Глупый волк

Лу Сюй медленно ведет ладонью по волчьей спине, пропуская мягкую шерсть между пальцев. В шею вдруг утыкается мокрый холодный нос, и Лу Сюй вздрагивает и морщится. А как только мягкое касание языка переходит во влажные поцелуи, и Жигэнь наваливается на него всем уже человеческим телом, юноша тут же изо всех сил упирается ладонями ему в грудь. — Ты... блять! — Лу Сюй делает глубокий вдох, когда Жигэнь все-таки привстает на руках. — Прекрати так делать! Ты когда-нибудь меня раздавишь насмерть! Жигэнь фыркает, но кивает. Лу Сюй закатывает глаза: знает, что он не прекратит, слишком любит эти дурацкие фокусы с превращениями. А еще любит его шею, целовать, лизать, кусать, как голодный зверь, еще чуть-чуть и вонзит зубы в глотку. И любит его тело, что бы он там ни надумал себе в голове. Да-да, Лу Сюй все еще очень хорошо помнит, что он говорил про "миленьких девушек". Но у "миленьких девушек" нет таких тел. По крайней мере, между ног у них нет члена. Лу Сюй снова резко толкает Мо Жигэня руками в грудь (когда тот оставляет красный след над ключицей, оттянув ворот и без того неприлично растрепанных нижних одежд), выбирается из-под его напора и садится на краю кровати, обняв колени и поджав губы. — Не хочешь? — растерянно спрашивает Жигэнь, Лу Сюй презрительно фыркает, хотя обмануть не выйдет, реакция его тела говорит сама за себя. — Хочу. Мо Жигэнь резко притягивает его к себе, обхватив рукой за талию, снова припадает горячими касаниями к бледной коже, а вторая рука мягко поглаживает бедро, вдруг по-хозяйнически сжимая его в огромной ладони. А у Лу Сюя мысли в голове... Не те. Будь он "миленькой девушкой", он мог бы точно так же целовать и трогать его. Разве нет? Лу Сюй упирается ладонями в сильную руку на своей талии, пытаясь высвободиться из крепкой хватки. — Не так... — А как? — горячо шепчет Жигэнь у уха и цепляется зубами за мочку, слегка оттягивая рваным движением. Лу Сюй шумно выдыхает, хмурится, в конце концов все-таки вырывается и вскакивает с кровати. — Не так! — складывает на груди руки и беспомощно осматривает комнату, словно надеясь найти хоть что-то, что спасет ситуацию. Но находит только Жигэня, который смотрит на него пристально и, Лу Сюй готов поспорить, уже читает у себя в голове успокаивающие мантры. Лу Сюй стоит перед ним покрасневший, взъерошенный, с раздраженным видом сдувает с лица непослушные прядки, одежды съехали с одного плеча, и на бледной коже тут и там свежие отметины. Такого только прижать к стенке, уткнуть лицом в матрас или связать потуже (тут уж зависит от настроения) и вытрахать из него всю эту дикость, чтобы у него сил не осталось беситься. Только вот он как назло не дается, а лишь доводит этими своими стройными голыми ногами до изнеможения, стоя посреди комнаты с выражением крайнего недовольства и не зная, чего же ему хочется. Зато Жигэнь отлично знает, чего хочет он сам: эти ноги на своих плечах. Честно, он хоть сейчас бы на него набросился, да только слишком велика вероятность, что тогда эти прекрасные ноги зарядят ему по яйцам. — Знаешь... — наконец выдает Лу Сюй, оценивающе склоняя голову набок, и прикусывает губу. Жигэнь сглатывает в предвкушении и смотрит, не отрываясь, как изголодавшийся зверь. А Лу Сюй как будто бы его взгляда вовсе не замечает и невозмутимо прохаживается в другой конец комнаты, к сундуку, чтобы наклониться к нему в абсолютно издевательской манере (полы одежд слишком уж задираются). Жигэнь мысленно начинает обратный отсчет, но стоит ему дойти до одного, как Лу Сюй извлекает из сундука... веревку. Юноша мягко ведет подушечками пальцев вдоль, ощупывая волокно. Да, та самая, Лу Сюй хорошо помнит, как она сковывала его собственную лодыжку, так скучно привязанную к кровати: на большее Мо Жигэню банально не хватило терпения. Глупый волк. Лу Сюй довольно кивает с легкой ухмылкой на губах и возвращается к кровати. Но стоит Жигэню потянуться к веревке, как Лу Сюй тут же шлепает его по рукам ладонью. — Нет. Вытяни руки, — произносит холодно, твердо: грех такого ослушаться. Жигэнь (на удивление) послушно вытягивает вперед руки и с интересом наблюдает, как Лу Сюй связывает его запястья, туго, так, чтобы точно не выскользнул из пут. — И что же ты такое задумал? — Жигэнь ухмыляется, но на веревку косится с опаской, когда Лу Сюй закидывает ее ему на шею и завязывает узел. Петля на горле что-то совсем не вяжется с картинками, которые подкинуло ему воображение: с заведенными за голову руками и седлающим его бедра Лу Сюем, с искусанными губами и закатившимися глазами, как обычно громкого, с вскриком чуть ли не на каждое движение... Блять. Еще немного, и Жигэню просто крышу сорвет, а Лу Сюй не торопится, мягко проглаживает и проверяет веревки. — Тебе понравится, — безэмоционально произносит он, хотя у самого сердце быстро-быстро в груди бьется. Глупый волк. Все еще не понимает, что к чему. Лу Сюй слегка дергает веревку на себя, чтобы проверить, не затянется ли узел на шее туже: иногда Мо Жигэня придушить, конечно, очень сильно хочется, но пока он нужен ему живым и в сознании. — Готово. Разве что... — Ты меня к новогоднему столу готовишь? — усмехается Жигэнь, когда Лу Сюй снова осматривает комнату, будто в поиске чего-то. Но на этот раз взгляд парня быстро перестает бегать, и он пристально смотрит в зеркало. — Вставай, — резко бросает он. Жигэнь недоуменно приподнимает бровь, а Лу Сюй в ответ закатывает глаза и дергает на себя веревку. Жигэнь тут же поднимается на ноги: веревка немного сдавливает глотку, да и в конце концов, если сейчас он подчинится его правилам, дело уж точно должно пойти быстрее. Лу Сюй подводит его к зеркалу и тянет вниз. — Ну? На четвереньки, лицом к зеркалу, давай уже быстрее, — и в голос Лу Сюя, наряду с раздражением, закрадываются игривые нотки. — Погоди-погоди... — Жигэнь трясет головой, хмурится, паззл в его голове, наконец-то, складывается. И его глаза вдруг округляются удивленно, и вместо того, чтобы выполнить "приказ", он делает шаг назад. — Ты что, хочешь... — Поздравляю, до тебя дошло! Какие-то проблемы? — Лу Сюй складывает на груди руки и нетерпеливо топает носком. — Мне не понравится. — С чего ты взял? Ни разу же не пробовал! Это, между прочим, нечестно, вот чжанши... — Лу Сюй внимательно следит за реакцией. Мо Жигэнь, который превращается в самого настоящего зверя, когда дело касается секса, вот-вот убежит, поджав хвост? — Давай, один раз, для разнообразия! — А ты справишься? — Жигэнь ухмыляется, но в следующий момент низко рычит, потому что Лу Сюй в ответ резко дергает веревку. Что-то ему подсказывает, что он справится. Хорошо. Ладно. Так и быть. Твоя взяла. Мо Жигэнь опускается на колени, опирается на предплечья: из-за связанных рук корпус в этом положении наклоняется вперед и Жигэнь утыкается лицом в свои руки, издавая нервный смешок. — Расслабься, — шепчет Лу Сюй и мягко обводит ладонями голые мускулистые плечи. Следом поправляет веревку на шее, скользит теплыми пальцами к затылку, нежно массируя кожу. И вдруг хватает Жигэня за волосы и дергает на себя (Жигэнь шумно выдыхает и сдавленно рычит), заставляя задрать голову и посмотреть в зеркало. Да, он хочет, чтобы Мо Жигэнь увидел, как он сейчас стоит перед ним, с расставленными ногами, такой открытый и доступный, делай, что хочешь. Прирученный, укрощенный дикий зверь под его, Лу Сюя, контролем. Мо Жигэнь больше. Мо Жигэнь сильнее. Мо Жигэнь мог бы вырваться и уйти сейчас, если бы захотел. Но он слушается, как преданный пес, и от осознания этого так волнительно, и сердце бешено бьется в предвкушении. Власть опьяняет, особенно когда ты так долго не мог до нее дорваться. Лу Сюй, все еще не выпуская волосы Жигэня из цепкой хватки, прижимается к широкой спине всем телом и кусает загривок. Утыкается носом в шею, вдыхая запах, который кажется теперь таким родным, что тошнит от собственной сентиментальности. Лу Сюй оставляет еще укусы (отметины будут прекрасно смотреться на этой бронзовой коже) и влажно проводит по свежим следам языком. Только потом разжимает пальцы, ведет ладонью вдоль позвоночника. У Жигэня на спине — шрамы, и Лу Сюй не может не провести по ним ногтями, с легким нажимом, оставляя светлые полосы (сойдут через пару минут) и повторяя оставленный битвами рисунок. Второй рукой юноша дотягивается до заранее подготовленной мази, жмется тесно к горячему телу, трется у ягодиц, имитируя толчки и постанывая: совсем не умеет сдерживаться. Жигэнь, напротив, привычно тихий: Лу Сюй слышит только, как ускоряется его тяжелое дыхание под его прикосновениями. — Наигрался? — произносит Жигэнь по-прежнему с усмешкой, но в следующий же момент вздрагивает с низким рыком: вместо ответа Лу Сюй вводит в него липкий от мази палец. Тесно. Придется потратить немного времени. — Мог бы предупредить, — Мо Жигэнь выдыхает, замирает, как будто одно неверное движение будет стоить ему даже не его драгоценной задницы (хотя что тут терять, совсем плоская, сомнительное сокровище), а жизни. — Ты никогда не предупреждаешь, — бросает Лу Сюй холодно, добавляя второй палец. Мо Жигэнь молчит, понимает, что спорить тут не с чем, только дышит шумно, в ритм осторожным движениям внутри себя. Лу Сюй правда не понимает, как можно быть таким сдержанным, хотя сейчас, с этой подготовкой, ему самому становится скучно. Это не то. "Миленькие девушки" тоже могут так. Лу Сюй снова чувствует, как раздражение нарастает в груди. Но почему? Казалось бы, те слова были сказаны Мо Жигэнем уже давно. Только вот... Он никогда от них не отказывался! Никогда не говорил, что ему нравится видеть своего соулмейта таким, каким он в итоге оказался! Что он остается с ним не только потому, что так ему наказали древние легенды, до которых, наверное, уже никому, кроме него самого, нет дела! Лу Сюй злится. Лу Сюй шумно вдыхает носом воздух, хмурится, вынимает пальцы, наматывает на кулак веревку в своей руке и сжимает так сильно, что белеют костяшки, но пока не дергает, не тянет. Зато проникает внутрь резко, почти наполовину, Жигэнь прогибается в пояснице, рычит, Лу Сюй толкается глубже и довольно усмехается, когда слышит сдавленный краткий стон. Но злость... Злость никуда не делась, ему все кажется, что мало, не то, не так, недостаточно! Он почти не ускоряет темп, только пытается с каждым толчком, постепенно, проникнуть глубже, оттягивает чужую ягодицу, впиваясь ногтями в смуглую кожу, а Жигэнь зубами стискивает веревки на своих запястьях. Не так. Неправильно. Не видит. Не смотрит. Не понимает. Лу Сюй тянет веревку на себя, заставляя Жигэня поднять голову и заглянуть в зеркало. Он должен увидеть себя, на коленях, свои искусанные губы, свои взъерошенные после истязаний Лу Сюя волосы. Он должен увидеть Лу Сюя, его лицо, его, не чье-то другое, не из своих фантазий. Толчок. Жигэнь жмурится. — Смотри, — жестко произносит Лу Сюй. Жмется вплотную, наклоняется ближе к лицу, голос неестественно низкий, хриплый. — Глупый волк. Что, все еще нравятся миленькие девушки? Жигэнь в ответ только издает смешанный со стоном рык, а взгляд размытый, дыхание рваное. Это не ответ. Этого Лу Сюю мало. Толчок, еще. — Скажи, — на выдохе, слово теряется в стоне. Жигэнь молчит. Лу Сюй обхватывает пальцами его член у основания, медленно ведет по длине мучительно дразнящими касаниями, и, стоит Жигэню попытаться толкнуться, тут же убирает руку. — Скажи, — повторяет, губы дрожат в кривой улыбке, — Кто тебе на самом деле нравится? — голос срывается на хрип, Лу Сюй не прекращает толчки. — Т-ты, — цедит Жигэнь сквозь зубы, снова сдавленно рычит. — Кто? — Лу Сюй слегка давит большим пальцем на головку, но тут же отводит руку. Веревка все еще натянута, и если Жигэнь пытается закрыть глаза, тут же сдавливает горло. Он должен смотреть. Он должен видеть. — Лу Сюй, — хрипит Жигэнь и давится стоном, когда Лу Сюй все-таки плотнее обхватывает член и начинает двигать рукой в ритм толчков. Но его липкие от уже естественной смазки пальцы опять останавливаются, разжимаются, и Мо Жигэнь безрезультатно подается вперед с диким рыком. — Да? — легкое дразнящее касание, Жигэнь снова нетерпеливо рычит. — И тебе нравится, когда я трахаю тебя так? — толчок. — Да? Скажи! — у Лу Сюя глаза горят, и голос дрожит, и голову сносит окончательно. — Д-да, — выдыхает Жигэнь, почти скулит, — Нравится. Х-хочу, — Лу Сюй чувствует, как его всего пробирает дрожь, довольно усмехается, закатывая глаза; сжимает в конце концов пальцы на чужом члене и позволяет Жигэню двигаться самостоятельно. В ушах шумит, Лу Сюй стонет особенно громко, когда кончает, пачкая поясницу Мо Жигэня. Мо Жигэнь продолжает толкаться в чужую руку и доходит до предела с глухим рыком, и почти сваливается с колен на бок, тяжело дыша. — Ты... — Жигэню очень хочется как следует ругнуться, да только дыхания не хватает. А когда ему, наконец, удается нормально вздохнуть... — Лу Сюй? — ... Лу Сюя уже нет в комнате, и только он один лежит на полу с туго стянутыми веревкой запястьями. — Лу Сюй! Лу Сюй невозмутимо входит в комнату через пару мгновений, все еще растрепанный, полуголый, помогает Жигэню подняться и нормально сесть на кровать. Потом подносит к его губам пиалу с водой и даже бережно придерживает подбородок, чтобы тот не пролил ничего на себя. — Развяжи, — просит Мо Жигэнь тихо, утыкаясь носом в висок Лу Сюя. — Может, и развяжу. Посмотрим, как ты будешь себя вести, — отстраненно произносит Лу Сюй и еле сдерживает улыбку. Глупый волк. Но, по крайней мере, даже он понимает, что судьба только накинула на них свои путы. А мертвые узлы на них они повязали уже сами.