Статистика любви

      Хината сел на скамейку. Эстель во все глаза смотрела на Фостера, который с закрытыми глазами сидел на скамейке, и на Барнеса, который стоял у боковой линии и держал табличку с игровым номером «рыжего коротышки». Девушка негодовала, как и все фанаты Чёрных Шакалов, совершенно не понимая, почему же Самсон поступил так. Однако мужчина даже не позволил рыжему присесть рядом, молчаливым движением руки отправив его в специальный квадрат для замены, где сейчас стоял не менее потрясённый Томас. На Хинату же было совсем страшно смотреть — он сполз по стенке на пол и опустил голову, запуская пальцы в свои рыжие волосы и сжимая их. — Поверить не могу, что Фостер так поступил, — начал стоящий недалеко от неё какой-то мужчина в чёрной футболке с принтом Шакалов. — Этот рыжий паренёк вывез практически всю первую партию на пару с тем, что под пятнадцатым номером, а тут вдруг на скамейку после того, как один раз попал в блок того одиннадцатого. Всего то.       Нортман была абсолютно согласна с фанатом, которому начал отвечать другой, отвлекая, но девушка была уверена, что изначально обращались не к ней, поэтому молча продолжила смотреть на Шоё, который был будто в прострации. Зато Адлеры просто ликовали, пока слаженная игра их противников медленно рушилась — и вот теперь уже Шакалам пришлось отступать от взявших хороший темп Швайден Адлерс. Блоки вдруг стали дырявыми — Сакуса так и вовсе решил не прыгать, оставляя бедного капитана одного, — Мия стал лажать мяч за мячом, а потом, уйдя на заднюю линию, не смог подать подачу — его силовая подача попала чётко в середину сетки. Сорвавшись с места, Эстель покинула трибуны, чтобы через несколько минут не выскочить из дверей, что ведут в зал. Кто-то попытался её остановить, но девушка, что сейчас была похожа на разъярённую фурию, кинула этому человеку на финском, наверняка куда-то посылая, и помчалась к скамейке, с который поднялся Самсон, прося для команды тайм-аут. — Ты какого Туони творишь, придурок? — Не давая мужчине сказать ни слова, схватила того за ворот футболки-поло девушка. — Я тебя спрашиваю, козёл ты этакий. Какого рожна Хината на замене? Ты не видишь, что рушишь всю игру, Барнес не в обиду тебе.       Пока парни пили воду, параллельно стирая пот с лиц, Нортман чуть ли не на весь зал отчитывала Фостера, высказывая ему всё, что о нём думает. В пылу гнева она периодически переходила на английский и финский, когда не могла в японском найти подходящих слов — а уж слова проклятий и всевозможных обзывательств шатенка произносила только на своём языке, пугая не только тренера, но и самих Шакалов. Когда судья свистнул, призывая команды выходить на поле, Эстель взбесилась ещё сильнее и, крикнув о том, что все подождут, влепила Самсону пощёчину и, гордо подняв голову, отошла на него на пару шагов. — Судья, у нас замена, — дерзко бросила девушка, всем своим видом давая понять, что ни второй судья, которого она недавно практически послала, ни первый, что стоял сейчас на вышке, ей не указ. — Хината, обратно на площадку, и не дай Юмала, вы сольёте партию. — После такого я даже не знаю, завидовать Куроо или соболезновать, — хохотнул Бокуто на ухо Мие, но сделал это максимально громко, чтобы девушка это услышала.       Но статистке было сейчас на это всё равно — она повернулась лицом к тренеру Шакалов, давая всем своим видом понять, что так просто мужчина не отделается от неё и её праведного гнева. Ситуацию спас вошедший в зал Куроо — к счастью, ему, как сотруднику отдела продвижения спорта Японской волейбольной ассоциации, были открыты двери куда угодно, стоило только показать пропуск. Добравшись до опустившегося на скамейку Самсона и буквально нависшей над ним девушки, он резко дёрнул последнюю за руку, привлекая к себе и заключая в свои объятия. Вместе со свистком главного судьи, что дал право игроку Швайден Адлерс подавать, в руках Тецу вздрогнула и статистка, но парень лишь прижал её к себе сильнее. — Моя ты фурия, — ласково выдохнул брюнет, целуя Эстель в макушку. — Ну кто же так делает, малышка? Ты же его практически унизила у всех на глазах. — Он начал позориться и унижать сам себя первым, когда посадил Хинату на скамейку, — успокоившаяся было Нортман вновь разбушевалась, явно желая подправить лицо Фостера, но Куроо держал её слишком крепко, чтобы она смогла выбраться. — Куро, отпусти меня, я ему сейчас устрою. — Ты хотела оказаться в моих объятиях? — Вдруг жарко зашептал девушке на ухо Тецу, но ответа дожидаться не стал. — Хотела. Вот и не вырывайся теперь. А вообще, пойдём куда-нибудь присядем и досмотрим матч.       Усевшись на скамейку, что стояла недалеко от выхода из зала, Тецуро достаточно легко усадил к себе на колени девушку, которая, как ему показалось, даже и не сопротивлялась. Куроо было непривычно видеть статистку такой тихой и будто пришибленной, но сейчас его чуть больше волновала игра Шакалов, которые всё же сдали партию, не сумев наверстать разрыв в семь очков — непозволительное количество при их уровне игры. Эстель попыталась дёрнуться в его руках в сторону игроков в чёрной форме, но парень остановил её порыв, тяжело вздыхая от её лишней сейчас активности. — Досмотрим матч, — вновь повторил Куроо, зарываясь носом в копну кудрявых каштановых волос. — А потом ты уже будешь творить правосудие. А пока, мой ангел возмездия, ты спокойно и молча отсидишь остаток игры. Я не знаю, зачем и почему Самсон посадил Хинату на скамейку, но, наверное, у всего есть своё объяснение.       Нортман ничего не ответила, укладывая голову парню на плечо и прикрывая глаза — вспышка неконтролируемой ярости забрала у неё достаточно много сил, чтобы сейчас не обращать ни на что внимания. Где-то на периферии кричали фанаты, были слышны голоса игроков, звук удара о мяч, скрип кроссовок, но Эстель концентрировалась только на биении сердца под её щекой — размеренное «тук-тук» действовало максимально успокаивающе, поэтому следующие две партии девушка пропустила, восстанавливая силы перед новой и, наверняка, энергозатратной «схваткой» с Фостером.       Не трудно было догадаться, что такой поступок публичного практически унижения, как сказал Куроо, не оставит после себя никаких следов, а потом и проблем — задета была гордость американца, а это иногда бывало страшнее любого стихийного бедствия. По работе Нортман частенько сталкивалась с такими людьми, но каждый раз буквально чудо спасало её от кровопролития — своими отчётами и последующими словами девушка частенько цепляла гордость игроков, а потом и тренера, потому как тот не торопился исправлять те недочёты, что заметил внимательный взгляд статистки. Раньше девушке казалось, что Фостер был другим — наверное, ей подумалось о том, что за время его работы в Японии менталитет местных жителей на него хоть как-то повлиял, но, как оказалось, это было не так.       Куроо разбудил задремавшую в его объятиях девушку только после того, как Чёрные Шакалы, которым всё же удалось взять следующие две партии и выиграть игру, замялись и вышли из раздевалки уже переодевшись. Самсон же, сказав парням лишь о том, что разбор полётов будет через пару дней на первой тренировке, а пока они могут отдохнуть, куда-то уехал, явно не желая выслушивать новую гневную тираду от девушки. Однако, её бы и не последовало, потому как короткая дрёма помогла лишь восстановить часть потраченной энергии, которая сейчас стремительно уходила на то, чтобы просто стоять на ногах.       И всё было бы просто замечательно, если бы не неожиданно зазвонивший в кармане джинс телефон шатенки, на дисплее которого высветилось имя её непосредственного начальника, который отпустил её на год отдохнуть, делая вид, что она помогает по работе Шакалам — за это ей прилетала копеечка, которой было вполне достаточно для проживания в Японии. — Мистер Пуумалайнен, рада слышать, — широко улыбнулась девушка, прекрасно зная, что её руководство немедленно отреагирует на её приветствие. — Ты уверена, что коренная финка? — Задался вопросом мужчина, но ответа ждать не стал. — Олави. Неужели ты не помнишь, как меня зовут? Японцы вскружили тебе голову. — Один конкретный, — пробормотала себе под нос Нортман, а потом продолжила уже громче. — Зачем вы звоните мне? Что-то случилось? — Да, моя догадливая подчинённая, — вздохнул по ту сторону трубки мужчина, мигом теряя весь свой настрой. — Аннели попала в аварию, но, к счастью, отделалась лишь лёгким сотрясением и сломанной ногой. Но продолжить свою работу она, к сожалению, не сможет. Поэтому я прошу тебя вернуться в Финляндию и взять её работу на себя.