В одной команде

We live in cities you'll never see onscreen Not very pretty, but we sure know how to run things Livin' in ruins of a palace within my dreams And you know we're on each other's team Lorde — Team

Чёрный шёл вдоль длинных зубчатых рядов многоэтажек, называемых Расчёсками, пересекал бетонные дворы, в которых под присмотром бдительных мамаш игрались дети с нудными выражениями на лицах. Детям не хотелось играть здесь под присмотром мам. Мусорные пустыри и гаражи с обратной стороны Дома манили их больше. Да и сам Дом с его поломанными жителями привлекал их — ведь так забавно сквозь поржавевшие сети дразнить колясочников и прочих калек. Чёрный шёл мимо них. Мамаши с подозрением на него косились, но ничего не могли ему предъявить. И даже не могли подумать о том, что проходящий мимо них парень — житель того самого Серого Дома, пристанища калек. Он остановился между четвёртой и пятой многоэтажкой и на всякий случай лишний раз пересчитал все пройденные им дома. Опустился на холодный бетон и принялся ждать. Облака медленно текли над головой, иногда такие низкие, что поглощали собой многоэтажки. Казалось, что поднимись на крышу многоэтажки и спрыгни с неё — не разобьёшься насмерть, а упадёшь прямо на грязную, посеревшую ватную перину. Мягкие шаги. Чёрный чуть опустил прежде задранную вверх до предела голову и посмотрел в глаза Крысе, тощей, черногубой, волосатой и с пронзительным взглядом. — Сколько раз просить! Чёрный послушно перевёл взгляд на шею Крысы, на зеркала, висящие у маленькой, почти отсутствующей груди. Ни при каких обстоятельствах не смотреть ей в глаза. Так нужно было общаться с Крысой, если хотел с ней дружить. А дружба с Крысой могла приносить очень большую пользу. Вот только Чёрный никак не мог привыкать не смотреть ей в глаза. А следовало. Едва Чёрный поднялся с земли, Крыса сдвинулась с места. Вместе они свернули к гаражам, примыкавшим к Расчёскам, и прошли к небольшому мусорному пустырю — младшему брату пустырей, что примыкали к Дому. Там разбитыми фарами на них глядел маленький старый микроавтобус цвета пушистого серого неба над головой. Крыса села на пассажирское место, Чёрный — на место водителя. Достав из кармана штанов ключ, Чёрный перевёл коробку передач на нейтральное положение, выжал сцепление и после нескольких попыток завёл машину, злобно дрожавшую под их задницами. — М-да, неизвестно, сколько она проживёт, — озвучила мысли Чёрного Крыса. — Посмотрим, — нейтрально заметил Чёрный — он не чувствовал за собой права жаловаться. — Для начала, чтобы освежить твои водительские навыки, сойдёт. Трогай. Так. Снова сцепление, затем первая, чуть убрать сцепление и — газ… Чёрный всё ещё чувствовал себя очень неуверенно во время вождения. Ничего удивительного — последняя практика вождения у него была почти год назад, когда он, подкарауливший Крысу ещё во время действия Закона, ограничивавшего общение с противоположным полом, нагло попросил её научить его водить. Крыса заломила такую цену, что Чёрному ещё три месяца пришлось разгребать, много раз он жалел о том, что на это решился, и только сейчас понимал — всё было не зря. — Давай, сворачивай на дорогу. Ты помнишь, куда надо ехать? — С дворов на дорогу, затем на восемнадцатую и на трассу? — Правильно. Скажу остановиться — остановишься. «Интересно, она и Слепым так командует?» — нервно усмехнулся в своих мыслях Чёрный. Его и вправду интересовал этот вопрос, как и многих жителей Дома вот уже как полтора месяца — ровно столько времени Слепой и Крыса встречались. Но это не его дело, так что к Крысе Чёрный не лез, хотя его пару раз тянуло что-то ляпнуть Слепому, типа: «А кто из вас кого трахает?». Но то было успешно сдерживаемое ребячество, хотя отмалчивающийся Слепой в рваной одежде и кровящих царапинах добавлял вопросы. Лишние мысли быстро испарились — всё внимание Чёрного захватила дорога. Многоэтажки по бокам вместе с лысыми мартовскими деревьями замылились, и только дорога была чёткой, как никогда. Чёрный смог выдохнуть, только остановившись на красном свете. — Пока неплохо, — подала голос Крыса. — После поворота проедешь ещё метров сто пятьдесят и остановишься, мне надо заглянуть кое-куда. Чёрный повернул, проехал ещё и, прикинув расстояние, остановился. Крыса выскочила из машины, оставив после себя приятную смесь запахов женского пота и дезодоранта. Чёрный проводил её тощую фигурку взглядом, прежде чем полностью откинуться в кресле и осмотреть улицу. Автомойка, продуктовый магазин, ломбард… Вывески на здании, в которое заскочила Крыса, не было, так что Чёрный, которому надоело рассматривать нагонявшую тоску улицу, повернулся и ещё раз осмотрел задние сиденья микроавтобуса. Их было мало — всего лишь шесть. А ведь ещё нужно было место для вещей, еды на первое время. Ведь вдруг к нему решат присоединиться после выпуска больше, чем шесть-семь человек? Эти мысли пугали — он не мог выбирать, кому ехать, а кому нет, исходя из личных предпочтений. Недавно став вожаком Шестой, он взял ответственность не только за себя, но и за стаю, уже столько времени совершенно разобщённую. А теперь решил, что достаточно силён, чтобы обеспечить другим будущее вне Дома. — Вот я идиот, — прошептал Чёрный, уткнувшись лбом в руль. — Кем только себя возомнил, а? Хлопок двери. А Чёрный всё пытался собрать себя по кусочкам. — Тебе нужно время наедине с собой? — Нет. Прости, я себя сейчас соберу. — Знаешь, почему я не взяла с тебя денег? Потому что ты первый из моих заказчиков просил не за себя. И всё равно был готов к любой цене. Чёрный поднял голову и посмотрел на Крысу, стараясь избегать глаз. Смотрел на сросшиеся брови, на тонкий нос, на длинные чёрные волосы, на заросшие полупрозрачными волосами виски и скулы, на лёгкую растительность под подбородком, тонким и точёным. На запястье у неё болтался новый аксессуар — чёрный шнурок с двумя кольцами на нём. — Я в порядке. Готов отработать маршруты, о которых ты мне говорила в прошлый раз. — Ну давай, поехали. И кстати, в случайных местах буду заводить с тобой разговор. Поддерживай его. Ты должен привыкнуть вести машину даже с отвлекающими факторами — будешь же везти кучу людей. — Ладно. И они поехали. Расчёски всё удалялись, теперь их окружали совсем не давящие одноэтажные домики и пустыри. Выехав на трассу, Чёрный по приказу Крысы сначала свернул в сторону, ведущую в город, а потом в объезд — по её информации дальше по трассе стоял полицейский патруль. Постепенно Чёрный начал расслабляться, и когда все маршруты были пройдены, они, заправившись, поехали в сторону от города. Обычно молчаливая Крыса, как и обещала, периодически отвлекала Чёрного разговорами. Вот и в этот раз: — А помнишь, как мы доставали эту груду металлолома? — Как это можно забыть? Ты даже привлекла других Летунов. Боялась, что не справишься? — Не то чтобы боялась, просто это был мой первый настолько крупный заказ, так что решила подстраховаться. Сейчас понимаю, что мы вполне могли справиться вдвоём. От Стёклы было больше шуму, чем проку, а Белобрюх того гляди мог отвинтить что-то — просто из тяги к искусству, чёртов мелкий. — Серьёзно, вдвоём? Но я же почти ничего не делал. Шкафом у тебя за спиной пару раз постоял, да на стрёме один раз. — Зато от тебя шуму нет. После недолгого молчания, как гриб после дождя, вырос другой разговор, который завёл уже Чёрный: — А что ты почувствовала тогда, когда я год назад такой, весь на понтах, подошёл к тебе и чуть ли не потребовал научить меня водить? — О да, это было феноменально. Было очень приятно мучить тебя на первых порах, пока ты не попустился. Зато потом я поняла, что ты нормальный. И даже дала тебе… Крыса замолчала, и Чёрный мельком бросил на неё взгляд. Об этом они не заговаривали. Вообще. Не то чтобы тема их единичного перепихона была под запретом, но тогда они оба нарушили Закон — с кем о таком поговоришь? А когда Закон отменили и всё вдруг стало дозволено, они просто не потянулись друг к другу. Да и теперь Крыса была со Слепым, так что… — Знаешь, когда я мастурбирую, то часто вспоминаю то, как ты меня трахал. Чёрный подавился вдыхаемым воздухом. — Ну-ну, тише, какие мы нежные. Знаешь, что мне больше всего понравилось тогда? Ты вылизывал мне шею, скулы, линию челюсти, и каждое касание меня просто вымораживало. Как удары током. А ещё меня поразило твоё накаченное тело. Такое мужественное, оно казалось ненастоящим. Такие тела, мне казалось, бывают только в Ящике. Ну или в рекламе мужских трусов… Так о чём это я? Так вот, я столько раз представляла, как мы занимаемся сексом. Представляла, как ты целуешь меня между ног и как я от избытка чувств сжимала твою голову бёдрами. А потом ложилась грудью на твой живот и брала в рот твой член, пока ты лизал меня. Пауза. Чёрный чувствовал, как горят его щёки, а ладони подрагивают. Хотелось, до безумия хотелось повернуться и посмотреть Крысе в глаза. Спросить: какого чёрта? Но несказанные слова сохли и отмирали в глотке. Крыса продолжала: — Знаешь, сначала я целовала бы твой член, потому что не уверена, что смогла бы взять его на всю длину. Потом начала бы посасывать головку, надрачивая основание руками, пока ты не схватил бы меня за голову и не заставил заглотить член. А я ведь ещё не делала минет. Чёрный сглотнул. — Никогда не делала. Так что не знаю, смогла бы я взять его на всю длину. Скорее всего, нет, но я бы очень старалась. Хотела, чтобы ты отвлекался от вылизывания меня и стонал, просил не останавливаться. Чёрный не смотрел на Крысу, но чувствовал, что её голос улыбался, трогал его между ног — в общем был почти материальным. Перед глазами проносилось всё, что Крыса говорила, и Чёрный с трудом сосредотачивался на дороге, едва не пропустив знак, просивший снизить скорость. — Я же вцепилась бы ногтями в твои бока, и сжимала бы со всей силы — чтобы извлечь из тебя побольше стонов. Оставляла бы синяки, царапины. Интересно, ты был бы послушным мальчиком, позволяя мне всё это, или пытался бы двигаться самостоятельно? Ты бы хотел отыметь меня в рот, Чёрный? Молчание. — Отвечай! — Да, — выдохнул Чёрный. — Да, хотел бы. — Умница, — произнесла Крыса и положила маленькую ладонь с острыми, как лезвия, ногтями на бедро Чёрного. — А вот мне бы не очень хотелось последнего — ты и представить себе не можешь, как я люблю контролировать весь процесс. Потому что потом я бы трахнула себя твоим членом. И трахая себя им, я бы гладила свой клитор. Жаль, мне было бы неудобно ещё и сжимать твой член, чтобы ты быстро не кончил. Конечно, с одной стороны, мне бы не хотелось, чтобы всё закончилось слишком быстро, но с другой… я была бы не против посмотреть, как ты потеряешь себя, будешь биться в агонии возбуждения. Мне бы хотелось сняться с твоего члена ровно за мгновение, как ты кончишь. И дрочить тебе, выдавливая из тебя всю сперму до последней капли. Интересно, насколько у тебя чувствительная кожа после оргазма? Но это в любом случае было бы не важно — я бы тебя не пощадила. Ты бы позволил мне всё это, Чёрный? — Я… — Чёрный вдохнул слишком много воздуха и слишком медленно его выдыхал. — Я бы… Да. — Да, — выдохнула Крыса. — Не идеально, но вполне удовлетворительно. — Что? — Чёрный не понял, о чём она — ведь только что… — Говорю: ты неплохо вникал во всё, что я говорю, не забывая следить за дорогой. Говорю, что, конечно, всё было ещё далеко от идеала, но вполне приемлемо, особенно для начала. — Так ты это специально?! — Как будто такое можно проделать не специально и не задумываясь о последствиях. — Крыса хмыкнула. — Но да, я намеренно пыталась тебя возбудить, чтобы проверить, насколько хорошо ты владеешь ситуацией за рулём в, скажем так, стрессовых условиях. Чёрный попытался проглотить злобу, но она застряла в горле. Хотелось стукнуть Крысу. Остановиться на трассе, вытащить её из машины, нагнуть и отыметь. Так, чтобы орала от боли и удовольствия. — Ну-ну, прости, если тебя это задело. Честно, я всего лишь хотела тебя проверить. — И всё? Только проверить? — Ну ладно, ещё это было забавно. Чёрный прикусил щёку с внутренней стороны, приводя себя в тонус. — Удивлён, что у тебя так хорошо получилось, что, Слепому нравятся грязные разговоры? — Нет, не нравятся. Ему вообще не по душе болтовня. Я и сама удивлена, что получилось неплохо. Честно говоря, — голос Крысы стал тише. — Я думала, ты после пары первых предложений меня засмеёшь и начнёшь издеваться. Я правда не думала, что у меня получится. Так что… Прости, в общем. В этот раз извинение прозвучало искреннее, и Чёрному удалось-таки проглотить застрявшую в горле злость. В конце концов, он сам — дурак, раз начал строить не очень далеко идущие планы. О том, как остановиться и заволочь Крысу на задние сидения микроавтобуса, плюнув на холодивший март и возможных свидетелей среди проезжающих мимо. Вряд ли Крыса всерьёз рассматривала его как сексуального партнёра, в конце концов, у неё был Слепой, да и она, насколько он понимал, не зациклена на физической близости, как та же Габи. Зато злость лавиной смела возбуждение — так что Чёрный дальше ехал спокойно. Проехав ещё пару километров, Чёрный съехал с трассы в сторону деревеньки. Только до деревни они не доехали, остановившись у какого-то поля. Чёрные комья земли безучастно глядели на внезапных посетителей, в то время как Чёрный и Крыса сели прямо на запыленную дорогу, подпирая спинами их верный серый микроавтобус. — Ты уже решил, как будешь проводить отбор среди желающих поехать с тобой? — Я не могу проводить отбор, основываясь на личных чувствах. Но пара идей есть. Думаю, что можно ограничить поток желающих по возрасту, запретив ехать всем, кому не будет восемнадцати в течение трёх месяцев после выпуска. — Ясно. — А ещё буду отказывать колясникам. Крыса приподняла сросшиеся брови: — А как же твой друг, этот, как его… — Курильщик. — Чёрный с грустью усмехнулся. — У него в Наружности отец, я ему после выпуска не буду нужен. Кроме того, он не боится Наружности, вот и с чего ему соглашаться на моё предложение? Короткое молчание, прежде чем Чёрный решился продолжить: — А ещё он меня не поймёт. Не поймёт моего желания взять ответственность над другими. — Чёрный тряхнул головой, отгоняя невесёлые мысли. — Меня, если честно, больше волнуют запасы. И вещей, и продуктов. Нужно закупаться уже сейчас: водой, консервами — на первое время — только ума не приложу, где взять денег… — Разберёмся. Часть можно стащить, как этот автобус, можно потянуть деньги из стайных общаков, в конце концов через три месяца выпуск, и после него в них не будет никакого смысла. Особенно, если твою идею поддержат много стай и девушки. Не волнуйся пока об этом, если что я помогу. — Прости, я уже стольким тебе обязан… — Ты же просишь всё это не для себя, — перебила его Крыса. — А для других. Вот и не извиняйся. Некоторое время они молчали, Крыса смотрела прямо перед собой, а Чёрный смотрел на профиль Крысы. Резкие тени от острых скул смягчал волосяной покров бакенбардов, тянувшийся к линии челюсти и немного заходивший на неё. Брови были большими, густыми и с приятным изгибом. С вида в профиль на носу выделялась небольшая горбинка. Усики над поджатым ртом, накрашенным чёрной помадой. Лоб был низким. Совсем не идеал внешности, но Чёрному отчего-то было очень приятно рассматривать лицо Крысы. А мысль о том, что она со Слепым, не вызывала раздражение, наоборот — добавляла пикантности. Кстати о Слепом. Раз она помогала Чёрному, то, наверное, планировала присоединиться к нему. Или нет?.. — Ты думаешь ко мне присоединиться? Крыса покачала головой: — Я не могу в компании. Одной лучше. — Понимаю. Хотя ни черта Чёрный не понимал. Дело было не просто в его странной привязанности к Крысе, а во вполне практичных причинах — даже брось её голую и без ничего посреди поля, она не пропадёт, найдёт, о чём сторговаться, обрастёт связями, как трухлявый пенёк грибами после дождя. Если уж кто будет полезным, так это она. — Тебя устраивает этот автобус? — спросила Крыса. — Только честно. Чёрный задумался. Это было больше, чем он мог ожидать в своих самых смелых изначальных фантазиях. Но этого было всё ещё мало. Мало сидений, мало места для вещей. — Скорее всего количество желающих превысит количество мест, — со всей возможной нейтральностью выразился Чёрный. — Ничего, ты для начала глянь, сколько людей наберётся, и тогда посмотрим, может, другой автобус украдём. И не надо бояться говорить правду, я не укушу. Не бояться говорить? Ну ладно… — Тогда ты мне скажешь, зачем ты попросила остановиться тогда? Зачем тебе. — Чёрный кивнул в сторону её руки. — Зачем тебе кольца? Крыса посмотрела на чёрный шнурок, обмотанный вокруг её запястья с двумя кольцами на нём, и повернулась к Чёрному с кривой усмешкой: — Парные. Думаю сделать Слепому предложение. Что-то скребло Чёрному виски и вдруг он понял — это ревность. Она вызывала приятное беспокойство, желание заявить о своих правах, пусть и временно. А ещё тяга украсть, стащить нечто чужое. Особенно принадлежащее Слепому. — Мне интересно, почему ты вообще его выбрала? Он зашёл на личную территорию, но Чёрного это больше не волновало. Крыса первая пересекла все границы, устроив шоу со своими пошлыми разговорами. Чёрный не надеялся, что Крыса ответит, но она ответила: — Его очень приятно контролировать. Его репутация монстра в глазах других здесь сыграла большую роль: приятно контролировать того, кто сильнее, а ещё приятнее контролировать того, кого все боятся. И мы доверяем друг другу, не говоря уже о том, что Слепой может быть полезен. Вот почему я хочу связать его обязательствами. Не сейчас. Может, через месяц или два, ближе к выпуску, когда он будет готов. У Чёрного перехватило дыхание: — А что Слепой говорит о твоей безвозмездной помощи мне? — Ничего не говорит. Скорее всего, не знает. Когда я попыталась однажды что-то рассказать ему о моей работе Летуна, он сказал мне: «Всё, что происходит вне Дома, меня не касается». Вот я и соблюдаю это правило: не рассказываю ему то, что его не касается. Крыса повернулась к Чёрному, схватила его за подбородок, притянула к себе. Острые, как лезвия, ногти впивались в щёки Чёрного. Она хрипло произнесла: — Мы закончили с разговором? — Да, — произнёс Чёрный, глядя Крысе в глаза. Крыса накрыла глаза Чёрного ладонью, прошипев: — Не смотри мне в глаза! И поцеловала Чёрного. Чёрный обхватил Крысу и притянул к себе, посадив её себе на ноги. Он поглаживал кончиками пальцев тёплые мягкие волоски на скулах. И вот Чёрный оторвался от губ Крысы и согрел чужую скулу своим дыханием. Крыса вскочила на ноги и потянула за собой Чёрного. Он встал, и они забрались в заднюю часть микроавтобуса. Там было пыльно, нос чесался, и Чёрный чихнул в густые, пахнувшие кровью волосы Крысы. Они опустились на пол, и Чёрный стянул ветровку с Крысы, задрал её свитер и принялся целовать её живот, тоже слегка тронутый волосяным покровом. Волоски были мягкие и приятно щекотали губы, а кожа отдавала чуть химическим запахом, словно дезодорантом. Чёрный лизнул кожу — на вкус лучше, со слабыми нотками солёности. Крыса же первое время сжимала плечи Чёрного, задыхаясь, пока в один момент не сжала пальцы настолько сильно, что Чёрный отстранился. Крыса положила руки на грудь Чёрного, чуть сжала их и надавила, укладывая Чёрного на спину. Спину обожгло холодом, но Чёрный, не отвлекаясь, смотрел на Крысу. Крыса быстро скинула ботинки, стянула с себя узкие чёрные джинсы вместе с колготами. Последними на переднее сиденье улетели трусы — серо-сиреневые, застиранные. Она была тощей, с узкими бёдрами и тонкими жеребячьими ножками, светящимися синими венами. Она была прекрасна. Чёрный облизнулся, глядя на Крысу. О бритве, в отличие от других девчонок, выскабливающих себя, Крыса будто и не слышала. Пах был волосат, к нему короткая волосяная дорожка была проведена от пупка. Набедренные волосы были полупрозрачными и длинными, с колена и ниже волосы сильно чернели. Чёрному хотелось снять с Крысы верх и посмотреть на её подмышки, но вдруг он почувствовал себя уродом за свои желания — мороза не было, наоборот — десять градусов тепла, для марта даже слишком тепло, но без одежды Крысу потряхивало. Он протянул к Крысе руки, желая согреть, но Крыса шлёпнула по ним рукой: — Лежи смирно. Крыса встала так, что между её ног оказалась шея Чёрного. До него с запозданием дошло, чего хотела Крыса, но когда дошло, он просипел: — Давай, садись. Крыса поменяла положение, встав на колени, и опустилась. Чёрный, помогая себе руками, которыми он удерживал и менял положение её бёдер, принялся вылизывать клитор Крысы, громко дышавшей где-то сверху. Первое, что ударило Чёрного — запах. Запах чужого возбуждения, чуть похожий на сладкий запах женского пота, кисловатый, пряный. Чёрный окунулся в этот запах с головой, отключив мозг. Он вылизывал клитор, покусывая большие половые губы, отчего Крыса шумно выдыхала. Чёрный прервался только раз, чтобы вытащить несколько застрявших в зубах волос. Во рту хлюпало от обильных соков. Но только Чёрный нашёл правильный, устраивающий его самого и Крысу ритм, она отстранилась, поднялась и села ему на бёдра. Язык Чёрного занемел, и он мог только загнанно дышать воздухом, вдруг ставшим слишком холодным. Крыса достала из кармана валявшихся на полу машины джинсов презерватив, сама расстегнула штаны Чёрного и освободила его член из трусов, следом сорвала упаковку с презерватива и нарочито медленно начала надевать его на член Чёрного, двигаясь буквально по паре миллиметров в секунду. Было пыткой чувствовать прохладный силикон презерватива и ползущее вдоль по члену давление длинных узких пальцев. Чёрный хотел притянуть к себе Крысу и сделать всё быстро и без презерватива. Крыса посмотрела прямо в глаза Чёрного, этот взгляд вонзился иглами. Она положила руку ему на бедро и вонзила в кожу ногти. Член чуть опал, а голова немного прочистилась. На бедре остался след в виде нескольких красных полумесяцев. Крыса довольно хмыкнула и, наконец, полностью надела презерватив. Снова встала на колени, ввела в себя пульсировавший член и медленно села на бёдра Чёрного, понемногу вбирая в себя всё больше. Вобрав в себя член до предела, Крыса на мгновение замерла, прежде чем снова начать приподниматься. Чёрный дёргал бёдрами навстречу и в его бока снова впились ногти. Чёрный не прекратил свои маленькие движения, больше напоминающие дрожь, и Крыса впилась ногтями сильнее. Чёрный чувствовал жгучий жар в боках — Крыса порезала его кожу до крови. Осознание этого окатило новой волной возбуждения, и Чёрный прекратил движения. Ненадолго. Если бы Крыса сейчас поняла, что Чёрного это завело, она бы точно прекратила и начала бы искать другой способ его утихомирить. Так что Чёрный позволил Крысе контролировать темп и глубину погружения. Медленные движения действовали Чёрному на нервы, и он, собравшись, одним движением правой руки проскользнул под свитер Крысы, нащупал сосок и сжал. Крыса застонала и не стала препятствовать Чёрному, так что он подключил к ласкам и левую руку. Тёплая бархатистая кожа грела руки, пока он чуть поддевал соски ногтями, наслаждаясь раздавшимся в ответ шипением. Крыса снова посмотрела Чёрному в глаза, и он улыбнулся ей. В ответ Крыса начала двигаться активнее, что сломало все предохранители Чёрного — он возобновил свои движения бёдрами навстречу к ней, чувствуя приближение оргазма. Крыса, чтобы остановить движения Чёрного снова впилась ему ногтями в бока, прямо в старые кровившие отметины. Это приблизило конец — Чёрный вскрикнул и кончил. Крыса приподнялась, выпуская обмякший член, и недовольно цыкнула. — Думаешь, я это так оставлю? — просипела она, поднялась и снова заняла место над его головой. — Лижи активней. Чёрный прижался лицом к её большим половым губам, которые он растянул в разные стороны руками, и начал с силой вылизывать клитор. Крыса стонала, царапая скальп Чёрного, и спустя минуту впилась в кожу до непрерывного жжения. Чёрный понял: и здесь она расцарапала кожу до крови. Крыса от избытка чувств на полсекунды даже села на лицо Чёрному, но быстро опомнилась, поднялась и легла рядом с Чёрным. Некоторое время они лежали рядом, прежде чем Чёрный поднялся, оправил трусы, застегнул ширинку и начал собирать разбросанные по салону вещи Крысы. Один ботинок даже оказался на переднем сиденье рядом с трусами Крысы. Пока они собирались, Чёрного грыз один совершенно идиотский вопрос, за который он бы мог получить по лицу. «Кто удовлетворил тебя лучше: я или Слепой?» Этот вопрос остался несказанным. Оно и к лучшему. Через несколько минут, потраченных на сборы, они уехали. Нынешний микроавтобус и правда оказался слишком маленьким для всех желающих. Так что спустя два месяца Крыса и Чёрный угнали другой, побольше, оставив этот простаивать на свалке.