Звук тишины

Потеря двухсот баллов не прошла незамеченной. На следующее утро в его кабинет ворвалась Макгонагалл с требованием объяснить сие безобразие. Что он мог ей на это ответить? Что Поттер предложил переспать с ним? Северус не сумел придумать логичную причину, поэтому ответил сухо и жестко, что Поттер сам виноват и она может спросить у него, в чем дело. У Гарри с фантазией дела обстояли намного лучше, и он смахнул все на провал в подготовке к экзамену по ЗОТИ. Мол, по практике он отличник, а в теории полный профан, вот Снейп и наказал его, аргументируя это тем, что защита от темных искусств — это не просто изящное взмахивание палочкой, а наука. Директор поверила. Или сделала вид, что поверила. Конечно, Северус мог вернуть очки, но ему так понравилось объяснение Гарри, на самом деле оказавшееся правдой, что он не стал щадить Гриффиндор. Это научит Поттера отвечать за свои слова. Вдобавок заставит учить теорию. Макгонаггал не осуждала Снейпа, напротив, пригрозила Гарри, что она лично будет сидеть с ним над учебниками, если так и дальше пойдет. Безусловно, согласилась она, Поттер хороший практик, но его знания ограничены. Патронус и Экспеллиармус — единственное, чем он владел в совершенстве. Его феерическое везение помогло в войне, но битва с Томом Ридлом кончилась, а жизнь — она долгая. Нужно знать больше двух заклинаний. С понедельника для студентов-выпускников начался ад. Гарри, хоть и был готов, выглядел хуже инфернала. Неухоженная борода и отросшие на голове волосы торчали в разные стороны. Под глазами красовались огромные черные мешки, щеки впали, и сам Гарри за три рабочих дня сильно осунулся. Северуса напрягло, что сегодня он не наблюдал Поттера за ужином. Утром он его мельком да видел, а потом тот как в воду канул. Снейп нервно мерил шагами свой кабинет, все время поглядывая на часы. В понедельник они договорились, что Гарри придет к нему в среду после ужина, дабы еще раз пройтись по выученному материалу перед тестом по зельям. Но прошло два часа, а студента все не было. Северус уже по второму кругу грел чай и все время поглядывал в сторону двери. В конце концов она отворилась, но вместо студента в кабинет вошла директор. Снейп приготовился к очередному скандалу, но Минерва явно была не в духе. Она обессиленно упала в его кресло рядом с ним и страдальчески прикрыла лицо ладонью. С трудом Северус разглядел, что шептала его коллега. — Гарри провалил трансфигурацию... «Тролль», Северус. Он просто не стал писать тест! В конце урока я попросила его собрать листы с ответами, и не заметила, что его лист пустой... Он спрятал его между ответами Грейнджер и Уизли. И это уже не первый случай. Филиус сказал, что вчера Поттер еле вытянул на удовлетворительно. Вернее, он сам его вытянул. Гарри меланхолично размахивал палочкой, вместо того чтобы демонстрировать свои способности. Не знаю, что произошло, но его совершенно не интересуют экзамены! В понедельник все было хорошо, но начиная со вчерашнего дня... Что-то случилось, Северус, и я хочу, чтобы ты это выяснил. По неизвестной мне причине Гарри доверяет только тебе. — Я не видел Гарри за ужином, — тихо проговорил Снейп, — и не знаю, где он. — В башне Гриффиндора его нет, — пролепетала директор. — Рон Уизли сказал, что не видел Гарри с самого теста. Еще никогда Северус не видел Минерву такой... безутешной. Она словно потеряла родного человека. Он беззвучно подошел к ней и неуверенно положил ладонь на ее плечо. Макгонагалл отняла от лица ладонь, глядя ему прямо в глаза. Впервые в этом взгляде он не встретил ни ненависти, ни презрения — лишь сожаление. Директор тяжело поднялась на ноги и, направляясь к выходу, едва заметно прошептала: — Лучше всех его знаешь только ты. Прошу, найди его. Северус кивнул и покинул кабинет вместе с директором. Некоторое время они шли вместе, но на большой лестнице их пути разошлись. Она, слегка шатаясь, направилась в свой кабинет. Он, укутавшись в свою мантию, вышел из школы. Солнце уже скрылось за горизонтом, и сумерки окутали территорию школы. Поднялся прохладный ветер, но это его не волновало. Гарри — вот о чем он думал всю дорогу. У него была пара идей касательно того, куда тот мог спрятаться. Ему удалось найти едва заметные следы у Гремучей Ивы. Трава была высокая, и местами притоптанная. Эта тропинка вела к Черному Озеру. К их с Гарри месту, где можно было спрятаться ото всех. С одной стороны были высоченные кусты ежевики и старинная ива, с другой — темная водная гладь. Чтобы попасть на этот небольшой островок, нужно было преодолеть заросли, и лишь спустя четверть часа можно было выйти на чистый берег, скрытый от любопытных глаз. Студенты сюда не доходили по двум причинам — было далеко идти, и это была граница Запретного Леса. — Я знаю, что ты тут, — тихо проговорил Северус, чувствуя слабую вибрацию внутри себя. — Знаю, тебе хочется побыть наедине с собой, но лучше прятаться в безопасных местах. — Он присел на камень, вглядываясь в пустоту. — В воющей Хижине, например. Ты почти туда дошел, почему свернул сюда? — спросил Северус, наблюдая, как высокие травинки склоняются перед невидимой глазу силой. Внезапно рядом с ним показалась голова Поттера. Только голова, парящая в воздухе — зрелище достаточно мрачное, особенно в лучах угасающего неба и поднявшегося тумана. — Плохие воспоминания накатили, когда я увидел засохшее пятно крови. Каждый раз, когда я захожу туда, перед глазами всплывает картина — Том Риддл, Нагини и вы, лежите в луже собственной крови... — В темноте разглядеть, что говорил Гарри, было сложно, и Северусу пришлось подсветить палочкой местность. — Почему вы здесь? — Ты сам не свой уже два дня. Сознательно заваливаешь тесты. Как твой друг — я беспокоюсь о тебе. Голова Поттера снова скрылась, и Северус тяжело выдохнул. Подняв взгляд на небо, он стал наблюдать, как одна за одной зажигались звезды. Несмотря на ночные огни в небе, было темно, и единственным источником света была его палочка. Уходить он не собирался, так как не хотел оставлять Поттера одного, но в то же время не было уверенности, что студент все еще здесь. Вдруг он ощутил, как ему на плечо что-то легло. Поначалу Северус испугался — рядом заколдованный лес, кишащий различными тварями, но не увидев никого, облегченно выдохнул. Неуверенно приобняв пространство возле себя, он почувствовал, как рука касается приятной материи. Сильнее прижав к себе скрывающегося под мантией Гарри, он потушил свет. Все, что ему оставалось, — разглядывать ночное озеро и «прислушиваться» к вибрации вокруг себя. Но все было тихо. И это настораживало. Поттер всегда тараторил без умолку. На любую тему. Неважно, устал он или нет — он выговаривался ему, а Снейп слушал. Иногда помогал советами, иногда дипломатично молчал. Но Гарри говорил с ним, даже когда ему было тяжело. Сейчас он прятался, даже от него. — Гарри, если хочешь, я могу уйти. Просто намекни мне. Ни колебаний в воздухе, ни вибрации внутри себя Северус не почувствовал. Спустя четверть часа, так не дождавшись ответа или хотя бы намека, он собрался покинуть студента. Было понятно — Гарри не настроен на диалог. Северус только и успел, что встать на ноги, как вдруг в воздухе появилась рука, крепко хватая его за ладонь. — Я буду благодарен, если ты снимешь мантию, — сказал Северус. — Мне казалось, ты доверяешь мне. Или я не достоин знать причину твоей депрессии? Руку отпустили, и Северус почувствовал, как рядом зашевелился воздух. Вот показалась голова, а затем Поттер стянул с себя мантию-невидимку полностью. При свете бледного месяца казалось, будто Гарри поцеловал дементор. Больше всего поражал взгляд студента — пустой, безжизненный и безразличный. Это взгляд человека, потерявшего интерес к жизни, который сознательно идет навстречу смерти. Это совершенно чужой взгляд таких родных зеленых глаз. Сердце Северуса сжалось, он неуверенно положил ладонь на плечо студента, затем притянул к себе. Гарри медленно, очень медленно прижался к его груди, словно боялся, что сейчас его прогонят. Северусу было неудобно сидеть на голом и холодном камне, но он терпел. Потому что чувствовал, что Гарри нуждается в этих объятиях. Объятия со студентами не были чем-то запрещенным. Так что ничего противозаконного в том, что они сидят прижавшись друг к другу, не было. Вот только у него на касания Гарри выработалась странная реакция. Стоило тому случайно дотронуться до его ладони — по телу пробегал табун мурашек, а внутри сжимался невидимый шарик. Сейчас же кожу его шеи обжигало горячее дыхание, а холодный нос иногда касался его кадыка. Это было не просто «некомфортно», это было ужасно! Он словно потерял контроль над своим телом, его вдруг бросило в жар, а внизу живота неприятно потянуло. Северус боялся, что Гарри почувствует это. Ему хотелось мягко оттолкнуть студента, но тот жался к нему, будто ища защиты. Северус медленно и осторожно накрыл его своим плащом, молясь Мерлину чтобы пенис не встал. Но чем дольше Гарри дышал ему в шею, тем сильнее нарастало странное чувство мотыльков в животе. В конце концов плоть взяла верх над разумом, и Северус нервно покосился на бугорок в брюках. Руки студента лежали на его левом бедре, к счастью на небольшом расстоянии от паха. «Извращенец», — зло обругал себя Северус, не зная что делать. Поттер страдал, ему было плохо и грустно — а у него пенис торчал. Ситуация была просто абсурдной. Он мог узнать причину таинственной депрессии своего ученика. Легко мог залезть тому в голову и выведать все самостоятельно. И обязательно сделал бы это, вот только... Лезть в душу к Гарри без его разрешения было бы свинством. Если тому будет тяжело говорить и он позволит «увидеть» причину своих проблем — это одно. Но внаглую подсматривать мысли друга Северус не станет. Слишком дорог стал ему этот парень, и портить с ним отношения ему совершенно не хотелось. Наблюдая за молодым месяцем, что плавал в небе, Северус прислушивался к Гарри. Дыхание плавное, спокойное, все тело расслаблено. Студент казался умиротворенным. Вдруг маленькая капелька упала Северусу на шею, и он понял, что все это было не более чем иллюзией. Гарри почти идеально скрыл свои эмоции, но буря внутри него оказалась сильнее. Северус по-отцовски чмокнул его в макушку. А когда руки студента поползли выше, сердце его едва не выскочило из груди. Расстояние между ними и пахом всё сокращалось, и он позволил себе накрыть руки Гарри своей ладонью, контролируя, чтобы они не двигались дальше, мягко массируя большим пальцем поверх рукавов толстовки. Наблюдая за мерцанием звезд, Северус мягко спросил: — Что случилось, Гарри? Кто тебя обидел? Поттер зашевелился, мягко отклеился от его груди и, вытерев рукавом нос, едва различимо пробормотал: — Джинни... Она беременна. Он поднялся на ноги, а Северус продолжил сидеть, широко раскрыв рот. Эта новость его, мягко говоря, поразила. Он даже забыл про «бугорок» в штанах, да и Гарри смотрел ему в глаза, а не на пах. Потребовалась пара минут, чтобы переварить сказанное, и когда Гарри, размявшись, снова сел возле него, перебирая в руках мантию, он неуверенно положил ладонь ему на плечо. Пусть для Гарри эта новость была сокрушительной, но для него самого это была хорошая весть. Отчасти. Глупые пошлые догадки тут же улетучились, но он не стал показывать своего душевного облегчения. Северус прекрасно понимал, что это событие значит для Гарри. И он искреннее ему сочувствовал. — Я попросил Гермиону купить пару магловских тестов на беременность, — продолжил Поттер. — Она взяла десять от разных производителей. Все дали позитивный результат. Вчера на уроке Слизнорта я приготовил зелье «Предсказатель». Это единственный точный показатель, которому я верю, и увы — тест положительный. Судя по «Предсказателю», плоду уже несколько месяцев. Все это время она молчала... Пока я не решился сказать, что больше не люблю ее. — А ты уверен, что ребёнок твой? — А это имеет значение? Джини беременна. Свадьба, хочу я или не хочу, состоится сразу после выпускного... Я связан по рукам и ногам, профессор. Северус тяжело выдохнул, крепче сжимая плечо Гарри. Он не представлял, как тот будет воспитывать малыша — он же сам еще ребёнок. Прежде чем обзаводиться потомством, нужно крепко встать на ноги. Гарри же до сих пор до конца не отошел от войны. Ему хочется свободы, и он еще не успел пожить в собственное удовольствие. В конце концов, — он еще мальчик. Мальчик, который успел свергнуть темного колдуна, выиграть вторую магическую войну и обзавестись потомством. — Мне очень жаль, Гарри, — смог он выдавить из себя. — Тебе придется разрываться между учёбой на аврора и подработкой. Но есть и хорошая новость — у тебя почти не будет времени на жену и ребенка. — Как и на себя, — прошептал Поттер. — Сэр, Джинни весь год готовилась к отборочному туру в «Холихедские гарпии», и я не уверен, что она захочет сидеть с ребенком, плюнув на мечты о карьере. Я сам буду целыми днями на курсах, и, возможно, на работе. Мои родители мертвы, а родители Джинни... Молли любит детей, но это свинство — заставлять её воспитывать внука, пока мы с Джинни строим свои карьеры. Это наш ребенок и только мы несем за него ответственность. Мы не можем отдать его в детский дом — общественность сожрет нас... меня с потрохами. По этой же причине я должен жениться на Джинни, и откат с алиментами не прокатит. Какой, Мерлин, ребенок когда мы сами еще дети!.. Гарри жаловался, и жаловался, а он слушал и время от времени поддакивал. Северус в глубине души радовался — Поттера прорвало. Студент все время что-то говорил, перескакивая с темы на тему, печаль сменилась гневом, и тот злобно поглядывал в сторону замка. В конце концов его попустило, он окончательно успокоился и как-то странно глянул на Северуса. — Я был бы рад видеть вас на свадьбе в качестве шафера... И крестным отцом моего ребенка. Снейп, «услышав» эту новость, вопросительно изогнул бровь, склонив голову набок. Около минуты он пытался понять — не почудилось ли ему это, а убедившись, что Гарри говорил на полном серьёзе, поинтересовался в насмешливом тоне: — Меня? Тебе не кажется, что моя мрачная фигура испортит твою свадьбу? Или у тебя нет других кандитатов? — Северус старался говорить холодно и бесстрастно, но кривая, нервная усмешка выдавала его беспокойство. Он мог в совершенстве контролировать себя. Ему удавалось обманывать одного из опаснейших темных колдунов современности, но скрывать тот легкий трепет в душе, что возникал рядом с Гарри он не мог. Студент, слабо улыбаясь, отрицательно покачал головой и едва слышно проговорил: — Просто вы стали для меня кем-то большим, чем просто учителем. Не буду лгать — я достаточно сильно привязался к вам. По этой причине я не рассматривал другие варианты. Если вы не хотите, я все пойму и не буду настаивать. Мне просто хотелось, чтобы рядом со мной в тот день стоял по-настоящему близкий и родной человек. Северус боролся с собой изо всех сил, пытаясь подавить в себе несвойственные ему ранее чувства. Но он не мог этого сделать, по крайне мере, не до конца. Чувства взяли верх, разрушая искусно высеченную скульптуру из холодного мрамора, вновь обнажая ранимую душу живого человека. — Гарри, я могу стать твоим шафером, но от роли крёстного я откажусь, — мягко проговорил Северус, коря себя за слабохарактерность. — Я не люблю детей. Поттер улыбнулся, и эта улыбка заставила сердце Северуса биться чаще. Как и осознание того, кем он стал для него. Это было так странно — еще год назад гриффиндорец был готов убить его, а теперь... Теперь он ему по-настоящему близкий и родной человек. И это было взаимно. Северус был готов плюнуть на свои принципы, он уже это сделал, и мог согласиться стать брюзгливым феем-крёстным. Забавен был тот факт, что ему действительно этого хотелось. Почему? Северус сам понять не мог. Просто ему хотелось быть рядом с Гарри и помогать по мере своих сил. Если ему еще раз предложат эту «должность» крёстного — он согласится. После ухода из Хогвартса у него будет вагон свободного времени, а сидеть в четырех стенах окруженным гробовой тишиной Северусу не хотелось. Воспитывать чужого ребенка, даже если это был ребенок его единственного друга, он не будет. Но посидеть и проконтролировать, чтобы непоседа не залез в камин и не поджарился там, он может. — Находиться тут ночью небезопасно, — спустя некотрое время проговорил Северус. — Мы достаточно долго сидим здесь, пора возвращаться в школу. И чем скорее, тем лучше. Сейчас время ночных тварей, а мы на границе Запретного Леса. Твоя мантия не спасет нас от хищника. — Профессор, есть еще одна вещь, которую я должен вам сказать… — начал Гарри. Северус бесцеремонно перебил его, подняв ладонь вверх: — Не сегодня. Слишком много информации за один вечер. Дай мне возможность переварить её. Завтра после уроков поговорим, если захочешь. Гарри понимающе кивнул и, встав на ноги, помог ему подняться. Студенту легко было вскочить, он был молодой, а вот тело Северуса за время, что они сидели здесь, уже онемело. Ветер нагнал дождевых туч, и единственный источник света — месяц — скрылся из виду. Северусу пришлось достать из кармана палочку и легким взмахом наколдовать мягкий свет. Гарри проверил карманы на наличие мантии, карты и палочки, а после помог ему пробраться через колючие кусты ежевики. Все удары огромных ветвей он брал на себя. Северус не боялся порезов, но и не возражал, ибо считал это воспитательной мерой. Кто ночью, в полной темноте, шастает по ежевичным кустам? Выйдя на тропинку, они шли бок о бок, оба погруженные в свои мысли. Северус пытался представить себя в роли доброго фея-крестного. Получалось это скверно. У него было атрофировано «родительское чувство», но ради Гарри он был готов рискнуть. Разумеется, если тот снова предпримет попытку позвать его крёстным. Так что нереализованный Северус-фей-крестный мог спокойно спать в глубине души. А вот Северусу-шаферу придется поломать голову. Что вообще должен делать шафер? Ловить сбежавшего жениха? Или просто стоять рядом, как истукан, притворно улыбаясь гостям? И его парадно-выходная мантия не подходила для такого торжества. Была слишком мрачной. Он будет похож в ней на Темного Жнеца. Он уже пожалел о своем поспешном согласии. Но глянув на поникшего Поттера, твердо решил, что будет рядом с ним, что бы ни случилось. Он не бросит Гарри, а продолжит оберегать его и наставлять. У самых дверей в школу Северус притормозил. Положив ладонь студенту на плечо, он едва слышно проговорил: — Ты всегда можешь рассчитывать на меня, Гарри. — Спасибо… Северус… — тот слабо улыбнулся, и толкнул массивную дверь. Снейп хотел убедиться, что Поттер никуда больше не свернет, и проводил его до самой башни Гриффиндора. Было очень странно «услышать» свое имя из уст студента, но по сути, они уже давно не воспринимали друг друга как студента и учителя. Просто между ними сохранялась вежливость, остатки формальности. Но все равно, это «Северус»... Та вибрация, с которой оно было сказано... Гарри умудрился вложить в его имя столько нежности и любви. Никто так не звал его. Даже Дамблдор или родная мать. Но если подумать, он первым стал называть Поттера по имени, произнося «Гарри» с несвойственной для себя теплотой. Так что странного в этом ничего не было, наоборот, ему так больше нравилось. Он хотел, чтобы Гарри звал его не «профессором», не «Снейпом» и даже не «сэром», а именно Северусом. Мягко, ласково. «Северус» в исполнении Гарри звучало так красиво. По крайне мере самому Северусу так казалось. Когда Гарри скрылся за портретом Толстой Дамы, он первым делом пошёл отчитываться перед директором. Сомнений в том, что она бодрствует, не было. Северус и сам бы не заснул, зная что его студент шатается неизвестно где. Он уже заносил костяшку пальца, чтобы постучать, как дверь раскрылась сама. Минерва наматывала круги по кабинету, а заметив его у входа, подбежала, тараторя на ходу. Она говорила настолько быстро, что он не успевал читать по губам, а голова из-за неумолимой вибрации начала трещать. — Мистер Поттер в полном здравии, — молниеносно выговорил Снейп. — Немного подавлен, но это его личные проблемы. Я поговорил с ним, он пообещал взяться за ум. Сейчас он у себя, я лично проводил его до башни. Все расспросы рекомендую отложить до завтра. Но, директор, между нами — не трогайте Поттера. Вы ему ничем не поможете, как и я. Минерва облегченно выдохнула и, слегка попятившись назад, присела на край стола. Северус мягким движением палочки выколдовал графин с прохладной водой и стаканом. Хоть Макгонагал была крепким орешком, она была дамой в почтенном возрасте и подобные переживания пагубно сказывались на её здоровье. — Спасибо, Северус, — прохипела директор, принимая из его рук стакан с водой, — что нашёл его. Он ничего не сказал, тихо покинул кабинет, возвращаясь к себе. Нужно было подготовить вопросы по ЗОТИ, и хотя у него был в запасе целый четверг, он не стал откладывать это на потом. Желая помочь Поттеру, он подготовил все возможные вопросы, которые только могли попасться на экзамене. Среди них были и вопросы с вариантами ответов, и открытые вопросы, и было их так много... Северус не был уверен, что седьмой курс выдержит его тест по ЗОТИ в эту пятницу. Легче всего было дать практическое задание, а вопросы распределить как подготовительный материал. Поразившись своей душевной доброте, он встал из-за стола. На часах было шесть утра, и уже не было смысла ложиться спать. Да и как заснуть после сегодняшней ночи? Столько мыслей и переживаний скопилось, а времени «переварить» все это у него не было. Не выспавшийся, уставший и злой, весь день он одним своим видом пугал окружающих. Его нервировало абсолютно все, даже счастливый Слизнорт, направо и налево громко сообщающий, что Гарри оказался самым уникальным студентом за всю его карьеру. Какой он молодец, какой талант! Северусу хотелось съязвить, что это была исключительно его заслуга, но он промолчал. Он даже на ужин не пришёл, чтобы не чувствовать этот раздражающий гул. Хотя, вполне возможно, очень скоро он начнет по нему скучать. Но сейчас вся эта суета его бесила, а деактивировать «слуховой аппарат» он не хотел: включать его та еще морока, сил на это почти не оставалось. Только он собрался ложиться спать, как в дверь постучали. Взвинченный, он резко открыл дверь и на мгновение застыл. Перед ним стоял счастливый, гладко выбритый Поттер с бутылкой янтарной медовухи в руке. Вот только при виде Северуса его улыбка быстро сползла. — Я не вовремя? — виновато проговорил Гарри. — Нет, проходи, — Северус нашел в себе последние силы, и придал лицу более-менее дружелюбный вид. — Я просто устал. Всю ночь составлял вопросы по ЗОТИ. Он долго искал стаканы для напитка и, чертыхаясь, перерыл все стеллажи: сплошь банки с засушенными травами, личные запасы зелий и мазей, старинные книги. Чертовой посуды не было. Снейп был готов раскурочить весь свой кабинет, но мягкая ладонь легла ему на плечо, заставляя повернуться. На журнальном столике возле камина уже все было накрыто: тарелки с яблоками и ягодами, полные медовухой стаканы и излюбленное лакомство Гарри — тыквенные пирожные. — Может, мне уйти? Ты явно не в духе. — Нет, Гарри, все хорошо. — Северус устало плюхнулся на диван, наблюдая за Поттером. — Рассказывай, почему бороду сбрил? — Я её сегодня подпалил, пока зелье готовил, — смеясь, ответил Гарри и погладил гладко выбритый подбородок. — Решил отпустить бороду естественным путем. Это не проблема? — Гарри, — Снейп не смог скрыть раздраженный тон, — я давно перестал видеть в тебе Джеймса. Перестань мучить себя. И между нами — гладковыбритый ты мне больше нравишься. За бородой следить нужно, а у тебя это не получалось. Она у тебя торчала в разные стороны и ты был похож на… Лесного гнома. Злобного такого. — Гермиона говорила, что на пьяного бомжа. — плечи Гарри затряслись, а внутри у Северуса «забренчало». Все-таки у Гарри приятный смех. И заразный. Опустив голову, Северус и сам рассмеялся. — Слышал, ты произвел фурор. И дело не только в горящей бороде. Вы ведь готовили сыворотку правды, да? Слизнорт, конечно, странный. Как можно судить неготовое зелье? Оно ж настояться как минимум месяц должно… Как он вас оценивал? — Ну, у кого оно более прозрачное — тот и молодец. У меня даже осадка от перьев не осталось. Делал все по вашим советам: сперва настоял перья, затем процедил отвар и добавил в само зелье. Забавно, что никто так не делает, все следуют инструкциям в учебнике и готовят сразу в котле. Северус довольно улыбнулся. Ему удалось невозможное — он научил Гарри думать и анализировать. Приняв из рук Гарри стакан с медовухой, он тихо проговорил: — Молодец, я тобой горжусь. За тебя! Янтарная жидкость обожгла глотку, но подарила приятное медовое послевкусие. Даже закусывать не хотелось. Севеурс тихо причмокивал, наслаждаясь вкусом хорошего алкоголя. Крепкий напиток вконец разморил его, в глазах все плыло и он еле держался, чтобы не заснуть. В отличие от него, Поттер уже дремал, развалившись на диване. Снейп мягко отобрал полупустой стакан, поставил рядом с пустой тарелкой, в которой некогда были пирожные. Он оставил скрюченного Поттера спать, укрыв свой мантией. Его не смущало, что Гарри будет ночевать у него, в этом не было ничего плохого. Так было даже лучше, вероятности выспаться больше — никто не храпит и не бормочет рядом. Единственное, спать сидя неудобно, но зато тихо и спокойно. Оказавшись в холодной постели, Северус облегченно выдохнул и, повернувшись на бок, заснул. Эта неделя была тяжелая, как в физическом плане, так и эмоциональном. Многое еще нужно было осмыслить, но сегодня заниматься самокопанием сил не было. Все завтра, на свежую голову. Хуже уже не будет. Или будет?