизусть припомнить все свои недостатки и комплексы, теперь пришло время действий. Медицина уже показала свою несостоятельность в этом вопросе. Помочь возможно только со своей стороны, никто не знает тебя лучше, чем ты сам. Зачем обращаться за помощью, если все исправить так просто? Нужно только подровнять немного там и уменьшить немного тут. Удивительно, но кожа осталась такой же хрупкой, как и в прошлый раз. Если уродливая внешность, виновато в этом внутреннее содержание. Духовная красота? Нет! Перекроить саму суть человека, его скелет, все его компоненты и только тогда можно говорить о душе. Что есть душа без симпатичной оболочки? Ничто. А значит и человек, не обладающий внешней привлекательностью тоже ничто. Мысли лились из девушки вместе с кровью и слезами. Только спустя время она поняла, что плачет. Проведя по щеке, она заметила красные следы на ладони. Тело бил озноб от стремительно утекающей жизни. Нож ловко пересекал пласты кожи, сухожилия, ткани. Она больше ничего не чувствовала. Она знала, что теперь все увидят только ее душевную красоту. Зачем кому-то смотреть на тело, если тела больше нет? Это рассмешило ее, и она поняла, насколько устала. Но теперь она сможет отдохнуть. Так легко сейчас лежать на полу в ее кухне. Так легко не думать больше ни о чем. Нет больше тела, нет боли, нет страданий и сожалений. Теперь все хорошо. Теперь это больше не ее проблемы.***
Новое убийство появилось на страницах газет следующим утром. Убитые горем родные поделились историей о прошлом спасении Ребекки и своими мыслями о кажущемся выздоровлении девушки. Никто не придал этому большого значения – теперь люди гибли так часто, по самым разным причинам. И хотя это было уже 6 самоубийство за 2 недели в этом районе, мало кто говорил о его связи с предыдущими и, возможно, общей причине всех смертей. Ганнибал сразу заметил, умирали только наблюдавшиеся у психотерапевтов люди. Под предлогом поиска подработки, они проверили несколько клиник и выяснили, что пациенты гибли не у одного. Казалось, связи и правда нет. Но не могут все специалисты одновременно растерять навыки и побудить отдельных больных совершать самоубийство. Явно было что-то еще. И Уилл предлагал свой метод для нахождения причины, с которым Ганнибал был не согласен.***
- Я не знаю, как он действует, и не могу отпустить тебя, не будучи уверенным в успехе и том, что смогу помочь при необходимости. - Да справлюсь я. Можешь прикрепить ко мне прослушку. Я уже проходил через подобное заболевание, смогу, если что сориентироваться. - Разумнее будет пойти мне. Ты слишком искренний, он поймет обман. - Из нас двоих, в чем бы ты меня не убеждал, сильный хищник ты, так что если будет нужно отомстить или выследить добычу по наживке, ты точно справишься за нас обоих. - Это верно. Я запишу тебя на прием. Но держи в голове – я делаю это не по доброй воле. - С меня благодарственный ужин! - Ну уж нет!***
У сегодняшнего психиатра, уже третьего в процессе поиска, было больше других жертв. Это должно было сработать, и Уилл примерил уже привычный образ страдающего слабой формой психического заболевания человека. Когда Келд Греджерс, так звали врача, услышал про маниакально-депрессивные состояния на ознакомительном сеансе, он предложил опробовать метод гипноза, срабатывающий всегда лучше. Пока Уилл ждал своего часа приема, он заметил, как в кабинет прошел хорошо сложенный молодой человек в дорогом костюме. –Разве это не вы последний разговаривали с той девушкой? Она умерла после разговора с вами, не так ли? – психиатр старался говорить тише, но не получалось сдерживать праведный гнев по отношению к коллеге, с которым он уже несколько раз работал и получал довольно приличную премию за разделение пациента. –Люди умирают каждый день, для вас это проблема? Попробуйте найти другую профессию. Мне интересен этот случай, и я рассчитываю на ваше сотрудничество. Вам ведь нужны деньги. У вас большая семья и новая машина. Красивый автомобиль, дорогой, наверное? – Не смейте издеваться надо мной. Вы знаете, в какой затруднительной я сейчас ситуации. –Да, я слышал, – Эрл усмехнулся – интересно, где же вы с семьей будете жить, если дом отберут. Но я могу помочь. Мы поможем друг другу. Этот пациент в обмен на ваше благосостояние. -–Да забирайте уже, он ждет в коридоре. -–И как только люди вам доверяют? Ответственности ноль. Разве не видят, какой вы монстр? Покрасневший от злости врач пулей вылетел из кабинета и пригласив Грэма, исчез в коридоре. Уилл, смущенный произошедшим за дверьми конфликтом, прошел в кабинет и затворил за собой дверь. –Добрый день, Уилл. Можете называть меня Эрл или доктор Джиллис. Я здесь, чтобы помочь вам в исцелении. Готовы приступить? –Были ли у вас когда-то мысли о самоубийстве? –Да. Через прикрепленный к рубашке микрофон, Ганнибал слышал тихие вопросы, произносимые монотонным голосом гипнотизера. –Вы бы смогли совершить что-то подобное? –Да. –Ваше заболевание способно привести вас к этому решению? –Да. –Если бы вы могли избавиться от всех своих проблем простым способом, вы бы сделали это? –Да. –Вы видите, насколько пуста и неправильна ваша жизнь? – не получив ответа, он продолжил – Помните ли вы, когда в последний раз были счастливы? Разве вас устраивает такая жизнь? Разве вы не хотели бы все исправить? –Да. –Отлично. Может быть, тогда вы посмотрите на себя со стороны и еще раз увидите свою жизнь? Увидите, насколько мало в ней смысла. Ты ведь никчемный, ничтожный, невозможно представить жизнь хуже, чем твоя. Для чего ты вообще существуешь? Это ведь даже не жизнь. Мне не жаль тебя, грех жалеть что-то настолько пустое и отвратительное. Больше спать, больше есть, пытаться социализироваться, пытаться вернуться в жизнь, а для чего? Разве есть смысл в этих стараниях? Ты что-то получишь в конце, приятный бонус за старания? Нет. Так что иди и реши это как мужчина, как человек, как сильная личность. Будь жесток с собой, потому что жизнь уже жестока с нами с самого рождения и до скончания своих дней. Иди и сделай все, что нужно, – его слова били по ушам, хотя произносились тихо и без эмоций –Откройте глаза, Уилл. Он щелкнул пальцами и мужчина вздрогнув, очнулся. –Мы закончили, у вас есть какие-нибудь вопросы? –Нет, думаю, мне нужно идти. –Хорошего дня, Уилл. Надеюсь, вы сумеете исцелиться.***
Дома Грэма ждал обеспокоенный его состоянием Ганнибал. Он слышал происходящее на приеме и теперь хотел удостовериться, что убеждения гипнотизера прошли без последствий для едва восстановленного разума. Он приложил много усилий для исправления пораженного, в том числе и его стараниями, рассудка. –Ты в порядке? –Да, наверное. Странное ощущение, будто усталость наваливается. Хочу спать.***
–Опять будешь меня в чем-то обвинять? – обычно Эрл сам находил клиентов. Того, что после сотрудничества ему будут перезванивать коллеги, он и вовсе не ожидал. –Пациент остался доволен результатами вашего занятия и хочет провести еще одно с тобой отдельно. Сначала Эрл посчитал, что Келд смеется над ним – прежде он не получал отзывов от тех, с кем работал. Ему вполне хватало заметок в газете и отчетов с самоубийством в графе причина смерти. На самом деле, думал он, плохие люди скорее те, кто презирает, таких как Эрл, но уж точно не он сам. Все эти больные, не способные договориться с собственным разумом, разве заслуживают они находиться среди нормальных людей? Они вредят другим, развращают умы окружающих своими беспрестанными жалобами, проблемами, надуманными диагнозами. Да кто угодно может сказать о себе кучу вещей, в психологии относящихся к симптомам серьезных болезней. Болезней. Даже думать об этом как о заболеваниях, ставящихся в один ряд с настоящими – грех. Ни один из слабаков, вынесенных им за рамки этого мира, не смог справиться с довольно простым убеждением. Здоровые люди после сеансов гипноза с подобными установками только ощущают усталость, безразличие, легкий стресс. И это нормальные чувства. У всех они есть. Эти же глупцы, возводящие в абсолют совершенно банальные и обыденные для каждого человека вещи, пытаются привлечь к себе как можно больше внимания. Они – скверна. Они моральные калеки. Они – должны исчезнуть. И Эрл был готов взять на себя роль избавителя. Он очищал мир и даже не опускался до гордыни. Никто не знал о его ежедневной тяжелой работе, выполняемой на благо общества. И ему не было нужно всеобщее признание, этим он и отличался. В этом он видел свое преимущество перед жертвами. Комплекс Бога? Ерунда, придуманная глупцами, мнящими себя невесть кем. Люди называют себя врачами, учеными, специалистами, но они даже представить не могут, кто на самом деле правит миром, кто делает его по-настоящему лучше. В их микроскопическом умишке не умещается колоссальная мысль об истинном предназначении людского рода. Человечество должно подчинить себе всю Вселенную, и для этого необходимо избавить себя от слабости. Слабость же представляли, в том числе, и страдающие различными отклонениями разума. Теперь же оказалось, что в их рядах самозванец. Нормальный, прикидывающийся больным. Но для чего? А может просто его заболевание в примеривании на себя несуществующих диагнозов? Так или иначе, лишние проблемы Эрлу сейчас не нужны. –Я не работаю дважды с одним человеком. –Он очень просит. Передал, если даже не проводить гипнотический сеанс, хочет все равно увидеть вас и поблагодарить. Видно, и впрямь эффект ошеломительный. –Ладно, я приду. Но пусть придет еще кто-нибудь из твоих. Что-то серьезное, мне кажется, этот уже и сам выздоравливал, а я работаю только с тяжелыми больными. –Спасибо за готовность обеспечить мне внеочередной выходной. На сегодня есть один с биполярным, предупрежу его о замене. –Погуляй с родными на выходных. Передай им от меня привет. Эрл оскалился, представив, как перекосило от этих слов лицо психотерапевта. Тот промолчал и Джиллис отключил телефон. Так значит благодарность от пациента? Что-то новенькое, интересно. А может и правда помог? Может стоить заняться медициной, вроде получается? Эрл улыбнулся своим мыслям и отправился в офис Греджерса.***
Уилл заметно волновался и доктор еще раз спросил о результатах. Ему на самом деле было интересно, как улучшились его дела. Уилл только повторял, как он благодарен новому врачу и насколько он проявил свое великодушие, согласившись прийти еще раз. Наконец Эрл показался в дверях и Грэм, заметив его, с широкой улыбкой подлетел к нему и схватил его руку. –Вы даже не представляете, что сделали! Я, моя семья, друзья, все знакомые – мы все, очень вас благодарим. Простите, я не взял с собой ценный презент, но как же вы талантливы! Вы святой, воистину человек со священной силой. От вас даже сейчас исходит благодать! Вы невероятны! Спасибо, миллион раз спасибо. Уилл тряс руку и громко тараторил восхваления. Эрлу стало неловко, и вдобавок он почувствовал боль в сжатой ладони. Этот пациент носил кольца с острыми краями, оцарапавшие чужую кожу. Гипнотизер вытащил руку из тисков и мягко оттолкнул постепенно наваливающееся в порыве счастья на него тело. –Мне очень важно ваше самочувствие. Я рад, что мой метод сработал. Прошу прощения, больше проводить мы терапию не будем, но эффект должен сохраниться надолго. Всех благ вам. –Да, конечно, я тоже надеюсь, что останусь таким. Будьте счастливы, надеюсь, вы добьетесь, чего хотите. Слишком расшумевшийся пациент ушел и Келд, опомнившись, тоже последовал на выход. –Оставляю вам кабинет, вернусь в понедельник, не забудьте оставить ключ внизу. Ну надо же, даже меня так не благодарил никто. Вы и правда талантливы. Эрл остался один и стал ждать следующего посетителя. Послышались шаги и дверь открылась. Подняв глаза от бумаг, Эрл увидел человека с большой спортивной сумкой, явно имеющего проблемы с головой. Человек стоял в покрывающем все тело дождевике.***
–Простите? Вы в порядке? Посетитель вроде даже удивился присутствию кого-то в кабинете и молча прошел к столу. –Может быть, присядете? Или верхнюю одежду снимете? –Благодарю. Я тоже сейчас работаю. Это моя, своего рода, форма. Ганнибал улыбнулся и Эрлу стало тревожно. Он встречался с нестабильными, буйными и просто странными, но в этом человеке было что-то звериное. Именно так на тебя смотрел кто-то, кто в своих мыслях раздевал тебя. А потом снимал и кожу. Его взгляд отражал жуткое нутро и не обещал ничего хорошего. –Ну, хорошо, – неуверенно начал Эрл – как насчет чая? Или сразу приступим? Так, ладно. Я понимаю, вы видите меня впервые, и вам может быть некомфортно. –Сколько вы принимаете? –Что? –Какие-то сильные препараты. Хлорпротиксен? Диазепам? Проблемы с гневом? Ничего, сейчас станет лучше. –Извините, но какое право вы – Эрл рассерженно поднялся и собирался сказать что-то, явно видя совершенно отличное от рассказа Греджерса направление отклонений пациента, но в глазах резко потемнело, комната поплыла и, пытаясь вернуться в кресло, он ощутил свое падение. Однако, все будто случалось не с ним. Мир стал мягким и невесомым. «Этот психопат меня накачал. Вот зачем пленка. Теперь я умру.» – Эрл успел увидеть только одно событие из проносившейся перед глазами жизни, а затем тьма полностью его окутала.***
«Имею ли я право существовать?» – слова исходили от незнакомца и били прямо в голову. На нее будто надвинули колокол и все звуки отражались десятикратно. «Являюсь ли я лучшей версией человека или скоплением его пороков?» – понемногу всплывали недавние события. Его вырубило на сеансе. Так значит, говорит тот придурок с голодными глазами. «Становится ли мир от моего влияния лучше, или я бесполезен?» – Эрл не особо вслушивался, но общий смысл был ему понятен. «Имею ли я право решать за других? Знаю ли я, как будет лучше?» – ужасно болело тело, рука чесалась, а одна нога будто онемела. «Чем я лучше других? Чем я лучше животных?» – зрение прояснялось и парень теперь мог разглядеть того человека и вчерашнего пациента. Они стояли рядом и смотрели на Эрла. Было похоже, что они все еще в том кабинете. Один из его мучителей заметил метания взгляда своей жертвы и подошел ближе, продолжая громко выговаривать свои жестокие, для поврежденного наркотиком разума, фразы. «И наконец, сколько людей заметят, если меня не станет?» – он провел холодной рукой в перчатке по щеке Эрла и тот ощутил мурашки, пробежавшие по половине тела. Вторая половина будто отмерла, перестала принадлежать ему. Эрл опустил взгляд на недвижимые части тела и, ошарашенно всхлипнув, взглянул в лицо наклонившегося к нему человека. Тот лишь слабо улыбался и будто жалел о потере юноши. Наверняка, это сделал он, собственноручно, животный блеск выдавал его сущность. Он искренне наслаждался видом измученного человека перед собой. –Тварь – выплюнул Эрл, глядя в глаза напротив – какая ты тварь. Ты и твоя неуравновешенная дешевка! Что ты со мной сделал?! Он еще раз опустил голову, силясь не паниковать от увиденного. Получалось плохо. К горлу поднимался ком. Он видел такое живьем только однажды, когда приходил на курс анатомии в больницу. Там подобное проводили только при крайней необходимости. И правильно, человек без одной руки и одной ноги вряд ли легко вписывается в социум. –Да какого черта! Это же все шутка, так? Я обманул твоего друга, ты мне отомстил. Это был наркотик и теперь у меня галлюцинации. С моим телом все в порядке и действие веществ скоро пройдет. Тогда почему я их не чувствую? Что вы сделали? – Эрл уже вовсю рыдал. Его ампутированные конечности выглядели приемлемо, сработано чисто и профессионально, но сам факт их отсутствия – нет. Эрл полулежал на поднятой кушетке так, что находился на одной плоскости со стоящими рядом извергами, изуродовавшими его тело. Левая рука заканчивалась на локте аккуратной повязкой, левая нога так же с перетянутой культей – на колене. Боли почти не ощущалось, до сих пор сохранялось мягкое действие введенных транквилизаторов. Уилл засунул ему в рот тряпку, деталь принадлежащей ему одежды, теперь уже бесполезная, дышать стало тяжело. –Не нужно расстраиваться. Этот мир слишком жесток для вас, не так ли? Вы не справляетесь с грузом возложенной на вас ответственности по спасению мира от людской грязи и излишне волнуетесь. Иногда всем нужно отдыхать. Поэтому я использовал немного аминазина, для расслабления нервов. Вы почувствовали, когда он потек у вас по крови? Мой друг очень старался сделать это незаметно для вас, но царапина на руке не может пройти мимо внимания, как вы считаете? Люди редко замечают мелочи. Руки могут лишиться, и не понять. Ну что же вы, это шутка. Представить страшно, сколько смертельно опасных предметов находятся в доступе у каждого. Этот препарат, к примеру, мы достали у знакомых ветеринаров. Даже животное приводить не нужно, расскажешь симптомы раздражительности крупного пса с необходимостью уколов, и получишь сильнейшее средство для успокоения любого живого существа. Знаете, ведь и пластиковым стаканчиком можно убить. Но для вас есть кое-что поинтереснее, – он начал распаковывать принесенные Уиллом пакетики – специально для вас мы раздобыли чудесное средство. Называется драгонфлай. Красиво, правда? Едва нашли, у нас он запрещен. Вы наверняка пробовали ЛСД, так вот, это куда лучше. Он уже у вас внутри и совсем скоро начнет действовать. На протяжении трех суток, без возможности выбраться или позвать на помощь, вы будете находиться в состоянии, в которое вводили ваших пациентов – беспомощность, страх, нарушение самоидентификации, полное разрушение личности. Вы сможете сполна насладиться своими самыми главными кошмарами, наблюдая за видимыми только вам сюжетами. Ваше тело серьезно пострадало за последние часы и это не позволит вам фокусироваться на реальности или осознании фантазий и их исключительной безвредности для вас. Ваш мозг начнет работать против вас и начнет разрушать весь ваш ограниченный мирок. Вы уничтожите себя сами. Забавно, но никто не может наверняка сказать, что вы увидите. Может быть зацикленное произошедшее событие, сильно на вас повлиявшее, а может что-то более надуманное, лабиринт из невозможных ужасов, разбивающих вас изнутри. Но могу сказать точно – ни одна ваша частица не останется нетронутой. Вы исчезнете. Своими силами, не осознавая, разложите разум на молекулы, а тело размозжите в кашу. Видели когда-нибудь тело человека после серьезной вспышки бреда и самоповреждения? Если повезет, вас будет сопровождать эйфория, но не уверен, мои модификации препарата могли немного изменить основные симптомы. Не исключено, что будет только боль. В любом случае, хороших вам выходных. Ганнибал расстегнул удерживающие Эрла ремни и тот соскользнул с кушетки. Не сумев удержаться на ослабшей ноге, он тяжело опустился на пол и попытался достать до уходящих людей единственной рукой. Движения получались медленные, тело отказывалось слушаться, проникаясь наркотиком. Эрл еще понимал, что необходимо спасаться, возможно, охрана центра еще не ушла на выходные, но куда приятнее было поддаться ощущению опустошающего бездействия, и он расслабился, растянувшись рядом с оставшейся мебелью. Дверь закрылась на замок. Первые волны тревоги нахлынули вместе с головокружением и спазмом в горле. Эрл начал свои яркие, последние выходные.***
–Мышечные ткани жесткие, я сделал зразы с грибами в молочном соусе. –Звучит отлично. Как думаешь, он успеет пожалеть о невинных, чьи жизни загубил? –Лучше об этом не думать, аппетит пропадет от грусти и чужого раскаяния. –Бесподобный вкус. И кстати, мой датский стал лучше, тебе не кажется? Din mad er den bedste del af mit liv. Я правильно сказал? –Датский довольно сложный и не самый элегантный язык. Но твой акцент smuk. Ligesom dig. Еще вина? Они улыбались, делясь своими планами на следующую неделю, пока ужинали, и невозможно было сказать, что конкретно стало причиной их хорошего настроения. Общее хобби и время, проведенное вместе, отлично может сплотить.***
Через два дня появилась новость о передозировке нейролептиками гипнотизера-наркомана Эрла Джиллиса, который также находился в розыске в Норвегии за доведение лиц до самоубийства. Тело не показали, оно появилось только на закрытых сайтах как диковинка из мира телесных извращений. В это время двое элегантно одетых мужчин направлялись на экскурс по городу. И может быть, совсем скоро город потрясет еще одна новость об ужасном происшествии.