я любил тебя

«красивые глаза, сводящие с ума, мягкая походка, то как он/она выглядит мне нравится.»– обычная не длительная влюбленность в школе, которая была у каждого хоть один раз, а у некоторых и по десятку, но это не имеет значения. факт остаётся фактом. «когда он приходит ко мне домой после очередной пьянки и лежит на моей кровати раскинув волосы цвета дегтя; когда он морщит нос, вовремя пробуждения в той же постеле, в одежде и ворчит, чтобы я закрыл шторы, не мешая ему спать; когда он презрительно фыркает, оказываясь не правым в споре и как после задирает подбородок; когда смеётся самым заразительным смехом; когда приходит убитый и мы просто обнимаемся до рассвета; когда перед сессией он устраивает из моей квартиры штаб, заваливая ее энергетиками, своими конспектами и вещами.» о, да, это уже не просто влюбленность, а можно называть одержимостью. как последний маньяк, пытается уловить запах его адеколона в наполненных коридорах, больших аудиториях, хочет увидеть его макушку, услышать смех. он хочет ему признаться, но не будет этого делать, ведь он любит другую. наверно самая большая рана была нанесена этим признанием. вернёмся? *** осень прекрасная пора не находите? лично блондин - нет. для него все дни и ночи превратились в одну большую дыру. и если первое время хотелось что-то изменить, поменять. например, устаканить режим сна, сделать отдых от эмоциональных встрясок, вырваться из этой гущи, то теперь такого желания совершенно нет. стало как-то однообразно, скучно. единственное, что более-менее спасет из этого месива - это брюнет с ангельскими глазами, чернющими волосами, гаденькой ухмылкой и игривым взглядом, по которому можно понять, что сегодня они не придут домой раньше часа ночи (было бы хорошо, если бы вообще пришли, а то могут и в обезьянике переночевать. опыт имеется). ох, этот человек единственный, кто может вселять радость в загнавшегося ноена, да, и в принципе, ноена, а это тоже не так легко, как кажется. но почему загнавшегося? вопрос интересный. ваня - прекрасный ангелочек, облачко, солнышко, наконец, осознал, что он влюбился! ура. так ещё и не в какую-то девушку или даже парня, например колю или кристину, или, да черт с ним, пашу, а в игоря. нет, подождите, вы не можете почувствовать весь ужас этой ситуации. ОН ВЛЮБИЛСЯ В ИГОРЯ, МАТЬ ЕГО, СТОЛЕТНЕГО! это тоже самое, что поставить себе на лоб красную печать "долбаеб", потому что только такой человек может испытывать такте чувства в адрес брюнета, которые переживает каждый раз ноен при встрече. это сущий ад! в этом человеке нет ни-ка-кой серьезности, она отсутствует. природа посчитала не нужным добавить этот аспект в данный объект крови и плоти, а и, конечно же, сарказма с постиронией. он иронизирует всё в этом мире, абсолютно! кажется, что он никогда в жизни не смог бы прожить день без колкостей, даже над самим собой. для него это, как для человека наркотическая или алкогольная зависимость. без нее начинется ломка. этого клоуна не допускают на половину предметов, но каким-то магическим хером добивается пропуска на экзамены. вопрос: где взять этот волшебный чудо-оберег? но куда же без шуток? вот и игорь также считает. но если периодически закрывать глаза на его ебанутость, то челик реально классный. уболтает кого угодно. он, блять, даже с педагогами может чаи гонять! простите, но это как, вообще?! когда ноен упорно пытается выучивать каждую тему, строчит, как хуй знает кто, ебанные конспекты, изводя не только чернила с бумагой, но и себя, этот молодой человек, фактически, нихера не делающий весь учебный процесс, легко продолжает учебу уже третий год. третий, мать его, год! мэджик, нахер. так вот... осень, слякоть, хуевое настроение, в ушах наушники ярко-красного цвета, обувь ядовито-зеленая, аж в глазах рябит, черная парка, жёлтый шарф-труба, в котором скрывается все вплоть до носа, черные джинсы, а и волосы нежно-бондистого оттенка бросается в глаза не так ли? поэтому его быстро находит огромная макаронина, от которой он как раз и хотел сбежат. не может находится рядом с ним. не сейчас. неделька-две и все снова будет в норме. да, в норме. — вааа-ння,– слащаво протягивает брюнет, резко выдергивая яркий наушник из проколотого уха, в котором сейчас находится сережка-гвоздик с клоуном. подобное к подобному... — блять, только не начинай,– вымученно поднял взгляд, глядя на горящие какой-то очевидно ебанутой идеей глаза. сейчас они не похожи на тихие омуты, в которых можно спокойно плескаться, а больше на море перед бурей. «в них можно запросто утонуть. ага, гениально, блять!» — ладно, сегодня тебя пожалею,– снисходительно произнес хадсон и тихо посмеялся. скорее всего волнуется. глаза бегают из одного места в другое, лишь бы не смотреть в платиновую кашу, которая будто в котелках варится, а сверху прикрывается мягкой синеватой тканью - челкой. — и чем же вызван такой подарок. день рождение через,– открывает телефон, смотря на число. «нихуя себе, уже 15 сентября...» — месяц, ну, почти,– протягивает сероглазый и снова поднимает глаза и делает козырек рукой. блять, вот и откуда это солнце взялось? почему сейчас? — с математикой у тебя всегда были проблемы,– грустно произнес парень, видимо пытаясь принести свои соболезнования. сдвинутые брови, глаза опущены вниз, пытаясь "разглядеть" объект снизу, голова качается влево вправо неспеша, а на губах играет усмешка. — куда уж мне. так что ты хотел?,– ещё немного и он, блять, ослепнет от яркости. — она согласилась!,– в голосе было максимум радости. в глазах играет живой блеск. он и правда рад. о ком идёт речь не сразу стало понятно, лишь после 5-секундного обдумывания он понял, что брюнет говорит о новенькой. дамелио, вроде. как она вообще смогла сюда попасть остаётся тайной покрытой мраком. да, голубоглазый говорил про девушку какую-то херню, но ноен в это время концентрировался на всем чём угодно, только не на его словах, поэтому,видя не заинтересованность друга, хадсон не посещал этой теме разговоры, а точнее монологи. за что, конечно, сам юбэнкс был благодарен. правда, суть дела это не меняет. «она стала его девушкой»- отчётливо пульсировала мысль в висках. он до последнего надеялся, что она откажется, или ещё что-нибудь, там пропадет например. но как видно, сегодня судьба решила поиздеваться над юношей. лицо юбэнкса сразу стало отстранённым, брови, которые были сведены вместе, чтобы не ослепнуть от солнца, быстро разошлись по своим местам, губы сложились в узкую полоску, сильно побледнели, а рука сама скользнула вниз. это то чего он так сильно боялся. конечно, ваня понимал, что находится в жёсткой фрэндзоне, но надежда умирает последней? где-то внутри, то что оставалось от сердца упало в его собственную яму с тьмой. треск разнёсся по всему телу, каждая клеточка впитала этот звук. и тишина. никакого ужаса или разочарования, кучи мыслей. пусто. он же пытался собрать себя заново. что-то начало возобновляться, регенироваться, а сейчас все эти попытки склеить себя из мельчайших осколков, которые ещё и были острые, словно лезвия, просто, коту под хвост. хочется топнуть ногой, накричать, ударить, заплакать, но нельзя. он не так поймет, потом нужно будет объяснять свои глупые поступки, а он не сможет. молчание длилось полминуты, может немного больше, а итогом стала ужасающая улыбка со стороны юбэнкса. от неё мурашки прошлись по загривку. глаза немного начали блестеть от слез. часто хлопает ресницами, чтобы не разрыдаться прямо сейчас. — очень...,– чуть ли не скрипя зубами произносит ваня. – рад,– ему нужно срочно уйти. тупые слезы прямо сейчас начнут скатываться по щекам, сука! отодвигает рукой брюнета со своего пути и покидает его. 10, 20, 30 метров. первая слеза, вторая, третья. всхлип, ещё. блять, маленькая капелька и это точно перерастет в истерику. как он мог так облажаться? почему именно брюнет? столько, сука, людей на планете, а ему в сердце запал именно этот человек, для которого флирт - это часть любого разговора, который является ужасной занозой в заднице, который может довести до истерики за несколько секунд, с которым так легко и одновременно сложно общаться, рядом с которым хочется растаять.. блятьблятьблять и что делать? не знает. он ничего не знает. хочется разбить что-нибудь, как можно сильнее ударить об землю. поднимает какой-то камень и тут же впечатывает его в землю, со всей силы кидая в место, где уже появилась небольшая лунка. *** первая тарелка летит в стену, за ней стакан, потом вилка. ваня в бешенстве. он просто не понимает, как все это может быть на самом деле. злость на себя накатывает с новой силой. скатывается по стене рядом с осколками битого стекла. сжимает один из них пока по руке до локтя не начала катится капля крови. не заметил. да и похуй, так-то. окраваленной рукой зарывается в волосы, оттягивая их назад, чуть ли не вырывая с корнем. бесшумный крик. это ужасно. он не может, просто, взять сейчас и закричать, как бы не хотелось. снова слёзы. тихие всхлипы доносятся из угла кухни. это был ужасный день - сделала умозаключение нервная система, перед тем как отключить сознание парня. *** прошло 4 месяца с того дня. юноша пропал на две недели со всех радаров. ни один знакомый или друг не знал, где он. вернувшись, как ни в чем не бывало, он продолжал делать вид счастливого друга, который не заинтересован чейзом, как парнем. было сложно. особенно, когда эта чарли пыталась войти в их дружбу третьей лишней. ох, да, ваня именно так думал, потому что это она начала разрушать его мирок, похуй, что он не мог стать настоящим, похуй, что это лишь мечты их кто-то должен был развеять, по-хуй. она стала девушкой чейза, из-за которой откладывались встречи, они стали реже видеться и общаться, ведь это она любимая, ведь это она его вторая половинка, ведь это в ней он души не чает. иногда казалось, что дамелио специально вешалась на парня в присутствии вани, чтобы увидеть, как его жевалки змеяться; кулаки сжимаются; ногти впиваются в нежную кожу, оставляя следы; злой взгляд готовый прожечь дыру в девушке. показывает, что она имеет на это право, а вот он... он - нет. но кто сейчас с ним? он - ваня, друг. а вот девушка. где она вообще кстати? отношения у них слишком странные, вроде, как свободные, но не очень видно, чтобы они вообще были. это что-то более дружбы, но менее влюбленности. они проводят много времени вместе, но всегда, когда белобрысый задумывался о кареглазой её не было по близости. то есть, он маячила перед глазами, однако и найти ее было трудно. но сейчас немного не об этом. вот объясните, пожалуйста, как можно за две недели выучивать материал за полгода обучения, когда ты пропускал чуть ли не каждую вторую пару? как этот чертёнок умудряется так легко со всеми находить общий язык, не боясь показаться глупым или смешным? нет, он даже наоборот делает из себя не пойми кого. правда, цель этого занятия, так и остаётся непонятной для блондина. входящий вызов на айфон, лежащий на подлокотнике дивана лаймового цвета, отдернул парня от своего любимого занятия - наблюдение за спящим игорем берет в руки телефон, картинка с недавнего дня рождения кати, на ней: Лера размазывает шоколадный крем, соскребленный с торта, по носу арине; кристина отряхивается, потому что ее брат, а по совместительству сукаебанныйдолбаеб, – паша опрокинул на неё фанту и теперь на белом платье "мертвой невесты" расцветает прекрасное пятно; женя обнимает со спины кати, паралельно строя непонятные гримасы; игорь валяется на полу, а сверху повисла ангелина, вроде щекотила его; артем кидается виноградинками в полину; и только Ваню не видно. он сам и фотографировал всю эту феерию, не находя место для себя. грустная улыбка сама появляется на лице. — алло, привет, прости что так рано,– тихо проговоривала райли в извиняющимся тоне за столь ранний звонок. за окном только начался рассвет, а она тут может прерывает чей-то сон со своими новостями. — привет, только давай тихо и быстро. что важного могло случится,– отодвигает телефон от уха, до этого шепча так мягко, чтобы, не дай бог, не разбудить кареглазого, человека, который снова развалился на коленях друга, заменяя ими прекрасную подушку. — 5:15? — касается игоря и ангелины, только тихо. я не хочу, чтобы игорь об этом узнал. инфа не точная,– сосредоточенно и размеренно шептал заговорческий голос по ту сторону. это уже и правда интересно. — весь во внимании,– немного напрягся парень, но тишину старался не нарушать. — видела ночью сторисы криллп, егора и богдана,– осторожно говорила она. если тут замешаны эти парни, то дело и правда серьезное и не терпит отлагательств. — с ними была девушка очень сильно напоминающая ангелину. благодаря моей необыкновенной ловкости я смогла найти и истории для близких друзей. там эта же девушка целовалась с кириллом а после лезла на колени гриффа. ещё один парень был, личность я так и не раскрыла. — можешь скинуть мне их?,– брови опасно сошлись. блять, только не сейчас. игорь привязался к ней, полюбил, и если сейчас окажется, что это именно она, то это будет очень большое потрясение для него. — уже. ладно, не буду больше тебя отвлекать... стой, а где сейчас Игорь?,– напоследок решила поинтересоваться девушка. — в данный момент отсыпается у меня на коленях,– с улыбкой пропел бы ваня, если бы не помнил о том, что сейчас этот самый брюнет может быть обманут самым дорогим ему человеком. кладет трубку. несмотря на ненависть в сторону ангелины,ваня должен признать, что именно она стала для игоря всем, именно она заставляет его улыбаться, именно она стала для игоря самым дорогим человеком, прям как он для вани. не хочется разрушать его вселенную своей правдой. нет желания лишать любимого человека лучика солнца, ведь он не сможет предложить замену. ************ — уф-ф-ф, выключите эту хуйню,– не раскрывая глаз, промычал Игорь, когда будильник на телефоне блондина зазвонил уже в третий раз. — Игорь, нужно просыпаться,– не хотя, произнес эти слова другой, чтобы наконец встать и размять кости, суставы, мышцы, что там ещё есть. — о, ваня,– без особого энтузиазма дальше продолжил бухтеть хадсон себе под нос, надеясь, что ваня услышит и сжалиться над ними обоими. вчера, то есть сегодня легли слишком поздно, чтобы приходить на первую пару - это минимум. однако ваня есть ваня. внутренний примерный отличник трезвонил во все колокола, чтобы тело наконец поднялось и начало готовиться к выходу, иначе он может опоздать. про пропуск в его голове не было и мысли. какие нахер пропуски? а в это время внутренний чейзовский лодырь, хотя почему внутренний? он очень даже наружный. не бил не в какие колокола и не разносил все мысли тем, что нужно было бы хотя бы перевернуться на другой бок, чтобы достать до источника этого ужасного звука. где вообще блондин их находит, он точно не заводской. такой противный, как сам ваняпериодически. например сейчас. что-то там говорит себе под нос, вроде про учебу, то что нужно собираться. собираться? серьезно? какой нахуй институт? какие пары? игорь спать хочет! он и так многим жертвует ради учебы, а тут ещё и хотят, чтобы он сон в жертву принес. а зачем? вот именно не зачем! падение с дивана для брюнета было очень неожиданно, но эффективно. он сразу же разлепил глаза и, наконец, выключил долбаный будильник, который всё никак не мог успокоиться и горланил, как не нормальный. на этот раз он уже лег на ковре. впня же сразу встал, ибо роль подушки, хоть и игоревской, ему не очень понравилась. потянувшись после недолгого, но приятного сна, под шум хрустящих суставов, парень уже хотел идти на кухню, когда его за руку поймал голубоглазик и потянул на себя от чего юноша упал рядом на ковер и сразу же оказался в медвежьих объятьях сопящего в его макушку чертёнка. и что вы думаете? внутренний паранойидальный отличник сразу же успокоился, все мысли про занятия исчезли, будто их ветром сдуло. даже кости не болели, а то что они спали на полу зимой никак не сказывалось на температуре тела паренька, которому могло стать холодно даже летом. «ну, ладно, одну пару можно проспать...»– последняя мысль, которая прозвучала в голове, перед тем, как сознание отключилось не на пару часов, как ожидалось, а на семь. но это он уже узнает, когда проснётся. *** — то есть вы утверждаете, что это ангелина?,– спрашивает артём, щурясь, чтобы увидеть хотя бы что-то, что могло дать понятие о девушке с видео. кстати это уже новое, только вчера присланное. маленькое кафе где-то около городского парка лучшее место встречи для небольшой компании. тихая музыка, не отвлекающая от разговоров, но делая их менее заметными для окружающих, которых не очень много, но все же консперация лишней - не бывает. молочные стены контрастируют с темным паркетом, на котором расположены красные диванчики, с интересными столами. у них два дна. на одном расположены маленькие камушки с сукулентами и он находится ниже, а второй это скорее крышка стеклянная. — посмотри это ее серьги,– почти прошептал ваня. он чувствует себя ещё более подавленным, чем ранее. каждый раз видеть игоря, как его глаза блестят, когда ангелина обнимает его или даже целует. это просто не выносимо. как она может ночью жить одной жизнью, а днём - совершенно другой, это же невозможно. но сейчас это не так важно, как чувства черта и похоже уже рогатого. он же так ее любит, так дорожит, хочет ее видеть чуть ли не постоянно. почему же это знает сам ваня? всё просто: у игоря все на лбу написано и в отличии от начала осени он уже не может сдерживать тот поток информации о его брюнетке. гадко понимать, что, возможно, скоро дамелио сама его бросит с истерзанным сердцем. — она в них всё время ходит?,– голос кати тоже был подавлен и притуплен. несмотря на то что в компанию ангелины так и не смогла влиться, все понимали, что она дорога игорю, а это значит, что он может перессориться с каждым, если кто-то скажет что-то неодобрительное в сторону его девушки. а после такой ругани общаться они нормально не смогут. получается исход один - ждать. но сколько? месяц, два, три? может они уже свадьбу сыграют, а чейз ещё знать не будет! — что будем делать?,– громче спрашивает полина. в ее понимании нельзя сидеть сложа руки. хотя бы поговорить с парнями, но уж точно не бездействовать. — ходить к холлу и его братие - бесполезно. мы сами разрушили все возможные варианты общения с ними, когда начали дружить с игорем. так парни подумают, что мы что-то знаем... информации нам это не добавит,– вслух рассуждал артем. его взгляд вперился куда-то в чашку горячего шоколад и не соскальзывал с нее уже минут 5. он самый трезвомыслящий человек из всех присутствующих, поэтому и слова, и действия у него обычно разумные и продуманные без спонтанных взрывов и неполадок. однако он может быть весёлым, смеяться, вы не подумайте, что он такой постоянно. только у него для этого есть особое время. — если расскажем, то игорь может просто с нами, со всеми переругаться,– рассуждал в слух все также загнанно ноен. его настроение пробило очередное дно. — самый лучший вариант молчать, получается?,– задумчиво проговоривала слова медленно, будто пробуя на вкус, девушка с фиолетовыми волосами - робертс старшая. — именно так. *** уже январь, точнее конец первого месяца нового года. кажется, что ваня ещё немного и взорвётся. месяц назад все узнали о тайных похождениях ангелины и приняли решение молчать. выходит все отлично. игорь дальше живёт в своем выдуманном мирке, ангелина ходит к "друзьям", хотя бы один раз в неделю. Ваня чуть ли не кипит от злобы и ненависти к чертовой брюнетки. было пару раз, когда тот чуть не рассказал о уже второй тайне. такими темпами скоро их будет слишком много и между ними вырастет огромная стена, которую будет, фактически, невозможно разрушить. нужно что-то менять, но что? вопрос, остающийся без ответов уже больше полугода. — ты как собираешься день рождения праздновать?,– ах, да, у Игоря через 10 дней, - 7 февраля день рождения — наверно..,– не успевает ответить собеседник, как к нему на шею вешается брюнетка. как обычно: короткая юбка-карандаш выше колен, лёгкая полупрозрачная блузка бардового оттенка и каблуки. ими убить можно, кажется ване. и, конечно, в ушах блестят все те же серёжки. в нос сразу ударил слишком приторно-сладкий запах ее любимых духов, от которых чуть ли не выворачивало наизнанку. отлипнув от парня, она немного опускает свою задравшуюся юбку в темно-зеленую клетку, откидывая волосы назад и стоит перед игорем. на груди поверх рубашки видна цепочка с каким-то украшением, которое раннее видел ноен, но где вспомнить не мог, поэтому решение сделать вид, что он шизанутый было принято в его голове. — ох, я вам помешала?,– фальшивая вежливость и сладость резала по ушам. от нее хотелось скрыться куда-нибудь, лишь бы не слышать и не запоминать эти интонации. Игорь хотел было убедить, что чарли всегда во время и так далее, но его опередил ваня, у которого внутри уже все клокотало: — да. очень,– в разговорах с этой девушкой он всегда показывал всю холодность и отстраненность, но в этот раз похоже перестарался. металлические нотки вонзились не только в сознание кареглазой, но и парня, что стоял рядом. поэтому хмурый взгляд из-под сдвинутых бровей со складкой на лбу сразу был установлен на блондина. юноша лишь развернулся и начал удаляться. очень сложно сохранять спокойствие, когда рядом стоит раздражитель, так ещё и этот запах. фу, блять. как ей самой не противно? бр-р-р! *** — что это было сегодня днём?,– спросил парень, убирая телефон куда-то под подушку излюбленного лаймового дивана и опираясь на правую согнутую в локте руку, уставился на юбэнкса, что сейчас усердно что-то читал, писал и жевал дурацкую ручку. — не понимаю о чем ты,– совершенно не стесняясь врал Ваня сосредоточенность на записях была видна на всем его лице. он пытался понять этот чертов параграф, перечитывая в пятый раз, даже конспект подруги взял и все равно ничерта не получалось, а тут ещё и этот дебил, блять, с ангелиной — ого, навыки вранья стали лучше. я приятно удивлен,– в голосе так и звучала та гаденькая ухмылочка, которая раздражает своим присутствием на этих вишнёвых губах. хотелось бы ее стереть, но не ластиком, чем он даже думать не будет, и вы не думайте. — с кем поведешься,– не отвлекаясь от прочтения отвечал почти на автомате какие-то базовые фразы. резко закрывает тетрадь и кидает ее в другую стену, а сам опрокидывает голову назад, закрывая лицо ладонями. — как понять эту хуйню, блять. минуты тянулись. тетрадь не собиралась возвращаться на место, а материал сам вдалбливаться в, периодически, тупую бошку блондина. голова вернулась на нужное место, руки стали искать другие тетради, чтобы сейчас переписать конспект другого предмета, на котором он сидел, как лопух, и ничерта не успел записать, кроме половины названия темы и даты. — почему она тебя так раздражает?,– спокойно спрашивает брюнет и безмятежно наблюдая за оппонентом, который положил ручку на стол и наконец повернулся в кресле к Игорю,чтобы тот видел не только его профиль, но и все лицо. «ревную, блять.» — не знаю, просто, как-то не сложилось общение. точнее я не хотел складывать. а что у нее за цепочка с кулоном? я его раньше не видел,– задумчиво опустил глаза в пол, пытаясь вспомнить где он видел такой. лучше бы не вспоминал.— блять,– фактически простонал блондин, откидываясь максимально в кресле. то есть ей уже на столько похуй на чувства брюнета? — я не заметил. — значит и не нужно. всё забей,– вставая, быстро проговорил парень, уходя на кухню. он же курицу поставил выпекаться, уже время пришло ее вытаскивать. как только парень вышел из комнаты на его телефон, который лежал около игоря, начали сыпаться сообщения. экран загорался и было видно, что это так активно ему строчит именно катя. так как в их дружеских отношениях полное доверие, то и пароли телефонов они знали как свои пять пальцев, а копаться в переписках друг друга, вообще, пустяк. ноен сам иногда берет его телефон и общается с кем-то, как и сам чейз. совесть никогда не грызла, потому что не за что. чат: уебинка😔: блять, ваня это пизда ты же видел ее новую подвеску? конечно, видел ты ещё немного и охоту на нее откроешь так вот ты помнишь кто такие ещё носит? сам кирилл, ричардс и данил эй, ау, ты тут? да, тут вариант два: либо она случайно нацепила его, когда собиралась либо они с ней окончательно "подружились" не знаю, что хуже.. — игорь, идём есть,– не слишком громко произнес слова ваня, но в тишине квартире они были прекрасно слышны в комнате, в которой остался брюнет. реакции никакой не последовало, поэтому он решил подойти к другу. — вы же знали,– одними губами говорил брюнет, когда в дверях появился Ваня. — почему молчали? 10-секундный ступор и тяжёлое осознание. — блять. — это все, что ты можешь сказать?!,– взлетел голубоглазый, чуть ли не крича. — ты лично,– он ткнул пальцев в грудь парня. — знал и молчал. тебе было просто похуй. какие у меня отличные друзья оказывается,– хотел уже пройти мимо. — хах, а знаешь почему?,– горечь была слишком слышна в голосе. ещё немного и глаза застелет чертова пелена слез. — мы боялись сделать тебе больно! ты же её обожаешь. не видишь ни одного минуса в идеальной ангелины если бы я сказал это тебе месяц назад, ты бы ответил, что она не смогла бы пойти на такое. у нас был бы слишком большой скандал. а я, если ты, блять, не знал дорожу дружбой с тобой. дорожу твоими чувствами, предпочтениями. пытаюсь уважать любой твой выбор,– из глаз брызнули предательские слезы и быстро покатились по щекам, скапливаясь на подбородке, чтобы потом большой каплей падать на пол. — и знаешь на моем месте с тобой бы уже перестали общаться, чтобы позаботиться о себе. чтобы не делать больно себе, а я продолжаю улыбаться и общаться с тобой. наблюдаю, как она вешается на тебя и целует, хотя хочу,– осекся. нет. нет. нет. нельзя. нельзя! удивлению игоря не было предела. от злости не осталось и следа. он просто слушал и слушал, пытаясь понять. что значит "на моем месте"? — и знаешь, что? даже сейчас, в данный момент ты злишься не на Ангелину, хотя это она жила двумя жизнями, она наплевала тебе в душу, она растоптала, а на меня и своих друзей! даже сейчас, сука, виноваты мы! хах, это мы утаили. охуеть! и я уверен, что день рождения ты всё равно будешь праздновать с ней,– пытаясь сдерживать всхлипы громко разъяснялся ваня. его раздражает слепота друга, что тот винит кого угодно, но не девушку. он ненавидет и злится на себя, потому что сейчас чуть ли не истерит, он ненавидет, что вообще начал что-то говорить. знает же, что ничего это все не даст. игорь и в африке игорь. его не переубедить. продолжает плакать. он не может постоянно все терпеть и носить в себе. ему тоже может быть больно и обидно. обидно, что не видят всех его стараний, всех усилий, чтобы не разорвать в клочья эту суку ангелину, не впиться в желанные губы, не, черт возьми, признаться, не произнести те самые важные три слова не в контексте шуток или подколов, а по-настоящему. никто этого не замечает, считая, что так и должно быть, что это порядок вещей. сердце болезненно отзывается, когда он снова вспоминает, как та лезла целоваться к нему, слезы катятся ещё быстрее, а грудная клетка постоянно поднимается и опускается в быстром темпе. разворачивается и уходит в комнату, чтобы больше не видеть этого человека, чтобы он больше не мог причинить боли, чтобы он больше не смог разбить сердце, чтобы он больше не мог топтать его чувства. хочется закричать, так чтобы сорвать горло в этом истошном крике, хочется истерзать подушку ножом, так что все вокруг было в чёртом пухе. хочется разбить костяшки о стену, так что бы от них осталась лишь труха, а на стене оставались кровавые следы. хочется разбить что-нибудь, чтобы осколки рассыпались по всему полу. хочется сделать что-то ужасное, о чем после он будет очень сильно жалеть. захотелось вновь почувствовать осколок в руке, как он будет разрезать кожу пробираясь внутрь и вызывая кровотечение. дверь хлопает и тут плачь уже переходит в настоящую истерику. глаза ничего не видят, ориентируется на память. ваза на столе летит на пол. миг и пол играет роль небесного свода, а звёзды - это осколки некогда любимой вазы. поднимает один. сжимает так сильно, чтобы почувствовать что-то кроме пустоты внутри. получается. но это снова боль. капли красной жидкости капают на пол и украшают другие остатки вазы ужасными узорами. но и этого кажется уже мало. один раз чиркает по левому запястью. не глубоко. второй с настойчивостью. появляются бусинки. третий. поражение. глубоко и сразу. лунка быстро наполняется кровью и выступает, соединяясь со вторым порезом, кровь из которого тоже идёт, но немного, и, опаясывая, создаёт ужасно красный браслет на бледном, молочном запястье. струйка течет вниз к локтю и оттуда падает на пол. а сам блондин ничего не делает, только смотрит на то как начинает густеть кровь. из глаз тихо капают слезы присоединяясь к крови на полу. закидывает голову назад и смеётся. правда этот смех не выказывает никакой радости, скорее боль ужасающую. хочется закрыть уши, чтобы не слышать этого звука. и снова накатывает истерика. смех переменятся в беззвучный плач. отходит от места усыпанного осколками, останавливаясь в углу, и просто падает туда. прижимает ноги, как можно, ближе к себе и плачет в них. на лице остаются отпечатки крови от руки. волосы спутались, а взгляд остекленел. в нем нет той радости, что была только сегодня с утра. в нем нет боли, которая была видна полчаса назад. в нем нет ничего. пустота. прямо как в самом ване, нет ничего. тишина помещения больше не нарушается ничем. она давит сжимает всего парня, показывая, что на самом деле он - настоящая пустышка. нет сил даже встать, чтобы привести себя в порядок. нет сил ответить на вроде десятый звонок подруги. нет сил ни на что. затылок ударяется о стену, а глаза закрываются. дыхание давно восстановилось, внутри нечему успокаиваться. всё выжгло. нет ничего. даже самого Вани уже нет. только его оболочка, и то в таком состоянии, что страшно подумать, что он делал раннее. в это время: нужно срочно ехать к нему. у нее сердце не на месте, сейчас из груди выпрыгнет. ключи от квартиры главное не забыть. накидывает пальто и похоже не свое, а отцовское. ключи от машины хватает, а от квартиры друга кидает в правый карман, туда же отправляется телефон. выскакивает из дома и бежит к парковке. ее права лежат в машине матери, как раз от нее она и взяла ключи, поэтому быстро убирает блокировку, открывает дверь, чуть ли не прыгает в салон. нажимает на кнопку. мотор начинает работать. вся машина будто отходит ото сна, включается плеер, зеркала раскрываются, печка начинает работать. но сейчас нет времени ее прогревать. один раз можно. пулей вылетает из двора дома и сразу выезжает на проезжую часть. семь вечера. солнце уже ушло, фонари освещают дорогу своим светло-синим и немного резковатым оттенком. светофор. красный. «блять» достаёт телефон. снова набирает Ваню. гудки. ещё. и ещё. ничего. снова игнор. жёлтый. зелёный. слышится, как шины стираются о сухой асфальт, оставляя за собой черный след у стоп-линии. поворот. ещё. опять светофор. желетый. зелёный. снова неудачный звонок. семь минут гонок и она уже выпрыгивает из машины около подъезда друга. ставит на сигнализацию. трясущимися руками открывает дверь 17 квартиры. входит. в ушах начинает звенеть. в голове появляется мысль, что парня нет дома и она зря приехала, и так нервничала. проходит в гостиную. включает свет. на полу валяются местами окравленные осколки какой-то вазы. на столе фактически нет тетрадей и книг, все свалено в одну кучу на полу. разворачивается и видит в углу парня. но не успела девушка успокоиться, тут же замечает кровавые следы на лице, брюках. руки обручем скрепляют ноги, согнутые в коленях. медленно паника начинает подступать, застревая в горле в виде огромного кома. — ваня!,– подбежала к парню девушка и начала его трясти. в глазах начали собираться слезы. она не может его снова потерять. она не может снова дать ему уйти. она не даст ему снова закрыться в себе и решать свои проблемы самостоятельно. глаза медленно открылись и смотрели все тем же стеклянным взглядом, словно сквозь девушку. голос, фактически, пропал. — что случилось?,– тихо произнес, почти, одними губами парень. — ты - долбаёб, вот что случилось! что тут произошло?,– начала выплескивает свое волнение на виновника ее переживаний. какого черта этот человек сейчас спокойно сидит среди осколков. и даже не собирается вставать. — дай руку,– менторским тоном произнесла девушка, под этим взглядом можно было провалиться под землю и никогда оттуда не высовываться. «хах, какую?» правая снова пострадала от осколка и не будет дееспособна, как минимум, недели две. левая - в порезах и вся окраваленная. — я сам,– пытался оттолкнуться от стены руками, оставляя за спиной кровавый отпечаток правой руки. и шатаясь, встал. — черт тебя возьми, показывай руки!,– злость девушки была безграничной, но она пыталась ее спрятать. получалось плохо. но как получалось, так получалось. однако все сразу же померкло, когда перед зелено-карими глазами появилась израненная одна рука за другой. — ты с ума сошел?,– в глазах всё-таки появились слезы. страх и испуг за парня пересилил все другие эмоции. хотелось, как следует, ударить того, приводя таким образом в чувства, но она не могла. если он дошел до таких методов, то это и правда того стоило. сейчас нельзя на него давить. — я так больше не могу,– в голосе не было и тени эмоций. их все высосало. снова нужно будет возвращаться в колею, но как? у него уже нет желания это делать. лучше навсегда остаться в углу и никогда не просыпаться. провалиться в темноту и не слышать, не знать, что происходит вокруг. — глупенький, иди сюда,– приблизила к себе парня и обняла его, как можно, крепче. прижала к себе, будто он может исчезнуть прямо сейчас и больше никогда не появиться в ее жизни. уткнулась носом в плечо парня и начала тихо плакать. — ты хотя бы пони-нимаешь, как я испугалась-ась за тебя?,– сквозь тихий плач, захлебываясь в слезах говорила девушка, проглатывая некоторые буквы. вздох и снова вырывается плач. — ваня, пожа-жалуйста не молчи. у-у-у-уф,– снова слёзы мешают нормально говорить. — малышка, не плачь,– холодная, как лёд, рука парня начала поглаживать девушку от корней волос до талии, проходя по позвоночнику. он попытался выдавить из себя хотя бы какие-нибудь эмоции, но их не было. пусто. — как я могу не плакать, когда-да ты в крови,– тело начало ещё больше сотрясаться. плечи дрожали, как и сам голос, маленькой девочки, которая решила переживать не за того человека. — ваня,— всхлип. — не делай так-ак больше! обещай! обещай, слышишь,– пытается растрясти тело, в которое вцепилась мертвой хваткой, чтобы услышать в ответ нужные сейчас слова. а в ответ ноль. ещё больше начала плакать. — пожалуйста — обещаю,– тихо, немного улыбнувшись, ответил парень и в голосе вроде возникла какая-то эмоция, но она слишком быстро исчезла. девушка даже не успела уловить ее. слишком быстро. *** следующие три недели девушка почти не отходила от парня, чуть ли не ночевала с ним. о том вечер она старалась не спрашивать. знает: если ваня хочет рассказать то он это сделает, а пока он скорее всего не готов. на день рождения игоря она пошла, конечно (ладно, её туда вытолкали), а вот ваня не смог. он просто не нашел в себе сил, чтобы снова увидеть этого человека, услышать его голос, увидеть его улыбку, уловить запах его парфюма. нет, только не в ближайшее время. брюнет просто исчез. его будто ветром сдуло, нет ни одного упоминания о нем. ни разу не написал, ни позвонил и не пришел. с одной стороны это было хорошо, а с другой хотелось вырвать ноющее сердце, которому не хватает этого тепла, которое можно ощутить только рядом с этим парнем. но ведь всё меняется? да, это так. — ваня, открой,– в этой квартире никогда не кричат, только если не бьются в истерике потому что все слышно. квартирка-то маленькая. не хотя, парень поднялся из-за стола, на котором снова были по стопкам разложены учебники и тетради, так же дополнительная литература. всё-таки в институт вернуться надо и ему, и райли, поэтому друзья любезно отсылают конспекты, зная какая эта парочка заучки. нет, конечно, в глубине души он ждал этого момента, но не думал, что он сможет наступить тем более так быстро. — привет,– послышался знакомый голос, который и заставил поднять серые глаза и вперить их в гостя. парень знал правила приличия, поэтому отошёл от прохода, пуская в дом человека. — добрый день,– в голосе все также была одна лишь холодность. как бы райли не старалась с этим может справится только время и сам парень. — ты что-то хотел? — да,– замешкал парень, чем вызвал оборот второго в свою сторону. блондин смотрел сквозь него своими, почему-то, заледеневшие глазами-льдинками, от этого взгляда захотелось поежиться и сбежать, но нельзя. — эм, мы же все ещё друзья?,– волнение отчётливо слышалось в голосе кареглазого дьяволенка, а в глазах горела надежда только на что? — конечно. что поспособствовало созданию этого вопроса?,– ваня был удивлен, но это никак не показывалась, только поднятая правая бровь показывал хоть какое-то чувство. — да нет, ничего. ты занят? — не очень,– проходя на кухню ответил парень. девушка ещё десять минут назад попросила подойти... — ого, ты какими судьбами тут?,– спросил игорь, вошедший вслед за блондином и видя перед собой Катю, только... вау, она постригла волосы? ого, ей реально они идут. — тот же вопрос к тебе,– катя всё-таки была зла на игоря, потому что после его визита с Ваней произошла эта хуйня, а потом ещё и не появлялся несколько недель. даже не писал, черт возьми! так что он тут тогда забыл? — ты говорила, что я должен тебе помочь чем-то? *** — так, хорошо, теперь задаю я. да?,– подвыпивший ваня- это что-то с чем-то. вроде немного выпил, а кажется, что выхлебал уже десять бутылок. — да, давай уже, блять,– толкнула ваню катя, а тот упал на пол. — катя,– попытался стать серьезнее юбэнкс, чтобы не засмеяться и снова не упасть. — кто тебе нравится?,– в пьяных глазах было столько интереса и азарства, что просто невозможно устоять и не наклониться к нему, чтобы дать по лбу. — хуй с вами, карина,– произнесла девушка и начала смеяться, когда на нее выставились две пары глаз. — ну, вы сами подумайте, отличница, красивица, ещё и краситься научит. — вот какая ты меркантильная,– прищурился игорь и сам расхохотался. — так, игорь, вопрос к тебе: нахер тебе нужна лиза, если есть ваня?,– вопрос возможно должен был быть смешным, но для вани он таковым не показался. не дай бог, сейчас подруга сболтнет чего лишнего, он ее лично придушит и закапает на ее же собственного заднем дворе в полночь, под вой ее же собаки. — не знаю, я ее люблю,– пожимая плечами проговорил парень, смотря куда-то в пол. он выпил больше всех и поэтому разум медленно, но верно покидает его. — в кого ты влюблен, ваня?,– резко поднял взгляд, а на губах расплылась улыбка. и вот тут два вариант: либо Ваня сейчас выпивает стакан и тогда его крыша окончательно уедет, и тело сможет вытворять все что угодно. либо он признается, что все ещё влюблен в этого долбаеба. и что хуже? — пью,– произнёс парень перед тем, как выпить залпом стакан с виски и полностью теряя рассудок. всё остальное оставалось в тумане, ну, может и к лучшему. на утро первым воспоминанием, которое врезалось в бедную голову после похмелия это фраза Игоря: «я её люблю». любит, блять. это можно расчитывать как новый кинжал в душу, потому что сердца уже не осталось, его разорвало на кусочки и разбросало по всему свету? я думаю - да. любитлюбитлюбитлюбит ЛЮБИТ! блондина он никогда не полюбит, никогда не посмотрит на него с обожанием, которое так искрит в глазах при взгляде на лизу или раннее на ангелину. он никогда не наклониться немного ниже, тихо смеясь, чтобы поцеловать ваню, чтобы поднять его на руки и закружить. он никогда в жизни не будет говорит, что он любит ваню потому что ваня не Лиза или ангелина. потому что ваня не сука, которая бросит его через несколько недель или месяцев. потому что ваня заботится о нем больше, чем о себе. потому что ваня - это ваня. такие, как он, не нравится игорю. только Ване нравятся такие, как игорь.вот в чем вся проблема. и от нее хочется провалиться под землю и никогда не вылазить из этой лазейки. «нужно что-то делать, так дальше продолжаться не может»,– твёрдо решил для себя парень. но снова появляется вопрос: что? *** — Ваня,ты же дома?,– спрашивает приятный, но растоптанный голос на другом проводе. конечно, он дома. сегодня никто не договаривался о встрече, а это значит, что ноен сидит дома и зубрит уроки. — да, дверь открыть?,– в голос вернулась жизнь и некоторые эмоции. парень перестал быть тем куском льда после анабиоза. — пожалуйста. закрыв 96-ти листовую тетрадь с кроликом на обложке, парень отложил ее в сторону. ручка оказалась в пенале после чего он с характерным звуком закрылся. чёрное, кожаное кресло на колесиках отъехало от рабочего стола и блондин встал с него, направляясь к двери. на кухне тихо играла классическая музыка, создавая атмосферу спокойствия и уюта. во всем доме горел свет только на рабочем столе от лампы. — проходи, сейчас вернусь,– лёгкость, с которой были произнесены эти слова и маленькая улыбка, расцветшая на губах цвета спелой малины, покрытые увлажняющий блеском, заставили хадсона тяжело выдохнуть и пройти в дом. блондин вернулся, когда Игорь уже лежал на диване, даже не сняв обуви. встав рядом, он наклонился над лицом игоря, чтобы тот смотрел не в потолок, а на него и тихо прошептал: — можно?,– конечно можно! Игорь привстал, и на его место сел Ваня, колени которого снова стали подушкой. на тумбочке рядом послышался звук ударяющихся банок из-под энергетиков, которые составляет тут не без известный всем человек. руки блондина привычно начали расчёсывать чернющие волосы друга и оттягивать их немного. всё такая же лёгкая улыбка продолжала свое цветение, показывая что он жив! глаза его личного чертёнка были закрытыми, а ресницы немного подрагивали, пальцы нервно переплетаются между собой из-за чего на них кладется теплая молочная ручка, под давлением которой они расслабляются и ресницы перестают дрожать. — почему все так?,– тяжёло глотает. глаза все также закрыты. тело не напряжено, но это не значит, что внутри него сейчас такое же безмятежное спокойствие и сердце не отбивает чечётку на нервных окончаниях. это же лишь внешний вид, он может обманывать. даже не так, он именно это и делает это его главная задача. чтобы только пронзительный взгляд мог рассмотреть что же там происходит внутри, чтобы не быть открытой книгой, чтобы не быть беззащитным существом. — расскажи,– тихо произнес блондин. он понимал о чем сейчас пойдет речь. он снова расстался. на этот раз это была вроде лера, честно, сам ваня уже не знает. сбился. с ней он провстречался довольно долго месяцев пять. он даже успел с ней немного подружиться, но лишь немного. она такая же, как и все остальные, люди, нравящиеся игорю - сука. ну, что поделать? этот индюк не будет слушать, что и эта бросит, что и эта будет как предыдущая. пусть сам это понимает. — меня снова бросили. я просто не понимаю: почему?,– выдохнул и всё-таки открыл глаза Игорь. но наткнувшись на добрый и даже ласковый взгляд блондина слишком сильно смутился. он всё ещё помнит, какой был скандал на счёт ангелины и поэтому думал, что и сейчас не намного лучше будет. ваня же сразу сказал, что будет также. вдруг начало светиться наравне с ночной вывеской дорогого магазина в голове. Игорь закрыл лицо ладонями глухо простонал от безысходности. — ты ищешь среди не тех людей. вот и всё,– все также тихо произносил слова ваня. в этом и был его конек. каждый раз, когда к нему приходил Игорь, он произносил все слова шепотом и гладил по волосам, дарил нежнейшие улыбки, как другу. — но знаешь, ты сейчас этого не поймёшь. тебе нужно ещё пару раз наступить на эти грабли,– тихо посмеялся парень. но это была не насмешка, он не хотел унизить парня, он не хотел его обидеть или задеть, а именно подстегнуть его упрямство. — как же,– тихо фыркнул парень и закатил глаза. но ему было уютно, ему было хорошо. он забыл почему сюда пришел. почему он был таким убитым. почему скурил пачку сигарет. это все ушло на другой, второй план. когда ему захотелось улыбнуться манипуляциям парня, нависшего над ним. когда ему захотелось очень сильно его обнять. ему захотелось навсегда-навсегда запомнить этот момент, запечатлить его в своей памяти, чтобы потом вспоминать его с такой же теплой улыбкой. внутри все пришло в равновесие в спокойствие. буря эмоций утихла и образовала морскую гладь. тишина, не звенящая в ушах, не давящая на внутренности, не слишком громкая, а идеальная. в ней слышно дыхание блондина, слышно медленную музыку, которую не сразу заметил игорь, слышно как за окном шелестят осенние листья. нет, он был не прав. осень может быть чем-то приятным, чем-то притягательным, что хотелось бы продлить. плевать на грязь и слякоть, плевать на отцветшие листья деревьев, что его почему-то раздражали. всё стало слишком приятным в один момент. это... странно? просто, почему? он не понимает, когда случился этот перелом, каким образом. но самым необычным было почувствовать теплые губы на своих. нежное касание с некой опаской со стороны инициатора заставило внутри все взорваться. целый фейерверк разных чувств пестрил внутри. это не то к чему привык брюнет. он не жадный, нетобычный. в нем есть та искренность, которой блещет именно этот блондин, в ней есть та прекрасная наивность и неопытность, которая подходит только ване. только этот человек может заставить сердце пропускать беспокойные удары в ожидании продолжения именно нежности. именно поэтому ответ со стороны брюнета не заставил себя долго ждать. холодная ладонь коснулась горящей щеки, притягивая к себе и целуя все с таким же трепетом, что и раннее, но даря сероглазому щенячий восторг.