Песни северных ветров

      Рассказывают, что давным-давно, когда холодные северные ветра особенно разбушевались, скулили по-волчьи да красными лисицами обжигали щеки, на хуторе около высокого-превысокого холма жил мужчина: в его светлых волосах уже расцветало серебро, а в глазах все еще бегала по-детстки наивная доброта.       И вот, после охоты, развел мужчина костер, чтобы приготовить зайца на ужин, только он не знал, что у хутора хульдры водились: спускались они иногда с холмов к людям, посмотреть, понаблюдать за их жизнью, поскрипывая по снегу, снежинками прячась за деревьями да поглядывая с любопытством.       Ходили, конечно, легенды, что в тех холмах водились такие прекрасные создания; шелестели хвостами-кисточками по свежему снегу, и иногда, спрятав их под юбками или под рубашками, приходили в близлежащие деревушки, чтобы потанцевать под пение хардингфеле да под гуд пастушьих рожков.       Хульдрекаллы же были куда более ранимы, оттого нелюдимы совсем, но одиночество тоже не любили, так что, притаившись у окошка под чьим-нибудь домиком, слушали, как девушки шелестят юбками, и, когда те дремали, с любопытством заглядывали в окошки, щуря глаза и разглядывая их, рисуя на окнах узоры, но не решаясь постучаться внутрь, так что, наглядевшись, возвращались обратно к холмам.       Так вот: пока мужчина этот, отойдя в дом ненадолго, оставил костер полыхать под вечерним небом, пока искры мотыльками устремлялись ввысь, пока догорал с тоской и унынием хворост, хульдрекалл пришел к костру погреться, потянулся обледенелыми руками к теплу, подышал под горячими ласками пламени, и, заслышав, как человек возвращается, скрылся за деревом.       Вернувшись, обнаружил тот, что у костра на снегу — чьи-то следы, блестящие в искрах скрывающихся за холмами юбок Соли, и пошел по тропинке за снежными рубцами, ведомый любопытством. В этот миг увидел он спрятавшегося среди голых деревьев хульдрекалла, да необычного: волосы его, словно разбушевавшееся зимнее море, смолью обрамляли бледное лицо, и они не были похожи на присущие обычным хульдрам волосы цвета молочной пшеницы. Он смотрел на человека испуганно немного, поджав хвост, своими темными глазищами, думая, убежать ли сейчас; втягивал тревожно ноздрями зимний воздух, пахнущий серебром сугробов и пряностью елей, но все не мог оторвать от него взгляда.       — У костра можешь погреться, — сказал человек, приглашая хульдрекалла к себе на ужин, и тот с благодарностью принял приглашение. Человек не отнесся к нему плохо, не испугался его, не прогнал от своего дома, а обогрел, накормил и даже разрешил переночевать в хижине.       Хульдрекалл не ожидал такой доброты, а потому пообещал, что отплатит тем же, и на следующее утро, с первыми звуками копыт, вспыхивающими и мерцающими в лучах богини, мужчина вышел на крыльцо и увидел подарок: свежий хлеб, который хульдрекалл держал в руках.       Хлеб этот был теплым, ещё совсем горячим, и пах огнем, деревом и домашней печкой. Он согревал покрытые лёгким инеем ладони, хранил жар и аромат пряностей: янтарной гвоздики, черного тмина, душистого перца и имбирных корешков. Хлеб этот пах ещё и нежностью удивительного существа, пах его любовью, спрятанной за нелюдимостью и ранимостью сердца, и человек, принимая столь скромный гостинец, одарил существо тёплыми объятиями, и сделает так ещё не один раз.       С тех самых пор хульдрекалл приходил к человеку каждый день, и они лежали в объятиях друг друга, прижимали к ночным сугробам, согретые ласками пламени, целовали губы, вылизывали шеи, любили и не могли насладиться друг другом, до самой весны, когда начал появляться первый мох, когда из сугробов показывались совсем молодые цветы, ночами становилось теплее, а жизнь человека теперь была тесно переплетена со сливовыми кудрями сказочного существа, которого боялись и сторонились люди.       Ходят легенды, что они и сейчас до сих пор купаются в лучах своей любви друг к другу, где-то там, на холме. Жизнь и смерть в объятиях друг друга. Они неразрывны, словно огонь и ночь, ветер и земля, Луна и звезды. Это часть удивительного мира, и так будет всегда, сколько себя будет помнить Земля.