Порочные игры

— Какой же ты угрюмый, господи, — пробормотала Мэй, вяло жуя овощной салат. — Какой уж есть, — хмыкнул он. — Как ты нашел меня? Как ты понял, в каком я госпитале? — Это было нетрудно, у меня длинные руки, — сказал он, снова доливая вина в оба бокала. — Когда ты сказала, что Айк и Рик попали в беду, я дал своему агенту задание разузнать побольше об этом происшествии и через несколько часов знал уже почти все. — Твой агент работает в ФБР? Как он все это раскопал? — Нет, не в ФБР. Просто я умею четко ставить техническое задание. И у меня, как и у любой медийной личности, есть свои каналы, по которым тут же разнеслось, что Айк в пизде. — Никакой личной жизни, — убито произнесла Мэй, стараясь отмахнуться от назойливой картинки искореженной машины Айка. — Я знал, что ты там, как собака, будешь сидеть у дверей без еды и сна, пока они не откроют глаза, поэтому решил тебя забрать, — подытожил Себ. — То, что они в отключке, было очевидно исходя уже из того, что случилось с машиной Айка. — Как великодушно, — пробормотала она, потягивая вино. — Айк бы первый ввалил тебе пизды, если бы узнал, что ты просидела там так много времени. Я просто в очередной раз спасаю твою задницу, — закатил глаза Себ. — Удивительно, что с таким характером у тебя есть друзья. Много их? — Много. — И со всеми ты в хороших отношениях? — она уже съела один кусок пиццы и в основном хомячила салат, вылавливая оттуда помидоры черри. — Да. — Фантастика, — она снова отпила вино, чувствуя, как начинает пьянеть. — Так что ты будешь делать вечером? — Почитаю свой сценарий, возможно, отвечу на е-майлы, — пожал плечами он. — Если хочешь, — начала она, смущенно почесав свой затылок, — мы можем вместе что-то посмотреть по телеку. Я просто предложила, не надо сыпать ядом, если не хочешь, ты можешь просто сказать нет. — Давай посмотрим что-то, — согласился он, беззастенчиво пялясь на раскрасневшуюся от алкоголя Мэй. — Я сам выберу, чтобы ты не остановилась на слезливой мелодраме и снова не разрыдалась. — Хорошо, вредина, — кивнула она. — Я уже правда наелась, можно я больше не буду? Уже не могу. — Можно, — кивнул он, смотря на нее еще несколько мгновений, а потом встал из-за стола и стал убирать посуду. — Давай я уберу, ты же делал ужин, — начала она, но была перебита. — Я не люблю, когда трогают мои вещи, так что нет, давай без «давай», — отрезал он. — Иди в гостиную и посиди пока там. Мэй неуверенно посмотрела в его спину и, покачиваясь, пошла на огромный диван перед плазмой в гостиной, на котором тут же с наслаждением развалилась. Она думала, что Себастиан, несмотря на то, что груб и жесток с ней практически всегда, все равно чем-то нравится ей. Если логически подумать, он в данный момент времени был невероятно добр, даже если просто преследовал цель затащить ее в койку. Они знакомы не так давно, но за сегодня он сделал очень многое, чтобы в их отношениях продвинуться вперед. Время на часах показывало лишь восемь вечера, и Мэй понимала, что из-за того, что вся ее одежда стирается, сегодня она вряд ли попадет к себе домой и ночевать будет здесь. Ее это и смущало, и разжигало в ней любопытство: Себастиан был явно не из тех, кто охотно приводит к себе в квартиру «неугодных». Она думала об этом, просто смотря в одну точку, полулежа-полусидя на диване, и вздрогнула от неожиданности, когда в нее прилетел сложенный плед. — Прикройся, — буркнул Себ. — Тут прохладно, ты замерзнешь уже минут через двадцать. Мэй неловко развернула однотонный темный плед и полностью в него закуталась, спрятав все свое тело. Она даже не поняла, что Себ сделал это специально, чтобы ему самому было легче, ибо созерцать ее слишком открытое тело и понимать, что оно не обременено никаким нормальным женским бельем, (да и вообще бельем), было тяжеловато. После этого Стэн пощелкал пультом, включил какой-то триллер, обещающий совершенно неожиданную развязку, и отправился на кухню, где вскипятил электрический чайник и заварил чай в две чашки. Он достал давно стоявшую вне холодильника арахисовую пасту, плитку шоколада, покрошил ее ножом и отправил прямиком в банку с пастой, засунув туда еще и ложку. Взяв все это в одни руки, он поставил одну чашку и банку с пастой на один деревянный подлокотник дивана и другую чашку на другой подлокотник, у которого сидела Мэй, которая уже внимательно смотрела в экран, обняв свои колени. Себ быстро вернулся на кухню, взял коробку тех самых алкогольных конфет и какой-то шоколадный торт с вилкой, после чего поставил это все прямо перед Мэй. — Налетай, — сказал он, так же садясь на диван, но чуть поодаль от нее. — Ты же не любишь такие конфеты, откуда они у тебя? — она оглянулась на него, не скрывая удивления во взгляде. — Неужели ты их ку… — Просто съешь их, и все, — раздраженно закатил глаза Себ, перемешивая шоколад и арахисовое масло в банке. — Ты сказал, что не ешь шоколад, — еще более удивленно заметила Мэй, смотря на то, как он с аппетитом уплетает свой десерт. — Я не говорил, что не ем шоколад. Я сказал, что не ем такие конфеты, — пожал плечами он, жуя. — Но арахисовое масло я просто обожаю и темный шоколад тоже люблю. — Я тоже люблю арахисовое масло, — улыбнулась Мэй, — особенно с кислыми яблоками. Долькой яблока зачерпываешь и ешь — просто кайф. — Я знаю, — согласился он, чуть улыбнувшись. Мэй раскрыла упаковку любимых конфет и стала с наслаждением поглощать их одну за другой, забывая про горячий чай. Настроение постепенно улучшалось, удалось немного отвлечься: ей передавалось спокойствие Себастиана, который уже не один раз сказал, что не сомневается в том, что с ребятами все будет отлично. По крайней мере, на эти несколько часов она ощутила, как тревога отходит на задний план. Развернув обертку от очередной конфетки, она все же решила, что Стэн должен попробовать ее. Она неловко протянула ему конфету, когда он, уже облокотившись о спинку дивана, просто сидел и смотрел кино, одной рукой держа все еще дымящуюся чашку. — Я уже отказался, спасибо, — сказал он, даже не смотря на ее руку. — Я уверена, что тебе понравится, просто попробуй. Они реально вкусные. Мне неловко, что я тут уплетаю, а ты так и не попробовал. — Я поверю тебе на слово, — холодно ответил он, скрещивая обе руки на груди. — Да попробуй ты, — уже сердито попросила Мэй и тут же встретилась с недовольным взглядом серо-голубых глаз. — Нет. Она смешно поджала губы и ткнула конфетой прямо в его губы, и Себастиан машинально схватился за ее руку у своего рта. — Ты ее облизал, я это есть уже не буду! — выпалила она и убрала свою руку, оставив конфету в его пальцах, полностью довольная своей шалостью. — Ты напрашиваешься на хорошую порку, — пообещал он, все же погрузив конфету в рот и начав ее жевать, — чтобы вся задница была красная от ударов ладонью. — Вкусно? — Да, — кивнул он и чуть усмехнулся, снова смотря в экран телевизора, видя краем глаза, насколько Мэй довольна своей выходкой. Она как бы случайно пододвинула коробку конфет ближе к Себу и продолжила пить чай, особо не смотря в экран, но радостно отмечая про себя, что мужчина взял еще одну конфету. *** Просмотр фильма завершился так же мирно, как и начался: Себастиан особенно не цеплялся к Мэй, она к нему — тоже, лишь изредка что-то спрашивала по сюжету фильма. После киносеанса мужчина сразу поднялся и ушел вглубь своей квартиры. — Пойдем, покажу тебе твою комнату. — Надеюсь, она отдельная от твоей, — тихо пробормотала Мэй, идя за мужчиной, закутавшись в его плед с ног до головы. — Отдельная, — подтвердил он, заходя в просторную гостевую спальню с огромной двуспальной кроватью. — Располагайся. Тебе что-то нужно? — Нет, ты и так уже все сделал, — она отрицательно помотала головой, смотря ему в лицо. — Спасибо, в сотый раз. — Отдыхай, — мягко сказал он. — Если что-то нужно будет, я в соседней комнате. Но советую не злить меня тупыми вопросами по типу «а можно мне». Отвечаю сразу — можно. — Хорошо, — она не смогла уже сдерживаться дальше и улыбнулась, смотря в его хмурое лицо. — Что? — спросил он, скептически приподняв одну бровь. — Ничего, — она, все еще улыбаясь, отвела от него взгляд. — Просто внезапно меня посетило хорошее настроение, впервые за день. — Счастье-то какое, — проворчал он и вышел из комнаты, оставив дверь открытой. Мэй посмотрела на дисплей своего телефона — ни звонков, ни сообщений и время почти 11 вечера. Если бы сегодня был обычный день, она бы наверняка заказала себе доставку еды и скрасила вечер бокалом вина в компании любимого сериала, но вечер сложился так, как сложился. Постепенно она проникалась симпатией к вечно ворчащему Себастиану, который на самом деле был готов помочь человеку, попавшему в беду, несмотря на свою внешнюю холодность, и Мэй справедливо считала, что это многое о нем говорит как о человеке. Она легла в кровать, укрывшись одеялом, не снимая с себя тонкого пледа, потому что Себ был прав: почему-то у него было чертовски холодно, хотя сам он ходил легко одетый и жар от его тела можно было ощутить даже на расстоянии. Девушка, закутавшись в одеяла, как в кокон, дрожала всем телом и листала ленту в Инстаграме, рассматривая внезапно предложенные ей фото Себа с различных съемок и с фанатами на улицах Нью-Йорка, где он выглядел вполне себе дружелюбно. Через час залипания в телефон, задумавшись о своем девичьем, она не заметила, как сначала мимо прошедший Себ вернулся назад, заглянул к ней в комнату и увидел, как она мелко дрожит. — Серьезно? — раздраженно спросил он. — Я выделил тебе самую теплую комнату. — Ну, бля, извини, — буркнула она, блокируя телефон с фотографиями Себа. — Тут все равно чертовски холодно. Зуб на зуб реально не попадает. — Господи, — раздраженно закатил глаза он и пошел дальше по коридору. Спустя несколько минут он вернулся со своим телефоном, который положил на прикроватную тумбочку со свободной стороны кровати. Мэй смотрела на него, все так же замотанная в одеяло и не понимала, что он делает. Себастиан снял свои домашние штаны, носки и белую футболку, оставшись только лишь в боксерах, демонстрируя свое идеальное тело. — Какого хуя? — возмущенно вопросила Мэй, краснея от одного своего желания рассматривать это произведение искусства как можно дольше. — Моего, — слегка раздраженно ответил он, с силой раскутывая Мэй из кокона и ложась под одно одеяло и плед к ней вплотную. — Ты тут еще и с пледом, охуеть можно. — Ты с ума сошел? — пролепетала она, чувствуя, как он придвигается к ней все ближе, и ощущая тепло его тела, даже не прикасаясь к нему. — Лежи, блять, и не дергайся, — отрезал он. — Я для тебя стараюсь, тебя в этот раз даже вино не согрело. С этими словами он обнял ее за талию и придвинул к себе, ощущая буквально всем своим телом, как напряжена Мэй и как колотится ее заячье сердце. Его страшно это забавляло, но больше всего удивляло, что Мэй старалась не касаться его своим телом: то ли от того, что помнила о нелюбви Себа к чужим прикосновениям, то ли от того, что сама не хотела. — Стэн? — тихонько позвала она, чуть поднимая голову вверх. — Что? — Можно мне… — неуверенно начала она и была перебита. — Я тебя сейчас шлепну по жопе. Я же уже сказал, что не надо меня злить такими вопросами, — прошипел он, решив, что Мэй хочет спросить его о чем-то отвлеченном. — Я не думала, что это на все распространяется, — пробормотала она, и Стэн ощутил, как ее прохладные маленькие ладошки скользнули по его телу по бокам и сомкнулись в замок на его спине, обнимая его. Щекой она уткнулась ему в грудь, ощущая небольшую поросль мягких волос на ней и чувствуя, как постепенно начинает согреваться. Мэй ощущала запах его парфюма, который, очевидно, впитался в его кожу навсегда, и ей нравилось, как бережно он ее обнимает, размеренно дыша, абсолютно не подозревая ничего о том, что Стэну дается это ой как нелегко. — О чем ты думаешь? — тихо спросила она, случайно щекоча своими губами его грудь. — О чем-то неприличном, как всегда? — Само собой, — хмыкнул он. — Ну, а ты типа нет? Обнимаешься с голым парнем. У тебя наверняка давно ничего ни с кем не было, с Крисом и то не получилось. — Я не сексоголичка, в отличие от тебя, — буркнула она. — Ты просто еще не нашла того, кто тебя такой сделает, — сказал он. — Я не в счет, не ищу серьезных отношений. — Много тут девиц побывало? — смущенно спросила она. — Ты конкретно об этой кровати говоришь или о квартире? — О квартире. — Смотря какое число ты вкладываешь в свое понятие «много». Несколько моих бывших здесь бывали, однодневки — нет. Хотя я сдаю позиции, похоже. — Ну ты и урод, — она несильно шлепнула его по спине, понимая, что он намекает на нее. — Обязательно все нужно было испортить? — Я просто прямолинеен, — сказал он, и Мэй услышала, что он улыбается. — Ты долбанный абьюзер, — сказала она, прикрывая глаза. — Почему ты расставался со своими девушками? — Это не твое дело, — начал раздражаться он. — Да мне просто любопытно, я не собираюсь тебя кому-то там сливать, тупица, — беззлобно сказала она. — По-разному, — чуть помолчав, нехотя ответил он. — С кем-то разошлись пути, с кем-то — интересы, кому-то не нравилось, что я не хотел жениться. — Ты не планируешь вступать в брак? — Нет. — И я нет, — пожала плечами Мэй. — Вообще не понимаю людей, которые гоняются за штампами в паспорте и говорят что-то вроде «дети должны родиться в законном браке!» А то что? Он не сможет завладеть вашим продавленным диваном, потому что он бастард? Полный бред. И общество, которое диктует свои тупые нормы, которые заключаются в браке и трех детях… Просто мечта. — Детка, — восхищенно протянул Себ, глядя на ее макушку. — Смотрю, тут мы совпадаем, — поняла его восхищение Мэй. — Абсолютно, — согласился мужчина. — Но кто знает, может, однажды я действительно захочу жениться. — Позовешь на свадьбу бывших? — Зачем? — Как зачем? Чтобы утереть им нос, — уверенно сказала Мэй, снова не сумев замаскировать свою мстительную натуру. — Только если тебя, чтобы ты могла смотреть на меня и вздыхать: «черт, надо было ему все же отсосать, когда была возможность, как жаль, что уже поздно!» — Я не приду на твою свадьбу, вот еще, — фыркнула Мэй. — У меня найдутся дела намного важнее, чем это. — Например? — Ну, не знаю, скажем, попемзовать пятки или прочистить все отверстия моего айфона, о, еще можно рассортировать мусор… — Сучка, — засмеялся он, чуть погладив ее по спине. — Какой план на завтра? — Спровадить тебя до дома, до хаты, — хмыкнул он. — А вообще, у меня дохуя дел. Тренировка, интервью для журнала, после этого еще есть пара рабочих встреч. А у тебя, сладкая попка? Дай угадаю, снова пойдешь в больницу? — Да, — кивнула она и уткнулась носом прямо в центр его груди, уже полностью согревшись. — Буду там караулить, пока они глаза не откроют. Я бою… — Я запрещаю тебе об этом даже мимолетно думать, это ясно? — он тут же властно перебил ее. — Все будет отлично, а если я еще раз услышу от тебя эту ебалу, позабочусь о том, чтобы ты сидеть не смогла хотя бы дня три. Только дай мне повод, умоляю. — Фи, — выразила она свое недовольство. — Не делай вид, что тебя это совсем не трогает. Мы оба знаем, что это вовсе не так, — низко сказал он, снова ощущая тяжесть в паху, понимая, что пора либо ретироваться, либо думать о дохлых крысах. — Ты останешься спать тут? — Нет. Я всегда сплю один. — Почему? — Не твое дело, — отрезал он, отпуская ее из своих объятий и нехотя вылезая из-под одеяла. — Согрелась? — Да, — сказала она, беззастенчиво разглядывая его тело, ощущая, как ноет низ живота от пронизывающего желания. — Я счастлив, — буркнул он, забирая телефон и надевая на себя обратно мягкие домашние штаны. — Спи, — сказал он, отсвечивая своим идеальным прессом и внушительной мускулатурой. — Постараюсь, — хмыкнула она, и Себ, взяв свою футболку, вышел за дверь. Провалявшись в кровати еще какое-то время, Мэй ощутила, как ее накрывает сонной лавиной — день был слишком разнообразен на события. С утра она подорвалась раньше, чем Себастиан, и сразу же проверила свой телефон — никаких обновлений не было. Расстроено поднявшись с кровати, она так и вышла на залитую утренним солнцем кухню в одежде, которую вчера дал ей Себ. В доме было звеняще тихо, Мэй даже не понимала, одна она дома или так тихо спит хозяин апартаментов. Недолго думая, она решила приготовить завтрак сразу на двоих, чтобы как-то хотя бы минимально его отблагодарить. Заглянув в холодильник, она нашла кучу еды, которую Себ ел как закуску, и вытащила оттуда яйца, молоко, ветчину и сыр. Кое-как разобравшись с устройством кофеварки, она поставила ее работать и принялась вилкой взбивать яично-молочную массу для омлета. Она не торопясь поджаривала ветчину и помидорки черри и после того, как вылила на уже румяные топпинги яйца, послышался хлопок входной двери и сбитое тяжелое дыхание. — Я, кажется, уже говорил, что не люблю, когда трогают мое, — рвано дыша, сказал Себастиан, видя, как Мэй, стоя к нему спиной, что-то готовит. — Да, тебе тоже утро доброе, спалось хорошо. Спасибо, что спросил, так мило с твоей стороны! — Я не завтракаю с утра, — хмыкнул он и скользнул мимо нее. — Значит, мне больше достанется, — проворчала она, провожая взглядом его мощную спину с прилипшей от испарины футболкой. — Кофе выпью, — бросил он и скрылся в ванной. Мэй показала ему в спину средний палец, чего Себастиан, конечно же, не увидел, и вернулась к готовке: потерла сыр сверху и свернула омлет напополам, разделив лопаточкой на две части. Когда Себастиан вернулся после душа в своих обычных джинсах и футболке и уселся за стол, Мэй только начала есть омлет, увлеченно разглядывая что-то в телефоне. — Моя одежда высохла? — Нет, — пожал плечами Стэн, наливая себе кофе в кружку. — Я не вытащил ее из машинки, она там всю ночь лежала сырая. Сорян. — Класс, — нахмурилась Мэй. — И что прикажешь делать? Как мне идти домой? — Пойдешь либо голая, либо в моей одежде. — Остроумно, пиздец, — фыркнула Мэй, поглощая омлет и даже не смотря на Стэна, который, напротив, таращился на нее больше обычного. — Я повешу ее, она высохнет, потом заберешь. А я заберу у тебя свою одежду, — сказал он, делая большой глоток. — Хотя я бы оставил все как есть. Смотри как любопытно, у каждого из нас теперь будет одежда друг друга. — Что тут любопытного? — вскинулась Мэй. — Мне придется пилить через весь Нью-Йорк в твоей одежде, в которой я буду выглядеть как нищенка, потому что вся твоя одежда больше меня раза в четыре, наверное. — Можешь идти без нее, я уже предложил, — недобро сверкнул глазами он. Проглотив наскоро свой завтрак, Мэй и Себ пошли к нему в гардеробную, чтобы найти что-то более менее приличное для выхода на улицу. По итогу венцом самого приличного вида из одежды Себа стали огромное худи, которое одевалось через голову, больше похожее на платье на Мэй, на ладонь выше колена и все те же боксеры Себа, которые, скрытые худи, выглядели точь-в-точь как шорты, если поднять руки вверх, поднимая подол. Она в целом выглядела сносно: даже без макияжа и в откровенно мешковатой и явно в мужской одежде. Было в ней что-то притягательное, чего не мог не отметить про себя Себастиан. — Я провожу тебя до выхода, поймаю тебе такси, — миролюбиво сказал он, услышав внезапный звонок своего телефона и прикладывая его к уху. — Хорошо, — коротко согласилась она, обуваясь и понимая, что спорить с Себом бесполезно. Они вышли за дверь, и пока мужчина закрывал ключом свои владения, что-то напряженно слушал в телефоне, отвечал и кивал, Мэй уже двинулась вперед и прошла несколько метров, когда на телефон ей упала смс-ка: «Йоу, сучка, мы живы!» После этого ей прилетела фотка, где Айк и Рик, перемотанные, опухшие, с ссадинами, фингалами и кровоподтеками, но очень довольные, с трудом, но все же позировали ей. Глаза Мэй от радости переполнились слезами, и она на пятках развернулась к уже закончившему говорить по телефону Себу, сияя так, что могла бы точно его ослепить. — Себ! — она крикнула ему и прежде, чем успела понять, что делает, со всех ног бросилась к нему на шею и запрыгнула на него сверху. Он автоматически поймал ее, подхватив руками под бедра, которыми она обхватила его торс, повиснув на нем и сильно обнимая за шею. — Они открыли глаза, они в порядке! Она верещала практически ему на ухо, от переизбытка эмоций стискивая его все сильнее, что Себастиану даже нравилось: она настолько сбила его с толку своим внезапным нападением и искренним счастьем, что он не мог на нее сердится, хотя все же считал, что телесный контакт у них происходил в данный момент слишком личный и тесный. Мэй оторвалась от его шеи и радостно посмотрела на него своими повлажневшими глазами, все так же сияя и только сейчас понимая, что она с разбегу забралась на Стэна, обхватила его ногами, да еще и обнимает его за шею своими руками. Он напряженно всматривался в ее розовые и чуть припухшие от вчерашних слез губы не дольше нескольких секунд, после чего инстинктивно потянулся к ней за поцелуем, в чем Мэй почему-то не смогла ему отказать. Она подалась вперед, позволяя мужчине начать поцелуй, и положила свои маленькие ладошки ему на шею, как вдруг Стэн резко спустил ее на землю и, разорвав даже не начавшийся поцелуй, перехватил обе ее тонких ручки в одну свою и с силой прижал к стене, тут же начав жадно и ревностно ее целовать так, что в голове Мэй пронеслась мысль, что ее губы будут синими после всего. Он сделал этот поцелуй неприлично глубоким, развязным и мокрым, доминируя и не уступая ей, грубо лаская ее язык и настойчиво сминая ее губы, сжимал своей рукой ее талию буквально до синяков. Мэй даже не надеялась вырваться из этого захвата, да и не хотела, но закон подлости внес свои коррективы. Кто-то за спиной Себа деликатно покашлял: — Себби?