Хокаге-сама, сколько Вы стоите?

Боруто всегда был коварным и — самую малость — злопамятным. Он не хотел внимания всех этих людей, что либо восторженно кричали «он — сын Хокаге!», либо презрительно «жалкий предатель, не имеющий права звать себя шиноби!», он хотел внимания лишь одного-единственного человека. Наруто Узумаки. Герой Четвёртой Войны Шиноби. Седьмой Хокаге. Сильнейший Шиноби. Сын Четвёртого Хокаге. Джинчурики Девятихвостого. Ох, как только этого глупого старика не звали — не сосчитать. Отец очень редко появлялся дома — почти никогда, можно сказать. Мама спокойно всё терпит и Боруто считает её сильной — да, его мать такая. Химавари тоже. Жизнь его семнадцатилетней сестрёнки становится всё лучше. Вот, уже шестой месяц она встречается с Иноджином, хотя Боруто клялся убить художника. Узумаки-Хьюга не признают, но им обоим не хватает отца. Боруто делает вид, что его нет и часто проводит время на миссиях, стараясь забыть о нём. Химавари же не питается иллюзиями и терзаниями, она просто знает — папа её любит и нии-чана тоже. И она часто к нему приходит, в резиденцию, хотя прекрасно знает — его вновь там не будет. Боруто чертовский собственник. Почему и не даёт свою команду в обиду, защищает своих маму с сестрой, и терпеть не может, когда кто-то прикасается к его отцу. На самом деле, никто даже не осознаёт его нездоровое влечение к отцу. Потому что… как — вот как? — этот солнечный девятнадцатилетний юноша, как когда-то в детстве его отец, с глазами холодного неба, может быть влюблён в своего родного отца? Непростительно! Но ещё хуже мокрые сны и непозволительные мечты, в которых Хокаге в конвульсиях трясётся, под ним, Боруто. Даже его лучшие друзья — Учиха Сарада и Мицуки не знают об этом. Казалось бы, легко можно понять этого открытого парня, но проблема в том, что Боруто улыбается. На все расспросы о том, почему сокомандник выглядит так, будто неделю провёл в деревне песка в самой тёплой одежде, Боруто лишь улыбался. Но Боруто всё равно. И мириться он с этим явно не станет. Выслеживает отца, даже если его советник, Шикамару, говорит, что местоположение Наруто не доступно для посторонних. Узумаки — неважно как — получит отца и сделает его своим. Даже маме к нему не позволит прикоснуться. Он Узумаки, в конце концов, или не Узумаки? От собственной противной собственнической натуры хочется спрятаться под землю, но от правды не убежать — какой есть. И потому сейчас, стоя за спиной отца, пока он не поворачивается, Боруто приближается и кидает бумажный конверт на стол Хокаге, совсем не стыдясь своей наглости. Наруто смотрит на него удивлённым взглядом, но после смотрит на конверт. Когда содержимое оказывается на столе, Хокаге распахивает свои голубые глаза, щёки непроизвольно краснеют, губы раскрываются в немом вопросе, в горле становится сухо. На столе достопочтенного Хокаге лежат три фотки и на каждой из них присутствовал он сам: на первой, его руки к дереву прижимает и страстно целует в губы Пятый Казекаге — Собаку но Гаара, а Наруто, кажется, под ним готов лужицей расплыться; на второй его уже к себе прижимает Учиха Саске, кусая и целуя чужую шею, пока Узумаки лишь мало-помалу пытается его оттолкнуть, кусая собственные губы; на третьей, командир команды номер семь — Сарутоби Конохамару — целует своего «старшего братца» прямо здесь, опрокинув его на стол Хокаге, и гладя бёдра, явно наслаждается всем этим процессом, пока Наруто лишь может покусать ребро ладони и не заплакать от переизбытка чувств. — Хокаге-сама, — с ноткой язвительности тянет Боруто, сжимая плечи отца со спины и опаляет ухо горячим дыханием, после чего проводит горячим и влажным языком по ушной раковине. Услышав рваный выдох несопротивляющегося отца, Боруто слегка прикусил мочку, очаровательно, как искуситель, улыбаясь. Его руки блуждают по хрупкому, но сильному телу, сминая кожу и дотрагиваясь до чувствительных точек, желая услышать как можно больше звуков и, даже возможно, провернуть ту же сцену, что и Конохамару-сэнсей. Наруто краснеет как распутная девчонка, стискивает зубы и сжимает кулаки. — Сколько Вы стоите?