Корабль мертвых душ

Темнота, обволакивала его мягким шелком, вовлекая в теплое нутро корабля. Алекс только и успел задержать дыхание, когда стены поглотили его. Мысленно ученый надеялся, что не задохнется до того момента, как его отпустят. Это была бы совсем глупая смерть. Хотя он если бы ему пришлось выбирать между «быть переваренным заживо» или «расплющенным»… Но опасения не оправдались. Всего через пару мгновений Алекса «выталкнуло» в пустое пространство и под ногами оказался твердый, металлический пол. Когда стены отпустили Ал покачнулся и запоздало оперся на трость которую все еще сжимали его побелевшие пальцы. Переведя дыхание, он огляделся. Помещение не было похоже ни на каюту, ни на отсек управления. Здесь было очень тепло и влажно, словно в бане. Эта комната, была намного меньше, чем любая другая которую Ал видел на корабле Харона, да и на молнии тоже. Небольшой стол, кресло, давно потухшая панель управления. На ней горел всего один огонек, а бортовой компьютер, раз за разом повторял сигнал бедствия. Эта комната была слишком маленькой, для того чтобы отвечать за управление всем кораблем из чего Алекс сделал вывод, что это запасное помещение — на случай экстренных ситуаций. То, что оно было «спрятано» во внутренностях молнии лишь подтверждало это. Браслет на его руке пиликнул почти истерически. Ал приподнял гаджет на уровень глаз. Харон вызывал его по связи. — Мистер Доуэл! — раздалось едва, Ал ответил, даже несмотря на помехи в голосе гархарца слышалось невероятное облегчение. — С вами все хорошо? Где вы? — Все в порядке, но понятия не имею где нахожусь. Приметив на лежащий на столе бластер, Алекс сунул его за пояс. Мало ли пригодится. — Я почти взломал бортовой компьютер, уже ищу вас, — заверил пилот. — Попробую пробиться… Молния снова глухо зарычала. Судорога прошлась по стенам и полу, заметным землетрясением отдаваясь у Алекса внутри. Вибрацией в костях, щекоткой во внутренностях, неприятным зудом на коже и давлением в висках. Ал стиснув зубы и зажмурился, пережидая весь этот букет. В комнате где было и без того душно и влажно, стойко запахло озоном и солнцем. — Я не думаю что это хорошая идея. «Не проявлять открытой агрессии» помнишь? — заметил Ал, приоткрывая слезящиеся глаза. — Подожди-ка. — Он обратил внимание на странные выпуклости на дальней стене. — Постой. Кажется, я понял… Прихрамывая, сделал пару шагов внутрь комнаты. увидел нечто вроде цилиндрических коконов, встроенных прямо в плоть молнии. Спасательные капсулы? Продолговатые, цилиндрические они действиетльно напоминали именно их. С внешней стороны коконы были закрыты мутной защитной мембраной, а снизу к ним тянулись чернеющие сосуды. Последние были по большей части засохшими, да и сами капсулы, как и плоть вокруг них больше напоминали сморщенные финики. — Святой Ньютон! — выдохнул Алекс и стерев с одной из мембран слой влажного конденсата ужаснулся. Внутри лежало исхудавшее, похожее на мумию тело. — Харон, я нашел экипаж. — Он бегло пересчитал коконы. — Их здесь ровно девять. Не знаю, жив кто-то или нет, но тебе пока что лучше не…усердствовать. Думаю, мне ничего не грозит. Ей нужна помощь, но тебя она не пустит. Недолгое молчание по ту сторону браслета сопровождалось неодобрительным сопением. После чего пилот согласился с Алексом и пообещал, что штурмовать стены молнии не будет, после чего отключился. Ал начал поочередно протирать мембраны коконов один за другим. И натыкался либо на хорошо сохранившиеся, но истощенные тела гархаров умерших явно от недостатка ресурсов, либо на пустые капсулы. Последних насчиталось шесть. Значит, помимо трех найдены на корабле тел были еще трое, которых они с Хароном еще не нашли. — Почему корабль не направил ресурсы к капсулам в то время как прочие системы до сих пор активны?.. — спросил он скорее сам себя пока занимался всем этим. Алекс не ожидал, что ему хоть кто-то ответит, но голос молнии вибрацией прошелся сквозь его тело: — Внутреннее распоряжение, — внезапно голос корабля стал мертвым и механическим. — Изменение протокола. Ищу информацию. Ошибка… Данные стерты. — Странно. Что с вами вообще случилось?.. — Миссия провалена. Нападение. Мгновенный прыжок, — продолжала молния чеканить словно робот. — Система навигации… Неисправна. Неверные координаты. Несоответствие. Крушение. Услышав это, Алекс задумался. Выходит, корабль напополам разорвало не из-за атаки извне, а из-за банального несоответствия в координатах. Как говорится рожки в один угол — ножки в другой. Тут Ал нахмурился. Он мало что знал об устройстве инопланетных кораблей, но одно понимал наверняка. Система навигации у пространственных кораблей являлась одной из первостепенных и защищены. Повредить ее в коротком бою невозможно. А это было краткое столкновение, ибо корабль сам сказал, что прыжок был мгновенным. — А причина? — приподнял бровь Алекс, продолжая этот странный допрос. — Системы повреждены в бою? У тебя есть черный ящик или что-то подобное? — Причина смены координат… Взлом системы. Внесены изменения в протокол. Код пользователя… Нет в памяти. Данные пользователя… Удалено. — Все интересней, — Задумчиво протянул ученый, и его внимание вернулось к трем пустующим капсулам. — Все члены команды были на борту перед прыжком? — Ошибка. Сбо-ой… Ошибка. Данные удалены. Разочарованно вздохнув Ал стер пар и капельки воды с последнего кокона. Вот тут его ждал сюрприз. Внутри как он и думал, лежал человек, вернее гархарец. Алекс сначала принял его за очередной труп, но вовремя заметил, что его грудь тихонько приподнимается от редких вдохов. Совсем еще молодой юноша хоть и был истощен меньше чем остальные, но своей худобой больше напоминал мумию. Кровь, запекшаяся слезами на лице, уже засохла. Но вот золотистые, волосы говорили о том, что с того момента как он заснул, прошло не так много времени. Слишком мало, чтобы они и ногти успели отрасти, но достаточно, чтобы он отощал и начал умирать от жажды и голода. Почерневшие сосуды, которые должны были поддерживать его обмен веществ, не оплетали тело, а висели рядом мертвыми, спутанными змеями. Только несколько из них фиксировали гархарца словно ремнями. — Нет сил, — прорычала молния снова вернув себе первононачальный тембр. — Умирает… Помоги, Деспи… — Я не Деспи, — на автомате отозвался Алекс. — Открой его. Мебрана под его рукой задрожала, и начала истончаться, пока полностью не разорвалась. В тот же момент похожее на скелет тело изогнулось как от разряда. Гархарец глухо застонал от боли и приоткрыл веки. Алекс ужаснулся. На смотрели два абсолютно слепых, залитых кровью глаза. Когда Ал приподнял его голову, юноша всхлипнул, встрепенулся и вцепившись в него дрожащими пальцами забормотал что-то неразборчивое пересохшими губами. По его щекам покатились крупные капли, но это были не слезы, а кровь. — Тише. Все хорошо. Алекс погладил гархарца по спине одновременно вынимая его из кокона. Тот буквально повиснув на человеке все повторял, что-то в полубреду. Из череды неизвестных слов и нечленораздельных звуков, слух человека вырвал одно знакомое ему: «Аид». Произнеся его, юноша потерял сознание. Алекс усадил бесчувственное тело в кресло. Достав из кармана стимулятор, он вколол, гархарцу в шею и надел на него кислородную маску. Теперь полчаса точно протянет. — Мало времени, — завибрировала молния и словно в подтверждение этому по его полу прошлась дрожь. — Торопись.       Стена, из которой не так давно вышел Алекс, пошла волнами и сделалась более рыхлой. Молния пророкотала, что-то приглашающее. Ученый вздохнул. Стало быть назад он попадет тем же способом, что и сюда.       Бессознательного гархарца пришлось закинуть на плечо. Грубовато, конечно, но по-другому со своей ногой Алекс его не унесет даже при том, что весил этот скелетик примерно как…скелетик. Человек при такой потере веса уже давно бы окочурился.       Точно также как оказался в этой комнате Алекс вернулся обратно в коридор. Правда, все-таки чуть помедлил, прежде чем шагнуть сквозь мясистую поверхность стены. Плоть снова сомкнулась вокруг, но на этот раз он не стал сопротивляться, а просто задержал дыхание. Выйдя в коридоре, ровно в том месте где молния схватила его, Алекс услышал грохот. Из кают-компании раздавались резкие звуки плазменных выстрелов. Будто росчерки хлыста в воздухе. — Твою мать, всего на пару минут отошел!       Ал выругался и, пристроив полумертвого гархарца в уголке, вытащил из-за пояса бластер и осторожно двинулся на звуки пальбы. Одного из стрелявших он увидел сразу. Незнакомец. Высокий, худоватый гархарец в темной, форменной куртке и кислородной маске закрывающей большую часть головы и лица палил через комнату, притаившись за углом, в то время как Харон скрывшийся за диваном, отвечал ему редкими одиночными выстрелами выкрикивая что-то в паузах. Его противник молча посылал в его сторону заряд за зарядом, брови незнакомца были напряженно сдвинуты на самой переносице, а в глазах плескалась такая ненависть, что казалось, одним взглядом он может кого-нибудь прикончить. Синеватые вспышки боевых зарядов только и мерцали в полумраке, в то время как Харон отстреливался парализующими. Отстреливался безуспешно. Неизвестный гархарец был таким умелым стрелком и так быстро перезаряжал бластер, что ответить толком на этот беспрерывный огонь Харон не мог.       Терранец перестроив собственный бластер на парализующий режим, осторожно двинулся вперед. Хорошо, что за шумом перестрелки его шагов не было слышно. Когда фигура гархарца оказалась на линии огня Ал прицелился и нажал на курок. Не попал, а этого было и не нужно: выстрел предупредительный только и всего. Этот же парень не знает, что Ал в царящем вокруг сумраке, не видит ничего от слова совсем…       Стрелок вскрикнул, больше от неожиданности и отшатнулся за угол, оказавшись нос к носу с вновь прицелившимся в него терранцем. Едва заметив Алекса, гархарец округлил глаза и отступил назад. — Следующий в лоб, — предупредил его Ал, не особо надеясь на то, что его поймут, но стрелок его понял, и послушно застыл у стены, подняв свободную руки с обоими бластерами вверх. — Какая грозная мордочка, — сказал незнакомец на чистом терранском измененным из-за шлема голосом и его цепкий взгляд оценивающе прошелся по фигуре Ала сверху вниз и обратно. — Ты не из Тартара, как этот верзила, — снайпер качнул головой в ту сторону, где должен был находиться Харон. — С виду больше на наших похож. — Он не из ваших, — отсек чистильщик, поднявшись со своего места и подошел ближе, неодобрительно косясь на бывшего противника. — Он даже не гархар — инорасник с Терры, модификант. — Модификант? — удивился тот. — Надо же какой…беленький. Прямо Снежок, — Разом расслабившийся снайпер стащил с головы шлем, взъерошил, медные, жесткие, как проволока, волосы и повернулся лицом к чистильщику. — Так значит ты всего лишь нейтрал? А чего не сказал? — Я пытался показать документы, — процедил Харон. — Но ты, дрянь бешеная, палить сразу начал! Еще и боевыми! А если бы ты меня прикончил? — Ну, не прикончил же, — скучающе отозвался стрелок, улыбнулся Алексу и галантно поклонившись, представился: — Актеон из Олимпии. Для красивых — просто Тео. Рад нашей встрече… — Алекс, — на автомате пробормотал ученый. Растерявшийся от такой вежливости он совершенно забыл, что все еще держит засранца на прицеле, а, вспомнив, сжал бластер тверже. — Не сказал бы, что тоже рад. — Ле-екс, — повторил Актеон смакуя и тряхнув кудряшками довольно усмехнулся. — Уверяю вас, то, что вы видели всего лишь наши внутренние проблемы. Маленькое недоразумение. Прошу, не судите обо мне и моей фракции по этому эпизоду, — стрелок крутанул свой бластер на пальце и вложил его в кобуру. — Надеюсь, в скором времени у нас обоих выдастся случай сгладить острые углы этого неожиданного знакомства.       Говорил он все это персонально Алу, полностью игнорируя застывшего, будто статуя пилота. А вот застывший гневным изваянием Харон, наблюдая за этим действом окончательно потерял терпение. Всего миг и Актеон оказался вздернут за грудки и припечатан к ближайшей стене. Алекс даже вскрикнул от неожиданности — так быстро и молниеносно все случилось. Вот! Только что Харон стоял неподвижно, и умело пародировал мебель. А в следущую секунду уже держал снайпера навесу, пришпилив его к стене могучими руками. — Совсем оборзел? — хотя тон его оставался спокойным и мягким, Алекс сразу понял, что Харон по настоящему взбешен. — Для вас олимпийцев, что вообще законы не писаны? Думаешь, раз из ведущей фракции так все можно? А если бы его случайно задел?! — Такую прелесть не задел бы, — нахально усмехнулся Актеон и игриво подмигнул Алексу. — У меня глаз-алмаз.       Чистильщик заскрипел зубами, но ничего не ответил. Актеон выглядел расслабленно и уверено, хотя его длинные ноги болтались в воздухе. Олимпийцу было весело. Он даже не стремился достать свое оружие, хотя мог. Актеон смотрел на полыхающего гневом чистильщика с превосходством почти с жалостью. Но не такой жалостью, когда стремишься помочь. Нет. Всем своим видом олимпиец напоминал орла, разглядывающего червя, будто размышляя, стоит есть такую гадость. От одного выражения его правильного лица исполненного презрением Алексу сделалось не по себе. Стало мерзко. Обидно за, как он уже привык думать, «своего»… А собственно «своего» кого?.. Ал аж моргнул от этой нежданной мысли.       Актеон звонко засмеялся в лицо чистильщику и шепнул что-то на гархарском. Пятна Харона стали темными, яркими, сделав его больше похожим на гепарда. Алекс сразу же вернувшись к действительности, по настоящему испугался. Почти ударом Харон сильнее впечатал олимпийца в стену, да так, что голова последнего мотнулась. Актеон, по сравнению с ним казался слишком маленьким и слишком беспомощным. Или же это Харон был слишком огромен, даже для своей расы?.. Так или иначе, увидев его в гневе, Ал застыл в беспомощном ступоре, что не укрылось от чуткого, орлиного взора. — Ну, и кто из нас двоих «бешеная дрянь», м? — спросил снайпер опять же Алекса изогнув изящную бровь и еще более высокомерно взглянул на второго гархарца, который, увидев побелевшее лицо ученого, внезапно потупился, будто провинившийся ребенок. — Отпусти.       И Харон отпустил. Стараясь не смотреть на Алекса, он аккуратно поставил олимпийца на пол, поправил укрепленную броней куртку на его плечах и более того извинился. Сухо, но искренне.       Ал убрал оружие и потер виски, которые и без того ломило от адаптации, гула молнии и черт еще возьми чего. Адреналин схлынул оставляя после себя странное опустошение. Он был готов развалиться в кашу. Еще и эти двое со своими «пиу-пиу»!.. Словно через вату он слышал вновь начавшуюся перебранку. -…что я должен был думать: разбитая в хлам молния, стыкованный с ней гребень Аида, еще и отребье тартара (без обид) расхаживает по борту, как у себя дома, — оправдывал себя Актеон. — Это же просто ко-омбо-о! Естественно я начал палить! О чем я вообще должен был подумать? — Хотя бы о том, что половина нейтралов летает на гребнях! Они удобны! — возмущался в ответ Харон. — Я бы показал тебе удостоверение, но ты решил!.. — Время, — пророкотала молния в голове у Ала, затихая, — уходит… Дрожь прошлась по всему кораблю и по его телу. Терранец, которому уже порядком хватило на сегодня впечатлений кхекнул привлекая к себе внимание. — Не хочу вас отвлекать, но совсем скоро эта махина развалится на части, — заметил Алекс раздраженно. — Так что раз уж никто никого убивать пока не собирается, почему бы нам всем отсюда не свалить? Там в коридоре, кстати, один коматозник помирает! Никому не интересно? Оба тут же изумленно повернули к нему головы. Ну, слава вселенной — заткнулись!

*** ***

Прошло около семи часов с тех пор как флай Икара исчез в подпространстве. Сирена ходила в зад вперед по обзорной площадке и не находила себе места. Он давно должен был вернуться. Не только на Нью-терру, но и на Вегу, будь она проклята! — Ну, где же… — процедила Сирена посматривая на браслет.       Еще в прошлом часу ей пришло четвертое сообщение с просьбой поторапливаться. Те люди, которые должны были увезти их с Икаром в безопасное место теряли терпение. А минут десять назад их удаляющийся в подпространство корабль ученая провожала полным беспомощной злости взглядом. «Ideal Gene» обыграли ее. Аскель Доуэл обыграл.       Совсем выбившись из сил, женщина опустилась в одно из стоящих поблизости кресел и зарылась когтистыми пальчиками в волосы. Весь ее план свалить отсюда псу под хвост. Будь оно все проклято! И вся эта ситуация, и «Ideal Gene» с их заговорами и политикой, и Аскель со своими амбициями. Да именно амбициями! У Сирены даже не было сомнений в том, что вернуть своего потерявшегося сына этот хладнокровный металлический упырь хочет отнюдь не из-за отцовских инстинктов. Ал ему зачем-то нужен. Но зачем?..       Размышляя об этом, Сирена не заметила, как вспомнила краткую сводку которую вывел компьютер, когда она вбила имя Аскеля Доуэла в базу данных кампании. Как и ожидалось, выдали ей довольно поверхностную информацию. Тогда она решила пробить его сына, хотя с биографией Алекса Сирена как раз была знакома. Сама его стажировала, еще до того как они встретились на Веге спустя несколько лет в одном отделе. Славное совпадение…       Сирена не верила в совпадения. Уже тогда ей это показалось подозрительным. Пролистав документ до самого начала, она вскользь прочитала свидетельство о рождении: зачат искусственным путем в центре «Ideal Gene». Далее скучные школьные годы. Потом университетская пора. С успеваемостью отлично, с физ-подготовкой еще лучше. Устойчивость к перегрузкам даже среди самых высоких показателей заметно выделялась красной строкой. Далее шел табель тестов — чувствительность к Зову… Почему-то этот тест Алекс сдавал не дважды и даже не трижды. Семь раз. Семь! Упоминалось об этом вскользь, словно данный факт был чем-то незначительным, хотя на самом деле мог свидетельствовать о серьезных нарушениях нервной системы. Даже результат всех этих испытаний не был упомянут. Просто и сухо: средний уровень устойчивости. Без подробностей. Без деталей. К табелю прилагались рекомендательные письма, заключение о пригодности к службе выдано университетской комиссией и направление на подготовку в частный сектор. Оставшиеся годы обучения Алекс словно одержимый целенаправленно шел на пилота, даже при всех его академических успехах. Необычно, но не критично.       А вот дальше, какая-то темная история. Ни с того ни с сего перед самым выпуском блистательный студент попадает в аварию. Информации — кот наплакал. Ни вырезок из новостей, ни других пострадавших, ни жертв, ни виновников, ни свидетелей. Только еще одно заключение как гвоздь в крышку гроба — не пригоден к службе в связи с травмой. Свидетельство выдано… центром «Ideal Gene». И двухлетняя реабилитация опять же не в медицинской клинике, а в центре «Ideal Gene». Модификация тела — без комментариев… очевидно, что это было сделано там же.       Аскель что настолько доверяет своей кампании и не доверяет медицинским клиникам? Или дело все-таки в том, что в своей компании легче прятать информацию? Ведь ее действительно нет. Просто дежурные фразы. Ни анализов, ни заключений, ни даже снимков рентгена! Какая-то чертовщина!.. Зачем так прятать информацию о своем собственном сыне? Он же не агент, не военнослужащий, не шпион или кто-нибудь в этом роде. Просто ученый. Да и скрывать данные о детских болячках — тоже странно.       Сирена нахмурилась, заметив на другом конце обзорной площадки человека в костюме. Обычный мужчина, хорошо выглядит, аккуратно. Если бы не одно «но». У него на ногах были ботинки. Не туфли, а ботинки. С брюками ботинки не носят… Могли ли в «Ideal Gene» как-то пронюхать о ее намереньях покинуть станцию?..       Стараясь не паниковать, Сирена медленно поднялась со своего места, делая вид, что подходит к киоску с духами. Краем глаза заметила, что мужчина чуть сдвинулся, словно тоже разглядывая что-то на витрине мини-кофейни. Она улыбнулась продавщице, взяла один из флаконов покрутила в руках, больше обращая внимание на отражение. Приметила еще одного наблюдателя — парень в спортивной одежде сидел в другом конце зала, попивая кофе. Вспомнила, что в обед уже видела в совершенно другом месте одетого в совершенно другую одежду.       Она незаметно сняла с руки браслет и, оставив его на прилавке, пошла к противоположному концу зала, краем глаза видя, как один из наблюдателей двинулся следом. Ускорила шаг. Он тоже. Второй тоже поднялся со своего места и теперь шел наперерез женщине. Сирена пересеклась с ним взглядом и резко свернула в сторону. Но не успела пройти и пары шагов, как приблизившийся к ней мужчина настойчиво сжал ее локоть. Их было трое? Сирена набрала в грудь побольше воздуха и вскинула голову. Но в руки ей тут же всунули огромный букет цветов. — Вы пришли, mon amour! Ох, этот ваш потрясающий вид!.. Такая…деловая леди! — ловким движением незнакомец притянул ее к себе в объятия и прошептал на ухо: — я бы на вашем месте не делал глупостей. Те голубчики все еще смотрят. Давайте устроим им представление?       Склонившись в изящном поклоне, незнакомец поцеловал ее ручку. После чего, взглянув снизу вверх, он смерил Сирену смешливым взглядом ярких, голубых глаз и поправил выбившуюся из прилизанной прически прядку. Краем зрения Сирена заметила, что оба преследователя в замешательстве остановились пока незнакомец рассыпался в комплиментах и обещаниях незабываемого вечера. Затем он предложил женщине свой локоть и уверенно повел куда-то, в красках расписывая удивительные особенности кухни в «том самом местечке», которое он якобы забронировал на сегодня. Он шли по коридорам станции довольно долго пока не вышли в дендрарий. На свежем, насыщенном кислородом воздухе, среди растений Сирена совсем растерялась. Они шли по оживленным аллеям куда-то вглубь садов. Это не было настоящим парком, и даже не шло с ним ни в какое сравнение. Искусственные насаждения на какой-нибудь вшивой переферийке и то смотрелись бы гораздо менее бедными и жалкими, чем этот кусочек природы. Но для обитателей и особенно работников станции это был самый настоящий оазис, который тянулся зеленой змейкой через всю Вегу и каждый ее сектор. Сейчас они были в девятом, это был самый бедный и самый преступный из имеющихся на станции секторов. Там все время терлись сомнительного вида инорасники и люди. Но в основном первые. Наемные пилоты, контрабандисты, космические путешественники, мелкие барыги, шлюхи всех мастей рас и полов и многие другие не внушающие доверия личности.       Все то время что они шли вдоль карликовых деревьев, странный мужчина говорил, говорил и говорил. О всякой чепухе вроде «а помните, тот случай?», «а верите ли вы в судьбу?» или « чудно было бы прокатиться с ветерком на ту замечательную планетку!». Сирена как могла, поддерживала эту игру. Ведь для чего-то этот цирк был нужен. Но внутренне вся она была в напряжении. За ними все еще следили. Двое уже знакомых ей мужчин шли по пятам: один держался немного в стороне, второй шел ровно за ними, чуть отстав. —… вы любите кальмаров? Неожиданный вопрос застал ее врасплох. Вскинув голову, Сирена наткнулась на вопрошающий взгляд ярких синих глаз. — О! Мы пришли! — приметив прятавшуюся в листве железную дверь незнакомец просиял. — Ох, если бы вы знали какой столик я забронировал! А какая кухня! Коктейли здесь — просто космос: один глоток и полетели!       Однако едва железные ставни разъехались в стороны, Сирена едва не отступила назад от смеси самых разных не слишком приятных запахов. Пот, алкоголь, блевотина, кальянный дым и черт его знает что еще. Верзила ракшас — огромный рогатый великан двух с половиной метров ростом, посмотрел на них сверху вниз, взглядом надменным и уничижающим. Сирена обернулась к своему провожатому, который рядом с этими двумя смотрелся просто соплей, в дорогущем прикиде и шепнула ему одними губами: — Нас здесь прикончат. — Не прикончат, — подмигнул ей незнакомец, и галантно взяв ее под локоть, прошел мимо громил, шлепнув ракшаса по бедру. — Это мой клуб.       Спустившись вниз по крутой лестнице, они оказались в настоящем притоне. Грохочущая музыка, ударила по ушам. Яркие вспышки сменялись минутами полной темноты. В угаре плотного дыма, всевозможных расцветок толкались танцующие люди и по большей части нелюди. Вдоль стен расположились удобные полукруглые диванчики, на которых также было битком. На столах стояли кальяны, зажженные свечи и курительные лампы и сомнительные бурлящие и шипящие коктейли. Вот уж точно улетишь!       Они прошли через весь зал и спустя еще одни двери охраняемые, на этот раз людьми в костюмах, оказались в просторной VIP комнате. Перед тем как они вошли, мужчина бросил нечто вроде: «Никого не пускать». Когда они остались наедине, Сирена вопреки всей ситуации заметно успокоилась и присела на диванчик, пока незнакомец разливал по бокалам синеватую жидкость. Он мурлыкал, что-то под нос. То ли пел, то ли вел диалог с самим собой. А руки его с длинными паучьими пальцами слегка подрагивали. Из-за этого и темных кругов под глазами его бы можно было бы принять за наркомана, если бы не цепкий все подмечающий взгляд и четкие выверенные до миллиметров движения, которые только казались размашистыми и легкими. — У вас острое престазисное состояние, — заметила Сирена нарушив тишину. — Скорее всего, результат перегрузки, вследствие затяжного прыжка. Хотя возможно, все как раз наоборот. Это измерение не ваше. — А я-то думал мой маскарад удался, — обиженно надул он губы. — Ни один терранец не станет держать притон в девятом секторе. — Справедливо. А что касательно вас? — вернул незнакомец с кривоватой усмешкой. — Я всего лишь модификант.  — Тогда что вы пытались сделать на обзорной палубе? — мужчина улыбнулс шире. — Все знают, что модифицированные люди не могут использовать «крик». А вот полукровки очень даже. Кажется, мы раскусили друг друга, доктор Дедал.       Смочив все той же алкогольной бурдой полотенце мужчина начал стирать плотный слой тонального крема, что скрывал рыжеватые пятна, отчетливо проступавшие на его бледной коже. Цыкнув женщина скрестила руки на груди. Когда с гримом было покончено, незнакомец плюхнулся в одно из кресел и сладко потянувшись, закинул ноги на столик. — Та выходка могла повлечь за собой ненужные жертвы и стоить тебе жизни, — продолжил он более строго после продолжительной паузы. — Правда, отдам должное: не каждый чистокровный гархарец решится использовать «крик». Ты все также отчаяна… — Вы ничего обо мне не знаете, — прошипела Сирена, но с сомнением.       Незнакомец сменил позу и оперся подбородком на сложенные пальцы и уголки его губ приподнялись, словно говоря: «Я знаю о тебе все». Но в этот раз лицо мужчины, вернее, его выражение, показалось ей очень знакомым. Этот проницательный прищур, легкая усмешка на губах, будто ее владелец постиг какую-то вселенскую тайну, но не расскажет ее ни за какие богатства. Сирена нахмурилась, пригляделась, нахмурилась еще сильнее, пытаясь отбросить из внешности мужчины все кроме этого взгляда и… — Эрм?.. Ах ты сукин… — прошептала она, приложив ладошку ко рту, наконец, узнав эту наглую морду. — Эрмий, ты — больной урод! — крикнула она громче, так и не дождавшись реакции. — Как это вообще?.. Откуда?.. И что у тебя с лицом, черт побери?! — Пластика — люблю менять имидж, — отмахнулся он, но не упустил момента лукаво ей подмигнуть. — Нравится? — Нет, не нравится! — она почувствовала, как от смущения и злости на ее коже загораются отливающие синевой метки, и прижала ладошки к шее на которой остановился взгляд ксеноса. — Черт… Какого хера ты вообще?.. Как?! — Как оказался на Веге? — приподнял он бровь. — Недавно сюда перебрался. Как только понял где тебя искать. Видишь? Даже бизнес успел наладить. — Он обвел рукой окружавшую их комнату. — А недавно, перехватив пару твоих сообщений, понял, что ты в глубокой заднице и… — Чокнутый псих! — обличающее заорала женщина, так что гархарцу пришлось прикрыть уши. — Ты следил за мной?! — Не я один! — по детски вскинул руки Эрмий, но поняв как глупо это выглядит, сознался: — ладно… каюсь! Но ты же сама знаешь, насколько мы привязчивы к своим парам. — Мы не пара! Это была разовая интрижка, — она наткнулась на полный непонимания взгляд и вспомнив что говорит с чистокровным гархарцем попыталась объяснить: — курортный роман, помешательство, случайность. — Но ты же не веришь в слу… — Это что обида в твоем голосе?! — возмутилась женщина и, сняв с ноги туфлю, кинула ее через стол. Гархарец ловко увернулся и Сирена сняв с ноги второй снаряд угрожающе потрясла им. — Это ты исчез на двадцать семь лет! Это ты оставил меня! — Орала она, целясь аккурат ему в лоб. — А теперь спустя столько лет появляешься, как ни в чем не бывало и делаешь вид словно!.. — Эрмий в ответ невинно похлопал глазами. Он либо очень искусно придуривался, либо и, правда, не понимал. — Это какой-то бред. — Я подумал то же самое, когда узнал, что у тебя есть сын, — попытался он снова начать диалог. — Кстати сколько ему лет? — В этот момент Эрму все же пришлось пригнулся, так как вторая туфля пролетела у него над головой. — Ух, узнаю Эгеонов темперамент, — отозвался он из-под стола. — Кстати привет тебе от него! Сирена остановилась. Разом остыв, она округлила глаза и процедила: — Тот шторм!.. Только не говори мне, что в подпространстве рядом с Вегой стоит его корабль. Заметив как старательно Эрмий смотрит в сторону, она не договорила. Не даром Сирена Дедал не верила в случайности. Ох, не даром. — Ты, дерьма кусок, действительно привел сюда моего отца? — шепотом прокричала она взбешенная этой паузой. — Нет, конечно! — поспешил успокоить Эрм, но добавил еле слышно: — только Трезубец. — Ты угнал его флагман? — она не верила своим ушам. — Не угнал, а взял на время, — поспешно возмутился Эрмий. — Я верну Эгеону его корабль, как только найду свой. — «Найдешь»? — прищурилась Сирена, но вдруг задохнулась от внезапной ужасной догадки и простонала уже обреченно: — Ты посеял Кадуцей?! Тебя из-за этого так ломает? Так вот зачем я тебе понадобилась! — оскалилась она еще стервознее, чем прежде. — Что без нужной крови Трезубец не слушается? Подумать только, какая жалость…       Она не сдержалась и захохотала издевательски громко. Подумать только у лучшего пилота Гархары спиздили Кадуцей — его единственную любовь, его символ, фамильный корабль! В ответ на ее смех Эрм лишь смущенно засопел и отвернулся, сцепив дрожащие руки в замок. Вид у него сделался мелким и жалким, как у выпотрошенной рыбы, что продолжала биться о лед, отчаянно борясь за жизнь. Сирена смаковала момент мысленно уже сравняв гархарца с… да нет ниже уже просто некуда было падать! Столько лет прошло, а он все такое же безответственное, меркантильное, эгоистичное ничтожество!       Эрмий под ее презрительным взглядом молча поскрипывал зубами. О, ему несомненно было, что сказать! Но он не мог. Сирена — его последний шанс. И прилетел он на Вегу отнюдь не увлеченный привязанностью к ней, а лишь одержимый кодом ДНК подлинного владельца Трезубца, который бы позволил ему управлять кораблем без последствий для себя. Фамильный флагман — это не просто корабль. Это часть семьи или клана. Чужакам управлять ими не просто сложно, но и опасно. Наверняка Эрм понимал это с самого начала. Наверняка после угона Трезубца его хватило лишь на один единственный прыжок до Веги. Первый и последний отчаянный рывок. Оттого и сидел сейчас ни мертвый, ни живой, дрожа как перед припадком. Возможно, будь на его месте кто-то другой, он бы вообще не выжил, или остался бы овощем. Тоже так себе перспектива. Другой вопрос — «Зачем?»       Эрмий прекрасно понимал, к чему это приведет, и все равно решился. Ради чего? Несмотря на все свои выходки и легкомысленность Эрм только казался безумцем. Его действия всегда имели смысл. Просто не всегда этот смысл был понятен остальным. Вот это и было главной загвоздкой — понять, что творится в этой ветреной башке, для Сирены всегда было той еще головоломкой.       Одно ясно: Эрм вляпался. Вляпался во что-то настолько глубокое и липкое, что теперь не мог выбраться самостоятельно. Зная этого пройдоху, как облупленного Сирена была готова поклясться, что этот гаденыш опять что-то спёр. То есть что-то помимо фамильного корабля Эгеона. Недаром Эрм не решился просить помощи у своих — других нейтралов, треть которых являлась не много ни мало его бывшими учениками. И не даром он решил угнать именно Трезубец. Это был единственный корабль, который невозможно было не только выследить, но и преследовать, из-за помех, которые он создавал в подпространстве. Но это не отменяло того факта, что лучший вор Гархары облажался.       От этого становилось еще смешнее. Интересно, он действительно думал, что она поверит в эти сказки о «старой любви»? Нет, конечно, не думал. Иначе бы пришел сразу, а не тогда, когда сама Сирена оказалась в безвыходном положении. И ведь все равно хватило наглости заикнуться об их старых отношениях. Это каким же лицемером надо быть?.. Ладно, хрен с ним. По крайней мере, теперь Сирена точно знала, что Эрмий в лепешку расшибется, но не выдаст ее людям Аскеля. Значит, пока что можно выдохнуть с облегчением.       Она взяла со стола бокал и, повертев его на свету, залпом осушила. Синяя жидкость оказалась крепче, чем терранский алкоголь. Не ожидав этого, женщина закашлялась, но налила себе еще. Сегодня ей просто необходимо было прочистить мозги. Прочистить, а потом на утро хорошенько подумать, что делать с этим ходячим абсурдом, сидящим напротив. И о том, что делать дальше со своей жизнью в который раз катящейся прямиком в Тартар.

*** ***

      Алекс сидел в одной из комнат гребня и вытирал лицо спасенного парнишки от крови. Тот лежал в узкой кровати-коконе. Опутанные сосудами корабля руки лежали у него на груди. Теперь благодаря Актеону, Алекс знал его имя. Юношу звали Дафнис. Они со стрелком были из одной команды. Команды корабля, посланного владыкой Олимпии во владения враждебной фракции со спасательной миссией. Миссией, которая с треском провалилась.       Все началось с похищения. Гархары Тартара перехватили корабль, принадлежащий Олимпии и все бы ничего, но на этом корабле перевозили одну важную персону. А именно невесту Орфея — любимца ведущей фракции и наследника одной из самых влиятельных семей. Едва узнав о похищении невесты, он с позволения владыки Олимпии, начал готовить план по возвращению любимой. Орфей собрал команду из тех кому мог доверять и кто согласился последовать за ним в эту авантюру. Среди них были и другие не менее знатные его друзья. В их числе оказались и Актеон, и младший брат Орфея — Дафнис.       Молния совершила прыжок во владения Тартара, в самое сердце вражеской фракции далее команда разделилась. Пока часть команды на корабле отвлекала внимание, врага, Орфей с другой частью команды высадился на вражеской станции. Они нашли девушку и даже умудрились никого при этом не потерять. А вот дальше, когда они вновь воссоединились с командой, произошла какая-то чертовщина. Молния потеряла управление и перестала генерировать защитные экраны. Тогда то и было принято решение разделиться перед прыжком, что бы враг не смог просчитать координаты и преследовать корабль. Трое пилотов из команды, в числе которых был и сам Актеон отделились от молнии на небольших кораблях-иглах, что-то вроде юрких терранских истребителей. Они «заняли» преследователей пока молния совершала скачок, а после этого должны были последовать за ней. Со слов Актеона, он прыгнул сразу следом за молнией, но из-за разницы во времени между уровнями подпространства его несколько минут, для экипажа корабля растянулись на несколько циклов. — Я здесь и сам уже несколько циклов торчу, — закончил свой рассказ Актеон, между делом уплетая белковый концентрат из тюбика. — На стреле-то далеко не улетишь. Топлива в них всего ничего, запасов кислорода еще меньше. Хорошо хоть у меня на стреле консервы были, но они быстро кончились. Ложиться в капсулу — скверно. И так ресурсов не хватало, а чтобы пустить себе заряд в лоб… Не по мне это. Жизнь слишком люблю, — он поморщился. — До вашего появления я не знал что делать. А потом увидел гребень и думаю — выследили Аидовы сволочи. У меня за эти дни совсем мозги от голода поплыли. А команда… они уже лежали по капсулам когда я их нашел. Кто мертв, кто жив. Орфей и Фаэтон с дырами в висках. И Эври тоже мертвая в кают-кампании: во время прыжка погибла от перегрузок. Какая ирония… мы же ее спасать летели, — проговорил стрелок, впервые допустив скорбь на лицо, но тут же, будто опомнившись, приосанился и выдавил усмешку, наглостью скрывая подлинные эмоции. — Я из нас троих, как самый неуклюжий, прыгнул первым. Господин Гиллас и Мирт летели следом, — закончил Актеон свой рассказ. — Если я правильно все рассчитал, они должны прибыть совсем скоро. — Мирт? — вскинул брови Харон. — Миртил, сын Эрмия? — Он самый, — улыбнулся Актеон и, прищурившись, понял: — Так ты из выкормышей Эрма? Это хорошо, — вздохнул он облегченно, — теперь мне не нужно унижаться, умоляя вас подождать остальных.       Алексу почему-то подумалось, что Харон итак бы остался. Но он промолчал. После того разговора в кают-кампании гребня оба гархарца занялись поиском трупов в обломках молнии, погибшей сразу после того, как они втроем в спешке вернулись на корабль Харона. Алекс же занялся неожиданно подвернувшимися исследованиями. Ему еще на борту молнии показалось странным смерть ее экипажа. Да ресурсов действительно не хватало, однако не настолько чтобы вся команда погибла от истощения. Было в этом нечто зловещее. А если вспомнить факты, которые Алекс узнал от самой молнии…       О том, что корабль ему рассказал, да и о самом факте разговора ученый решил не упоминать даже вскользь. Мало ли как отреагируют на это заявление остальные. Насколько Алекс понял такие явления не в порядке вещей даже у гархарцев. По крайней мере, на его памяти Харон если и разговаривал с гребнем, то это больше напоминало монолог. Корабль не отвечал ему. Или же пилот просто не мог его услышать.       Кроме того, Ал не доверял Актеону. Ученый был почти уверен, что поломка систем навигации молнии произошла в ходе саботажа, а стрелок пока что был единственным из команды, кто пережил эту миссию без последствий. Не исключено, что он и на корабль вернулся, что бы проверить все ли прошло по плану. И прикончить оставшихся выживших.       Опять же были вопросы. Почему в его истребителе оказалось достаточное количество запасов еды и воды? Почему он напал на Харона, хотя тот пытался показать ему удостоверение? На оба этих вопроса, стрелок ответил. Но вот Алекс этим его ответам не доверял. Впрочем, и двух оставшихся пилотов, что должны были с часу на час прибыть к месту крушения, не стоило сбрасывать со счетов. Предателем мог быть кто угодно. А то, что Алекс нашел, исследуя кровь Дафниса, лишь подтверждало это. Еще в тот момент, когда гребень просканировал юношу своими системами, оказалось, что у него не только истощение, но и отравление. Интоксикация неким веществом.Алекс тогда насторожился и начал копать перерывая базу данных корабля и список ядовитых для гархаров веществ. В ведь нашел! В крови Дафниса было соединение, которое в малых дозах могло притупить естественный аппетит, но в больших губительно воздействовать на целый ряд процессов нервной системы. А самое главное при передозировке, оно не позволяло организму усваивать большую часть питательных веществ. Иначе говоря, это не молния пожалела ресурсов. Это экипаж был отравлен из-за чего все они и погибли от банального истощения прямо в своих капсулах. А вот Дафнису повезло: незадачливый убийца скормил ему меньшую дозу, чем остальным. Или же это сам паренек и был убийцей, который таким образом хотел отвести от себя подозрение. Если у Дафниса был сговор с кем-то из Тартара, то он мог выдать им координаты прыжка молнии, и тогда ему оставалось бы просто ждать спасения. Складно? Складно. Дафнис при всем его жалком виде тоже мог оказаться «чужим среди своих». Так или иначе, Ал всерьез вознамерился это выяснить.       Покончив с анализами, он откинулся на спинку кресла и попросил корабль притушить свет. Глаза немилосердно резало. Еще бы! Алекс несколько часов к ряду пялился в микроскоп и прогонял образцы крови уже найденных членов экипажа молнии через всевозможные имеющийся на борту агрегаты, стараясь найти в ней остатки того самого яда. И нашел. Все без исключений оказались отравлены этой дрянью. Кто в большей, кто в меньшей степени.       Харон не соврал, когда сказал, что на борту имеется дорогое оборудование. Однако оказавшись на пороге комнаты, которую гархарец скромно назвал лазаретом, Ал впал в настоящий ступор. Это был не лазарет, а настоящая мини-лаборатория. При том хорошая и исправная. Сделанная «для себя» каким-то педантичным аккуратистом любившим раскладывать инструменты и образцы по подписанным для каждого из них ячейкам.  — Это все твое? — уточнил тогда изумленный терранец осматривая оборудование. — А так и не скажешь… — Нет, — немного испуганно махнул рукой пилот и неловко пожал плечами. — Я даже не знаю, как этим пользоваться. Этот кабинет принадлежал Фобосу. Он был врачом. — Фобос — это один из?..       Припомнив холодного мужчину на той фотографии, Ал догадался о его личности еще до того, как лицо пилота исказилось. Харон кивнул, но этого уже не требовалось. Молча Ал помог гархарцу устроить Дафниса. После чего тихо проговорил: — Прости. Я — идиот. — Харон приподнял лицо и посмотрел настолько непонимающе, что Алекс вообще пожалел о своем желании открыть рот. Однако гархарец, судя по вопрошающему взгляду, явно ждал, требовал разъяснений. — Тебе больно вспоминать о твоей семье, а я все не могу заткнуться вовремя. Давлю на старые раны. Харон похлопал глазами и вдруг улыбнулся, тепло и благодарно. — Вы меня не обидели, — сказал он. — Это всего лишь прошлое. Оно причиняет боль, но это не ваша вина и не ваша забота. Я все понимаю. Вы делаете это не со зла и не намеренно. — Но это делаю я.       Ал отвернулся, но пилот мягко взял его за подбородок, повернул обратно к себе, и сам же смутился своего необдуманного поступка. Но руку не убрал. Не отвернулся. Все смотрел, будто пытаясь понять, разгадать н. Или же решиться спросить. — Вы тоже потеряли кого-то? — проронил вдруг гархарец, и разглядев что-то на лице Алекса сразу понял что попал в точку. — Простите, мне не стоило… — Пилот стер большим пальцем скатившуюся по щеке модификанта каплю. — Я соболезную. — Нет, это лишнее. — Алекс высвободившись из его рук снял очки и протер пылающие глаза. — Он не умер. Мы расстались.       Реакция гархара последовавшая за этой новостью была по истине красочной. Харон был не просто удивлен, а впал в ступор. На его лице читались одновременно страх, жалость и напряжение. Было видно, что в его голове что-то не сходилось. — Я слышал о… о том, что люди живут моногамными парами, в то время как, их вид больше склонен к полигамии, но до этого момента думал, что это глупый миф, — озвучил он свою мысль. — Зачем образовывать союз, если его все равно можно разрушить парой слов? — Уверяю, это непонятно даже самим людям, — усмехнулся Ал горько и попытался объяснить: — мы влюбляемся, сходимся, встречаемся, соримся и расстаемся. Потом, как правило, нужно напиться или съесть ведерко мороженого под грустный фильм — кому как. Затем мы плачемся друзьям или переживаем все в себе, перемалывая раз за разом одно и тоже в мыслях или на словах. После неизменно клянемся себе и другим в том, что «это был последний раз», но уже на следующий день или спустя время идем искать другого партнера. И все снова повторяется. Это… нормально, — подытожил он, хотя последние слова прозвучали очень неуверенно. — Просто почему-то я всегда воспринимаю расставания слишком близко к сердцу. Глупо, но что поделать. — Вовсе нет, — заверил Харон. — Ал, это не глупо.       Его огромные ладони легли на плечи ученого почти полностью покрыв их, а дыхание защекотало волосы на затылке. Ал сам не заметил как прижался спиной к твердой груди. Как откинул голову назад. Как руки ксеноса скользнули вниз по его плечам, сомкнувшись на талии, притянули ближе.  — Ты гораздо больше похож на нас, чем я думал, — послышался ему низкий хрипловатый шепот над самым ухом. — Слишком похож…       От этого голоса, Алексу стало жарко. Мысли снова повело куда-то в сторону обрывочных размышлений метавшихся от поз камасутры к сопливым фантазиям проснуться в этих могучих объятиях и обратно. Бешено грохотало в груди и порхало в животе. Ал облизнул пересохшие губы и откинул голову, назад открывая взгляду гарарца белые пятна проступившие гораздо отчетливей, и ярче. Харон склонился к ним. Его потяжелевшее дыхание согрело и обожгло. Ал уже предвкушал влажное прикосновение чужих губ к своей коже, когда… — Раздавить не боишься, громила? — насмешливо раздалось позади них.       Харон буквально отлетел от него в сторону и прорычал на гархарском короткое ругательство. Обернувшись, Алекс заметил Актеона, стоящего в дверях с нахально-паскудной улыбочкой растянутой от уха до уха. Однако та слетела с его лица, стоило стрелку увидеть метки модификанта и его стеклянные от возбуждения глаза. Алекс сам не понимая, почему поспешно прикрыл шею. Стрелок перевел посерьезневший взор на Харона и обратно после чего снова уставился на пилота все с той же смесью превосходства и ненависти. Но теперь в этом выражении читался еще и отчетливый вопрос адресованный второму гархарцу: «Ты дурак или тебя просто в детстве уронили?» Судя по растерянному и даже испуганному виду второго, ответа на этот вопрос и сам Харон не знал. — Идем-ка со мной, чистильщик, — заговорил, наконец, Актеон и кивнул куда-то вглубь корабля. — Трупы за бортом болтаются. Они сами себя не подберут.       Они ушли, а Алекс остался один в лаборатории. Один на один с этим странным похожим на эйфорию состоянием. Что бы сбросить с себя остатки этого сонного возбуждения Ал и занялся анализами. И не прогадал. Однако за прерванную идиллию все равно было чертовски обидно. Слишком сильно ему в последнее врем этого хотелось. Не секса даже, хотя и это не помешало бы. Но больше всего он жаждал присутствия. Тепла. Ласки. Даже такой грубоватой как сейчас. От невозможности получить ее кожу буквально сводило и внутри все болезненно сжималось. Плюс еще одно неприятное ощущение в копилку ко всем остальным.       Бросив взгляд, на голографический экран, зависший над кроватью с результатами анализов крови гархарцев, Ал вспомнил о том, что забыл принять ДН-3. Вот вам и ответ на все вопросы, мистер Доуэл. Вот вам и решение.