Don't return home

Чунхён пинает мусорный бак рядом с одиннадцатиэтажным кирпичным домом в центре Сеула и крутит в трясущихся пальцах телефон. Со щелчком загорается экран, и парень включает быстрый набор. Цифра один – гудок. Чунхён подносит динамик к уху, переминаясь с ноги на ногу. Его раздражает, что трубку так долго не берут, и одновременно с раздражением, в душе разрастается еще одно противное чувство. Спустя три гудка в динамике слышится знакомое насвистывание, плавно переходящее в мелодию. Джокер едва слышно ругается и сплевывает на землю. - Алло? – буквально на припеве Trouble maker`а из телефона, наконец, раздается высоковатый голос. Спокойный, но рэпер уже давно научился читать в этих безмятежных нотках что-то еще глубже. - Алло. Хёнсын. Почему ты так долго не берешь? Почему не слышишь? Я раз десять точно звонил, – он раздраженно топчет какой-то брошенный окурок и смотрит на небо. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, и скоро вечер скроется перед ночью. - Я душ принимал, - Хёнсын все так же невозмутим, Ён даже может представить его лицо сейчас. Сколько раз такое уже было… - Душ? - Да. Из динамика слышен судорожный вздох и тихий скрип. Джокер прислушивается. - Ты там один? - Да… то есть, нет. - Я не вовремя? – Низкий голос с хрипотцой становится чуть выше, вместе с медленно повышающимся ритмом пульса. - Ну, не совсем. Что ты хотел, Чунхён? – Чан снова вздыхает, и слышится шум на заднем плане. - Я закончил здесь. Скоро приеду. – Рэпер застегивает кожаную куртку на молнию и поправляет шарф на шее. На улице довольно холодно, и он околел уже, столько времени стоять и ждать. - Вот как… - Вокалист B2ST замолкает, и в трубку судорожно дышат. - Хёнсын? – пальцы Чунхёна начинают трястись еще больше. Но уже не из-за холода. - Все нормально, я руку ошпарил о чай. - Так ты ждешь? - Чунхён, не… не возвращайся домой. Рэпер Бистов хмурится и засовывает вторую руку в карман. Раздражение сбавляет обороты, и на лидирующую позицию выходит ощущение, что его сейчас попросту обдуривают. - Почему? Солнышко, что-то случилось? – он вздыхает и опускается на корточки. Фонарь рядом освещает его черные кроссовки на белой подошве и рваные серые джинсы. - Нет-нет, - Хёнсын снова тяжело дышит и тихо ругается, - просто сейчас должен приехать один человек. - Какой? – Джокер закусывает губу и вздыхает, вскакивая на ноги. Неожиданно вокалист тихо стонет, от чего у него пробегают мурашки по стене, и хриплым голосом шепчет. И, кажется, рэпер слышит, хоть и плохо, но все же, знакомый женский голос. - Неважно. В общем, не возвращайся сегодня домой. Переночуй у себя. - Хёнсын… Гудки. Зажмурившись и сжав пухлые губы в тонкую полоску, Чунхён замахивается и со всей силы швыряет черный айфон прямо на асфальт. Хёнсын же роняет телефон, предварительно сбросив вызов, и разворачивается спиной к своей ночной гостье, которая уже расстегивает его рубашку и стягивает с плеч. Он жадно впивается в ее губы и сжимает ладонями ягодицы. Джокер смотрит, как на земле лежат обломки его телефона. Уже, наверное, пятого по счету за этот год. Да плевать, он всегда может приобрести себе хоть тысячу таких же черных айфонов. Но самое печальное, что Ён не сможет купить себе верность Хёнсына в без лимитном предложении. Рэпер знал, что этот дуэт с Хёной к хорошему не приведет. Когда эти двое вышли из кабинета президента, уже тогда Чунхён почувствовал, как над ним с Хёнсыном нависла угроза. Он сам уже работал с девушкой, и за время промоушена с Change познал все, на что она способна. В сердце начинает противно зудеть чувство ревности и тревоги, и Ён вполуха слушает Хёнсына, который рассказывает ему, что они с Хёной будут выступать дуэтом. Еще больше Джокер убеждается в своем, когда приходит на репетиции. От хореографии даже у него глаза вылезают на лоб. Дуджун с Ёсобом лишь тихо посвистывают, наблюдая за тем, как Хёна крутится вокруг Хёнсына, отрабатывая весьма двусмысленные движения, и как вокалист Бистов скользит ладонями по ее бедрам, как щупает и касается. И при этом он становится совершенно непохожим на обычного, спокойного Хёнсына. А Чунхён выходит на середине танца, под предлогом позвонить, но на самом деле громко хлопает дверью пустой раздевалки и выплевывает пару ругательств в пустоту. Его жутко злит хореография, раздражает песня, он буквально убить готов участницу 4minute. А сердце готово взорваться от ревности и ненависти ко всему. Он привык контролировать все, привык не лезть за словом в карман, привык высказывать все, что ему не нравится. Чан же разграничивает личную жизнь и работу, поэтому они не один вечер ругаются на тему дуэта. Чунхён в порывах злости обрушивает на своего парня все, что он думает об этом, и даже спокойствие вокалиста не выдерживает такого. Но, даже после примирений и обещаний, рэпер не может успокоиться. Его никогда не подводит это шестое чувство. Начался сам промоушен, и нервные клетки парня рушатся, как карточный домик. На некоторых эпизодах он ловит совсем не дружеские взгляды Хёны в сторону Хёнсына. Ловит не совсем рабочие желания Хёнсына по отношению к Хёнё. Периодически вокалист уходит со сцены с выпирающей ширинкой, с Ён выключает телевизор с чувством, что ему, блять, только что мысленно изменили. Он молчит по этому поводу, зная, что теряет контроль. Чунхён бредет по закоулкам, тихо ругаясь сквозь зубы и пиная все, что попадается под ногу. Он знает, что когда Чан говорит ему не приходить домой, это не менеджер, продюсер, очередной рекламщик или, блять, доставка важных документов с Японии. Это их личный troublemaker, Ким Хёна. Ён достает из нагрудного кармана пачку сигарет, но тут же роняет ее, и, матерясь, в приступе ярости топчет ногой. Если он пойдет к Хёнсыну, тот соврет. Джокер давно потерял ключи, и пока он звонит по домофону, поднимается в квартиру, можно скрыть любые следы. Такое уже было, все пройдено и изучено. Чунхён теряет фактор внезапности. Плюс очередная пробоина на их корабле. Хёнсын расстегивает трясущимися пальцами лифчик и швыряет его в сторону, нависая над Хёной и покрывая ее шею поцелуями. Он сам уже давно раздет, остаются только мешающиеся боксеры. Но скоро они избавляются и от нижнего белья. Апогеем всего становится выступление на MAMA 2012 года, когда уже вся страна видит обтягивающие черные кожаные штаны и сильно заметный стояк Чан Хёнсына. Уже многие пишут о том, что, наверняка, у них тайный роман, уже до этого многие шумели по поводу поцелуя на выступлении. Ён Чунхён же «встречается» с Гу Харой, но это всего лишь Fiction. Ради хорошего имиджа, ведь если узнают об их отношениях с вокалистом Бистов, то проблем не оберешься. И после MAMA рэпер испытывает настоящий Shock, он can’t take his breathe, breathe, breathe, как поется в песнях его группы. Строчки и слова можно подбирать бесконечно долго, но на ум упорно просится название одной – I knew it. Джокер все знает, с тех пор, когда дуэт Trouble Maker только начинает репетиции. Он знает, что это закончится их личной трагедией. Больше всего на свете Ён ненавидит двуличных людей. Но, пожалуй, еще сильнее – измены. А здесь все сталкивается в таком близком человеке. И он встает перед выбором, в какое лицо ударить первым – в лицо вокалиста Чан Хёнсына, или в лицо его парня Хёнсына, его любовь, солнце и смысл жизни. Здесь кулак невольно разжимается, и все катится под откос дальше. Вечером после церемонии Чан получает не поздравления, а очередную порцию ревности и злобы от возлюбленного. В этой ссоре припоминается все: и ранний промоушен рэпера с Хёной, и нынешний «роман» с Харой. Кажется, что Чунхён вот-вот психанет, но он, на удивление, лишь замолкает и уходит к себе домой. - Breath in, breath out… - в наушнике mp 3 повторяются заученные строчки, но Ён вытаскивает его и засовывает в карман. Уже и музыка не успокаивает. Все внутри кипит от обиды и злости. На то, что вокруг одни дураки, в Cube тоже они, что Хёнсын дурак, и что сам он идиот редкостный. Весь год Чунхён делает намеки для вокалиста во всех своих совместных проектах. Смешные люди же считают это сигналами для Хары, и вся ситуация его очень веселит. Ведь на самом деле всё для Хёнсына. Во время секса Ён оставляет на теле парня засосы, синяки и прочие метки. Чтобы дать понять, что Чан его, в надежде, что Хёну это остановит. Но ее это не останавливает. Рэпер словно в тумане бредет вперед, не заботясь о направлении и времени. Ночь долгая, и он вряд ли будет спокойно спать спокойно. На улице жутко холодно, но это хоть как-то отвлекает от таких назойливых и противных мыслей. В голове пульсирует: «не возвращайся домой… не возвращайся». Чунхён кончиком языка чувствует весь этот приторный сироп лжи и притворства, которым пропитаны объяснения Хёнсына, и ему срочно нужно что-то, что горчит. Такое сразу находится, когда Ён понимает, какой сейчас порнофильм разворачивается у них дома, и инстинктивно ежится, сдавленно ругаясь сквозь зубы. В кармане вибрирует второй мобильный, но рэпер вытаскивает его и бросает в стену. Внутри все плавится от ненависти и требует выхода наружу. И поэтому, когда он снова сворачивает в тупик и видит чуть поодаль от себя несколько парней в спортивной одежде, в голове стихийно загорается идея. Чунхён отходит влево и нашаривает на земле сломанный напополам деревянный шест. Ему плевать на последствия. Он хочет лишь одного – чтобы стерлись все мысли в голове. Потому что они зовут его, зовут, зовут, зовут. Зовут домой… Следующим шагом становится прекращение их, якобы, «романа» с Харой. Чунхён без сожаления рвет фикцию, в надежде, что это даст понять Хёнсыну его чувства. Но в ответ слышит лишь «спасибо», тайные встречи с партнершей по дуэту не прекращаются, и рэпер чувствует, что снова остается в дураках. Laugh, dude… Хёнсын ложится между разведенных ног и медленно входит, закрывая своей пассии рот ладонью. В его голове сейчас вовсе не Чунхён. В его голове сейчас то же, что и перед глазами. И вокалист глухо стонет, начиная двигаться и сжимая Хёну в объятиях. Чунхён сокращает расстояние между ним и парнями за три шага, занося шест над головой и ударяя им первого стоящего спиной. Тот приседает на корточки, хватаясь за голову и громко матерясь, в то время как остальные трое разворачиваются к рэперу и молча окружают. От первого удара шест в руках рэпера отлетает в сторону, а второй приходится прямо в челюсть. Незнакомцы нападают вместе и очень слаженно. Кажется, он нарвался на вполне серьезных ребят. Зато все затмевает напрочь, кроме одного – хоть как-то защищаться. Но они окружают плотнее, и кто-то ударяет ногой Чунхёну под колени. Рэпер сильный, чтобы носить на руках и спине Хёнсына. Но он слаб, чтобы защититься от четырех, умеющих драться парней. Ён как подстреленный падает на спину, и в этот момент все, что так тяжело исчезало, появляется заново. Перед глазами взлетает тот самый шест, и от удара, в голове встает картина, как Хёнсын с Хёной на кровати в их доме… Со всех сторон Чунхёна пинают по бокам, под ребра, бьют кулаками по голове, ногам. Изо рта вырываются лишь хрипы и еле слышные маты, тело вздрагивает от каждого удара. Очередной замах палкой, и Чунхён сжимается в комок, держась за живот. На губах пузырится кровь, белая футболка, выглядывающая из порванной куртки, запачкана бордовым. И почему-то все это не больнее. Ни капли не больнее измены. Ни капли не больнее предательства. Когда Чан Хёнсын выгибается в спине, ощущая, как ноют свежие царапины от ногтей, и протяжно стонет, чувствуя долгожданную разрядку и наслаждение, Ён Чунхёну ломают ребра, и он теряет сознание. И жгучая боль в костях лишь дополняет противную и нудную боль в сердце, над которой он уже давно теряет контроль.