Прикосновение желания

Пока Кай уносил Чимина из ресторана, и думал, что с ним делать, а Лукас удирал от разъяренных охранников, Тэён тоже был занят важным выбором. И выбор этот был - как нормально надеть то, что оставил для него Хичоль, потому что Тэён точно был не готов отказаться от своего любимого айдола и уйти навсегда. И хоть Тэён сейчас испытывал психологические трудности с этим "особым нарядом от Хичоля", все же, как художник, он оценил воображение и креативность айдола. А вещица, которую предстояло надеть Тэёну, была действительно креативная и красивая, правда очень уж пикантная. И Тэён уже чувствовал определенное смущение, хотя и с примесью возбуждения. Одежкой, так смущающей Тэёна, были плавки из крупной черной сетчатой ткани, на которую были нашиты те самые лотосы, которые Тэён сделал для Хичоля, воспользовавшись его же концертным пиджаком. Цветы были пришиты преимущественно спереди, оставляя заднюю часть плавок практически прозрачной, ведь сетчатая ткань ничего не скрывала, а наоборот, подчеркивала эротическое предназначение этой вещи. Но сколько бы Тэён не смущался, все же пора было действовать, чтобы совсем не обидеть Хичоля и без того долгим ожиданием. Поэтому парень снял с себя одежду, и с осторожностью, чтобы случайно не порвать тонкую ткань, натянул на свои бедра плавки с лотосами. И в следующий момент, Тэён услышал: - А они действительно тебе идут. Парень резко обернулся, и увидел стоящего в дверях Хичоля, на котором был одет злополучный концертный пиджак в "дырочку", причем одет прямо на голое тело. А бедра Хичоля украшала повязка из белой сетчатой ткани, на которой в местечке, прикрывающем пах, красовались три лотоса. Тэён аж задохнулся от восторга, хотя конечно пиджак и повязка совсем не подходили друг другу по стилю. Но Хичоль был прекрасен даже в таком странном наряде. А сетчатая повязка белого цвета почти ничего не скрывала, и прямо манила сорвать её и.... И Тэён вдруг понял, что смущение и его внутренний страх куда-то исчезли, а на смену им пришло возбуждение и понимание, что Хичоль сегодня точно не избежит сладкого наслаждения, тем более, что цвет повязки айдола направлял мысли и желания Тэёна в определенное русло. - Хичоль, ты прекрасен, - сладко улыбнулся Тэён, - Ты будто невеста, только фату повязал немного не туда. Но я могу все исправить... - Не раньше, чем ты расскажешь мне о своем новом близком друге Лукасе, - ответил Хичоль, и усмехнулся, - Ну как тебе прыткий мальчик Лу? Вы уже договорились о новой встрече? А может быть и о новом заказе? - Хичоль, ты что, ревнуешь? - удивленно поднял брови Тэён, как бы подыгрывая айдолу, - Ух ты! Я не знаю, мне сейчас радоваться или сердиться? - Сердиться?? Тебе?? А разве это ты должен сердиться?? - Ну конечно, я буду очень сердиться, если ты решил, что я променяю такого удивительного, сладкого и страстного красавца, как ты, на какого-то парня Лукаса. Неужели ты правда так подумал?? - Тэён шагнул к Хичолю, - Неужели ты забыл, как я обожаю тебя! - Серьезно? - Хичоль сделал шаг назад, - Так сильно меня обожаешь, что изрезал мой пиджак на цветочки? - Но я же знаю, что тебе понравилось, и ты оценил мою задумку, - Тэён сделал еще один шаг вперед, - Вот только сейчас этот пиджак лишний, позволь мне его снять с тебя, - Тэён снова шагнул вперед, - Я хочу увидеть тебя только в этой красивой белой повязке, и насладиться твоим нежным образом, прежде чем я сорву её с тебя и заласкаю всё твое тело. - Размечтался! - фыркнул Хичоль, и отступил на два шага назад, - Сначала извинись за порчу моих вещей и нервов, и тогда я подумаю, позволить ли тебе... все остальное... Передвигаясь таким шагами игры в "убегалки-догонялки", парни уже оказались в гостиной, и Тэён видел, что Хичоль стоит почти у дивана, до которого оставалась пара шагов. И в голове Тэёна тут же созрел коварно-чувственный план. - Хичоль, я готов извиниться, причем извиниться так, что ты будешь очень доволен, и простишь меня не только за то,что я не совершал, но и за все возможные реальные прегрешения, - и Тэён сделал шаг вперед. - Так ты думаешь, что одного извинения достаточно? - ответил айдол, и отступил назад, - Тебе придется... Ах, - в этот момент Хичоль почувствовал ногой край дивана, и не удержав равновесия, повалился на его мягкую поверхность. Тэён тут же молниеносно прыгнул на диван, нависая над айдолом, и блокируя его руки над головой: - Да, мне придется показать тебе, как ты не прав, обвиняя меня в том, в чем я невиновен, - произнес Тэён почти в самые губы айдола, - Но это же будет и извинением за испорченный пиджак. И я надеюсь, что ты простишь меня, и позволишь..., - Тэён не договорил, впиваясь в губы Хичоля страстным влажным поцелуем, практически ловя своими губами его тихий сладкий стон. И этот стон был будто разрешением для продолжения начатого. Поцелуи Тэёна превратились в огненный дождь, который обрушился на Хичоля, лишая его воздуха, и принося всполохи горячего возбуждения. Губы Тэёна обжигали, но и дарили огненный восторг, а язык освежал своей влагой, но не гасил удовольствие, а наоборот, продлевал его. Дорожки поцелуев Тэёна, будто искры, разбегались от губ Хичоля к его шее и груди, и возвращаясь обратно, снова атаковали его припухшие губы, всасывая, облизывая и покусывая их, а потом заставляя открыться шире от неумолимо горячего вторжения языка художника во влажную глубину его рта. Бедра тоже не были в стороне от сладкого процесса, соприкасаясь и чуть потираясь друг о друга. Еще когда Хичоль падал на диван, его белая повязка задралась, открывая взору Тэёна возбужденное великолепие айдола. И теперь получалось, что Тэён крепко прижимался к Хичолю бедрами и пахом, лаская его обнаженные прелести теми цветками лотоса, которые были пришиты спереди к плавкам. И прикосновения мягкой ткани этих "лепестков" дарили айдолу дополнительное нежное ощущение шелковистых поглаживаний, усиливая его возбуждение. Да и Тэён сам возбуждался, понимая и чувствуя все это. - Хичоль, я сгораю от желания, - прошептал Тэён, снова подбираясь к губам айдола, и целуя их, а потом слегка покусывая, - Я хочу тебя, слышишь? Хочу! - и Тэён снова поцеловал открытые губы Хичоля, погружая свой язык глубоко, и вылизывая его нёбо, отчего айдол гортанно застонал, выгибаясь, и сильнее вдавливаясь пахом в бедра художника, заставляя уже Тэёна протяжно стонать. - Хичоль... Ах... Ты меня с ума сводишь.. Я хочу тебя.., - Тэён то шептал, то терзал губы Хичоля, то опять шептал, переходя с губ на шею айдола, и будто вампир, впиваясь в неё, - Хичоль... позволь мне... позволь... любить тебя... Хичоль был в таком сильном возбуждении, что только стонал, не в силах произнести слова. Он даже сам не ожидал, что эта милая шутка с придуманной обидой приведет к таким непредсказуемым последствиям. Хичоль планировал немного поиграть, а потом сладко наказать Тэёна, но сейчас получалось всё наоборот. И почему-то казалось, что именно так и должно быть, или это лотосы своими прикосновениями уводили мысли Хичоля с верного направления, побуждая раскрываться перед Тэёном, и желать того, что он очень долго никому не позволял. Хичоль почувствовал, что и сам хочет Тэёна, желает его ласк, и именно его готов допустить очень близко к себе, и.... глубоко в себя... Хичоль был буквально на грани, отделяющей логику от безрассудства, в каком-то дальнем уголке своего сознания понимая, что нужно сейчас либо как-то остановиться, либо идти до самого конца этой горячей страсти. И тело его останавливаться совсем не хотело, подталкивая накрывающим удовольствием к окончательному решению раствориться в ласках Тэёна, и открыться для его страсти в буквальном смысле слова. - Тэён, - практически простонал Хичоль, плавясь под не прекращающимися поцелуями и ласками художника, - Ты действительно этого хочешь? - Любимый, ДА! - Тэён обжигал Хичоля взглядом своих черных от страсти глаз, - Я хочу, жажду, мечтаю, я..., - голос парня сорвался от волнения, и он застонал, сжимая Хичоля в объятиях, и утыкаясь лицом в его шею, а потом прошептал, обжигая кожу айдола своим дыханием, - Я сделаю всё что угодно для тебя, и даже сам отдам себя твои ласкам, но... я буду самым счастливым на свете, если ты позволишь мне любить тебя, если откроешь мне себя, доверишься моей страсти, и станешь моим до конца. Тэён вдруг поднял голову, и посмотрел на айдола с такой нежностью, что у Хичоля даже сердце ёкнуло, а потом ухнуло куда-то вниз, когда Тэён протянул руку, и очень мягко погладил его по щеке: - Мой любимый, мой Хичоль, моё солнышко, да я знаю, что ты старше меня, и ты намного круче меня. Ты звезда, которая сияет для людей, даря им тепло творчества. И я понимаю, что логичнее бы было, если бы Я стал твоим, и ты владел бы мной полностью. И ты уже владеешь моим сердцем, это правда. И тело свое я готов отдать тебе. Но я также хочу, чтобы со мною ты почувствовал себя не крутой звездой, и не старшим и взрослым, а нежным, трепетным мальчиком, которого я хочу любить безраздельно, ласкать, гладить, дарить наслаждение. Ведь в душе ты как раз такой - нежный и ласковый, и очень красивый и чувственный. Ты - мой Лотос. Прекрасный цветок с красивой внешностью, сильнейшим характером и волей, и нежной душевной глубиной, которую я вижу, и которой очарован. Прости, если говорю высокопарно, но я художник, и мой мир - это эмоции, краски, оттенки, образы, цвета. И ты - самое прекрасное в этом мире, и в моей жизни. Ты - самое лучшее, что могло случиться со мной. И я благодарю судьбу и волшебное Провидение, что я встретил тебя, - и Тэён дотянулся и очень нежно прикоснулся к губам Хичоля своими губами в коротком поцелуе, - Я люблю тебя, действительно люблю, и я приму и выполню все, что ты захочешь, и сделаю всё, что ты позволишь мне, - и парень снова поцеловал Хичоля, на этот раз в щеку, - И я уважаю тебя, и если ты не готов, или не согласен, то..., - Тэён отстранился от айдола, и встал, - Я не буду торопить или настаивать. Просто знай, что я люблю тебя, и... - Тэён... тогда... люби меня... глубоко... и нежно... Глаза Тэёна широко раскрылись от услышанного, и он будто в замедленной съемке видел, как Хичоль встает с дивана, берет его за руку, и ведет за собой в спальню. И в голове была только одна мысль: "Люблю тебя, мой Хичоль. До конца и навсегда - мой..."