Его вечность

— Убейте... Убейте! Вы убили его, что вам стоит убить меня? Пожалуйста... Убейте, прошу... Сорси умолял. Складываясь пополам от судорожных, сильных рыданий; пытаясь ползти за небольшой группой людей, идущих к массивной резной двери; цепляясь за их штанины, полы пиджаков, хватаясь за ноги и порываясь дотянуться до рук, он умолял о смерти, как о самом желанном подарке. Он умолял о смерти, потому что больше ничего не осталось. Высокий мужчина с длинными тёмными волосами с жалостью и презрением смотрел на Сорси, пробуя высвободить ноги из хватки сильных пальцев. Он потянулся было за колом, привязанным к поясу, но его остановил молодой человек, держащий за руку девушку. — Не стоит. Убьёшь — значит пожалеешь, — сказал он с необычайной желчностью, о которой никак нельзя было догадаться, глядя на его незлое лицо. — Пусть он проведёт остаток своей бесконечной жизни, оплакивая своего... хозяина, — он выплюнул эти слова, пропитанные отвращением, в лицо корчащемуся на каменном полу вампиру. Согнув ногу в колене, Джонатан с силой опустил её на занемевшие холодные пальцы, сомкнувшиеся на щиколотках Ван Хельсинга, заставляя блондина, вскрикнув, притянуть руки к груди. Харкер наклонился и с ухмылкой посмотрел беззащитному вампиру в глаза. — Неприкаянная душа... — протянул он. — Вот и оставайся здесь навечно, как и положено. Ещё один удар — теперь уже в живот — и сильно ослабевший Сорси, не в силах сопротивляться, отлетел, словно пушинка, на пару метров, ещё несколько мгновений продолжая катиться по инерции, пока не столкнулся спиной с телом Дракулы. Не обращая внимания на грохот закрывающейся двери и на собственную боль, вампир встал на колени, развернулся, упал и обхватил руками мёртвого хозяина, положив свою взлохмаченную голову ему на грудь. Костяной гребень впился в висок, разрезая бледную кожу, но это вызвало лишь очередной негромкий всхлип, не больше. — Ты ведь обещал мне вечность, вечность с тобой! Ты обещал, помнишь? Когда забирал мою жизнь в обмен на новую, ты пообещал! — чуть слышный шёпот сменялся отчаянными криками, а редкие моменты молчания — нечеловеческим воем. — Ты говорил, что не бросишь меня. Ты сказал, твоя жизнь и вся твоя вечность будут нашими... Нашими... Наша вечность, наша... Вечность... Шёпот затихал, и на несколько мгновений повисла тяжёлая тишина, которую тут же вспорол дикий хохот. Вампир смеялся, и его смех, гулко отталкивающийся от стен, напоминал истерию умалишённого. Он смеялся, но на лице застыла маска боли, а по щеке стекала очередная слеза. Внезапно, будто только что вспомнив что-то важное, он замолк, вскочил, снова оказываясь на коленях, перекинул ногу через живот Дракулы и упёрся руками в пол, нависая над мёртвым вампиром и вглядываясь в его лицо. — Ты ведь не умер, правда? — голос Сорси поменялся, стал заискивающим и полным глупой, внезапно мелькнувшей надежды. — Ты ведь уже умирал раньше, сотни лет назад, и вернулся обратно. Что тебе стоит вернуться сейчас? Ничего не стоит. Ну же, возвращайся. Возвращайся! — блондин, не контролируя себя, кричал и тряс Дракулу за плечи, как если бы пытался разбудить, а в следующий момент, разжав пальцы, Сорси уже исступлённо прижимался мокрыми от слёз губами к его рукам, преданно глядя в любимое лицо. — Ну же, давай! Вернись, пожалуйста! Давай же! Ну пожалуйста, ты ведь нужен мне! Я всего лишь душа, твоя душа, а что я без тебя? Пожалуйста, пожалуйста, вернись ко мне, — он перестал осыпать ладони хозяина поцелуями и теперь просто прижимал их к своим щекам, продолжая бессвязно шептать мольбы. — Может, тебе нужна кровь? Точно, кровь! — отпустив руки, вампир заозирался в поисках чего-то подходящего, и, ничего не найдя, начал судорожно перебирать варианты. — Может быть, моя? Моя кровь? — Сорси безумно улыбнулся, прокусил запястье и, аккуратно приоткрыв хозяину рот, прижал к его губам кровоточащий след от клыков. — Вот, хорошо, давай, пей! Le sang - c'est la vie... — он напел запомнившийся почему-то мотив. — Почему ты не пьёшь? Пей же! Ты должен! — вампир безуспешно пытался докричаться до мёртвого. Устав кричать, он снова заплакал — от утраты, от бессилия, от одиночества. Из-за пелены слёз, застилающей глаза, Сорси теперь не мог видеть чётко — только размытый силуэт. Показалось даже, что Дракула просто спит. — Просыпайся! Проснись! — крик, зависший под высокими сводами потолка. Последний крик, и всё заново. — Ты ведь обещал мне вечность! *** Дракула сдержал данное им обещание. Его душа проводит с ним свою вечность. Вечность, оплакивая. Вечность, страдая. Вечность безумца, который пытается разбудить мертвеца.