Порочные игры

После субботнего вечера Стэн не объявлялся еще несколько дней, и Мэй к этому уже почти привыкла: он редко писал, почти никогда не звонил и возникал на ее пути лишь тогда, когда ему было что-то нужно. Вот и в этот раз она не ждала, что он сам объявится, поэтому просто спокойно продолжала заниматься своими делами, все же иногда скучающе поглядывая на свой телефон в ожидании чего-то. Рика и Айка выписали из больницы и отправили домой, чему Мэй была бесконечно рада. Они выглядели уже в разы лучше, чем когда лежали в палате. Рик практически полностью поправился, Айку же предстояло еще месяц ходить с тугой повязкой на ребрах и гипсом на руке, но он не жаловался, да и никто из них троих не жаловался — на самом деле они были просто счастливы, что все остались живы, хоть и не говорили этого вслух. Рик и Айк догадались, что определение их в вип-палату произошло не случайно: Мэй хоть и работала много и жила, в общем и целом, ни в чем себе не отказывая, но она все же не могла заплатить такое количество денег за их лечение. Мулат практически сразу понял, чьих это рук дело, но никак это не комментировал, ибо считал, что по сути не его забота, какие отношения связывают Стэна и Мэй, ведь было ясно, что делает он это не просто так и не по доброте душевной. Лишь бы ее сердце было целым и невредимым после этого всего, а на остальное плевать. Сама же Мэй предпочитала вообще об этом всем не думать: она понимала, что Себастиан становится каждый раз ей все более интересен. Ей было любопытно и она знала, что он не вкладывает какой-либо серьезности в их отношения, так что в целом она могла расслабиться. На самом деле стоило признать, что «клин клином» удался: девушка и думать забыла о своем бывшем, теперь ее интересовал только Себ. Именно поэтому, когда в среду днем ей на телефон упала от него смс-ка, Мэй абсолютно не растерялась, она, напротив, была готова к этому. «В эту пятницу мы едем к родителям на ужин, я заеду за тобой в 16:00. Будь готова и надень платье». «Это будет небесплатно, за платье так вообще дополнительная плата». «Что ты хочешь, детка?» «Новые мартинсы на платформе и новенький молескин в линейку». «Тебя что, привлекают вещи на букву «М»?» «Может быть». Мэй довольно хихикнула: ей казалось, что от всего этого она получает лишь сплошную выгоду. В конце концов, прошлый обещанный Себом поход в СПА более чем удался — мужчина явно умел держать свое слово. В пятницу она по заявкам трудящихся надела на себя нежно-сиреневое платье с запахом и рукавами, как у футболки, которое доходило ей ровно до колен, молочный кардиган сверху так же доходил до колен, миниатюрную сумочку и грубые ботинки. В целом, такой вид получался вполне себе скромным, обычно Мэй носила юбки короче. Она вышла из подъезда на улицу и сразу же заметила машину Себа, которая издала пронзительный звук: Стэн ей посигналил, оповещая о своем ожидании. Мэй сразу забралась на переднее сиденье и аккуратно захлопнула дверцу, пока Себастиан жадно осматривал ее аутфит. — Смотрю, ты постаралась, — хмыкнул он. — Предки оценят твою скромность. Но меня ты с толку не собьешь: все равно хочется поднять твою юбку и хорошенько тебя трахнуть. — Опять, — вымученно закатила глаза Мэй. — Не опять, а снова и снова, пока даже кричать от удовольствия не сможешь, просто издавая хриплые звуки сорванным голосом, — просто добавил он, трогаясь с места. — Пристегнись. Путь не ближний. — Куда мы едем? — Хэмпстед, — сказал он, — ехать минут сорок. — Ты там жил? Мне покажут твою комнату? — Мэй развернулась к нему корпусом, когда машина начала движение, и жадно разглядывала Себа в кристально белоснежной футболке, синих джинсах и джинсовке, с забранными в пучок волосами. — Нет, там нет моей комнаты, — пожал плечами Стэн. — Они переехали туда относительно недавно, я тогда уже жил отдельно в Нью-Йорке. Но там несколько гостевых спален, одна из них — моя по праву. — Очень жаль, я бы посмотрела на твои школьные достижения, — хмыкнула девушка. — У тебя самой их много? — О да, — саркастично усмехнулась Мэй. — Главное из них заключается в том, что я в принципе закончила обучение. — Ты была изгоем? — спросил он, смотря только на дорогу. — Никогда, — помотала головой Мэй. — Наоборот, я со всеми отлично ладила. Но учиться биологии и химии я не хотела, когда душа лежала к языкам и литературе, например. — Я был отличником, — хмыкнул Себ. — Ты такой разговорчивый сегодня, — улыбнулась Мэй. — Что, начал привыкать ко мне? — Я просто вхожу в образ перед ужином, — проворчал Стэн и сразу же замолк. *** Всю дорогу до Хэмпстеда Стэн молчал, изредка поглядывал на Мэй, которая отвернулась от водителя и завороженно смотрела в окно, иногда снимая в сторис красивейшие пейзажи за окном. Добрались относительно быстро, пробок нигде не было, и вся поездка, на удивление, прошла мирно. Они приехали к средних размеров частному двухэтажному дому с большой территорией при нем же. Мэй ошеломленно вылезла из машины и, не моргая, уставилась на светлого цвета жилище, пока рядом с ней не появился Стэн, не слишком ласково вручая ей коробку с каким-то десертом, который приобрел сам к ужину. — Лицо попроще, улыбку во все 32, сердечки в глаза и пошли вперед, — хмыкнул Себ. — Как красиво, — только и смогла пролепетать Мэй, также замечая перед домом огромные кусты белых гортензий. — Я сказал вперед, — слегка раздраженно повторил Себ и не сильно шлепнул Мэй по попе, заставляя ее подпрыгнуть от неожиданности. — Держи свои руки при себе, придурка кусок! — огрызнулась она и пошла вперед, хмурясь. — Если ты будешь улавливать с первого раза, то так и быть, — ответил он прохладно и поравнялся с Мэй, нажимая на дверной звонок. Дверь открыл отчим Себастиана и радостно впустил гостей внутрь. Смущенная Мэй не могла прийти в себя от переполнявших ее эмоций: здесь было настолько невероятно уютно и по-душевному тепло, что ей хотелось остаться здесь навсегда, окончательно тут поселившись. Когда все поприветствовали друг друга, Себ многозначительно посмотрел на Мэй взглядом «давай без глупостей» и ушел вместе с Джеймсом куда-то, пока сама девушка тут же пришла на кухню к Жоржетте — та заканчивала последние приготовления к ужину. Так как крошка Мэй обожала готовить, она сразу стала расспрашивать женщину, что и как она делала, предлагая ей свою помощь, если нужно, чем искренне и изрядно удивила хозяйку дома. — Надо было приехать раньше, — расстроенно сказала Мэй, оглядывая идеально сервированный обеденный стол. — Я бы вам с удовольствием помогла, я очень это люблю. — Ну что ты, милая, — удивленно сказала женщина и улыбнулась. — В следующий раз, когда вы приедете, я не буду начинать без тебя и мы приготовим все вместе, — она ласково погладила Мэй по тонкому плечу и та сразу засияла: она очень этого хотела, всем сердцем. В этот раз посадка была иной, 2×2, так, что Себастиан сидел вместе с Мэй напротив своих родителей. Ужин проходил весело и непринужденно, все пили вино, (кроме Себастиана, так как он был за рулем), разговаривали об отвлеченных вещах. Мэй много смеялась то ли от вина, то ли от того, что истории действительно были смешными. — Давайте устроим блиц-опрос, — предложил Джеймс, обновляя вино в бокалах дам. — У кого какие странности есть? Мэй, давай ты первая ответишь? — Странности, — задумалась девушка, разламывая вилкой кусочек картошки. — О, я не ем яйца и курицу вместе. Никогда. — Почему? — удивленно спросила Джина под аккомпанемент такого же недоуменного взгляда Стэна. — Потому что это братская могила, мать вместе с детьми, иу, — поморщилась Мэй, и все громко засмеялись. — Ну спасибо, — улыбаясь, сказал Себ. — Я раньше об этом не думал, но теперь точно не смогу выкинуть из головы. — Теперь твоя очередь, давай, отвечай, — она уставилась на него совершенно влюбленными глазами. — Хм, — он так же слегка задумался, разрезая ножом мясо в своей тарелке. — Я не сильно люблю сладкое, но очень люблю шоколад. Я люблю шоколад, но ненавижу его химически воспроизведенный вкус: то есть не люблю шоколадные десерты, шоколадное мороженое, шоколадные коктейли, сиропы со вкусом шоколада и так далее. — У меня тоже такое есть, только с лимонами! — выпалила Мэй, удивившись, что она в принципе не одинока в своих странностях. — Вы на самом деле очень похожи, — уверенно кивнул Джеймс. — Иногда даже кажется, что есть у вас схожие черты лица. У обоих высокие лбы, большие глаза. — Да, точно, — закивала Жоржетта. — И внутри вы очень похожи, это видно. Настроение Мэй тут же упало под плинтус: она не была согласна с родителями Себа и с ним самим, говорившим подобные вещи ранее. Девушка совсем не хотела быть похожей на Стэна и ее удручало, что уже трое людей сказали одинаковые вещи. Заметив легкую заминку, Себ несильно пихнул Мэй в бок, чтобы она пришла в себя, но эффект вышел прямо противоположным. Она, улыбаясь, встала из-за стола и сказала, что ей нужно отойти и позвонить. Мэй вышла на задний двор, пока родители Себа обеспокоенно на него посмотрели, но он, улыбнувшись, сказал, что все уладит, и пошел вслед за своей «девушкой». Она стояла на траве у веранды, облокотившись на нее спиной, и молча курила: она не стеснялась делать этого здесь, так как Джеймс тоже курил, как и Себастиан. — Что это было? — недобро спросил он, поравнявшись с Мэй и встав к ней лицом. — Твой еблет был кислее твоего любимого лимона. — Ничего, — отмахнулась от него Мэй. — Дай мне побыть одной. — Тебя научить вежливо разговаривать со старшими? — зашипел Себ. — Какого хуя ты творишь? — Мне не нравится, что они говорят, что мы с тобой похожи. Это не так, — выпалила Мэй, выпустив дым в сторону. — Мне не нравится, что ты тоже так считаешь. Я не хочу быть такой, как ты! — То, что ты отрицаешь очевидное, делает только твою жизнь сложнее. Просто прими это как факт и все, расслабь булки, — сердито посоветовал он. — Нет ничего плохого в том, чтобы тебе быть на меня похожей. Ты видишь только плохое, не замечая положительного. — Его в тебе нет, Стэн, — она, не моргая, уставилась на него. — Либо его настолько мало, что я не могу разглядеть, а зрение у меня хорошее. — Предположим, что ты права, — он скрестил свои мощные руки на груди, — И я правда мудак и в принципе плохой человек. Но тебе же нравятся такие ребята, ты от них без ума, я вижу это во всем: это читается в языке твоего тела, в твоем взгляде, выражении лица, ты даже думаешь слишком громко. Тебе это нравится, потому что это против общественной нормы. — Ты романтизируешь то, что нельзя, — она задумчиво докуривала. — Ты думаешь, меня привлекают садисты и абьюзивные отношения? Я похожа на ебанашку? — Я ничего не сказал про издевательства и абьюз, — хмыкнул он. — Если тебе нравится, когда тебя трахают, а не занимаются с тобой любовью, в этом нет ничего запретного. Если тебе нравятся прямолинейные и смелые мужчины, которые способны и слово свое сдержать, и ответить за него, — это тоже нормально. Почему я должен объяснять эти простейшие вещи? — он раздраженно закатил глаза. — Кончай дымить, и пойдем уже. — Не убедил, — пожала плечами Мэй, слегка порозовев от его слов. — И ты вовсе не попал в цель своими громкими и прямыми словами, не обольщайся. — Давай проверим, — снова закатил глаза он, и когда она чуть его обогнала, тут же обеими руками крепко взял ее за задницу, сильно сжимая ягодицы и говоря на ухо, — Ну, и как? Ничего не ощущаешь? — Т-ты больной, что ли?! — она буквально подпрыгнула от неожиданности и тут же развернулась к нему лицом, закрывая свою пятую точку руками, — Совсем голова не соображает? — Ты покраснела, детка, — ухмыльнулся он и засунул руки себе в карманы джинс. — И это смущение от удовольствия и стыда того, что нас могут застукать, а не от отвращения. Зад у тебя что надо, — он одобрительно кивнул. — Вот бы еще без юбки взглянуть… Она снова покрутила пальцем у виска и, повернувшись к нему спиной, все так же прикрывая задницу, быстро вошла внутрь. Ей было неприятно и крайне удивительно понимать, что… Себастиан был прав. Ее это смущало и очень нравилось одновременно. Ужин закончился на такой же приятной ноте, как и начался, и когда он все же закончился, Себастиан отвез Мэй домой. Всю дорогу до дома они не говорили, и его лжепассия была в состоянии глубокой задумчивости: из ее головы никак не шли слова Стэна, и ее это напрягало. Девушка вышла из машины и хлопнула дверцей раньше, чем мужчина успел что-либо сказать и проводил ее скептически недовольным взглядом, замечая, как она тяжело над чем-то размышляет. *** В субботу Мэй снова получила громадную охапку цветов: в этот раз это были нежно-розовые гортензии, а вместо записки в цветочную композицию был вложен один билет в кино на ночной сеанс. Девушка нахмурилась, увидев явное приглашение на завтрашний вечер, и тут же решила никуда не идти, хотя билет она оставила на журнальном столике, а не порвала или выкинула с глаз долой. Ей все еще не давали покоя слова Себа о том, что они похожи, о том, что ей нравится прямо противоположное общественным нормам. Больше всего ее смущало то, с какой уверенностью он все это говорил, и вся эта ситуация в целом страшно ее раздражала. Раздражала настолько, что очень хотелось напиться. Рик и Айк медленно, но верно, шли на поправку, особенно Рик: у него изначально было меньше травм, чем у Айка, даже сотрясение было в более легкой форме, чем у его партнера. Мэй хотела даже позвать его с собой этим вечером выпить, но благоразумно вспомнила, что оба парня проходят лечение до сих пор, а мешать медикаменты с алкоголем категорически запрещено. Поэтому, набрав номер Джесс, которая на той злополучной вечеринке даже не заметила ухода своей приятельницы, она тут же озвучила ей прекрасное в своей простоте предложение, и та тут же согласилась. Мэй выбрала небольшой, но все же шумный бар, в который можно было прийти в чем захочется. Именно поэтому она выбрала джинсы с футболкой и кроссовки просто от того, что ей было очень лень надевать что-то особенное. Они с Джесс встретились уже внутри и сели за барную стойку, после чего Мэй сразу заказала себе несколько маргарит. Девушка активно пила, надеясь таким образом заглушить и затопить внутри себя все ноющие мысли о Себастиане: она продолжала все отрицать и считать каждое его слово полным бредом, сама не понимая того, что раз ее это настолько задело за живое — значит он был прав от и до. После пятого бокала Мэй повело — она положила подбородок на сложенные на барной стойке руки и расфокусированным зрением смотрела сквозь длинную ножку своего пустого бокала, который ей любезно заменили на свежий. Джесс уже давным-давно флиртовала с одним из барменов, не обращая внимания на меланхоличную приятельницу, да и Мэй это особенно не было нужно: она все еще была в своих мыслях, которые никак не желали тонуть. Дерьмовые мысли. Ее размышления прервала остро ощущаемая вибрация в заднем кармане ее джинс: кто-то звонил ей. Мэй с трудом взяла из кармана телефон и, не глядя, ответила на вызов, сквозь невероятное головокружение от количества выпитого. — Детка, — только начал Себ, как был перебит. — Ты, гад, еще и звонишь мне? — спросила она заплетающимся языком, плохо выговаривая отдельные звуки. — Мистер «я такой брутальный, что от меня все текут и ты тоже, потому что это против классических норм, принятых адекватным обществом»! — Ты пьяна? — сразу догадался Себ. — Мы с тобой ни капельки не похожи! Ни капелюшечки! Ни мизерной капелюлюшечки!.. Ты понял? Я не такая, как ты, а ты не такой, как я, — она пьяно лепетала в трубку. — Черствый сухарь с единственной извилиной, и та потерялась где-то между ног. — С кем ты пьешь? — раздраженно спросил Себ. — Айк и Рик с тобой? — Нет, Себастиан, — кое-как сказала она. — Что, неприятно, когда я зову тебя по имени, Себастиан? Ну уж извини, мне тоже было неприятно, Себ. Еще и приглашение в кино прислал мне, Себби. Я не пойду. Лучше угодить на работу в ночную смену в Маке где-то на заправке для дальнобойщиков, чем пойти с тобой в кино, Себастиан. Себастиан, надеюсь, ты получаешь удовольствие от того, как часто я произношу твое имя, Себастиан. Себастиан, Себастиан, Себастиан, Себастиан, Себастиан, Себастиан, Себастиан! — затараторила под конец она. — Где ты? — уже со злостью в голосе спросил он. — Меня сейчас стошнит, — промямлила девушка. — И я не уверена, это от тебя или от шести маргарит на пустой желудок… В любом случае хрен тебе, а не мое местонахождение, и вообще, не звони мне больше никогда! Мудила! Она снова сбросила звонок, прежде чем услышала в трубке что-то еще, и тяжко вздохнула: ей стало наконец-то полегче. Джесс уже давно ушла с барменом в какой-то укромный уголок, а Мэй сидела и задумчиво смотрела в седьмой бокал с коктейлем. Когда ты в стельку пьян, время течет иначе, и ей показалось, что со времени звонка Себа прошло всего лишь пять минут, но на деле прошло чуть больше часа. Она только вытянула губы трубочкой и потянулась вперед к коктейлю, как на ее плечо мягко упала чья-то рука. Она обернулась и увидела крайне обеспокоенного Рика позади себя. *** Следующий остаток вечера она помнила отрывками: Рик забирает ее домой, неся буквально на руках, ее страшно мутит, потом она внезапно оказывается дома в ванной, затем Айк на ее кухне одной рукой готовит чай, а Мэй выворачивает наизнанку в туалете, пока Рик держит ее волосы в кулаке на макушке. Когда рвать уже было нечем, Рик помог Мэй раздеться и залезть в ванную, где она просто обессилено села, и он молча помогал ей мыться. Она была настолько пьяна, что все смущение ушло на второй план, да и потом, она понимала, что и Рику, и Айку глубоко плевать на ее тело, но оставить ее одну разбираться с ванной они все же не могли. Хорошенько ее помыв и сполоснув от пены, Рик завернул шатающуюся Мэй в пушистое полотенце и, взяв на руки, понес в спальню. Там они с Айком помогли ей одеться в пижаму, так как белье девушка все же смогла надеть сама под полотенцем. Усадив ее на подушки, Айк дал ей горячий чай. — Выпей как можно больше, Бэмби, — взволнованно сказал он. — Почему Рик приехал за мной? — кое-как спросила пьянчужка, закрыв глаза, потому что все перед ней рябило и плыло. — Мне позвонил Себастиан, — сказал Айк. — Он был страшно зол, передал суть вашего разговора, и я сказал, что Рик тебя заберет, ведь мы-то знали, где ты, в отличие от него. Он звонил, чтобы спросить, где ты, хотел тебя забрать лично, но я его отговорил, тем более он сейчас на съемках. — Ненавижу его, — сморщилась Мэй все с такими же закрытыми глазами. — Он беспокоится обо мне лишь потому, что я ему нужна, чтобы разыгрывать спектакль перед родителями, а так ему глубоко похуям. Он хочет мне присунуть. — Бэмби, — аккуратно начал Рик, — мы за тебя тоже волновались. Зачем ты так напилась? — Он сказал, что мы с ним похожи, — простонала она, отпивая сладкий чай, который ненавидела. — Что я такая же, как и он! Это полный бред, я не такая! А он залез ко мне в голову и сидит там, и я никак не могу выкинуть этих слов из своих мыслей! — Крошка, — Айк нежно погладил подругу по острой коленке. — Конечно, вы не похожи, даже близко рядом не стоите. Ты пуся, а он козлина, и вы не совместимы. — Он сказал, что мне нравятся мудаки, потому что это против правил. И он считает, что нравится мне, — заныла Мэй. — Полный бред. — Так он признает, что он мудень? — удивился Айк. — Я, кстати, позвоню ему и скажу, что все в порядке, — сказал Рик и отошел чуть подальше от кровати Мэй, практически сразу начав с кем-то говорить по телефону. — Видимо, да, — Мэй уже с открытыми глазами отпила еще чая, отвечая на вопрос Айка, как вдруг Рик протянул ей трубку. — Он хочет что-то сказать, — пожал плечами Рик, и девушка взяла девайс. — Что? — спросила она все таким же заплетающимся языком. — Значит так, блять, принцесса непонятая! — рявкнул он в трубку. — Хочешь нажраться в слюни, делай это либо со мной, либо с Айком и Риком, чтобы потом не приходилось, блять, никому тебя искать по всему городу, ехать за тобой и весь вечер обхаживать, чтобы ты не сдохла от алкогольного отравления где-нибудь в канаве! — Тебя это не касается, — невнятно сказала она и совершенно спокойно добавила. — Пошел в зад. — Я с превеликим удовольствием выебу тебя в твою узкую дырку сзади, когда наступит подходящий момент, а пока что советую тебе перестать выводить меня из себя! Твое счастье, что за тобой приехал Рик, а не я, реально, — он все еще сердился и продолжал ругаться, хоть уже и не кричал. — Мало тебе того, что к тебе все цепляются, за юбку пытаются ухватить, оскорбить, за жопу ущипнуть даже тогда, когда ты с кем-то из парней, так ты, блять, в бар поперлась опять со своей подружкой-потаскушкой, которая тебя кидает при любом удобном случае! Какого хуя ты вытворяешь? — А почему тебя это вообще волнует? — сказала она сквозь заплетающийся язык. — Потому что мне не хочется, чтобы ты, блять, меня подставила перед предками, попав каким-нибудь образом в желтую второсортную газетенку! Я и так не в восторге от того, что именно ты им попалась в тот день, но так уж получилось! И будь добра выполнять условия своей стороны, потому что свои я, блять, выполняю! — Тебе просто завидно, что тебя там не было, — сказала Мэй и услышала на том конце провода сначала ледяное «Господи» и после уже короткие гудки. — Как прошло? — усмехнулся Айк. — Вы выглядели как пара, которая уже какое-то время встречается, и он тебя ругает, потому что за тебя очень переживает, — добавил Рик, беря из рук Мэй свой телефон. — Фу, — поморщилась Мэй. — Никогда! — Не то, чтобы я кого-то там поддерживаю, — начал мулат. — Но, вообще-то, в его словах есть доля правды. Не ходи больше никуда с Джесс, ходи с нами. Мы могли бы составить тебе компанию и дома, а теперь у тебя будет такой дикий похмел завтра, что тушите свет вообще и громко не моргайте. — Кстати, ты в курсе, что Стэн позвонил тебе больше двадцати раз за все это время, — говорил Рик, смотря на экран блокировки телефона Мэй. — И отправил всего лишь три сообщения с общим смыслом «тебе пизда, детка»? — Я даже не слышала, как он звонил, — допив чай, сказала Мэй. — Видимо, ему реально важно, чтобы я выглядела нормально перед его предками. — Сомневаюсь, что дело тут только в них, — хмыкнул Айк. — Сама подумай: как это связано? Твой досуг и его родители? Они даже не здесь живут и при огромном желании ничего не узнают. Ты не публичная личность, чтобы СМИ позаботились об огласке, так что тут он явно лукавит. — И я бы так подумала, — пролепетала Мэй, принимая горизонтальное положение. — Но Стэн настолько прямолинеен вообще во всем, что он бы точно сказал, если бы испытывал ко мне какой-то интерес кроме сексуального. Так что он просто реально заботится о своем имидже, — она еле договорила, постоянно проваливаясь в сон, пока окончательно не потеряла сознание в мягких объятиях собственной постели. Ребята молча встали, Айк накрыл подругу одеялом поплотнее, на всякий случай перевернул ее на бок, и они вместе с Риком, выключив свет, вышли из спальни, а затем и из ее квартиры.