Сарада-Сара устало трёт переносицу и задумывается, пытаясь отыскать в памяти тот самый момент, когда всё пошло по пизде.
Шестилетняя девочка гуляет в сумерках. Сараде Учиха так делать нельзя, но Саре Хакуро - можно. Сара, в отличии от поведения Сарады - не маска, а всё то, что Сарада хочет сделать, но не может из-за вбитой вежливости. Характер Сарады был слишком велик, а потому одна её часть стала на удивление вежливой и почтительной, в то время как вторая, взяв себе имя Сара и немного изменённую фамилию матери, пошла по подворотням, выплёскивая на местную гопоту гнев и злость. Для Сарады было пиздец удивительно, когда однажды она осознала себя главарём банды "Редисок", которые захватили всю территорию, ранее принадлежавшую Учихам.
Сейчас?
— Меня зовут Сарада Учиха, но друзья обычно зовут меня кутить. — Черноглазая и черновосая, неприметная девочка лет двенадцати смотрит на сокомандников холодно, с расчётом. Те отвечают тем же.
— Это конечно здорово, но если вы не будете мне мешать, то и я вам мешать не буду. — Хмыкает Боруто, сбрасывая маску дурака.
По несчастливой случайности в команде 7 три гениальных лицемера: лидер банды, политический заложник и сын Хокаге.
Или же в этот момент?
— Это... — Сарада в неверии распахивает глаза с кошачьим разрезом, непроизвольно активируя шаринган.
— Свитки Узумаки. Я слышал, что ты увлекаешься фуин. — Боруто чуть щурится, смотря на нос Сарады, а не в глаза. — Могу подучить тебя в фуин за пару небольших услуг. — Конечно, Сарада знала, что услуги не небольшие, но всё-равно согласилась, ведь доход превышал риски почти вдвое.
Ан, нет, как же она могла запамятовать?
— Пиздец... — Выдыхает Сара, смотря на незнакомую местность, в которую её перенёс неисправный древний свиток. — Боруто, пидорас. — "Всё-таки решил избавиться от конкурента сестры."
Кто бы что ни говорил, но Узумаки имели просто огромные шансы стать династией Хокаге, всё-таки, Химавари была той ещё задницей, хотя и редко показывала это, переняв от отца удивительный нрав, характер и ту самую знаменитую Узумаковскую улыбку вместе с поистине легендарным навыком Нарутотерапии(или же Узумаковского мозговыноса, как это упоминалось в некоторых старых свитках-летописях.)
Или же это случилось из-за мальчишки?
— ... — Мальчик лет пяти всхлипывал, вжимаясь в стену забора. К нему с рычанием подходили собаки.
Сарада, всё ещё ненавидящая травлю и буллинг, цыкнула, отгоняя собак взмахом палки.
— Пошли прочь, противные! — Рявкнула она не хуже собак. Мальчишка в неверии смотрел на неё, до того потеряно и с дикой надеждой в глазах, что Сарада Учиха, уже почти год как злобный дух кровавой флейты Ченьцин, поняла, что это абзац - мальчишка был слишком похож на Химавари, а та, хоть и косвенно подставила саму Сараду, но как личность стабильно вызывала в душе почти забытое и забитое восхищение.
Чтож, в любом случае это дела дней минувших. Сейчас у Сары не осталось ни гнева, ни злости на Боруто, зашвырнувшего её сюда, и Химавари, невиновной в этой авантюре - ей просто всё равно. Отличное качество для шиноби и злобного духа, как по её мнению.
Сарада злобно смотрит перед собой расфокусированным взглядом.
"Знала же, ой знала, что от пацана будут одни беды!"
Перед ней - незнакомое рисовое поле. Она, конечно, могла бы помечтать о том, что попала в Страну рисовых полей, но, как известно, с её-то везением она скорее всего снова в мире китаёвщины, в то время как мир рыбного рулета, как иногда называла его Сара, строили японцы.
Сара, как личность экстраординарная, имела ачивку "попаданец", хотя и не афишировала этого.
Как она понимает, её протащило сюда по связи вслед за Вэй Ином.
"Вот мразота!" — С некоторым даже восхищением думает Сара, вслух бросая лишь сухое "Пидорас" без какой-либо эмоциональной окраски.
Она найдёт этого засранца Вэй Усяня, и тогда...
...Она уже знает, что с ним сделает. Не стоит недооценивать женское коварство.
'\(1_1)/'
Вэй Ин поёжился, нервно хихикнув. Его отчего-то мучило дурное предчувствие.
Вэй Ину семь. Как так? Да легко - после того, как его разорвали мертвецы на Луанцзане, он реИНкарнулся. И да, шуточки о говорящем имени уже год как вышли из моды.
Сначала Вэй Усянь думал, что переродился в том же мире и времени, в котором он ранее жил, но... Два года назад он понял, что это не так. В этом мире не было никаких заклинателей, были лишь небожители, да твари, которые были и в прошлом мире Вэя.
Конечно, он скучал. По Цзян Чену, по шицзе
которая уже не улыбнётся ему, по Лань Чжаню, да даже по стерве Ченьцин! Пожалуй, особенно по стерве Ченьцин, всё-таки она стала ему старшей сестрой, и Вэй Ин скучал.
Вэй Усяню было шесть, когда мирная жизнь для него закончилась. В Уюне началась война, а он, шестилетний
пиздюк, как его любила называть Ченьцин мальчишка, даже язык знал не полностью. Утешением служило лишь то, что, похоже, язык государства Уюн был родным для Чень... Сары, всё-таки она ругается, когда Вэй Усянь называет её Ченьцин.
Маленький мальчик в послевоенное время не сильно привлекает внимание - сирот после войн остаётся немерянно, а Вэй Усянь еле сдерживает крик - он опять потерял родителей - не смог помочь, не сберёг.
Семилетний, но из-за недокормленности выглядящий на пять лет, мальчик в штопанных тряпках бредёт по пустынным дорогам. Сейчас в Уюне разгул нечисти, но мальчик идёт, будто ему всё-равно, и ни одна тварь не подходит близко - они чуют тёмного заклинателя.
Вэй Усянь лишь усмехается на подобное, что выглядит чуждо на детском лице. На поясе флейта - пустая деревяшка, грубая подделка из бамбука, которая ничем не может сравниться с верной Ченьцин, помогающей в любых ситуациях. Да, после она будет бухтеть, орать, закатывать скандалы, бить и душить его, правда, скорее в шутку, но в беде не оставит. Верная флейта, которой можно доверить спину. Будь Ченьцин девушкой - Вэй Усянь бы предложил пожениться, хотя в последнее время ему и кажется, что
Лань Чжань всё-таки как муж будет лучше
"Забудем." — Решает Вэй Усянь, тут же переводя тему. Нечего сожалеть о разлитом вине.
"Вине..."
Вэй Ин чуть не рыдает - чтобы выпить, ему нужно прождать ещё несколько лет! Возмутительно! Тем более, что местные вино не пьют, они пьют какую-то забродившую рисовую воду - саке. Хотя нет, зря он наговаривает, саке покрепче вина будет.
Вэй Усянь тяжко вздыхает. Притаившаяся за стволом дерева хули-цзинь, лиса-оборотень, икает, становясь как можно более незаметной.
Вокруг парят словно эфемерные нити звуки флейты, будто призывающие к беспорядкам
и митингам.
°2(• v •)/` *"
Сарада, будучи девочкой умной, быстро понимает условности нового мира, складывает информацию и осознаёт в какой мир попала.
"Китайская Уся второй раз подряд уже не оригинально."
Тем не менее факт остаётся фактом.
И если Сарада Учиха была девочкой-паинькой и просто недоумевала, то Сара еле сдерживала свой ржач - в мире Магистра ей, как злобному духу, было крайне сложно прокачаться. Здесь будет полегче, хотя и работы тоже непочатый край.
И если в прошлый раз она, смотревшая Наруто, попала в постканон
и, наверное, мир чьего-то фанфика, главным героем которого являлся Боруто, то сейчас был преканон - королевство Уюн процветает, а до рождения наследного принца, который погубит его, ещё почти пятьсот лет. Ну, примерно.
Сара хмыкает на такие мысли, аккуратно ступая по черепичной крыше словно кошка. На улице глухая ночь, наверху, на небе, ни луны, ни звёздочки - всё заволокло облаками. Учиха тихо перепрыгивает с крыши на крышу, ускоряясь, когда её замечают. Погоня набирает обороты, но на этот раз, хотя Сарада и убегает, но она чувствует себя победительницей.
За ней бежит толпа, неосторожно хлопая ногами.
"Это они зря." — Сара знает, что в этой деревеньке живёт довольно сильный даос, посильнее бегущей за ней толпы так точно. Сарада скрывается в тенях, позволяя даосу расправиться с толпой, после внушая тому, что местность он уже очистил.
Даос хмурится, уходя в свою хижину. Сарада усмехается, спрыгивая вниз. На поверхности дороги, перемешиваясь с пылью, растворяется в завихрениях воздуха злая, тёмная энергия. И, раз она никому не нужна, то Сарада с радостью подберёт её. Она не горда, не аристократка, в конце концов.
(ヘ￣3￣)ヘ
С громким звоном колокола Вэй Усянь появляется в небесных чертогах.
— Бог Флирта, так и запишем... — И это было бы даже смешно, если не было бы так печально.
До краха Уюна оставалось ещё двести лет, когда Ченьцин, злобный дух кровавой флейты, признали одной из Непревзойдённых того времени. К этому времени она успела прославиться сводящей с ума музыкой и скверным характером. Поэтому в небесных чертогах она бывает только инкогнито, замаскировавшись под какого-нибудь слугу.
Оттого Вэй Усянь очень удивляется, встретив в одном из своих храмов Сараду со смутно знакомым молодым парнем.
— Это реинкарнация твоего любимого Лань Чжаня, яойтесь, дети мои. — Пафосно бросает Учиха и испаряется в клубах дыма.
— Абзац. — Только и может сказать старейшина Илин.
4(*❛‿❛)ᕤ
К началу канона Ченьцин становится лишь слухом, ну, так считают, Вэй Ин же... С помощью некоторых махинаций в глазах окружающих стал принадлежать к нынешнему поколению небожителей. По окончании квеста с Цзюнь У он многозначительно поигрывает бровями, смотря на Се Ляня и Хуа Чена.
— Хватит тут твоих непристойностей. — За плечом неожиданно появляется Сарада, пугая окружающих.
— Ченьци-ин~ — Тянет Вэй Усянь, тут же уклоняясь от удара.
— Вот пидорасина, Я ЖЕ СКАЗАЛА НЕ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТАК!!!
— Но твоё имя так и норовит выскользнуть из памяти... Да ты и сама виновата - а не надо было на него табу накладывать. Умная же мысль, правда?
— УМНОЙ МЫСЛЬЮ БЫЛО НЕ РОНЯТЬ НЕИЗВЕСТНЫЙ АРТЕФАКТ В ЖЕРЛО УЮНСКОГО ВУЛКАНА, ГРЁБАНЫЙ ТЫ ВЭЙ, НО РАЗВЕ МЕНЯ КТО-ТО ПОСЛУШАЛ?!
С криком "Ааа, насилуют!" Вэй Усянь убежал в неизвестном направлении. Опешившая на секунду Сарада Учиха с гневными воплями побежала за ним.
Небожители, так ничего и непонимающие, молча смотрели им вслед. В мире наступала новая эпоха, но никто об этом пока что не догадывался.
