Реджи

Регулус впервые так тошнит от родственников. Родственники, надо же, — все, кроме Сириуса. От Сириуса Регулуса тошнит часто, регулярно и как-то даже по-родному. Раньше по-крайней мере было по-родному. Вчера было. До того, как он съебался позорно, устроив истерику и размазав свои сопли по всему дома. Младший Блэк думает — какой же род Блэков лицемерный. Младший Блэк думает — какие же Блэки идиоты. Младший Блэк думает — ёб твою мать, Сириус, когда ты успел в меня вселиться. Ёб твою мать от Регулуса у любого другого — это пиздец полный, езжай домой, жри антидепрессанты и свои ногти, подхвати заразу от упаковки антидепрессантов и сдохни под песни Ведуний в мучениях, ибо лучше уж так, чем продолжать наблюдать за концом света. Регулус с тихим смешком, отозвавшимся в висках ноющей болью, думает — и правда пиздец. У него мать — идеальная женщина. У неё идеальный макияж, идеальные наряды, идеальная прическа, идеальный голос и идеальная способность скрывать неидеальность того, что ей неподвластно. Она идеально скрывает пиздец просто, до чего не идеальную семью. Отводит внимание людей от неприязни и холода в их глазах на дорогие роскошные мантии, царапины от длинных ногтей на лице мужа замазывает толстым слоем своей дорогой качественной тоналкой, на сбитые в кровь костяшки сына натягивает узкие перчатки, на воспалённые запястья другого — рукава чёрной водолазки. Регулус оттягивает чёрный ворот и устало смеётся в своей голове — лето, мама, лето! У него отец — потухшая спичка. У него потухший взгляд, а глаза такого же цвета, как у Регулуса, и он понимает — у меня взгляд такой же будет… или уже такой. Отец больше не играет в шахматы, не фехтует с Абраксасом и даже не орет мерзко, со слюной, вылетающей из безобразно раскрытого рта. Он потух уже, его задули легко, без всяких задних мыслей, без сожалений — просто очередная жалкая спичка, таких много. У него брат — спичка, которая не тухнет нихуя. Огонь с неё перебрался с деревянной палочки на пальцы, на руку, окутал его всего горящим адским пламенем. У него хорошие друзья, хорошие оценки, хорошая наружность, хорошие деньги, звенящие громко в карманах, и нехорошая семья. Он кричит часто, постоянно, непрерывно, громко и до сорванного голоса, пытаясь до нехорошей семьи достучаться, Регулуса это забавит. Наверное, — думает вдруг Регулус — даже Сириус пиздец, до чего двуличная скотина. Будь здесь, в голове Регулуса Сириус, он бы долго и глупо визжал — я не такой как вы! Будь здесь, в голове Регулуса Сириус, он бы долго и глупо визжал — Реджи, ты ведь не такой! «Реджи» — семилетний скромный мальчик с невинными серыми глазками и очаровательными ямочками на щеках и правда не такой, да, братец. Регулус Блэк — шестнадцатилетний и на вид скромный мальчик с серыми глазками и очаровательными ямочками на щеках как раз такой. У него глаза как застывшая сталь, про которую забыли, на которую махнули рукой и сказали — уже ничего не поделать. У него глаза как сигаретный дым, который клубится и скалится днями и ночами вокруг постаревшего как-то быстро за последний год отца. У него детских ямочек на скулах уже почти не видно, они появляются только когда он улыбается. Улыбается он часто. Регулус Блэк улыбается и думает от всей души — какие же вы все лицемерные суки. Регулус Блэк улыбается по-настоящему, с искренним интересом — как вы ещё не сдохли, задохнувшись от запаха собственной лжи? Регулус Блэк улыбается всегда ярко, ослепляет своей улыбкой — я задыхаюсь, а вы?