Statistically Improbable / Статистически Маловероятно

      Рон вздрогнул и зажмурился от резкого флуоресцентного света, когда зажглись лампы. Он тихо простонал и надавил ладонями на глаза в попытке унять нескончаемую головную боль. Спал ли он вообще? Рон не заметил, как прикрыл глаза, но почувствовал, что не помнит событий последних пары часов. Он посмотрел на наручные часы.              6:01. Если он и спал, то недолго. Уизли провел пальцами по волосам, слегка наклонился вперед и уперся локтями в колени. Его веки были невообразимо тяжелыми; на самом деле, тяжелым ощущалось все вокруг. Ему с трудом удавалось держать голову поднятой. Рон провел ладонью по лицу, сквозь пальцы глядя вперед, на стойку регистрации и большие белые двойные двери.              Никаких новостей не было, он бы запомнил это, или его бы разбудили.              Рон вздохнул, слегка повернувшись, чтобы посмотреть на Луну. Она сидела на одном кресле, положив голову на сиденье соседнего. Подлокотник упирался ей в бок, а рука безвольно болталась в воздухе от такого положения. Черт, должно быть, ей было очень неудобно. Не раздумывая, Рон осторожно потянулся к ее лицу и заправил прядь длинных, грязных светлых волос девушке за ухо. Он задержался на мгновение, легонько поглаживая щеку Луны, любуясь ею во сне.              Он не удивился, когда она открыла глаза. Полумна всегда чутко спала. Она чувствовала, когда атмосфера вокруг меняется, когда ветер начинает дуть в другую сторону, и всегда просыпалась. Именно поэтому они сидели здесь так рано.              ***              – Рон.              Он пошевелился, повыше натянул одеяло и уткнулся в него носом. На этот раз она не заставит его подняться. Он отказывался открывать глаза. Если он достаточно долго не будет обращать на нее внимание, то снова заснет, а утром она расскажет ему о каком-нибудь теневом существе, которое только что пролетело над ними.              – Рон, проснись.              Ее рука мягко трясла его за плечо. Не-а. Он не собирался сдаваться.              – Рон-              – Черт возьми, Луна, – пробормотал он, поворачиваясь к девушке лицом, – я пытаюсь поспать.              – Но-              – Я не хочу знать о том, кто почтил нас своим присутствием, как минимум до утра.              Луна молчала. Отлично, теперь он начал волноваться. Рон потер глаза, чуть остановившись, чтобы с благоговением взглянуть на ореол ее волос, сияющий в свете луны, проникающего в окно. Ее глаза, так сочетающиеся с бледным светом, сонно смотрели на него.              – В нашей спальне волк, – прошептала Луна.              Рон откинул одеяло, схватил с прикроватной тумбочки волшебную палочку и выпрямился. Он направил палочку прямо на дверь – он еще не придумал, какое заклинание использовать, но ведь в их спальне был гребаный волк (какое заклятие вообще могло помешать ему сожрать их заживо?) – и замер, уставившись на бесплотный белый призрак, спокойно стоящий в дверях. Он слегка покачивался, отдельные струйки дыма исходили от него и рассеивались, пока волк наблюдал за парой.              Волк моргнул им своими тревожно-серыми глазами, блестящими на голубоватом фоне. К своему огромному неудовольствию, Рон узнал бы эти глаза где угодно. Иногда жестокие, иногда смертельно опасные, но всегда принадлежащие одному гребаному придурку.              – Я думаю, это Драко, – снова прошептала Луна.              Рон медленно опустил палочку и кивнул.              – Вынужден согласиться.              ***              Теперь, возвращаясь к тому моменту, Рон думает, что ему сразу следовало догадаться, что что-то не так. Конечно, он не ожидал, что это так скоро произойдет. Но он дал волю эмоциям. Они оба. Луна не могла перестать хихикать о том, как она взволнована, пока они одевались, а руки Рона вспотели; сильное, счастливое предвкушение поглотило его, заставляя сердце сбиваться с ритма.              Каково же было их удивление, когда они вошли в больницу Святого Мунго и увидели непривычно взъерошенного Малфоя, расхаживающего взад-вперед. Одного. Рон привык к ощущению, как что-то в одно мгновение скручивается в животе; это чувство пришло к нему вместе с дружбой с Гарри, так сказать, в одном пакете. Но он солгал бы, если бы не упомянул, что это ощущение исчезло после войны. И он точно бы соврал, если бы сказал, что когда-либо ожидал почувствовать страх перед Малфоем.              Так они провели чуть больше двух часов. А что вообще полагается делать в подобных ситуациях? Ты не можешь вернуться домой, но в то же время чувствуешь, словно навязываешься, если все-таки решаешь остаться. Рон, лично, не беспокоился об этом. Если бы этот мерзавец не хотел его присутствия здесь, то не стал бы звать.              – Который час? – Мягкий голос Луны вырвал его из раздумий. Он был хриплый, как и всегда по утрам. Рон опустил руку, натягивая на лицо неправдоподобную улыбку.              – Шесть. Рано.              Луна промямлила, оставаясь неподвижной:              – Уже что-нибудь известно?              Рон покачал головой, наблюдая, как девушка поднимается. Ее рука тут же метнулась к затылку, брови нахмурились, когда она поморщилась.              – Оу.              Рон не удержался и фыркнул.              – Извини, – сказал он, накрывая ее руку своей и легонько поглаживая кожу большим пальцем. – Я бы разбудил тебя раньше, если бы заметил.              Полумна склонила голову, улыбаясь уголком рта, и оглядела зал ожидания. Ее глаза расширились, беспокойство отразилось на лице девушки.              – Где Драко? – выпалила она.              Рон нахмурился. Он повернулся в другую сторону, где обнаружил, что кресло, на котором сидел Малфой, пустует. Мерлин, этот парень был призраком, или что? Рон мог поклясться, что он просто появлялся и исчезал без малейшего звука. Это чертовски раздражало.              – Не знаю, – пробормотал Рон, – наверное, пошел отлить.              Луна не выглядела убежденной. Она никогда не спорила с ним открыто, но каким-то образом парень всегда понимал, что она с ним не согласна. На ее лице появлялось некоторое спокойствие, обычно сопровождаемое каким-нибудь намеком, который он не мог проигнорировать. Рон вздохнул и позволил своей руке упасть, когда Полумна встала и потянулась, вытянув руки над головой.              – Ты должен поговорить с ним, – сказала она и зевнула, прикрывая ладонью рот.              Рон поморщился. А вот это он точно собирается игнорировать.              – Он не захочет со мной разговаривать, – мрачно пробормотал он. – И, что еще более важно, я не хочу разговаривать с ним.              – Тогда зачем он позвал нас сюда?              Рон стиснул зубы и начал рассматривать свои джинсы, теребя ткань пальцем.              – Мы друзья Гермионы. Мы должны быть здесь.              Между ними повисла тишина. Рон мог слышать слабый топот, доносящийся по ту сторону двойных дверей. Луна вздохнула и опустилась в кресло. Парень взглянул на нее, склонив голову.              – Ну что?              Луна покачала головой, глядя куда-то вдаль.              – Меня сбивает с толку, когда ты становишься безразличным.              – Я не становлюсь безразличным. О чем ты говоришь? – Рон прищурился.              Луна посмотрела на него своими ясными голубыми глазами и грустно улыбнулась.              – Тогда ты знаешь, что не только Гермиона твой друг. Драко тоже.              Они долго смотрели друг на друга. Луна одарила его одним из своих я-намного-умнее-чем-кажусь взглядов, или, может, это был взгляд ты-не-сможешь-со-мной-спорить-даже-если-попытаешься. Они были очень похожи. Рон понял, что у Луны в арсенале их еще очень много. Девушка была не слишком разговорчива, ее выражение лица зачастую говорило куда больше, чем слова.              Рон поджал губы и откинулся на спинку кресла, прерывая их зрительный контакт. Он не думал, что Малфой был его другом. В любом случае это было неважно. Они едва ли перекидывались парой слов, но только из уважения к Гермионе. Сдержанность между ними, казалось, можно было потрогать; они просто обменивались колкостями вместо того, чтобы открыто спорить. Честно говоря, большую часть времени, если это было возможно, они старались избегать друг друга.              Рон не был похож на Гарри. Он не так-то легко прощал. Особенно когда дело касалось Малфоя. При мысли о том, что ему придется утешать его, Рону снова захотелось блевать слизняками.              Луна взяла его за руку и переплела их пальцы. Это движение всегда заставляло его смягчиться.              – Она была бы тебе очень признательна, – мягко сказала она.              Вот оно. Рон не понимал, как у Луны получалось быть такой убедительной при помощи всего пары слов. Должно быть, это было искусство. Рон сделал глубокий вдох, усиливая хватку на ее руке.              – Хорошо, я поговорю с ним.              Луна улыбнулась, ободряюще сжав его руку прежде, чем отпустить. Рон покачал головой, ошеломленный тем, к чему его принуждают, и поднялся со стула.              – Я собираюсь позвать Гарри, – бросил он через плечо и побрел к главному входу, застегивая куртку до подбородка и засовывая руки в карманы.              Воздух снаружи был таким резким и холодным, что обжигал щеки. Утро выдалось не самое приятное. Солнце еще не взошло, но Рон мог с уверенностью сказать, что день будет пасмурным. Небо было темно-серым, будто дым скрывал все вокруг, делая мир плоским. По его мнению, февраль был самым убогим месяцем в году. Целый месяц, который необходимо просто пережить после окончания зимы. Зубы Рона стучали, пока он шел по тротуару, дышал он редкими затяжками.              Он уже был готов убрать заледеневшую палочку, которой осматривал почти пустую стоянку, как вдруг остановился как вкопанный. Он увидел Малфоя. Тот стоял в паре метров от Рона, вытянутый, как струна, и смотрел на горизонт. Уизли оглядел его с ног головы; он не был похож на человека, готового к разговорам. С другой стороны, Рон не совсем хорошо считывал его язык тела. Малфой выглядел вполне хорошо, если не считать явно надетой второпях одежды, словно Драко напялил первое, что попалось ему под руку. Хотя, учитывая сложившуюся ситуацию, Рон бы не удивился, что так оно и было.              А потом он заметил сигарету в его руке. Может, это из-за него все было в дымке.              Рон сглотнул, поглубже засунул руки в карманы и повернул голову к востоку. Там было немного светлее, облака постепенно приобретали сиреневый оттенок. Блять, он не хотел с ним разговаривать. Даже не из-за того, что между ними установилось молчаливое перемирие. Рон не хотел с ним говорить, потому что этот разговор подразумевал обсуждение того, что происходит в душе Малфоя, о чем он знал слишком мало. А еще это пугало до чертиков. Намного легче было бы избегать его.              Рон снова посмотрел на Малфоя. Гриффиндорцы так просто не сдаются. И Гермиона бы хотела, чтобы он это сделал.              – Думал, ты бросил, – крикнул он, стоя по другую сторону тротуара.              Малфой вздрогнул. Его глаза цвета хмурого неба следили за Роном, пока тот медленно приближался. Когда он, наконец, подошел, Малфой вздохнул и опустил левую руку с зажатой между пальцами сигаретой.              – Кто тебе это сказал? – прохрипел он.              Рон пожал плечами:              – Миона.              Малфой поджал губы, тяжело сглотнув. Он смотрел прямо перед собой, словно бы в пустоту. Рон выдохнул сквозь зубы. Этот придурок совершенно не собирался упрощать ему жизнь.              – Ты позвал Гарри? – выпалил он, вопросительно изгибая бровь. – Должно быть, он уже проснулся.              Малфой просто кивнул. Он потянулся и глубоко затянулся сигаретой. У него хватило порядочности отвернуться, чтобы выпустить дым; ветер снес его обратно в лицо Рона. Уизли закашлялся, сунул подбородок глубже под воротник и прищурился от неприятного запаха.              Малфой не извинился.              – Не знал, что ты можешь вызвать Патронуса, – откровенно признался Рон.              Малфой нахмурился и посмотрел на него краем глаза:              – К твоему сведению, у меня есть и счастливые воспоминания.              – Да, да, точно, – энергично закивал Рон, переминаясь с ноги на ногу.              Мерлин, это было ужасно. Они никогда в жизни нормально не разговаривали с Малфоем. Должен ли он задать свой вопрос напрямую? Сможет ли он? Руки Рона так глубоко зарылись в карманы, что те чудом не оторвались. «Черт побери, возьми себя в руки», – с горечью подумал он.              – Как… – Рон резко выдохнул. Ничего хорошего из этого не выйдет. – Как ты справляешься, приятель?              Рука Малфоя застыла на полпути, рот остался слегка приоткрытым. Он медленно повернул голову, во взгляде читалась смертельная опасность.              – Я стою возле больницы и жду новостей о своей девушке, которая, скорее всего, сейчас умирает вместе с моим еще не родившимся ребенком. – Внутри у Рона все сжалось. – Сам-то как думаешь, как я справляюсь?              Плечи Рона напряглись.              – Просто отлично? – предположил он, предпринимая слабую попытку улыбнуться.              Малфой уставился на него так, будто он только что трахнул его мать.              – Отвали, Уизли, – прошипел Драко, отводя взгляд.              Рон издал хриплый стон.              – Извини, – взмолился он, беспомощно пожимая плечами. Он отказывался вынимать руки из карманов. – Я просто хотел, чтобы ты немного расслабился.              – Не стоит, – отрезал Малфой. Он сделал еще одну затяжку, стиснув челюсть.              Рон бросил взгляд вдаль, мысленно ругаясь на себя. Как ты справляешься? Просто отлично? О чем, черт возьми, он вообще думал? Хуже всего было то, что Уизли ощущал, как с языка готова сорваться очередная идиотская реплика. Он никогда не думал перед тем, как сказать что-то, и этот случай не стал исключением.              – Слушай, – начал Рон, его дыхание сперло. – Мне правда жаль. Я просто не ожидал увидеть тебя здесь. Я сам собирался позвать Гарри, и, ну, думал, у меня будет больше времени, чтобы придумать, что сказать.              – Зачем тебе вообще что-то говорить? – протянул Малфой.              – Ради Гермионы, – рявкнул Рон, резко поворачиваясь к Малфою.              Тот заметно обмяк, услышав ее имя. Его плечи расслабились, а взгляд утратил прежнюю жестокость. Рука снова потянулась к губам, но вместо того, чтобы затянуться, он слегка почесал подбородок большим пальцем.              Сердце Рона сжалось. Он был, как минимум, достаточно умен, чтобы подавить в себе ненависть к их союзу. Он первый заметил, что между ними что-то происходит, даже до того, как они всем признались. Малфой всегда смотрел на девушку так, словно она была для него целым миром; солнцем, озаряющим жизнь. Рон не хотел знать, каково это – жить без солнца.              – Они будут в порядке, Малфой, – мягко сказал он.              Драко выпустил судорожный вздох, его кожа по цвету была похожа на сигаретный дым.              – Прости мне мое недоверие, – коротко ответил он.              – Почему нет? – нахмурился Рон.              Малфой замолчал на мгновение, затем выпрямился, прижал правую руку к груди, положив левый локоть на запястье. Рон начал задаваться вопросом, не было ли чего-то такого на стоянке, чего он не видел.              – Я не самый везучий человек на Земле, – наконец тихо сказал Драко.              Рон моргнул. С этим было трудно поспорить. Он все равно открыл рот, чтобы ответить, но так и застыл, когда Малфой протяжно выдохнул. Драко прижал руку к глазам, защищаясь.              – Я не прощу себя, если… – начал было Малфой, но не закончил, медленно потер лицо и повернулся к Рону. То, как он выглядел в эту минуту, шокировало Уизли. Он никогда не мог определить состояние Малфоя по его внешнему виду, но сейчас все было кристально ясно даже для него. Драко был совершенно опустошен. – Знаешь, она ведь даже не хотела его.              – Гермиона? – моргнул Рон.              Малфой кивнул, его губы сжались в тонкую линию.              – Учитывая долгосрочный эффект от длительного воздействия Круциатуса, которому мы оба были подвергнуты, статистически маловероятно, что ребенок сможет выжить, – он слегка склонил голову, махнув рукой. – Помимо всего прочего.              Рон слегка приподнял брови.              – И впрямь похоже на Гермиону, – выдавил он.              Губы Драко скривились в горькой улыбке.              – Ага, – тихо сказал он, делая очередную затяжку.              Рон выдохнул; он сам не заметил, как задержал дыхание. Наконец вытащив руки из карманов, Уизли скрестил их на груди. Было охренеть как холодно.              – Я рад, что ты переубедил ее.              Малфой резко обернулся, его глаза блеснули.              – Она заслуживает того, чтобы быть мамой, – пояснил Рон. Он склонил голову набок, тихо усмехнувшись. – Черт возьми, она определенно была моей мамой в школе. Моей и Гарри.              Взгляд Малфоя смягчился. Он даже издал нечто вроде хриплого смешка, ухмыльнувшись уголком рта.              – Дело не в удаче, – продолжил Рон, глядя на Малфоя. – Гермиона настоящий боец. Я видел ее в таких ситуациях, что уму непостижимо. Как и ты.              Малфой тяжело сглотнул, рассматривая землю под ногами, и поджал губы.              – И если этот ребенок хоть немного похож на нее, на что я, конечно, искренне надеюсь...              – Тебе не обязательно все это мне говорить, – быстро перебил его Малфой.              – То он такой же боец, – закончил Рон. Он полностью повернулся к Малфою, сделал шаг навстречу, схватил того плечи и легонько встряхнул. – Поэтому, когда я говорю о том, что с ними все будет в порядке, лучше поверь мне.              Уизли дождался, пока Малфой посмотрит ему в глаза и кивнет. Рон понимал, что это единственный жест благодарности, который последует в данный момент. Если он что-то и знал о Малфое, так это то, что его признательность выражается в действиях на протяжении длительного времени. Он рассматривал ее как долг. Рон вздохнул и похлопал Драко по плечу, позволив своей руке с вытянутой ладонью упасть между ними.              – Хочешь взять меня за руку, Уизли? – Малфой нахмурился, его глаза слегка блеснули.              Рон резко выдохнул через рот.              – Ты что, издеваешься? – он выхватил сигарету из рук Малфоя, не обращая внимания на его оскорбленный вид. – Это останется между нами, – приказал Рон и бросил окурок на землю. – Гермиона убьет меня, если узнает, что я позволил тебе курить.              Малфой фыркнул, на его лице возникла дьявольская улыбка.              – Похоже, у нас есть кое-что общее, – протянул он. – Она и меня убьет.              ***              Джинни заключила Малфоя в самые крепкие объятия, на которые была способна, как только они с Гарри прибыли. Глаза Рона расширились в изумлении от этого зрелища. Он легонько похлопал Луну по руке. Она оторвала взгляд от нового выпуска «Придиры», прекрасно понимая, что тот хочет ей показать.              – Никогда не думал, что доживу до этого дня, – прошептал Рон, наклоняясь ближе.              – Ну, больницы и правда забавно объединяют людей, – неопределенно хмыкнула Луна.              Гарри нервно топтался на месте, явно пытаясь придумать, что сказать, кроме классического «мне жаль». В конце концов Драко попросил его свалить подальше, и Поттер сгорбился в кресле рядом с Роном, бросая обеспокоенные взгляды в сторону мерзавца.              – Не могу поверить, что мы все еще ничего не знаем, – пробормотал Гарри.              Рон вздохнул. У Гарри появилась привычка озвучивать все, что происходит. Конечно, это было лучше, чем полное молчание, как в годы войны, но Рон никак не мог понять, почему его друг не может достичь баланса между этими двумя состояниями.              – Ты находишься здесь дольше, чем мы, – внезапно сказал Гарри, склонившись к нему. – Как он?              Рон приподнял бровь, искоса взглянув на него.              – Драко, – уточнил Гарри, хоть в этом и не было необходимости.              – О, – коротко ответил Рон. Он наклонил голову, рассматривая Малфоя, прежде чем снова сосредоточиться на друге. – Ужасно.              Гарри тупо уставился на него, а затем стиснул зубы и откинулся на спинку кресла.              – Это не смешно, Рон.              – Я серьезно, – сказал Уизли. Когда Гарри не ответил, он легонько похлопал его по руке. – Не беспокойся, я уже поговорил с ним.              Гарри чуть не свернул себе шею.              – Я же сказал тебе, что это не смешно.              – А я сказал тебе, что говорю серьезно.              Судя по взгляду, которым его одарил Гарри, у Рона возникло ощущение, будто у него выросла третья конечность.              – Ты поговорил с Малфоем, – медленно произнес Гарри.              – Да.              – Он поговорил, – вставила Луна, сидевшая с другой стороны.              Гарри настолько удивился, что приоткрыл рот.              – Ну, и как он? Что он сказал?              – Мистер Малфой?              Глаза Рона расширились, пока он медленно поворачивался к двойным дверям в конце зала ожидания, где стояла молодая девушка, одетая в униформу Целителя. Он так быстро вскочил со своего места и кинулся к ней, словно она была оазисом посреди пустыни. Очевидно, остальных посетила та же мысль. Лицо Целительницы побледнело, когда она встретилась с толпой стоящих перед ней встревоженных людей.              – Она просила позвать только мистера Малфоя, – выдохнула девушка, выставляя вперед руку, словно была дорожным полицейским.              Рон затаил дыхание. Она просила позвать. Гермиона была жива. Она могла разговаривать. Она звала Малфоя, этого засранца. Рон резко обернулся, пораженный тому, что тот был единственным, кто остался сидеть. Малфой не двигался.              – Драко, иди, – позвал Рон, указывая тому на двери.              Малфой посмотрел на него широко раскрытыми глазами, а затем встал со своего места и огромными шагами пересек весь зал, последовав за Целительницей внутрь больницы. Рон смотрел им вслед, пока двери полностью не закрылись. В ушах звенело от недосыпа и тревоги.              Они ждали так долго, что смогут подождать еще немного. Они обсуждали, плохим или хорошим было это длительное ожидание. Когда Целительница вернулась, все снова набросились на нее; Джинни так резко требовала пропустить их, что Рон был уверен, что девушка вот-вот заплачет под таким натиском.              – Вы можете войти, – сказала она дрожащим голосом. – Я отведу вас.              Они последовали за ней по коридору. Бедняжке приходилось практически бежать, чтобы все еще идти впереди колонны.              – Это палата мисс Грейнджер, – наконец сказала она, поворачиваясь к ним лицом. – Хочу напомнить, что она через многое прошла и очень устала, поэтому не перегруж-              – Черт побери, впустите нас! – крикнула Джинни.              Целительница быстро кивнула, жестом приглашая их войти, и поспешила прочь.              Они тут же столпились в дверях. Рон был благодарен тому, что он выше их всех; он первым увидел Малфоя, который держал что-то, завернутое в кучу розовых одеял, стоя у кровати. Драко поднял взгляд, и в нем читалось такое счастье, которого Рон никогда не видел на лице Малфоя.              Он чувствовал себя словно в замедленной съемке, пока переводил взгляд на кровать. Гермиона повернула голову, лежащую на подушке. Ее волосы были такими вьющимися и растрепанными, что Рону показалось, будто они могут задушить девушку, а ее лицо было бледным и мокрым от пота.              – Эй, – слабо сказала она. Ее лицо украшала улыбка.              Рон вздохнул с облегчением, его сердце застучало быстрее.              – Чтоб тебя, Гермиона, – выдавил он. – Больше никогда так, блять, не делай.              Пока все остальные кружили вокруг Гермионы, Рон бочком пробрался к Малфою.              – Поздравляю, приятель, – сказал он, легонько похлопав того по руке и заглядывая в одеяло. Ребенок был похож на ящерку. – Она прекрасна, – вместо этого сказал Рон.              Малфой резко выдохнул через нос, губы расплылись в широкой улыбке.              – Ага, а теперь скажи мне, что ты на самом деле думаешь, Уизли.              Рон сморщил нос, игриво скривив лицо в гримасе.              – Ты не хочешь это слышать.              Малфой поднял на него взгляд и с вызовом приподнял бровь.              – Грейнджер назвала ее ящерицей.              У Рона отвисла челюсть.              – Она все еще напичкана кучей лекарств, – протянул Малфой, переводя взгляд с него на Гермиону.              – Вполне возможно, что мы с ней думаем одинаково, – прохрипел Рон, зажимая рот ладонью.              Малфой прикусил губу и покачал головой, глядя на дочь. Рон улыбнулся ему и заговорщически наклонился вперед.              – Привет, – тихо сказал он. – Статистически маловероятно, чтоб меня.              Малфой цокнул, его улыбка стала шире. Он не отводил взгляд от ребенка. Рон слегка отступил в сторону, оглядывая комнату, прежде чем остановил свой взгляд на Полумне. Она слабо улыбнулась ему в ответ, ее глаза были идеально голубыми.              Рон вздохнул, засовывая руки в карманы. Он первым собирался сказать это.              Драко Малфой будет потрясающим отцом.