Отчёт

Ты мне не очень доверяешь, Учиха Итачи. Солгу, если скажу, что не обижена. Обижена, и ещё как! Я, вроде бы, доказала, что надежный человек. Талантливый ирьенин с хорошими аналитическими способностями, ученица Пятой Хокаге — твердят все, но только не ты. Почему ты видишь во мне лишь помеху? Это из-за твоего младшего брата, который с двенадцати лет твердил, что я бесполезная, так?! Понимаю, что мои упрёки бессмысленны, но… Итачи, ты ведь гений. Более того, ты привлекаешь меня, как мужчина. Твое пренебрежение причиняет мне боль. Ты достаточно проницателен, чтобы понять это. Отчего же вид делаешь, словно все нормально? А может, дело в моей глупости… Придумала себе плохое обращение, обиду и чувства, которых нет. Или я просто слишком много думаю. Ну все, довольно с меня. Трясу шевелюрой — волосы, перевязанные в небрежный пучок, ниспадают на плечи. Плевать. Облизываю пересохшие губы и смело ступаю в кабинет. Капитан. Такой красивый, статный и… недосягаемый. Ты стоишь, оперевшись бедром о стол, и даже не поднимаешь глаз на меня. Лишь безучастно киваешь. Даёшь знать, что заметил меня. Немой приказ сдать бумаги на стол и убираться к чертовой матери. Раздражает. Плотнее прижимаю отчёт о недавней миссии к груди. Это не отчёт, а ироничные каракули, мстительно написанные во время всплеска злости на тебя. Я же твоя подопечная, Итачи! Хоть посмотри на меня немного, даже без гордости, не выражая ничего черными глазами, просто посмотри… Посмотри-посмотри-посмотри. Умоляю. Это ведь первая моя миссия ранга S. И я выполнила ее с успехом. Настолько забываюсь, что не замечаю, как мысли в слова преобразуются, и капают с уст, как яд. — Что? — ты смотришь на меня, наконец. Долгожданный взгляд — и я лбом бьюсь о стену непонимания словно. — Вы о чем, капитан? — Это мне у тебя надо спрашивать. Ты сказала «умоляю». Вскинул бровь, усмехнулся. А мне губу пришлось до крови закусить, чтобы не заскулить. Несчастная! Как выкрутиться?! — Ах, да я просто… — поправляю небрежные локоны, мнусь на пороге и, решившись, миную расстояние между нами, швыряю отчёт на стол и встаю к тебе вплотную. — Умоляю проверить мой отчет. Умоляю дать мне какие-то наставления. Умоляю не игнорировать меня. Умоляю относиться ко мне как члену своей команды, капитан, а не как к… пустому месту. Несмотря на обилие «умоляю» в моей речи, слова бьются о собственные барабанные перепонки сталью приказа. Откуда во мне столько решимости? Должно быть, права была Ино, когда говорила, что раздражение — двигатель прогресса. Именно оно толкает на безрассудные, но желанные поступки. Ты откладываешь свои «ценные» бумаги и впираешь в меня взгляд — помимо открытости я нахожу в нем… сожаление? И в этом чувстве я утопаю. — Я никогда не считал тебя пустым местом, Сакура. — Да что вы говорите?! — поджимаю губы внутрь и стискиваю кулаки до побеления костяшек. — А как же ваше игнорирование? — Боюсь, ты не понимаешь многих вещей… — качаешь головой, уверенный в правоте своих слов. И я — решительно беру тебя за руку, неуверенная ни в чем. В тайне злорадствую, когда нащупываю твой пульс. Ками, да ты волнуешься… О чем трепещет твоя душа, что плескается на дне твоих не глаз — углей? Все бы отдала, чтобы проникнуть под твою кожу, стать твоей кровью, смешаться с установками подсознания. Мне бы хотелось понять тебя. Быть тобой. Самой собой — тобой. — Ну правильно боитесь. — Мои пальцы с силой стискивают твою руку, а ты не подаёшь никакой реакции, лишь бледнеешь с каждой секундой все более. — Куда же мне до вас, до гениев? — Я ценю тебя, — при этих словах в глазах появляются искры осмысленности. Ты словно очнулся от многолетнего сна. Я ликую: эти слова — не мимолётный порыв души, они обдуманы и проанализированы. — Докажите, — подаюсь вперёд — против воли расправяляю плечи, и… кровь стучит в ушах. Что я делаю? Чего добиваюсь этим? — Что я, — шепот опаляет мое ухо, очерчивает мочку то ли влажное касание языка, то ли дуновение дыхания… не разобрать, — по-твоему, должен сделать? — Вы знаете. — Слова сами кольцами закручиваются. Что я? Ха-а… — Я хочу… это будет самым лучшим доказательством. Ты понимаешь с полустона. Прижимаешься к моей шее губами и шепчешь запальчиво: — Пожалеешь. Я хнычу, когда отстраняешься. Воздуха мало — втягиваю струю с отчаянием. Боль подступает к горлу, выдавливая изо рта жалкий шепот: — Лишь о том, что не проявила инициативу раньше. И это правда. И я не лгу. Я хочу, я правда… хочу. Теперь все неожиданно просто: причины моей глубокой, детской обиды, засевшей в костях даже, наверное, становятся очевидны, как дважды два. Толкаю тебя на стол, нависаю сверху; понимаю — я боялась признаться себе же в этих чувствах. Боялась, они не взаимны. Боялась отказа. Следующие минуты выветриваются из моей памяти. Остаются только ощущения. Лобзание губ, борьба языков, жар наших тел. Лёгкость головы. Толчок. Приглушённый поцелуем крик. Разорванные границы дозволенного. Дозволено все. Хороший отчёт. Определенно лучший в моей жизни. Да такие отчёты… я бы каждый день сдавала.

***

— Почему? — шепчу сквозь дрёму. Слезы в моем голосе раздражают. — Ну почему ты был так холоден ко мне? — не слыша ответа, раскрываю трепещущие веки. — Итачи… Накрываешь мои глаза ладонью, успокаиваешь. — Я думал, тебе нравится Саске. Злость ударяет в голову не хуже алкоголя. Сажусь — оглядываюсь инстинктивно: мы находимся в квартире, которую ты арендуешь, когда не ночуешь дома. — Саске! — всплеск рук, как же больно-больно вновь слышать о нем. — И опять Саске, ну конечно же, Саске! Всегда Саске. Утыкаюсь носом в колени и рыдаю, но слезы то скорее — крик чувств, которые я сдерживала. Удивительно. Любовь и ненависть находятся на одной плоскости. Качнется в одну сторону качеля — полюбишь. В другую — возненавидешь. Я душила любовь, заменяла ее ненавистью, и вот что из этого вышло… Это чувство испило меня до дна. Ты молчишь. Понимаешь, что мне нужно прийти в себя. Потому что сейчас я не в порядке. Вдруг — бодаешь меня головой в плечо. От столь нелепого действия я оторопела. — Не забудь: ты должна мне отчет. Хмурюсь. Если ты так шутишь… — Я же отдала его первым делом… — Ты бросила его в окно в порыве страсти. Я в ужасе распахиваю глаза. Не отчёт там был написан, а… Ками! — Ищи отчёт! — судорожно киваю на окно. — Скорее, он не должен попасть в чьи-то руки!