***
Раньше они втроём и ещё 13 стажёров были членами одной танцевальной группы. Их студия довольно популярная и учеников частенько звали побыть бэк-танцорами на чьих-нибудь выступлениях. Тогда они работали все вместе, иногда даже несколькими такими группами, для масштабности. Но их задача заключалась в том, чтобы разбиться на два коллектива и ставить собственные хореографии, чтобы уже самим быть главными на сцене. Многие приехали покорять столицу из провинций, поэтому ученикам было предоставлено общежитие при студии. Комнаты на 2-3 человека, общий душ и тесная кухня. Прибавьте к этому толпу парней и их переходный возраст и получите почти регулярные драки и ссоры между участниками. И если все разногласия быстро забывались, потому что это не более чем буйство эмоций, то эта парочка вообще не могла ужиться друг с другом. Хёнджин и Джисон делили одну комнату, и их вечные перепалки приходилось терпеть ещё и их соседу. Его почти выселили из комнаты, и он приходил туда только переночевать, потому что ну невозможно. Каждый день одно и то же. "Танцуй лучше, белка хромая!", "А ты за собой следи, дылда!" или что-то в этом роде. Почему-то именно они на дух друг друга не переносили и умудрялись драться даже перед преподавателями. Сколько раз уже лидер, помогая остановить кровь из носа, отчитывал их за такое безрассудство и просил прекратить уже эту бессмысленную вражду, хотя бы, чтобы не вредить коллективу. Но всё тщетно — они продолжали провоцировать друг друга, а потом обмениваться взаимной ненавистью. Но если быть честным, никакой ненависти и не было. Они всего лишь бесили друг друга, а вызвала это чувство банальная зависть. Но гордость не позволяла признать это, вот и опускали друг друга при любом удобном случае. Это была своего рода защитная реакция. И как ни странно, их издёвки можно было воспринимать как проявление симпатии. А Хан, если уж совсем в откровения уйти, словил краш на высокого блондина, которого так и хочется назвать "Принц на белом коне" ещё в первый день пребывания в студии. Он дольше там занимался, а потому и танцевал лучше. Был выше, сильнее, выносливей, красивее Хана. По крайней мере, он так думал. И это заставляло ненавидеть себя, а затем и его. Он думал, что не дорос до такого принца и не может претендовать на него. Но что-то внутри упорно хотело доказать обратное, и случалось что-то вроде ситуации, когда младшеклассники девочек за косички дёргают, чтобы привлечь внимание. Он любил его длинные волосы, но не упускал возможности усмехнуться над этим и назвать девчонкой. Он восхищался его танцами, но не мог перестать придираться ко всем мелочам на публику. Хёнджин тоже хорош. Он много лет пахал ради тех результатов, которые имеет сейчас, а этот пацан за пару месяцев почти догнал его в хореографии. Он схватывал всё на лету, в то время как Хенджину нужно много времени практиковаться, чтобы понять и отточить то, или иное движение. Это бесило. То, как легко ему всё дается. Поэтому он регулярно напоминал Хану, что он тут никто и такие бездарные новички у них вылетают только в путь. Но на самом деле парень и правда способный и очень даже милый. Хван думал, что было бы интересно поработать с ним над парной хореографией. Так и жили бок о бок, кусаясь каждый божий день и придумывая всё более изощрённые оскорбления. А потом Хёнджин стал встречаться с парнем из их компании. Все узнали об этом совершенно случайно, но договорились дальше студии не распространяться. А Джисон старался проглотить душащую ревность и обиду и спрятать внутреннюю опустошённость за очередной колкостью. Он старался скрывать свою ненависть к Минхо и вообще не подходить к Хёнджину. Ведь он вроде выглядел вполне себе счастливым в этих отношениях… Особенно когда такая заноза в заднице как Хан перестала маячить перед глазами. Хан сам себе не мог признаться, что так глупо влюбился в такого недосягаемого Хёнджина. Он всегда пытался найти себе оправдания, чтобы не признаваться. Ведь как минимум вряд ли он по мальчикам? А как максимум он его ненавидит и считает ничтожеством. Неотразимые аргументы в пользу варианта "спрятаться в шкафу", чем Джисон и занимался до определённого момента. Но когда он узнал, что тот встречается с Лино… Понял, насколько же он жалкий. У него был хотя бы минимальный шанс наладить общение, и он его так глупо упустил. Теперь оставалось только бегать от него и бросать ненавистные взгляды на Минхо. А тот лишь насмешливо смотрел в ответ, говоря этим "Не твой, вот и бесишься". Ну да, бешусь, и что теперь?***
Так продолжалось несколько месяцев. Хенджин давно поменялся местами с самым младшим и теперь в их комнате вместо него жил Чонин. Не то, чтобы Хан против. Просто засыпать под "Заткнись уже, чудовище" было куда приятней, чем под шепелявое "Спокойной ночи, хён!" Зато Феликс доволен. Наконец-то можно засыпать и просыпаться в тишине. Хан был тише воды, после тренировок сразу шёл в комнату и сидел там до отбоя, ни с кем кроме соседей особо не контактировал. Поэтому, видимо, и не заметил того, что Хёнджин тоже заметно изменился. Хан думал, что в их парочке всё тихо, мирно и слащаво, но как же он ошибался. Понял он это, когда однажды ночью ему не спалось, и он решил сходить на кухню и налить себе воды. Но проходя мимо ванной, он услышал чьи-то всхлипы и остановился. Мозг твердил, что это не его дело, и он должен пройти мимо. Но сердце заныло, ведь кому-то плохо? И это кто-то из его товарищей? Он не может проигнорировать это, а вдруг они утром потом труп в ванной найдут?? Он же будет винить себя всю жизнь. Хан неуверенно постучал в дверь и, осторожно приоткрыв её, проскользнул внутрь. И какого было его удивление, когда он увидел там Хёнджина, содрогающегося в рыданиях. Он сидел на полу, обняв себя руками, и выглядел весьма удручающе: длинные волосы были растрёпаны, лицо опухло от слёз, от макияжа с сегодняшнего просмотра остались только мокрые разводы. Рваные джинсы открывали вид на содранные коленки, а открытые руки были все в синяках. Рядом лежало окровавленное смятое бумажное полотенце. Кажется, он пытался остановить кровь из носа. Хан был в шоке от увиденного и буквально потерял дар речи. Он не осмеливался двинуться с места и испуганно смотрел на Хвана. — Эй, ты… чего? Что случилось? — Джисон подал голос и уже хотел подбежать к парню, но тут же был остановлен привычным "Съеби, Хан". Но это звучало так обречённо, что рэпер и не думал слушаться. Он подбежал к другу и сел перед ним на колени. — Хёнджин, что стряслось? Кто тебя так? — парень обеспокоенно смотрел на истерзанного Хвана и боялся сказать или сделать что-то не то, но желание помочь было сильнее. — Никто. Просто свали и сделай вид, что ты ничего не видел, — холодно прохрипел Хёнджин. Ну да, Хан почти забыл, с кем разговаривает. — Я не причиню тебе вреда, эй. Я хочу помочь. — Ну конечно. Беги уже, можешь сразу перебудить всех и позвать их сюда. Ты же только и ждёшь момента, чтоб поднасрать мне, бездарность. Может, хоть место моё займёшь, — Хвану сейчас реально плевать на всё. Пусть хоть на видео снимут и во всякие подслушки сольют. Плевать. — Хёнджин-а, может я и бездарность, — было обидно говорить такое, но сейчас не время тешить свою гордость, — но я уж точно не трепло. И в доказательство этому, он щёлкнул дверным замком, чтобы никто к ним так же случайно не зашёл. Хёнджин равнодушно наблюдал за его движениями, но судя по лицу, немного расслабился и спрятал шипы. Вновь сев рядом, Хан, немного замешкавшись, взял руку блондина и крепко сжал в своей. — Можешь не говорить мне, если не доверяешь, — начал Хан, обеспокоенно всматриваясь в лицо собеседника. Было так непривычно видеть его таким беззащитным… — но раз уж я тут… Может, тебе нужна какая-то помощь? Болит где-то? Тут вроде аптечка стояла… — Не надо, — резко прервал его Хван. — Я в порядке. — По тебе и не скажешь, — невесело усмехнулся Джисон. — Жалкое зрелище, наверное, — парень повторил его усмешку и уставился на их сплетённые ладони. — Ну, обычно ты и правда получше выглядишь, — возможно стоило разрядить обстановку? — А ты помнишь, как я выгляжу? — в ответ на полный непонимания взгляд Хван лишь усмехнулся. — Мне казалось, ты последний раз смотрел на меня… дай-ка вспомнить… месяца три назад? — блондин улыбался, но было в этой улыбке что-то надломленное. — А ты уже дни без моего присутствия считаешь? — Может и считаю, — невесело прошептал Хван, — но кто я, чтобы возникать. Тебя-то вроде всё устраивает, — Джи не ослышался? Это что, латентная ревность от Хван Хёнджина или да? — Спешу напомнить, что это ты съехал из нашей комнаты, — факты есть факты, тут не поспоришь. Лицо Хёнджина в миг омрачилось, и он безэмоционально уставился в стену напротив. Хан тут же захотел прикусить себе язык, потому что, кажется, он нашёл больное место. — Это он, да? — оба прекрасно понимали о ком речь, но Хёнджину было больно это признавать. Впервые в жизни он доверился человеку настолько, и что получил? Хёнджин держался из последних сил, но в итоге не смог совладать с эмоциями и позорно расплакался перед главным конкурентом. Про репутацию можно смело забыть. Хотя нужна ли она будет теперь? Джисон никогда не видел своего Хённи настолько разбитым, поэтому немного растерялся, но быстро взял себя в руки и крепко обнял блондина. Он гладил его по волосам и приговаривал, что всё уже позади и он, если что, всегда будет на его стороне. — Я такой идиот, Хан, — тихо начал Хёнджин, немного успокоившись. — Как можно быть такой тряпкой. Джи хотел возразить, но решил не прерывать друга, пока он решился открыться ему. Поэтому лишь продолжал приобнимать его и ободряюще гладить по предплечью. — Я был так счастлив, когда он предложил встречаться. И первое время всё было даже нормально. Я и подумать не мог, что он окажется таким… Он очень сильно изменился и стал просто невыносимым. Он ведь, получается, пользовался мной всё это время? А я дурак, вёлся на все его манипуляции и позволял делать с собой всё, что угодно. Я доверял ему… Я стал так сильно от него зависеть, что… Хенджин замолчал, но Хан подумал, что тот просто с головой погрузился в неприятные воспоминания и решил это самобичевание прервать. — Ты не виноват в том, что верил человеку, которого любил. И ты никак не мог угадать, каким он окажется. В том, что случилось целиком и полностью виноват он, даже не вздумай его выгораживать. — Он всегда говорил, что я никчёмный. Что ничего не умею и красивая мордашка это всё, что у меня есть. Отчасти он прав… — Он абсолютно не прав! — возмущенно прошептал Джисон. — А ты разве не так же считаешь? — Вовсе нет! Я считаю, что ты самый талантливый из всей группы и наш коллектив только на твоих идеях и держится. А твоя харизма, это просто что-то! Да любая сцена наша, пока с нами есть ты. Джисон осознал, что, кажется, сказал то, чего не собирался, когда увидел перед собой крайне удивлённые глаза Хёнджина. — Ты сейчас серьёзно или просто чтобы я не ныл? Хан готов поклясться, что у Хвана покраснели уши. — Серьёзно. Если честно, ты всегда был для меня примером для подражания. Я только благодаря тебе и тренируюсь дальше. Ты меня вдохновляешь и мотивируешь, — осталось только в любви признаться, ей богу. — Вау… — только и прошептал юноша. Было немного неловко. Хан судорожно бегал глазами по ванной и зацепился взглядом за синяки на руках. — Почему ты сразу не сказал, что он поднимает на тебя руку? — указав на явно не сегодняшние следы, спросил Хан. — Кому? — Ну. Кому-нибудь… — глупо было надеяться на свою кандидатуру, но парень не мог поверить, что у Хёнджина и правда не было близких людей, кому можно было бы пожаловаться. — Мне некому было плакаться. Да и, когда я стал осознавать, что что-то не так, банально страшно стало. Мало ли, что он мог сделать. Вдруг ещё другие люди пострадали бы… — даже в такой ситуации он больше думал о других. И кто-то до сих пор думает, что он холодный и эгоистичный? — У меня даже друзей нет, чтобы им выговориться и попросить совет. Я не знал что делать, и никто не сказал мне, что всё, что происходило между нами с самого начала это ненормально. Откуда ж мне было знать, что ты такой отзывчивый окажешься, — Хёнджин боковым зрением поймал смущенный взгляд Хана и победно усмехнулся этому. Немного помолчав, как будто собираясь с духом, он продолжил: — Но знаешь, когда тебя хватают за волосы и бьют головой об стену, мозги быстро встают на место, хах. Поэтому я сбежал. И сказал, что мы расстались. Но я совершенно не представляю, что мне делать дальше. — Хёнджин… — Джисону было больно это слышать. Он и так питал неприязнь к Минхо, но теперь ему просто убить его хочется. — Всё нормально, правда. Просто я устал уже. От всего, — парень уронил голову на скрещенные на коленях руки и тяжело вздохнул. Он почувствовал, как рука Джисона коснулась его волос и видимо пыталась поправить прическу. А затем начала аккуратно гладить, перебирая прядки. Приятно. — Джисон-а, — парень дождался, когда ему ответят, и затем продолжил, не поднимая головы. — Ты вовсе не бездарность. Прости. Я просто несу первую попавшуюся чушь в надежде задеть тебя. Я не знаю, зачем стал это делать, но если честно, то просто завидую тебе, вот и пытаюсь самоутвердиться. Ты классный. И… спасибо, что выслушал. Мне правда стало немного легче. Хенджин безуспешно пытался спрятать свои красные щёки за длинной чёлкой, но Хан все равно заметил появившийся румянец. Он второй раз за их разговор умудрился смутить Хёнджина, есть повод для гордости. — Да не за что. Если что, ты всегда можешь обратиться ко мне. Если захочешь о чём-то поговорить, я тебя выслушаю. Просто ты всегда говорил, что с такими как я ты не водишься, и я как-то побаивался навязываться. — Извини. — И ты меня. — Мир? — Хёнджин посмотрел на Джисона и устало улыбнулся ему, протянув мизинец. Такой невинный жест, но Хан решил поддержать его и скрепил с его мизинцем свой. — Мир. — Надеюсь, ты не будешь таскать меня за волосы по всей общаге, — что ж, теперь у Хвана определённо появились некоторые требования к парням. — Ни за что. Торжественно обещаю тебе, что буду бороться со злом, а не примкну к нему, — Хёнджин на это улыбнулся и, кажется, уже отодвинул все проблемы на второй план. — И с бывшим твоим ещё разберусь. Он тебя больше и пальцем не тронет, обещаю. Верилось слабо, но хотелось. Поэтому Хван благодарно кивнул и устало положил свою голову на плечо Хана. — Ты классный, — в который раз повторяет блондин. — И зачем мы вообще с тобой собачились. Давно бы уже скорешились и не было бы всего этого. — По крайне мере мы поняли это и признали наши ошибки. — Хан-а. — Туль. Хёнджин тут же прыснул от смеха. Он так давно не слышал этих дурацких шуточек. — Хана, туль, сет, можно я переночую с тобой? Мне страшно идти в свою комнату. — А тебя никто и не пустит туда. Но имей в виду, все кровати заняты, а искать матрац лишний ночью не вариант. Хван немного погрустнел, видимо думая, что это было такое "нет". Что ж, в ванной тоже вполне себе неплохо. — Да ладно, чего ты? Поспишь на моей кровати, а я в гостиной. Не бойся, у меня соседи хорошие. — Спасибо… — ладно, просить поспать вместе потому что ему пиздец страшно было бы уже нагло, да и как минимум странно. Поэтому он смиренно согласился на такой вариант. — Умойся тогда, что ли. И пойдем спать, поздно уже. — Да, хорошо… Хан помог парню встать и после отвёл его к себе. Он велел ему закрыться на замок, чтобы никто не зашёл к ним. А сам планировал с утра пораньше разобраться с Минхо и сделать всё возможное, чтобы он больше никогда не появлялся в их команде.***
С утра их комната проснулась от криков и ругани, и Хёнджин сразу понял, что это по его душу. В компании своих удивленных соседей он направился на источник шума и застыл в немом шоке. Джисон извивался в руках их лидера, пытаясь выбраться из крепкой хватки, а перед ними стоял Минхо, державший руку возле разбитого носа. Чан вытолкал Хана из комнаты и пригрозил разобраться с ним позже и заперся в зале с Минхо, куратором и парой главных менеджеров. Джисон тяжело дышал и злобно смотрел на закрытую дверь. Когда он развернулся, чтобы дойти до ванной, столкнулся с удивленным взглядом Хёнджина. — О, доброе утро. Извини, мы вас разбудили? — Хан непринуждённо улыбался, как будто ничего и не произошло. — Ты… Дурила, зачем с кулаками-то сразу? Я же сказал не лезть, какого черта!? Ты же понимаешь, что ваши силы не равны. — Хёнджин был очень обеспокоен его дальнейшей судьбой, потому что за такое он определённо получит выговор, и это только в лучшем случае. Хан виновато опустил взгляд и стёр тыльной стороной ладони кровь с разбитой губы. — Пойдем в ванную. Хван потащил Джи за руку в направлении ванной и закрылся там от посторонних глаз. Хёнджин обрабатывал перекисью свежую рану и отчитывал парня за столь безрассудный поступок. — Зато я выполнил своё обещание, — довольно сообщил Джисон. — Это какое из? — заклеивая синяк над скулой спросил Хван. — Он больше не обидит тебя. Я договорился с лидером и менеджером, его переведут в другой коллектив, даже не в нашей студии. Сегодня же съедет из комнаты. Больше он не сунется сюда. Хёнджин медленно убирал бинты и пластыри обратно в аптечку и еле сдерживал слёзы. За него буквально впервые в жизни кто-то заступился. И кто? Парень, с которым он враждовал столько лет. Он снова расплакался перед Джисоном, и весь образ крутого парня рассыпался на глазах. Если после вчерашнего от него хоть что-то осталось. — Эй, Хёнджин, ну ты чего? Ты же сам его бросил? И ты понимаешь, что его нужно отпустить и… — Почему ты такой… — всхлипывая, спросил старший. — Почему? Я буквально каждый день унижал тебя столько лет, а ты просто идёшь с кулаками на моих обидчиков. Хан, ты невозможный. Джисон прижал к себе плачущего хёна и всё же решился выдать всё как есть. Когда ещё такая возможность будет? — Просто так обычно и поступают те… кто любит. Когда кто-то обидел человека, который тебе дорог, ты не можешь просто остаться в стороне. — Дорог? Что ты… имеешь в виду? — Хёнджин, конечно, не за это слово зацепился, но он надеялся, что ослышался. — Что я три года крашусь по тебе, и я ненавижу Лино за то, что он сделал. — Хан… — Я понимаю, что мы только друзья, — тут брюнет немного замешкался и неловко продолжил, — если ты уже не передумал, конечно. Я не требую взаимности. Просто делаю то, что должен. — Сони, прости… — ему вдруг стало так стыдно за годы беспричинной травли. — Тише, все в порядке. Правда. Не думай об этом слишком много. Я просто пояснил причину своих действий, раз тебе это интересно, — Хан улыбался, но немного через силу. — Я не передумал. Я хочу, чтобы мы и дальше общались. Всегда хотел, если честно. Но просто… Ай, ладно, я дурак, мне нет оправданий. Прости, что всё вышло так. И спасибо, что заступился. Оба пытались безрезультатно скрыть свои смущённые улыбки, но в итоге сдались и рассмеялись немного нервно. — Неловко, да… Давай хоть обнимемся, что ли? — Хёнджин раскрыл руки для объятий и Хан тут же упал в них, зарываясь носом в его мягкие волосы и крепко обнимая за талию. — Хённи~ — О боже, чего тебе? Целоваться не будем, даже не думай, — да Хан и не надеялся, хотя его расстроенная мордашка говорит об обратном. — Какие мы вредные. Но я не про это. Ты это… переедешь обратно к нам? — Джисон очень надеялся на положительный ответ, потому что на самом деле ужас как соскучился по Хвану. — Чтобы опять слушать нытьё Феликса? — усмехнулся блондин. — У меня теперь, по сути, есть своя комната и мне одному там будет очень даже неплохо. Заметив, что Хан как-то притих, видимо не поняв его шутку, Хёнджин продолжил. — Если только ты переедешь ко мне. Одному, конечно, хорошо, но очень скучно. А так, как минимум Феликс будет счастлив. Джисон резко отпрянул от Хенджина и с нескрываемым восторгом посмотрел на него. Как мало ему надо для счастья, боже. — Пошли давай, тебе ещё от Чани-хёна нагоняй получать. — Спасибо за поддержку, хён. Он уже давно не называл его хёном. Сначала, чтобы показать, насколько тот его не уважает, а сейчас, наверное, потому что они уже могут по-дружески отойти от этих формальностей. Но сейчас это звучало как конкретная издёвка. Кажется, всё возвращается на свои места?***
Хёнджину было тяжело оправиться после той истории, как бы он ни пытался доказать, что всё в порядке. Сколько раз Хан просыпался, потому что слышал всхлипы на соседней кровати, сколько бессонных ночей провёл за серьёзными разговорами со старшим. Их отношения всё еще были в подвешенном состоянии. Хван, вроде как, знал о симпатии младшего, но ничего с этим не делал. Они перестали враждовать и вроде хорошо поладили. Могут ли они назваться лучшими друзьями, если как минимум один из них влюблён? Хён часто вспоминал Минхо и снова начинал плакаться Хану в жилетку, а тот терпеливо всё сносил и успокаивал его в очередной раз. Он просто надеялся, что рано или поздно чувства Хёнджина притупятся, и он сможет открыться для новых отношений. А когда спустя полгода на пороге их дома заявляется сам Ли, злости младшего не было предела. — Тише, малыш, не пыхти так, а то сейчас взорвёшься, — старший гадко усмехнулся и попытался отодвинуть Хана с прохода. Но Джисон пришёл в себя от нахлынувших воспоминаний и вновь занял оборонительную позицию. — Что во фразе "Пошёл блять нахуй отсюда, мудак" тебе не понятно? Как ты посмел вообще сюда заявиться? После всего, что ты сделал, ты хочешь его вернуть? Серьёзно? И тут Джисон не выдержал. — Ты серьёзно считаешь, что ты можешь это сделать? Ты уничтожил его, ты понимаешь? Ты просто растоптал его и выкинул. Вы по твоей вине расстались, если не забыл. И он ещё полгода, мать его, убивался из-за тебя. Во всех смыслах. Хочешь его вернуть? А скажи мне, кто успокаивал его после каждой панички? Кто держал его за руку, когда он боялся даже посмотреть на тебя, когда ты съезжал от нас? Кто пытался вернуть ему уверенность в себе, и каждый день повторял насколько он красивый, замечательный и талантливый? Кто отучил его дёргаться при каждом шорохе? Кто ему синяки помогал скрыть? Кто, блять, сидел с ним в ванной в 2 ночи, вытирал кровь с его лица и слушал, как он рыдает, рассказывая, что ты натворил?! Скажи мне, кто это был? — Горло саднило от собственных криков и хотелось просто убежать и расплакаться, но он лишь продолжил удушающим шёпотом. — А из-за кого случилось всё это дерьмо, а? Скажи мне? Честно? Минхо было больно это слышать. Да, он абсолютно осознанно пользовался младшим, но он не думал, что последствия будут настолько серьёзными. Надо было аккуратней с этим, что ли… Слишком быстро всё закончилось. Он сразу обратил внимание, что приглянулся этому смазливому блондинчику и решил этим воспользоваться. Ему нравилось иметь при себе Хёнджина. Нравилось, что рядом всегда есть такой послушный щеночек, который сделает буквально всё, о чем попросишь. Но с уходом из студии и из его жизни стало как-то скучно. Гиблая репутация подпортила всё и теперь не с кем развлекаться. А этот парень всегда был рад ему и он был единственным, кому реально насрать на всё, когда Ли рядом. Это льстило и он решил попытать удачу и написать ему с левой страницы. И он правда ему ответил. Насколько же надо быть тряпкой, хах. Но Минхо только на руку, значит, спектакль ещё не окончен. Он собирался обсудить всё лично, но как оказалось, между ними теперь стоит одна маленькая надоедливая белка, от которой чёрт знает как избавиться. Орёт тут ещё что-то. Эх, сейчас бы… — Джисон-а. О. Вспомнишь солнце, вот и лучик. Хван Хёнджин собственной персоной, стоит за Джисоном и видимо хочет вежливо попросить его удалиться. Хороший мальчик. У Джисона всё холодеет. Он резко замолкает и поворачивается на тихий голос друга. Нет, пожалуйста. Если он сейчас попросит его уйти — это конец. Хан с мольбой и застывшими в глазах слезами смотрит на блондина и одними губами шепчет "не надо". Но, кажется, его слова никто не слышит и он в этой прихожей явно лишний. Он обречённо отходит в сторону, бросая на Минхо последний взгляд полный ненависти, а затем отворачивается, не в силах видеть происходящего. Но далеко не уходит. Мало ли. Хёнджин что-то говорит, младший будто находится под водой и не понимает ни слова. Но затем он слышит пронзительный крик, как ни странно их бывшего участника, и поворачивается на звук. Картина маслом: Минхо стоит на коленях и с гримасой вселенской боли держит руки на причинном месте, а его лучший-в-мире-хён держит его за волосы и, смотря в глаза, набирает менеджеров. Когда те приходят и под руки уводят нарушителя, Хёнджин подходит к Джисону, который на ватных ногах сам с места сдвинуться не может. Он с непониманием смотрит на хёна и даже не знает, какой вопрос озвучить. Но Хван только ласково берет его за руку и говорит: — Пойдём отсюда, мы с тобой "Твоё имя" вообще-то смотреть собирались. Джисон ничего не понимает. То есть он просто вышел, чтобы вдарить бывшему по яйцам, а теперь готов дальше идти смотреть фильм? — Но... Вы разве... Ты разве... — Джисон, ты правда думал, что я вернусь к нему? — Хёнджин выглядел немного обиженно. Ну в самом деле, Хан тут так много для него сделал, а Хван обратно к этому тирану? Пф, нет. Он уже усвоил урок. — Эй, я бы ни за что так не поступил. Я больше не позволю обращаться с собой так. Не для того ты мне мозги вправлял, чтобы я опять к нему добровольно пришёл. — Хён, тебе не обязательно выбирать меня только потому что я помогал тебе… Ты мне ничем не обязан и… — как бы больно ни было это говорить, но он не собирался держать Хёнджина при себе, если тот того не хочет. — Хани, — у парня на сердце теплей стало от этого милого обращения, и его дрожащих губ коснулась лёгкая улыбка. — Это не только из благодарности, окей? Ты значишь для меня гораздо больше, чем просто жилетка, в которую можно поплакаться. И даже больше, чем просто друг, — парень взял его руки в свои и нежно поглаживал большими пальцами. — Джисон, я безмерно благодарен тебе за то, что ты открыл мне глаза, за то, что спас меня и делаешь это каждый день. За то, что поставил меня на ноги и показал, что такое настоящая любовь. За то, что сделал меня счастливым. Знаю, что всё это время игнорировал твои чувства, но я тоже… люблю тебя, правда. По-настоящему люблю. Сильно-сильно. И я хочу и дальше быть с тобой, а не с ним или кем-то другим, — Хёнджин безумно нервничал и у него слегка тряслись руки. Какой бы крутой образ он себе ни создал, Джисон знал, насколько он на самом деле сентиментальный и неуверенный. А ещё он правда никогда не говорил Джисону подобного. Они никогда с тех пор не заводили эту тему, и Хан смиренно глотал свои чувства в одиночестве. Но сейчас старший готов, наконец, признать, что всё плохое навсегда в прошлом, и он больше не зависит от Лино. Он очень надеется, что в этот раз не обожжётся так сильно и эта любовь не будет такой же губительной. А Джисон только улыбается нервно и лицо рукой закрывает от слёз. Поверить не может. Его краш только что предложил ему встречаться после трёх лет вражды и полугода крепкой дружеской дружбы. Вот это история у них получается. Очередной всхлип младшего теряется в мягком поцелуе. Судя по неуверенным движениям Хана, Хёнджин сейчас бессовестно украл его первый поцелуй. От этой мысли Хван не смог сдержать улыбку и за это тут же получил кулаком в плечо. — Да не дерись, белка, я любя. Смотреть на обиженно надутые щёки младшего было выше его сил, поэтому он утянул его в новый, уже более смелый поцелуй. Он почувствовал, как Хан обвил руками его шею и крепче прижал его худенькое тельце к себе. Блондин стал целовать его глубже и настойчивей, легонько покусывал губы и сплетал языки. Хан отчаянно старался повторять за ним, безумно смущаясь чмокающих звуков, которые они издавали. Хёнджин не лукавил, когда говорил, что Джисон схватывает всё на лету — парень весьма быстро учится. Последний раз сладко чмокнув парня в губы, Хёнджин разорвал поцелуй и соприкоснулся с ним лбами, пытаясь восстановить дыхание. Он улыбался абсолютно по-дурацки и большим пальцем аккуратно стёр с припухших губ младшего след общей слюны. — Ты невозможный, Хван Хёнджин, — младший устало обнял его и положил голову ему на плечо, надеясь, что Хван не заметит, что для этого ему пришлось встать на носочки. — Спасибо, что был рядом. Люблю тебя, дурила, — прошептал блондин, крепко обнимая в ответ. — И я тебя, дылда.