— Если и этот не остановится — мы точно пойдём пешком.
— Столько километров?
— Больше ничего не остаётся, — фыркает Чимин, шмыгая носом и вытягивая шею.
Юнги отводит от него взгляд и подходит ближе к своему рюкзаку, смотрит на горящие вдалеке фары. Его неожиданные знакомые, тоже застрявшие на этой остановке, выглядят совсем уставшими. Особенно Хосок, который уже заметно нервничает, ходя взад-вперёд. Они стоят здесь, в окружении леса и местами битой дороги, уже минут пятнадцать, и ноябрьский холод становится ощутимее будто с каждой минутой, колет кожу. Даже людей нет: последние из них уехали около получаса назад. Юнги встретил новых знакомых около часа назад, в небольшом привокзальном кафе, услышал их разговор о поездке в сторону Хато и поднял голову. Чимин это заметил, смотря выжидающе, а после кивнул с улыбкой на свободное рядом с ним место. Они разговорились, сплочённые одной мыслью, договорились вместе сесть на автобус и после нескольких пересадок распрощаться у одного магазина района Ильсо, который был недалеко от дома Чимина. А Юнги поехал бы дальше, на вокзал, откуда ближе к вечеру последовал бы поезд до Хато, города Юнги. Автобус приехал бы туда слишком рано, и Мин был готов дожидаться поезда на вокзале. Наверное, даже сходить куда-нибудь, чтобы скоротать время. Возможность пообщаться с кем-то в такой длительной поездке показалась Юнги вполне хорошей.
Теперь же, когда они втроём застряли посреди подступающей вечерней темноты и холода, он начинает нервничать.
— Может, скоро наш автобус подъедет.
— Не думаю, — хмыкает Хосок, смотря в телефон. — На карте его нет. Чёрт, даже такси вызвать не получается! — он вновь прикладывает телефон к уху, отходя на пару шагов от остановки. — Попробую опять.
Юнги снимает с блокировки свой телефон, смотря на прыгающие туда-сюда палочки связи, на недавнее уведомление об остатке на счёте. Если он сейчас дозвонится до службы такси и останется висеть на линии — те остатки улетят мигом. В его планах была мысль о том, чтобы закинуть на счёт около семи тысяч вон где-нибудь во время очередной остановки автобуса. Мин чуть ёжится от порыва ветра и оборачивается к Чимину, который взволнованно смотрит на него, поджимает губы и отводит взгляд.
— Юнги, — доносится голос Хосока, — может попробуешь со свое-?..
— Он сбавил скорость! — восклицает Чимин и двигается в сторону. — Автомобиль этот!
Юнги резко оборачивается, смотря на подъехавшую совсем близко машину. Хосок дёргается к проезжей части, и выставляет вперёд руку. Тёмно-синий автомобиль сбавляет скорость окончательно и останавливается неподалёку от них.
— Да неужели? — выдыхает Хосок, убирая телефон в карман. — Я так рад, что кто-то вообще остановился.
Чимин подбирает рюкзак Юнги, отдавая его с улыбкой. Мин замечает в его лице усталость вперемешку с радостью. Он крепко сжимает лямку и идёт за парнями. При близком рассмотрении автомобиль оказывается довольно пыльным, четырёхместным. «Audi». Юнги останавливается, когда из автомобиля выходит человек.
— Что случилось? — парень опирается согнутым локтём на крышу. Он одет в объёмную куртку с капюшоном, из-под которого толком не рассмотреть волосы, из-за которого на лицо падает небольшая тень. Да и Юнги не особо присматривается.
— Извините за неудобства. Автобуса до вокзала Ильсо до сих пор нет, — отвечает Чимин, подошедший поближе. — Он должен был приехать ещё минут десять назад. Мы пытались поймать какую-нибудь машину, но из тех трёх, что проезжали мимо, ни одна не остановилась… Ваша — первая.
— Автобуса до Ильсо сегодня не будет, — спустя пару секунд отвечает парень. — Рейс отменили из-за аварии, произошедшей в депо.
— Ох, — Хосок поправляет кепку, опустив взгляд на асфальт. Он выглядит растерянным. — А как же…
— Новость об этом стала известна совсем недавно. Неудивительно, что вы, находясь всё это время здесь, не были в курсе.
Юнги чувствует, как к горлу подступает ком, и неприятное щекочущее чувство стягивает живот. Он резко кидает взгляд на дорогу, такую пустую и тёмную, извилисто уходящую вниз.
— Извините, но можете ли вы довезти нас до одного магазина Ильхо? Он почти на самом въезде, — спрашивает он.
— Конечно же мы заплатим, — тут же дополняет Чимин, потянувшись к своему карману. — Пожалуйста, если у вас нет срочных дел…
Водитель постукивает пальцем по стеклу, отвернувшись в сторону, а после поворачивает голову к Юнги. Тот выдыхает медленно, сглатывает от напряжения. Голос незнакомца чуть высокий, звучит молодо, а сам парень кажется высоким. Юнги понимает, о чём он может думать.
— Сколько вы готовы заплатить?
— Ну-у, — Чимин переминается с ноги на ногу, сжимая не до конца вытащенный кошелёк из кармана, — а за такое расстояние сколько возьмёте?
— Тысяч шестьдесят, думаю, хватит, — отвечает парень и хлопает по крыше. — Вполне.
— Это… — осекается Хосок и кидает взгляд на Юнги. — Я не думаю, что мы сможем оплатить такую…
— А, шучу я, — тихо смеётся парень, обходя машину. — За такое расстояние эта сумма была бы понятна у таксистов, но мне будет достаточно лишь за бензин. К тому же, нам по пути: я еду в Киас. Ну, садитесь.
Юнги резко поднимает голову, приоткрывая губы, но мимо проносится Чимин, облегчённо выдыхая. Юнги садится сзади, вместе с Хосоком, и кладёт свой объёмный рюкзак между ними. В салоне тепло, и он слегка расстёгивает свою лёгкую куртку, осматриваясь. Кресла обтянуты серыми, местами потёртыми чехлами, нет ни статуэток, ни прочих украшений, внимание так же привлекает подвесной ароматизатор воздуха в виде снежинки. Юнги скрещивает руки на груди, смотря на свои колени. Тихая музыка незнакомая, не похожая на то, что он обычно слушает. Вскоре садится заметно повеселевший Чимин, который тут же тянет руки к печке.
— Кла-а-а-ссно, — выдыхает он. — В этом районе намного холоднее, чем в центре.
— Открытая местность, — поясняет водитель, захлопывая дверь и убавляя музыку ещё тише. — А ещё здесь неподалёку речка, и когда начинается сильное течение — это тоже влияет.
— Вы живёте где-то тут? — спрашивает Хосок, опираясь головой на спинку.
— Мой дом рядом, — отвечает парень, пристёгиваясь. — А в Киас возвращаюсь в связи со скоро начинающейся учёбой. Я студент Киаского колледжа.
— А!.. — осекается Чимин, поворачиваясь к нему и одёргивая руки. — Серьёзно? Но почему он так далеко?
— Я живу в общежитии, а в течение каникул был дома, — в его голосе слышится улыбка, и Юнги неосознанно к ней прислушивается. — Меня зовут Чон Чонгук, приятно познакомиться.
Когда он скидывает капюшон и оборачивается назад — у Юнги внутри расползается жар, сжимает, ползёт к лицу. И дыхание на миг будто барахлит, иначе он не может объяснить своё состояние. У Чонгука белые и взлохмаченные волосы с едва заметными тёмными корнями, пробор по середине, открывающий часть лба, чёрные глаза, выразительные брови. Его губы кажутся обветренными, красноватыми, а улыбка выходит симпатичной. В ушах по нескольку проколов с поблёскивающими гвоздиками, даже в хрящике чернеют небольшие кольца, отчего Юнги резко отводит взгляд и сглатывает, опуская ладони на колени. Его не слишком приятная привычка переносить чужие ощущения на себе снова даёт о себе знать. Юнги постоянно, ещё с детства, ничего не мог сделать с тем, что в его воображении часто рисовалось то, что он видел: чужие синяки, чужой пирсинг в явно болезненных местах, чужие травмы. Мин нередко начинал представлять подобное на себе, думать о том, какие ощущения такое приносит, какую боль. От такого всегда неприятно сдавливалось внутри, рисовало в мозгу порой жутковатые картинки, но так же быстро и отпускало. После того, как Юнги побывал в нескольких драках, на время эта привычка подзабылась: он ощутил ту боль и те чувства, которые даже представить не мог, поэтому реагировал уже не так остро.
А теперь, при виде этого прокола на самом хрящике, становится не по-себе. Юнги прикрывает на миг глаза, а после снова поднимает голову на плавно выруливающего авто Чонгука. Он очень симпатичный, и Мин чувствует лёгкую неловкость. И от того, что сидит среди незнакомых по сути людей, и от того, что начинает ощущать жар в теле из-за тёплого воздуха и пытается расстегнуть заевшую застёжку-молнию, поджимая губы. И особенно сильно от того, что снова встречается взглядами с Чонгуком в зеркале заднего вида.
Знакомство происходит быстро, и уже спустя минуты две становится ясно, что Чонгук младше их и ему недавно исполнилось двадцать два. Он спрашивает, стоит ли использовать «хёны» в обращении, на что Хосок пожимает плечами и переводит взгляд на Юнги.
— Всё нормально, можно без этого, — говорит Мин, отворачиваясь к окну. За ним поле сменяется редкими деревьями, которые постепенно превращаются в плотный лес, за которым не видно просвета. Редкие мелькающие фонари горят пока слабо, но их ничтожно мало. Это выглядит будто издевательством: поставить огни в подобном месте, где от них в такое время суток лучше не становится. Вскоре лес опять редеет, и Юнги смотрит влево, где на небе разжигается насыщенно-малиновый закат, редкие облака сбиваются в кучки. Красиво. В городе такого чистого неба он давно не видел.
— Я не поеду по объездной, — говорит Чонгук, когда Чимин недоумённо и чуть встревоженно показывает ему телефон с картой. — После недавних ливней там размыв дороги, на десятки метров. Пока проедем там — потеряем много времени. А так, если без задержек, на месте будем примерно завтра утром. Или вы торопитесь?
— Да нет, — мотает головой Чимин, ёрзая на месте. — Мы с Хосоком просто домой едем, так что спешки никакой нет, — он поворачивается к Чону и улыбается на его кивок. — Вот… А! — его взгляд становится взволнованным, когда он смотрит на Мина. — Тебе ведь на поезд нужно, Юнги, верно?
— Я всё успею, — отвечает Юнги, потирая запястье. — Он будет после обеда. Всё нормально.
Чимин заметно расслабляется и кивает, с улыбкой отворачиваясь.
— Мой телефон скоро сдохнет, — выдыхает Хосок, постукивая пальцем по экрану. — Не найдётся подзарядки?
— В бардачке есть внешний аккумулятор, — кивает Чонгук, переключая скорость. — Он почти полный.
Они едут около полутора часов, и темы разговора меняются стремительно. Юнги узнаёт, что Хосок с Чимином работают в одном магазине, что возвращаются от родителей из Каннамгу. Хосок, несмотря на серьёзный вид и даже отрешенный взгляд в каких-то моментах, оказывается шутником и любителем посмеяться. Юнги узнаёт, что Чонгук учится на ветеринара, что получил права неделю назад, и на настороженный минов взгляд широко улыбается, заверяя, что водить умеет хорошо, иначе бы отец не доверил ему машину. Когда доходит очередь до Юнги, тот, немного поразмыслив, рассказывает об обычной жизни администратора в кафе, о том, что сейчас в поисках новой квартиры, желая приобрести однокомнатную где-нибудь поближе к работе.
— Поэтому ты едешь в Хато? — спрашивает Чонгук.
— Нет, я еду туда навестить родителей. У меня отпуск пару дней назад начался.
Небо постепенно чернеет, ветер успокаивается, не рвёт так кроны деревьев. Вскоре Юнги перестаёт всматриваться в темноту, и тогда замечает, что Хосок смотрит как-то расфокусированно, то и дело подпирая щёку ладонью и прижимаясь к стеклу авто. Он тоже чувствует лёгкую сонливость, которую усугубляет мягкий свет в машине и не слишком удобная поза, от которой начинают затекать ноги.
— На карте видно, что немного дальше есть гостиница. Будет ли удобно, если мы сделаем остановку на ночь? — неуверенно спрашивает Чимин, и Чонгук, с пару секунд подумав, кивает. — Хорошо. Как думаете, в такое время там есть свободные номера?
— Без понятия.
— Обычно в это время неподалёку проходит слёт байкеров, — говорит Чонгук, пожимая плечами. — Но в это раз очень холодно. Возможно, народу будет не так много.
— Да-а, — тянет Хосок, барабаня пальцем по колену, — я был бы не против отдохнуть чуток.
Когда Юнги видит огни гостиницы, небольшую парковку и несколько машин — внутри крепнет надежда. Чонгук припарковывается ближе ко входу, и Хосок первым выходит из авто, потягиваясь и вдыхая полной грудью.
— Пахнет мясом.
— О, наверное это оттуда, — говорит Чимин, застёгивая куртку и выходя следом.
У стены гостиницы стоят четыре столика с зонтами, два из которых заняты людьми. Юнги различает одноразовые тарелки, несколько пластиковых бутылок с ядовито-оранжевым напитком. В желудке слегка сжимается от голода: последний раз он немного перекусил в том кафе, в котором встретил ребят. Пахнет острыми специями, жареным мясом, сладостью: всё это смешивается и по началу вызывает лёгкую тошноту, но по мере приближения к гостинице Юнги привыкает. У стойки им сообщают, что свободны два номера, и они принимают единогласное решение скинуться пополам на один. Юнги осматривает холл, низкие диваны, музыкальную колонку в углу, несколько горшков с цветами на подоконниках. Места не так много. Зелёный большой флаер, висящий рядом со стойкой, поначалу даже не привлекает внимания. Юнги склоняется к нему, вчитываясь в чёрные буквы.
«Пятничные скидки на горячие закуски. Жаркое — 2 порции по цене 1! Горячие напитки в ассортименте»
Юнги потирает пальцем стойку, пока администратор пересчитывает деньги. Он оглядывается на Хосока, прислонившегося к стене. Тот выглядит совсем заспанным, но при взгляде на Мина его губы трогает лёгкая улыбка.
— Голоден?
— Немного, — отвечает Юнги, слегка зачёсывая чёлку.
— Острая еда — это классно. Но не знаю, как с этим дела обстоят здесь.
— Не будь категоричным, — отзывается Чимин, хлопнув его по плечу. — Ты должен попробовать что-нибудь.
Хосок хмыкает, отталкиваясь от стойки и забирая у администратора сдачу. Внезапно на Юнги накатывает осознание и он пихает свою сумку в руки Чимина, с неловкостью прося занести её в комнату. Он застёгивает воротник, поправляет капюшон и выходит из гостиницы, направляясь к парковке. Чонгук находится там, он постукивает ногой по переднему колесу своей машины, обходит и делает то же самое с задним, а после садится на корточки, полностью скрываясь за авто. Юнги стискивает ладони и подходит ближе, к багажнику.
— Ты не будешь ночевать в гостинице? — он пытается сделать голос спокойным, но волнение всё равно бьёт изнутри, что отражается на словах.
— Нет, — поднимает голову Чонгук и отряхивает ладони. — Нужна помощь с чем-то? — спрашивает он и, когда Мин не отвечает ничего, отводя взгляд, опирается бедром об авто, скрипя курткой. — Не думаешь ведь, что я оставлю вас здесь и уеду ночью?
— Не могу сказать, что у меня совсем не было таких мыслей, — отвечает Юнги. — Но… — он вздыхает, делая непринуждённый вид и пожимая плечами. — Мы ехали достаточно долго и все в какой-то степени устали. Ты разве… Не хочешь отдохнуть?
Чонгук перестаёт улыбаться, лицо становится более внимательным, и от взгляда сверху-вниз внутри охватывает жар. Чонгук подходит ближе, пихая руки в карманы.
— Мне приятно чьё-либо волнение о себе, — говорит он уже тише, смотря в сторону, — но я в порядке, и вы не виноваты: я помог вам, потому что действительно этого хотел. Не хочу совершать незапланированные траты на такое. — Он снова улыбается, смотря на Юнги.
— И где ты будешь спать?
Чонгук хлопает по крыше авто и подходит ближе, открывая багажник. Юнги видит одеяла, мотки ткани, несколько разноцветных пледов, две большие дорожные сумки.
— Такое в нашей машине частенько лежит. Раньше терпеть не мог длительные поездки и подобное времяпровождение, — поясняет парень, захлопывая багажник, — с детства ещё, а потом как-то втянулся, понял, ради чего это всё, что сам стал проситься. Ну, воздух свежий, тишина природа. Непередаваемые ощущения, на самом деле.
— А… — Юнги не знает, что ответить, поэтому просто кивает.
— Что за взгляд? — Чонгук на мгновение трогает языком нижнюю губу и наклоняется к нему, загораживая собой вид на столики и людей. От него едва уловимо пахнет сладкой газировкой. — Хочешь тоже попробовать? Ну, переночевать в машине?
— И не собираюсь, — отвечает Юнги и отходит под тихий смешок, заметив идущего к ним Чимина.
— Может перекусим чего? — улыбается парень, указывая на ларёк. — Хосок пока душ принимает.
Они отстаивают небольшую очередь, а после Чонгук ведёт их к небольшой поляне. На ней несколько лавок, дырявый навес над расшатанным столиком, около десяти автомобильных колёс, уложенных в ряд. А чуть подальше виднеется ржавый фургончик. Юнги садится на лавку и пододвигает к себе горячую бумажную подложку с лепёшками, обжигая пальцы. Запах мяса сразу пробуждает рецепторы, и островатый вкус вперемешку с сырным соусом печёт язык. Юнги разгрызает сладковатую небольшую морковь, жмурясь от приятных ощущений, и сжимая подложку крепче, слушая тихий голос Чимина.
— Что будешь делать, как приедешь домой?
— Отдыхать, — отзывается Юнги, потираясь затылком о спинку лавки. — Возможно, родители соберутся ехать к родственникам в Аннам.
— Мой брат живёт в Аннаме, — подхватывает Чонгук, вертя в руках хот-дог и смотря на него так хмуро, что Юнги не сдерживает смешка. — Отличный пригород.
Чимин вздыхает, вытягивая ноги. Они болтают о всяком: о погоде, о впечатлении о местности, о еде и увлечениях. Юнги не замечает, как за первой порцией идёт вторая, как в горле слегка жжёт остротой с привкусом чеснока, как к плечам подбирается холод, и верхнюю часть тела начинает знобить. Чонгук легонько толкает его в плечо, когда он залипает взглядом на колени, и со словами «Скоро вернусь» встаёт с лавки, стряхивая на землю крошки. Юнги вытирает липковатые пальцы о приложенную к еде салфетку, комкает её, всматриваясь в даль.
— Спасибо за это интересное времяпровождение. Нам с Хо могло быть непросто.
Чимин придвигается к нему ближе, отставляя в сторону бумажную коробочку с печёной картошкой, и опирается локтём на спинку лавки.
— Это было самое спонтанное путешествие в моей жизни, — признаётся Юнги, повернув к нему голову. — Вы с Хосоком, похоже, любите путешествовать.
— Да, — кивает Пак, скидывая с головы капюшон и прижимая его к шее. — Честно, в такую ситуацию мы попали впервые, и попутку ловили тоже. Если бы не ты… Хо точно бы впал в отчаяние.
Юнги улыбается, качая головой. Внутри медленно скапливается щекочущее предвкушение чего-то. Юнги сжимает чуть озябщими пальцами остывшую подложку и смотрит на взволнованного Чимина, который вскоре придвигается к нему ближе. И глаза его наполнены таким волнением и нервозностью, что Мин теряется, переставая жевать.
— Мы с Хосоком встречаемся.
Честно, Юнги ожидал чего угодно: от вопроса о чём-то неожиданном, до признания в том, что они не хотят продолжать ехать вместе. А сейчас он не чувствует удивление или встревоженность. Он смотрит спокойно, но в голове начинают клубиться хаотичные мысли, которые тяжело озвучить: не знает, с чего начать.
— Ты, наверное, заметил по нашим взаимодействиям, общению. Это трудно скрыть, — чешет затылок Чимин, чуть улыбаясь, и Юнги кивает. — Я рассказал тебе, потому что… Хосок случайно, во время движения, увидел знакомый флаер с узконаправленного мероприятия у тебя в рюкзаке и… — На бледном лице Чимина краснеющие щёки выглядят симпатично. — Он не специально смотрел!.. И мы подумали, что ты такой же, как и мы.
Юнги шмыгает носом, сжимая край лавки. Внутри бурлит неловкость вперемешку с удивлением. Он и не заметил, когда копался в рюкзаке, что его содержимое было заметно. Мина тревожит испуганный взгляд Чимина, но он берёт себя в руки.
— Да, — кивает Юнги, откладывая еду, смотрит в карие глаза напротив. — Мне нравятся парни.
— Я рад, — широко улыбается Чимин, шумно выдыхает и придвигается совсем близко. — Ну, ты оказался таким классным и дружелюбным, и я очень рад, что ты… Что ты можешь понять нас. — Он поднимает чуть смущённый взгляд, покусывая нижнюю губу. — Это было наше общее с Хосоком решение, потому что не хотелось, чтобы наши с тобой пути разошлись на такой недосказанности. Здорово, что ты оказался того же мнения.
— Спасибо, что рассказал, Чимин. Это…очень приятное доверие, — говорит Юнги и протягивает ему руку. — Теперь у нас ещё одна общая тема, да?
Чимин крепко пожимает его ладонь, широко улыбаясь. Юнги вдыхает полной грудью, чувствуя, как внутри понемногу отпускает, развязывается напряжение. Даже дышать становится легче, и этот воздух по-прежнему кажется самым лучшим, каким только Юнги дышал в последнее время.
— У тебя есть партнёр?
— Пару месяцев назад я расстался с коллегой.
Неловкость, нарастающая всё это время, притупляется, оставляя после себя лёгкое чувство смущения при взгляде на расслабленного Чимина.
— Что ты думаешь про Чонгука? — спрашивает он, оборачиваясь назад и замечая, что Чон стоит у багажника машины. — Может ли он…отнестись к этому с пониманием?
Чимин задумчиво отклоняется в сторону, смотря на парня, а после пожимает плечами:
— Не знаю. Я не хочу делать никаких выводов, просто… Не уверен, что с ним всё окажется легко и спокойно, как с тобой. Неправильно так думать, но я...я очень хочу изменить своё мнение.
Юнги кивает, переводя взгляд на покрасневшие руки и пихая их в карманы. Вскоре возвращается Чонгук, и Юнги на плечи падает нетяжёлое одеяло мятного цвета. Такое же оказывается у Чимина.
— Что? — удивлённо спрашивает он, ловя взгляд Чимина.
— Тепло, — улыбается в ответ Пак, кутаясь сильнее и прижимаясь спиной к лавке. — Приятный материал.
— А-а. Эти вещи с текстильного завода, на котором работает мой отец, — громко и задумчиво говорит Чонгук. — А ты что думаешь, Юнги-и?
— Тепло.
Мин отвечает тихо, поправляет одеяло, запахивая на груди. Оно чуть покалывает кожу рук, и пахнет от него резиной. Несильно, и Юнги это безумно нравится. Он любит автомобили, ему нравится их разнообразие, то, каким они разноцветом едут по дорогам, их урчание мотора, мягкость и тепло салона. А полгода назад он получил заслуженные права и теперь всегда берёт с собой пластиковую карточку. Только машину покупать пока не планирует, иногда управляя доверенной ему отцовской. Может, чуть позже, когда настанет в жизни период, когда прижмёт основательно и не останется никаких аргументов против. Возможно, он подумает о таком приобретении. Юнги пару месяцев назад исполнилось двадцать четыре, и пока этого периода даже близко нет.
— Красиво, — тихо говорит Чонгук, и Мин чуть вздрагивает от неожиданно близкого голоса. Он кидает взгляд на Чимина, который что-то печатает в телефоне, а после переводит его на Чона. Профиль Чонгука притягивает внимание, он очень ладный, и чуть крупный округлый нос вкупе с лёгкой полуулыбкой кажется Юнги симпатичным. Парень скашивает на него взгляд, останавливаясь где-то на уровне губ Юнги, и когда тот двигается в сторону, плотнее прижимая к себе одеяло, кивает наверх. — Небо очень красивое сегодня.
Юнги задирает голову, и на миг, совсем на чуток, в горле сжимается, будто дыхание проталкивается рывком. В животе утихает волнение, переставая тяжело давить. Небо над ними ясно-чёрное, огромное, нависшее и уходящее вдаль. А на нём россыпь серебряных крапин. Звёзды-одиночки, звёзды, сбившееся в кучи, маленькие и большие, яркие и более тусклые, есть и собирающиеся в созвездия; Юнги знает их не так много, но видит пару штук известных. Луна желтоватая, идеально-круглая, с чёткими тёмными пятнами, окружённая звёздным узорчатым ковром. Юнги замечает мигающую красную точку-спутник, медленно плывущую по небу.
— О, — голос Чимина отрывает от тягучих мыслей. — Когда мы ехали, оно не выглядело таким чистым.
— Поэтому сейчас холоднее намного, — говорит Чонгук, отпивая ароматный горячий шоколад.
— Туч нет, — кивает Юнги, не сводя глаз с одной из «моргающих звёзд». На каком она расстоянии от Земли? Есть ли у неё название? Она одна из маленьких небесных тел, или её размеры схожи с особо крупными?
Отчего у него вообще такие мысли?
Вскоре Чимин потягивается, сгребает пустые коробочки с остатками еды, кланяется и поднимается с места.
— Спасибо за всё, Чонгук-и, — говорит он, кладя сложенное одеяло возле Чонгука, и тянется в объятия. — Если бы не ты, не знаю, что бы нас ожидало.
— Вы бы остались без этого сочного фирменного ужина здешних мест, — смеётся парень, хлопая Чимина по спине.
— Большое упущение. Ну, до завтра!
Когда они остаются вдвоём, Юнги начинает чувствовать себя не в своей тарелке. Немного от прохлады, которая всё равно просачивается в кожу, немного от острого привкуса во рту. Но больше от человека, сидящего рядом с ним, который выдыхает густоватый пар, потирает ладонь о ладонь. Пирсинг в его ушах на секунду перетягивает внимание на себя, и Юнги понимает, что может рассматривать чужой хрящик уже более спокойно и терпеливо.
— Больно было прокалывать? — спрашивает он и показывает на своё ухо.
— Да, — выдыхает Чонгук, опираясь ладонями на лавку по обеим сторонам от бёдер. — Будто резкая вспышка, но потом боль утихла. Этому проколу уже лет семь: на спор как-то получилось, — улыбается краешком губ. — Хочешь что-то подобное?
— Возможно. — Юнги пожимает плечами, сглатывая вязковатую слюну. Он чувствует плечом чоново плечо, слышит его мерное дыхание, и на очередном чужом выдохе не выдерживает, сжимая кулаки до напряжения. — Чонгук, можешь отвезти меня до самого Хато? Я заплачу за это.
Он прикусывает внутреннюю сторону щеки, слегка скребя ногтём по холодной лавке.
— Извини, — Чон мотает головой, отводя от него взгляд. — Я... я не уверен, что смогу.
— Ох, — Юнги кивает, выпрямляясь. Он не находит себе места от подступившей неловкости, поэтому встаёт с лавки, не давая одеялу упасть. — Хорошо, я понимаю, это действительно будет не слишком удобно. Ну… доброй ночи. До завтра.
Он видит слабый кивок и быстрым шагом идёт к гостинице, по пути стаскивая нагретое одеяло.
В номере Юнги последним принимает душ, и, вытирая голову жестковатым полотенцем, подходит к окну, слегка отодвигая тюль. С этой стороны парковку не видно. Он улыбается взгляду Хосока и идёт к свободной кровати, расстёгивая толстовку. Юнги засыпает быстро, сморенный приглушённым светом у противоположной стены и тихого разговора парней. Как он и думал, его взгляд на них остался прежним. Только, наверное, к нему добавилась оттяжеляющая сердце непонятная тревога.
***
Рано утром Чонгук уходит в гостиничный душ, после недолгого разговора с её пожилым хозяином, улыбки и объятий.
— Это значит, что они знакомы? — удивляется Чимин, допивая сок.
— Видимо, да, — говорит Хосок, рассматривая красочные брошюры на стеллаже.
Когда они выезжают — на часах шесть тридцать, и Юнги погружается в телефон, подзаряженный прошлой ночью. Они едут в тишине, и Мин изредка ощущает, интуитивно чувствует взгляд на себе. А ещё видит украдкой, когда глаза Чонгука находят его в зеркале заднего вида, и в такие моменты отворачивается, переключаясь на что-то другое. Они подъезжают к заправке спустя час, и Юнги первым выходит из машины, разминая слегка затёкшую спину и осматриваясь: у колонок с бензином пара машин. Чимин отходит в туалет, а Хосок остаётся в машине, досыпая.
Юнги отстаивает небольшую очередь к банкомату и закидывает на телефон семь с половиной тысяч вон, в нетерпении ожидая уведомления о зачислении. После он успевает отписаться маме и замечает, что к их машине подходит сотрудник заправки, и после его поднятого вверх пальца слегка стопорится. Это ведь не ему?..
Он оборачивается резко, когда слышит позади дыхание, видит, как Чонгук кивает тому работнику, а после переводит взгляд на него.
— Вот, бодрящий моккачино, — говорит он, протягивая бумажный стаканчик, от которого идёт дымок. — Я выбрал с ореховой крошкой, выглядел неплохо. — Он отпивает из своего, такого же стаканчика, и Юнги переводит взгляд на стоящий неподалёку автомат с напитками.
— Спасибо.
Он допивает немного приторный напиток уже на улице, выбрасывает смятый стаканчик в урну и спускается со ступеней. Впереди расстилается поле с высокой жёлтой травой, а за ним, далеко-далеко, ряд деревьев, которые идут полосой, одним уровнем. Слабый туман плывёт с противоположной стороны дороги, где виднеются крыши домов, стоги сена. На небе полно пышных и разнообразных облаков. Он залезает в машину последним, выдыхает протяжно и кидает взгляд на притихшего Чимина, который теребит в пальцах свой шарф, на дремлющего Хосока. Внутри сжимается, и окутывает знакомое разъедающее чувство.
— Скоро уже приедем, — говорит Чонгук, заводя мотор и рывком начиная движение. — Чимин, ты посмотрел, ведутся ли по главной дороге дорожные работы?
— А, — парень оживляется и кивает, пристёгиваясь. — Да, там перекрыто всё.
— Тогда поедем в объезд, — кивает Чон.
Юнги смотрит на его открытую макушку, волосы, выглядящие такими мягкими. Он сжимает кулаки, отворачиваясь к окну и смотря на мелькающие дорожные столбики. Чонгук включает тихую мелодию жанра поп, и Юнги вслушивается в слова, прижимаясь виском к прохладному стеклу. Вскоре автомобиль притормаживает немного дальше от назначенного пункта, возле самой остановки. Чимин колеблется, но после выдыхает и кланяется, сжимая ладонь Чона.
— Спасибо, Чонгук-и.
— Ты здорово выручил нас, — говорит Хосок, пересчитывая деньги, в которых есть и часть, добавленная от Юнги. — Спасибо.
— Это многовато, — отмахивается Чонгук, но под взглядом Чимина и его хватки опускает голову, благодаря и с улыбкой принимая деньги. — Было приятно познакомиться и пообщаться с вами.
Юнги, едва только вышедший из машины, тут же крепко обнимает подошедшего Чимина, глубоко вдыхая. Затем его сжимает Хосок, с улыбкой треплет по макушке.
— Спасибо за это время. Было весело.
Они обмениваются контактами друг с другом, безо всяких раздумий, и Чимин с улыбкой сообщает, что позвонит сразу же, как только будет время. После того, как парни прощаются с Чонгуком, Юнги садится в автомобиль, подталкивая рюкзак на освободившееся место. Они трогаются не скоро, и когда остановка с уходящими ребятами остаётся позади, Юнги подпирает щеку ладонью, смотря в окно. Он понимает, что ему придётся выйти примерно через час. При взгляде на Чонгука, что сосредоточен на дороге, Юнги чувствует смешанные чувства. Та искорка, что пробежала между ними в первую встречу, теперь вроде как кажется не более, чем какой-то ошибкой. Чонгук плавно входит в поворот, отстояв на светофоре, быстро выкручивает руль и снова кидает взгляд в зеркало. Юнги не пытается отвести свой. Он барабанит пальцами по коленке, слегка поджимая губы, когда парень переводит взгляд на дорогу.
Нет, никакое это не помутнение и не ошибка. Этот студент, который младше его на два года и любит космос, действительно притягивает всё его внимание. Юнги уже подумывает, чтобы не испытывать судьбу, попросить его остановить машину и дальше идти своим ходом, но автомобиль внезапно сам сбавляет скорость. Только спустя миг осмотревшись, Мин понимает, что не особо помнит редкие дома на возвышенности и кирпичное здание, похожее на завод справа. Может, память за последние несколько месяцев стёрлась, или они ещё не доехали до нужного поворота. Но Чонгук сворачивает на обочину, глушит двигатель и протяжно выдыхает, откидывая голову назад и потираясь затылком о сиденье.
— В чём дело? — Юнги слегка отодвигается от окна, выпрямляясь.
Чонгук поворачивает голову в его сторону.
— Ты всё ещё не против добраться со мной до самого Хато? — спрашивает он, сжимая пальцами руль и смотря серьёзно. А после Чонгук расстёгивает молнию куртки, выдыхает и потирается щекой о сиденье так непринужденно, что у Юнги от непонимания становится волнительно. — Я был довольно напряжён за всё это время, да и признаться честно, не выспался толком. Мне просто нужно расслабиться немного, — он прикрывает на несколько секунд глаза, а после щёлкает по ремню безопасности, ослабляя его и чуть разминаясь. У Юнги едва ощутимо прокатывается по спине холодок. — Мы можем извлечь из этого взаимовыгоду и помочь друг другу, ну…
Юнги резко подбирается, хмурясь и интуитивно тянясь к дверной ручке.
— Знаешь, я не согласен на так-..
— Хей, хей! — Чонгук поднимает руки и отшатывается. В его глазах разгорается удивление. — Ох, нет, я не договорил ещё. Я имею ввиду, что ты можешь повести мою машину, пока я немного отдохну, до середины пути только, а потом я снова сяду за руль. Ну, если у тебя есть права, конечно.
Юнги колеблется, не отпуская нагретой дверной ручки. Внутри всё ещё колотит всплеск испуга и неожиданности.
— А если нет? — спустя затянувшееся молчание спрашивает он, имея ввиду и наличие прав, и желания.
— О таком я не думал, — выдыхает Чонгук, а после поджимает губы, отведя взгляд.
Юнги спустя пару секунд раздумий выходит из машины, и когда равняется с Чонгуком, скрещивает руки на груди.
— Почему ты передумал?
— Давай сойдёмся во мнении, что это всплеск эмоций задолбанного трудностями студента, — выдыхает Чонгук, когда садится на заднее сиденье. — У тебя, скорее всего, ведь тоже было подобное.
Юнги чуть дрожащими пальцами со второй попытки пристёгивается, поправляет зеркало заднего вида и смотрит через него на парня. Чонгук выглядит расслабленно, устало и слабо ему улыбается, закидывая руки за голову.
— И не проверишь, есть ли у меня права? Нас может остановить инспектор.
— Не думаю, что ты лгун, — с улыбкой отвечает парень, потирая лоб ребром ладони. — На этом участке дороги никогда не бывает подобного. Мы поедем по объездной. Я возьму всю ответственность на себя в случае чего.
— Ты меня не знаешь, — хмурится Юнги, тянясь к самому маленькому отделению в своём рюкзаке, где лежат документы.
— И ты меня — тоже. Но ты спокойно сидишь в моём автомобиле. Не нужно волноваться: я не кидаюсь на людей.
Снова этот взгляд, который пробирает до позвоночника, и Чонгук снимает куртку, подкладывая под голову и скрещивая руки на груди. Юнги не может не смотреть на то, как его свитшот слегка натягивается на заметно крепких плечах, а из-за немного задранного рукава обнажаются чёрные часы на толстом ремне. Он сглатывает, тут же отводя взгляд и крепко сжимая руль. Плохая затея, это ведь действительно может быть...волнующим.
— В таком случае, не вижу смысла отказываться от поездки до самого дома без суеты и… ожидания.
— В таком случае, я не вижу причин высаживать тебя.
Его голос звучит слабее, и когда Юнги на мгновение переводит взгляд в зеркало, то видит, что его глаза уже закрыты, и в лице полная нега.
***
Когда они останавливаются возле шлагбаума, Чонгук понемногу просыпается. Его хриплый ото сна голос сначала пугает Юнги, а после дрожью отзывается в груди. Парень просит бутылку воды, и когда Юнги протягивает её — неосознанно прижимает свои пальцы к чоновым. Он чувствует затылком взгляд, слышит тихий полустон и закручивание крышки.
— О, там ежегодная ярмарка проходит, — говорит Чонгук, опираясь на его сиденье и указывая вперёд. Юнги видит разноцветные флажки, арку, а после всё это исчезает на время из-за несущегося мимо поезда. Знакомого красного поезда, держащего маршрут на Хато. — Может, заедем?
— Ты хочешь купить что-то? — спрашивает Юнги, вскоре переключая скорость и осторожно проезжая вперёд.
— В прошлом году родителям понравилась здесь еда, особенно чуррос.
Ярмарка шумная, красочная, здесь не так ветрено. Людей много, но такой давки, которую Юнги предполагал, нет. Отовсюду слышатся громкие голоса продавцов из лавок, которые зазывают к себе, в воздухе мешаются запахи: от сладковатого до терпкого, от острого до зажаристого.
— Всё нормально? — спрашивает его Чонгук, притормаживая за руку. — Здесь сейчас особенно людно, поэтому можем не тратить время и уехать.
Юнги мотает головой, не отрывая глаз от участка с аттракционами, неработающий фонтан, возле которого бегают дети. От горячего несладкого кофе слегка вяжет во рту. Юнги съедает два жареных пончика, присыпанных сахарной пудрой. Всё это куплено Чонгуком, и при взгляде на него у Юнги снова теплеет в груди.
— И всё же, почему ты передумал? — не выдерживает Мин, когда они возвращаются к машине, и Чонгук сжимает в руке бумажный пакет с налепленными стикерами.
— Если честно, — выдыхает Чонгук, покручивая в пальцах ключи, — я поразмышлял об этом ночью, почитал о Хато и понял, что это не так уж и далеко от Киаса. У меня не было особо планов, поэтому… — Его голос сбивается на миг, становится взволнованным и неуверенным, и Чонгук потирает шею, опуская глаза к асфальту.
Юнги в этот раз садится на переднее сиденье, пытается пристегнуться и недоуменно хмурится, когда Чонгук наклоняется к нему.
— Его нужно посильнее дёрнуть, — тихо говорит парень и тянется к ремню, вынуждая Юнги немного сдвинуться, вжаться плечом в дверцу. От куртки Чонгука тянет холодом, обдаёт им кожу. Юнги останавливает взгляд на бардачке. — Можно задать… возможно необычный вопрос?
— М-м?
— Когда ты разбирал вещи ещё вчера, я увидел в твоём рюкзаке красно-белый буклетик. Он показался мне знакомым… — говорит он, и у Юнги обмирает всё внутри. — Это ведь с фестиваля «Ратикон»?
Юнги кусает губу, смотря на проезжающие мимо машины. В животе потряхивает от волнения, от голоса Чонгука, его движений. Он скребёт пальцем по ремню безопасности.
— Да. Я был там на прошлой неделе.
Он не может сказать что-то иное, потому что не хочет обманывать в первую очередь самого себя. Не хочет мяться и отговариваться от того, что совершенно не считает ужасным или постыдным.
— А я — полгода назад. Там ещё было разделение на секции, жеребьёвка для свиданий вслепую. Не знаю, проводят ли такое сейчас.
Он достаёт из бардачка стопку тонких журналов, и Юнги во все глаза смотрит на знакомую расцветку, слоган, адрес. Внутри всё переворачивается, начинает гореть.
— Проводят, — отвечает Юнги, чувствуя невыносимую сухость во рту. В груди будто резко расплетается узел. Это что, признание? — Так ты…интересуешься парнями?
Он переводит немного расфокусированный взгляд на Чонгука, на его профиль, поджатые губы и взгляд на дорогу.
— Ага. Ещё со старшей школы.
— И ты… Хотел обсудить это со мной?
Кивок, и Юнги ведёт взглядом по его рукам, к ладоням, которые крепко сжимают руль. Они не разговаривают друг с другом около десяти минут, за которые Юнги успевает поговорить с Чимином, который с взволнованностью спрашивает, как его дела, говорит, что они без проблем добрались до дома. Юнги перезаписывает его контакт на более неформальное, дружеское. Он отписывается папе, что уже в пути, а после не находит причин бездумно разглядывать телефон. В салоне играет тихая музыка, которую Чонгук включил пару минут назад. Юнги знакома мелодия, только слова английские, более резкие, непривычные на слух. Проезжая мимо знака, обозначающий приближение к населённому пункту, Юнги обращает внимание на дорогу. Темнеет, по небу плывёт кучка рваных облаков. Совсем не похоже на то, что было вчера, и заката сквозь завесу слоистых облаков почти не видно.
— Я попросил отвезти меня до Хато, — начинает он, сглотнув и почувствовав неприятное першение в горле, — потому что ты мне понравился, и я не хотел вырывать эти чувства так быстро. Я не уверен в этом, но… Не могу не сказать о таком.
Салон вновь погружается в тишину, даже песня спустя некоторое время заканчивается, и вместо новой из магнитолы трескают помехи. Чонгук сразу же её выключает, а после съезжает на обочину, упирается лицом в ладони, шумно втягивая воздух.
— Значит, если я завезу тебя кое-куда, ты не будешь против?
В небе уже виднеются горящие звёзды, когда машина подъезжает к закусочной. Она выглядит небольшой, с покосившейся вывеской и чуть затёртым названием. Юнги рассматривает здание, вдыхая прохладный воздух. Возле закусочной припаркованы четыре машины и один фургон, рядом с которым стоит мужчина.
— Пойдём? — спрашивает Чонгук, ставя авто на сигнализацию и потирая висок ладонью. В его глазах блеск, он уже в который раз облизывает нижнюю губу, глубоко вдыхая. Юнги кажется, что он нервничает.
Они садятся за свободный столик, который у окна, и Юнги недолго изучает не слишком разнообразное меню. Здесь низкие цены и довольно известные блюда, так что Юнги останавливает внимание на курице. Чонгук без куртки снова выглядит непривычно, но абсолютно на свой возраст, и его выкрашенные волосы в такой обстановке придают особого шарма. Юнги опускает взгляд на поцарапанный стол, когда официант отходит от них, со смехом отвечая одному из посетителей. Здесь чувствуется непередаваемая атмосфера, отовсюду слышны голоса, звон посуды у барной стойки, музыка из колонки на стене.
— Во второй раз здесь, — говорит Чонгук, прочистив горло. — Я заезжал сюда с родителями, когда только-только пошёл в школу. Столько лет прошло.
— Это более европейская кухня. Немного непривычно.
— Ага. Но вся эта местность, — Чонгук кивает на окно, чуть задрав голову, — немного похожа на запад. Растительность, дорога, все эти закусочные.
— Я не был тут прежде, — Юнги отводит взгляд от сероватого тюля. — Но здешний вид очень захватывающий.
Чонгук доедает первым, и Мину становится неловко, когда он замечает периодические взгляды парня. Он пытается отвлечься на еду, на людей в закусочной, но никак не может, не может отвести ответного взгляда.
— Я в туалет отойду, — говорит он, когда на тарелке остаётся пара недоеденных сухариков и куриная поджаренная кожица.
— О, хорошо, — кивает Чонгук, чуть отодвигаясь на стуле и улыбаясь. — Я оплачу тогда.
На Юнги потихоньку накатывает чувство волнения, когда он уже в третий раз намыливает руки жидким мылом и подставляет под чуть тёплую воду. Он рассматривает в зеркале свои расширенные зрачки, бледное лицо с лёгким румянцем, искусанные губы с тонкой кожицей. Юнги умывается и тянется к бумажным полотенцам. За всё время, что он провёл в туалете, на него успело наплыть много мыслей. И переживаний. Если он вернётся и не обнаружит Чонгука — его изнутри раздерёт отчаяние. И неверие, скорее всего. Юнги не хочет думать о таком, не хочет даже предполагать, что такое может случиться с ним. Но у Чонгука может вполне логично щёлкнуть что-то в голове, или он осознаёт свой нелепый порыв, своё признание и поймёт, что это ему совершенно не надо. Юнги надевает куртку, ёжась от холодящего открытую шею ветра из окна. Выходя из туалета, он на ослабших ногах подходит к столику, смотрит на пустую поверхность, солонки, полупустую салфетницу.
— Этот стол уже оплатили, — говорят позади, и Юнги смотрит на подошедшего улыбающегося официанта. — Ваш приятель оплатил пару минут назад.
— Спасибо, — кланяется Юнги и с ноющим тянущим чувством в животе выходит на улицу.
Чонгук захлопывает багажник, обходит машину, и поднимает палец вверх, заметив его. Юнги чувствует стуки сердца, пока идёт к автомобилю, когда на автомате садится на водительское место и захлопывает дверь.
— Прогрел пока машину, — сообщает Чон, садясь следом и отряхивая штаны. А потом смотрит с удивлением и лёгкой улыбкой. — Ты поведёшь?
— О, нет! Я сейчас пересяду, — быстро отвечает Юнги, не двигаясь с места. — Нам осталось…километра три.
— Постараемся сокращать, как сможем.
— Нужно будет заправиться, — говорит Юнги, смотря на приборную панель.
— Заправимся.
Чонгук кивает, выдыхая и расстёгивая куртку, чуть отклоняя сиденье. Юнги кидает взгляд на окно, из которого виден бок здания, скрытый кустами, кусает губу, а после отцепляет ремень безопасности. Чон поворачивает к нему голову, шумно выдыхая, и когда Юнги касается его руки, слегка придвигаясь, резко наклоняется к нему. Юнги чувствует прохладный воздух у лица, а после закрывает глаза, когда горячие губы на миг касаются его. Он ведёт рукой по чоновой, а после сжимает его плечи, целуя в ответ. В животе покалывает, поднимается вверх, и Юнги пытается отбросить эти мешающие чувства. Он поддаётся ближе, когда Чонгук кладёт руки на его спину, лижет его нижнюю губу и обнимает за шею. Их осторожные, почти касательные поцелуи становятся такими тягучими, что изнутри поднимается жар, от которого пылает лицо, и руки начинают мелко подрагивать. Юнги не может сдержать прерывистого оха, когда Чонгук подтягивает его ближе и тянет к себе, на колени.
— Эй! — выдыхает он, ударяясь бедром о бардачок.
— Извини, извини, — коротко смеётся Чонгук, прижимая ближе и целуя в ухо, ведя губами по скуле и вжимаясь холодным носом в шею.
Юнги чувствует жар его тела на контрасте с прохладой от куртки, чувствует под руками крепкую грудь. Его левая нога упирается в дверцу да и поза не слишком удобная, поэтому Юнги слегка подтягивается выше. Он снова тянется к губам, обнимает за шею. Запах ароматизатора мешается с ароматом резины, сладкой выпечки и кофе, и от этой смеси ощущения усиливаются. В носу покалывает, и Юнги отрывается от чоновых губ, жмурится от скорого горячего выдоха в шею и поцелуя туда же. Горячие губы оставляют покалывания на коже. Чонгук поглаживает его поясницу, а после обхватывает за руки и ведёт себе за спину, под куртку.
— Хочется почувствовать тебя, — говорит он, и Юнги различает в его голосе неловкость. Твёрдый взгляд сменяется на взволнованный. Чонгук потирается о его нос своим, а после снова целует.
Юнги поглаживает его спину, а после упирается лбом в плечо, пытаясь отдышаться и от нахлынувшей лавины эмоций и от неровного дыхания во время близости.
— Это было охеренно. Я…
Глаза открываются не сразу, только когда слова доходят до слегка помутневшего сознания. Юнги медленно поднимает голову, отклоняясь назад и чувствуя ладони Чонгука на своих запястьях. Он медленно пересаживается на водительское, стараясь не задеть руль, приоткрывает окно на чуть-чуть. Губы печёт, и Юнги вжимается в кресло.
— Х-ха!.. — Чонгук опирается локтями на бардачок и упирается лицом в ладони. — В таком случае… После всего этого, можно я не буду назвать тебя хёном?
— Ты и не называл, — отвечает Юнги, поправляя капюшон.
— Хотел, а теперь… — он поворачивается и тянет руку к минову лицу, зачёсывая его чёлку назад. — Теперь вообще ни о чём соображать не могу.
Они отъезжают нескоро, потому что ещё пару раз тянет на поцелуи, и в дороге разговаривают, задают друг другу столько вопросов, которые и в мыслях логичны, и в их положении кажутся необходимыми.
Юнги чувствует лёгкую сонливость, когда за окном сгущается мутная пелена, закрывая звёзды и луну.
Это не меняется, когда машина въезжает на территорию Хато.
***
Юнги пол дня ходит с мамой по рынку и магазинам, и она рада хорошей погоде, солнцу и тёплому воздуху. Он разбирает привезённые документы, прибирается в кухне. Только оставшись один, Мин позволяет иным чувствам захлестнуть себя и без сил опуститься на диван, зарываясь пальцами в волосы. Новых сообщений нет, звонков — тем более. Он понимает, что не может думать об этом, как о чём-то плохом, ведь Чонгук студент, у которого совсем скоро начнётся учёба, а Юнги… У Юнги долгожданный отпуск, который с недавних пор уже не кажется самым желанным.
Мин разделывает рыбу, маринует мясо, и к маминому приходу самое сложное уже готово. Ужин проходит так тепло и уютно, что Юнги снова чувствует себя ребёнком, который всегда любил эту традицию. Он рассказывает о своих успехах и неудачах, об усталости и весёлых моментах на работе. Он обнимает маму, которая домывает посуду, немного смотрит телевизор с отцом, и внутри наконец отпускает ненавистная тяжесть. В своей комнате Мин валится на кровать, подкладывая подушку поближе и жмурясь. Уже девять вечера, и впервые за долгое время Юнги не чувствует волнения из-за того, как бы не проспать на работу. О ней можно забыть на достаточное количество времени.
Юнги переворачивается на спину, на ощупь находя телефон, оставленный здесь ещё до ужина, и с заминкой щёлкает кнопкой включения, чуть жмурясь от яркого экрана. Всё его внимание, все чувства обостряются на одном: на сообщениях со знакомого номера и в один промежуток времени. Два часа назад. Юнги садится на постели, перечитывает несколько раз, а после сжимает телефон в руках, утыкаясь лицом в сгиб локтя. То, что он чувствует, можно сравнить с тёплым растекающимся по телу спокойствием. И ещё кое с чем, что заставляет снова взглянуть в телефон, перечитывая сообщения с редкими ошибками.
От: попутчик Чон Чонгук
19:07
«Я только закончил с разборкой вещей в общаге. Дико устал»
«Я нашёл оставленные тобою деньги в бардачке. Чувствую нервозность из-за этого»
«При встрече обязательно отдам, потому что это явно больше, чем за бензин»
19:10
«Что ты думаешь по поводу субботы, Юнги? Удобно будет встретиться?»
«Я читал, что в тот вечер будет любительский концерт под открытым небом в вашем центральном парке. Ну, если дождя не будет»
19:15
«Мне кажется, там будет классно. Ночи в Хато ведь тоже очень красивые, верно?»
