Не придумывай себе ад

Над столицей сгущались тучи, портя и без того неудачный день. Сегодня, назло двум оперативникам, нынче усердно работающим на месте преступления, было совершено зверское убийство. Мужчина, лет сорока, беспечно лежал на холодном асфальте, пару часов назад попрощавшись со своей жизнью, а над ним, с фотоаппаратом и пробирками, суетились представители органов. — Его зарезали, Костя, — произнесла Соколова, изучая труп. — Зарезали... — задумчиво повторил мужчина, вглядываясь в чернеющее небо, — в воскресенье утром, — он с грустью посмотрел на наручные часы, — что за нелюди? Не могли до понедельника подождать, что ли? — Товарищ майор, — чуть упрекающе сказала напарница, поворачиваясь к Лисицыну и слегка приподнимая уголки губ. — Да работаю я, работаю, — ответил тот, без особой радости принимая волю судьбы. Они провозились на месте преступления больше часа, собирая всевозможные улики и опрашивая потенциальных свидетелей. Заприметив недалеко продуктовый магазин, на котором, очевидно, должны быть камеры, Юлия пошла требовать их записи, оставив напарника наслаждаться неприятной осенней моросью в одиночестве. Благо, девушка провозилась недолго, ибо в противоположном случае ей бы пришлось столкнуться с волной негодования. Опера отправили всё в ФЭС, а сами продолжили системный осмотр окрестностей. Через некоторое время раздался звонок: — Да, Ванечка, — радостно поприветствовала коллегу майор. — И вам доброе утро, собратья по воскресной работе, — улыбка, — в общем, смотри, мы изучили видеоматериалы, на них фигурирует только один мужчина, в принципе соответствующий ориентировкам Антоновой. Но при нем нет никакого орудия убийства, так что одно из двух: либо это не он, либо вы плохо искали улики, — протараторив, Тихонов, на прощанье усмехнувшись, отключился, заранее защищая себя от возмущённой женщины. Та, сообразив содержание речи лишь после манёвра программиста, фыркнула и повернулась к Лисицыну. — Что там? — поинтересовался он. — Что-что, пойдёмте, товарищ майор. Будем искать орудие убийства. В ходе довольно нетипичных умозаключений напарники, а точнее только Юля, пришли к выводу, что, вероятнее всего, их цель находится в самом невзрачном месте. И такое как раз красовалось на фоне новеньких многоэтажек. Это был старый, обшарпанный, давно забытый богом дом, веющий смешанными, но абсолютно точно несимпатичными настроениями. Его дверь давно покосилась, а стёкла в окнах попрощались с округой ещё в прошлом столетии. — Что-то я сомневаюсь, — заключил офицер, рассматривая строение. — А ты не сомневайся, вот увидишь, нож будет тут, — независимо, но игриво улыбаясь, ответила Юлия, начиная путь ко входу. — Не сомневайся, не сомневайся, — себе под нос передразнил её Лисицын и направился следом. Два опера неспешно зашли вовнутрь, медленно шагая по усыпанному обломками стен и мусором полу. Тяжеленная дверь с сильным грохотом захлопнулась за ними, отрезав от напарников всяческий свет. В здании царила беспросветная тьма. — Костя, — произнесла Соколова, всё глубже уходя во мрак и параллельно пытаясь привыкнуть к темноте. — Ступай осторожней, — коротко ответил тот, находясь, по всей видимости, в нескольких сантиметрах. Юля сделала ещё пару шагов вперёд. — Смотри! — воскликнула она, — что это? — девушка не видимым никому жестом указала на горящую вдалеке красную точку, а затем неуверенно-удивленно произнесла: — Лифт? Лисицын, хоть и не различал в кромешной тьме ни единого объекта, уловил движение возлюбленной, и его взгляд тут же примкнул к огоньку. — Да нет, какой лифт, — сказал мужчина, пытаясь придумать версию получше, — этому дому больше ста лет, да и в нём всего четыре этажа. — Вот сейчас и проверим, — Соколова тут же сорвалась с места, сохраняя осторожность, и направилась к загадочному свечению. — Юля! — послышалось сзади, но девушка пропустила это мимо ушей. Когда она приблизилась к точке, неуверенность и удивление сменились интересом. Это была круглая кнопка вызова лифта, назойливо горящая в окружающем мраке. Девушка хотела оповестить о невероятной находке напарника, но, как только она открыла рот, сзади послышался грохот, а затем пара незначительных ругательств от отстающего коллеги. Соколова улыбнулась и, не поворачиваясь в его сторону, с долей заботливости сказала: — Ступеньки, товарищ майор. Через пару десятков секунд, умудрённый недавним опытом прогулок в заброшенных зданиях, Лисицын, наконец, настиг Юлю. Маленькая по диаметру кнопка была довольно значительна и изо всех сил освещала близлежащее пространство, позволив полицейским разглядеть друг друга. — Такого не может быть, — задумчиво произнёс мужчина. В ответ Соколова нажала на светящийся огонёк, и через долю секунды оглушающую тишину заброшенного дома пронзил звук спускающегося лифта. Он ехал порядка двадцати секунд, вводя оперативников в некоторое замешательство. Как только двери, с ужасным скрипом, открылись, девушка подалась вперёд, желая шагнуть вглубь кабины, однако её тут же схватила сильная рука коллеги: — Куда? — немного расширив глаза от не успевшего расцвести испуга, спросил Лисицын. — Нам нужно прочесать весь дом, начнём с верхнего этажа, — беспечно ответила напарница. — Пошли по лестнице, — смотря прямо на девушку и всё ещё не ослабляя хватку, произнёс офицер. — Боитесь, товарищ майор? — с хитрой улыбкой сказала Юля, но, посмотрев в серьёзные глаза возлюбленного, явно не готового сейчас шутить, поспешила продолжить, — Кость, если этот лифт приехал сюда, к нам, он приедет и на четвёртый этаж. — Это опасно. Старый лифт в старом доме! Да тут не то что тросы могут лопнуть, тут сама кабина развалится по пути, — мужчина начал жестикулировать для пущей убедительности, только сейчас освободив девушку от своей цепкой хватки. Она, воспользовавшись этим, быстро сказала: — Смотри, — и прошмыгнула вовнутрь. — Юля! — Константин попытался схватить её, но та ловко увернулась. Послышался шум от касания металлического настила с резиновой подошвой, и... тишина. Лисицын затаил дыхание, боясь хоть как-то нарушить невидимый баланс, пока из лифта не донеслось: — Ну, я же говорила. Выдохнул. — Соколова! — шокированно произнёс он, вкладывая в голос нотки недовольства и злости, — ты...ты... — Знаю, знаю, Константин Львович, — просто ответила та, — заходи уже, сейчас двери закроются. Офицер, поколебавшись пару секунд и придя к тому, что одну эту непредсказуемую девушку он оставить не может, нерешительно вступил в кабину. Юля наощупь отыскала верхнюю кнопку и нажала на неё. Двери с тем же жутким скрипом начали закрываться. Ощущая это, майор придвинулась ближе к товарищу, начиная сомневаться в своей спонтанной идее и отгоняя появившуюся на этой почве тревожность. Лифт поехал. С громким лязганьем он двигался вверх, с каждой секундной добавляя в тесную кабину накала и давления. Опера молчали, вслушиваясь в посторонние звуки. Подъёмник ехал намного медленнее и дольше, чем в первый раз. Соколова, уже практически полностью разуверившаяся в правоте и целесообразности своих действий, закрыла глаза, настойчиво уговаривая себя, что через пару секунд они приедут. Раз. Два. Лифт остановился. Девушка, обрадованная концом столь увлекательной поездки, выдохнула, скидывая груз сомнений со своих плеч. Она радостно ступила вперёд, к выходу... но двери не открывались. Ни секунду, ни десять, ни двадцать. — Костя, — произнесла шепотом, бегая глазами по стенам кабины. Мужчина нашёл в темноте её руку и крепко сжал. — Не... — он недоговорил. В ту же секунду, будто сорвавшись, лифт резко полетел вниз. Оба опера, потеряв равновесие, упали на пол. — Костя! — крикнула Соколова, предвкушая самое худшее и пытаясь заново встать. — Лежи! — Лисицын дернул девушку на себя, снова заставляя примкнуть к железному полу, и накрыл её своей рукой. *** Прошло около минуты, но лифт всё ещё летел. «Что за?» — именно этот вопрос волновал сейчас напарников больше всего, однако не успели они синхронно произнести его, как кабина, с сильнейшим толчком, достигла земли. Или не земли. Несколько секунд была полная тишина. Каждый боялся шевелиться и осознавать ужасную реальность. И лишь частые вдохи товарища по несчастью заставляли облегченно выдыхать, осознавая, что все живы. — Цела? — спросил офицер, первым нарушив тишину. Девушка коротко кивнула в кромешной темноте, но Константин уловил её движение. — Где мы, — с долей тревожности спросила Соколова, — в подвале? — Нет, — обречённо ответил тот, — вряд ли. Мы падали слишком долго. — Тогда... — Юля пыталась различить объекты и всматривалась в глянцевые стены лифта, — где? Что может быть ниже подвала? Не успел майор без конкретики ответить на её вопрос, как вдруг совсем рядом раздался нечеловеческий, жуткий крик, будто разрывавший своего хозяина на части, а по ту сторону сомкнутых дверей кабины началось протяжное царапанье. Опера вмиг отпрянули, прижимаясь к противоположной стене и с застывшим страхом смотря на нераскрывшийся механизм. — К...Костя, — побледнев, прошептала женщина, внимая пугающий рёв и скрежет. Мужчина сидел неподвижно, от шока даже потеряв дар речи. Крики становились всё громче и пронзающе, а царапанье настойчивей и ближе. Через некоторое время психологических пыток дверцы начали медленно разъезжаться. Юля, как впрочем и Константин, вжалась в стену, закрытыми глазами чувствуя, как лифт наполняется светом. Только вовсе не белым... Это был цвет крови, цвет гибели, цвет ужаса. Красный. Огненный. Смертельный. Напарники медленно открыли глаза. — Господи, — ошарашенно протянул Лисицын. Перед ними предстала пустая алая комната с чем-то вязким на полу. Очень хотелось верить, что это просто вода или, на крайний случай, малиновое варенье, которое случайно пролил когда-то пробегающий ребёнок, но в глубине сознания оба отчётливо понимали — это не так. Крик снова раздался, только уже где-то вдалеке. Майоры сглотнули, приходя в себя от нарастающего ужаса. Они просидели ещё несколько секунд, пережидая его, а затем офицер начал подниматься. — Ты куда? — мгновенно среагировав, спросила женщина. — Надо тросы посмотреть, — смотря на потолок, ответил тот. — Костя.., — Юля, явно не находящая эту идею хорошей, смотрела прямо на него, но мужчина лишь отвернулся. — Не волнуйся, — коротко ответил он и вышел из кабины, ища лёгкий способ залезть наверх. Мужчина ловко забрался на крышу упавшего лифта. Оборванная страховка и крепления валялись под его ногами, до конца убив и без того хромающую надежду на спасение. Он посмотрел вверх. Слабоосвещенная шахта уходила далеко в небо, на полпути обрезая возможность видимости кромешной тьмой. А ведь и правда, что’ может находиться ниже подвала? Константин спрыгнул вниз. — Ну, думаю, нет смысла говорить, что тросы оборваны, — Юля всё ещё стояла в кабине, — пойдём, — он протянул ей руку. — Куда? — Куда-куда, выход искать, — девушка неуверенно вложила в раскрытую ладонь напарника свою, и, напоследок оглядев стены лифта, как будто он был единственным оплотом постоянства, способным защитить её, шагнула в красное пространство. Путь был только один — прямо. В углу комнаты находился узкий проход. Майоры пролезли в отверстие и перед ними предстал коридор, в несколько раз шире. — Нехило, — присвистнул мужчина, разглядывая масштабы. — Да уж, — скептически ответила Юля, — знать бы ещё, куда мы придём по этому твоему «нехилому», — девушка хотела продолжить, но была резко прервана вновь раздавшимся криком. На этот раз было понятно — его источник находится в конце злосчастного коридора. Опера, застыв на пару мгновений, медленно переглянулись. — Готова? — спросил Костя, доставая из кобуры пистолет. Соколова кивнула и последовала его примеру, — пошли. Они стремительно, но осторожно продвигались вперёд. Душераздираюшие крики регулярно повторялись, становясь с каждой секундой всё ближе и ближе. Напарники не знали, чего ожидать, механически делая шаг за шагом. Жуткий рёв казался совсем рядом, и через пару десятков метров, из-за поворота, показался свет. Влюблённые ненадолго остановились около него, знаками обрисовывая план действий, и синхронно выскочили из-за угла, направляя пистолеты на источник шума. Увиденное повергло их, мягко говоря, в шок. Впереди находился высокий обрыв, а ниже, в эпицентре криков, бурлила смесь, похожая на лаву из самых низкопробных мистических сериалов. В ней по кругу ходили полупрозрачные силуэты существ, в которых с натягом можно было бы узнать людей. Они по очереди обливали себя кипящей жидкостью, изо всех сил вопя от боли, а затем шли заново совершать этот обряд. — Костя, — одними побелевшими губами произнесла Соколова, огромными от ужаса глазами смотря на это зрелище. Лисицын, сам до чертиков шокированный увиденным, инстинктивно взял руку майора и потащил её назад. Они зашли обратно за угол, пытаясь внять тому, что только что было перед глазами. Но, не дав успеть расправиться с этим, их встретил новый кошмар. Константин молчал, приводя мысли в порядок и объясняя себе же, что это лишь галлюцинации, как вдруг увидел испуганно-остолбенелый взгляд возлюбленной, направленный куда-то за его спину. Он повернулся. По самому центру коридора к ним приближалось такое же полупрозрачное существо. Офицер, смотря прямо на него, невольно задвинул стоящую сзади Юлю за спину. И замер, ожидая от следующих минут всего, что угодно. Призрак встал напротив молодых людей, смерив их взглядом, а затем слегка улыбнулся и беспечно произнёс: — Здравствуйте, — Лисицын неуверенно кивнул, не веря ни глазам, ни ушам, — вы новенькие? Костя обернулся на Соколову, взглядом спрашивая, один ли он чокнулся или она тоже это слышит. Девушка отрешённо покачала головой. — Что? — хриплым голосом переспросил майор. — Вы новенькие, говорю? — повторило существо, но увидев на лицах оппонентов непонимание, тут же закрыло этот вопрос, — понятно. — Вы кто? — произнесла показавшаяся из-за спины напарника Юля. — Меня зовут Андрей, — ответил призрак, но тут же продолжил, помрачнев, — раньше звали. Как вы здесь оказались? — Мы зашли в лифт в заброшенном доме в Ховрино, тросы порвались, и мы упали... сюда, — женщина подняла глаза на собеседника, — где мы? — В аду, — пару секунд помолчав, серьезно ответил тот. — В аду?! — синхронно переспросили майоры. — Вы, должно быть, видели то, что за поворотом, — в этот момент раздался новый крик, — это грешники — убийцы, воры, педофилы, святотатцы, обреченные на вечные муки в кипящей лаве. Они никогда не смогут выйти из неё. — А... а Вы? — произнёс Константин, — почему Вы..? — О, я попал сюда незаслуженно, это очень долгая история моей смерти. Так что освобождён от этой участи. — Подождите! — воскликнула Соколова, — но мы то живы. — Да, — монотонно подтвердил Андрей, — пока. — Что значит пока? — Это ад. Здесь не может быть живых. Девушка округлила глаза, совершенно отказываясь верить во всё услышанное, и беспомощно посмотрела на напарника. Он выглядел не менее шокированным, произнося чуть слышно хриплым голосом: — Отсюда есть выход? Призрак отрицательно помотал головой: — Отсюда не выходят. Всё. Это была последняя ниточка надежды, которую так варварски оборвали несколько букв. — Нет! — сорвавшись, закричала Соколова. — Нет! Это неправда! Нет! — Юль, — Константин, замечая нарастающую истерику, притянул девушку к себе и крепко сжал в объятиях. Она, во второй раз за всё их с Лисицыным знакомство, дала волю настоящим, рвущимся прочь эмоциям, и сейчас безотчетно плакала и отчаянно вырывалась. Майор, далеко не привыкший к подобным ситуациям, пытался успокоить возлюбленную, крепко держа, гладя по спине и постоянно нашептывая «тихо, тихо». Он и сам не мог и не хотел верить в слова незнакомца, но это же точно был не сон... Постепенно ураган эмоций затихал, и через некоторое время Соколова относительно успокоилась. Мужчина не спешил её отпускать, и она стояла, бессильно облокотившись на него, пытаясь привести дыхание в порядок. Всё это время Андрей молча наблюдал за сценой. Изредка на его лице появлялось многозначительное выражение, которое Костя не раз отмечал, но призрак не решался вмешаться в процесс и оставлял попытки заговорить. Наконец, когда двое его новых знакомых прекратили поливать полы, он произнёс: — Ладно, — напарники подняли глаза, — есть один выход, но он очень рискованный. — Какой? — тут же среагировал майор. — Пойдемте. Они пошли по коридору в ту сторону, откуда началось путешествие по неземному миру. Вскоре показалось отверстие, то самое, за которым красовалась красная комната. Андрей ловко пролез через него, зазывая отстающих спутников проделать то же самое. Но, как только они перешагнули границу коридора, оба майора в сотый за сегодня раз потеряли дар речи. — Но как?! — всё, что смог выдавить Лисицын. Впереди, на месте, куда недавно упал злосчастный лифт, было абсолютно пусто. В шахте не было кабины. — Вы же не думали, что вы единственные, кого нужно доставить в ад, — попытался пошутить призрак, но тут же встретился с встревоженными и серьёзными взглядами полицейских, — он вернётся. Он возвращается пару раз в день, целый. — Он довезет нас обратно? — спросила Соколова с нотками надежды. — Нет. Лифт не поедет, пока в нём будет кто-то находиться. Я же говорю, из ада не возвращаются. — Тогда как мы... — Вы заберётесь по тросам, — Андрей посмотрел в глаза Косте, давая понять, что решение тут, вероятно, за ним, — но это очень опасно. Кабина ждёт всего несколько минут, а потом снова возвращается туда, откуда приехала. И если вы не успеете за это время подняться, тросы сгорят. Наступила тишина, длившаяся порядка минуты. Каждый вёл борьбу внутри себя и определялся с чем-то раз и навсегда. — Решение за вами, — нарушив молчание, спокойно произнёс призрак, — удачи, — он пошёл обратно к проходу в коридор и, остановившись у самого лаза, улыбчиво сказал, — если что, я всегда буду рад вашей компании, — и исчез. — Не дай бог, — вслед ему произнёс офицер. Напарники прождали в красном пространстве, должно быть, несколько часов. Лишь по истечению этого времени в глубинах шахты послышался шум. С каждой секундой он становился отчётливей, и вот, спустя пару мгновений, перед влюблёнными появилась та смертельная кабина. — Не бойся, — сказал Константин, смотря на это зрелище, — у нас всё получится. Юля кивнула. Они подошли к лифту и по очереди забрались на его крышу. Тросы действительно были целы и невредимы. Лисицын подсадил возлюбленную и та начала стремительно ползти вверх, служа примером для мужчины. Он последовал за ней. Опера карабкались по неустойчивым механизмам порядка десяти минут, как вдруг совсем рядом, метрах в десяти, показался тот спасительный выступ, за которым была другая жизнь. Но, не успели они обрадоваться, как услышали где-то внизу визги металлических цепей. Майоры ужаснулись. К ним, на удивительной скорость, приближался лифт, а впереди его, будто расчищая дорогу, зарождались алые языки пламени, растворяя в себе железные тросы. — Быстрее! — крикнул Константин. Соколова что есть мочи поползла вверх. Она не оглядывалась назад, боясь увидеть верную смерть в нескольких сантиметрах от себя. Два метра, пять, десять... вот он, выступ. Девушка протянула руку, хватаясь за него и рывком перенесла корпус на другую опору. Держась за край недозакрывшейся двери, она развернулась, готовясь помочь залезть напарнику, но... его не было. Как не было и тросов, и лифта, и огня. — Костя! — задыхаясь от испуга, крикнула майор, — нет! — из её глаз плеснули слёзы. Она кричала, не веря ничему вокруг себя, — нет... Постепенно голос становился всё более отчётливей и явно ощущался всеми рецепторами. — Нет! — крикнула девушка, вскакивая с подушки. Она проснулась в холодном поту, хаотично оглядываясь по сторонам. — Юль, ты чего? — взволнованное, раздалось откуда-то из-за спины. Соколова обернулась и увидела лежащего рядом майора, сейчас внимательно её изучающего. Она шумно выдохнула, чувствуя, как с сердца свалился камень. — Ничего, — ответила, вновь откидываясь на подушку, — страшный сон. Спи. Женщина закуталась в одеяло, поворачиваясь на бок и, снова погружаясь в царство Морфея, почувствовала, как родные сильные руки обняли её и прижимают к себе. Соколова, не открывая глаз, нашла мужскую ладонь и переплела их пальцы, с невыразимым счастьем и облегчением понимая, что он здесь, как никогда реальный, целый и невредимый.