Man's Best Friend (Лучший друг человека)

Багряно-алый закат пылал над горизонтом, кровавый туман поднимался с поля трупов. Песня колдовской флейты только смолкла, и настала тишина, прерывающаяся лишь карканьем ворон. Цзян Чэн направился к широкому внутреннему двору крепости, где проходила основная часть битвы, в поисках знакомой фигуры, одетой в черное одеяние. Он обнаружил, что тот, кого он искал, сидел на большом иссохшем дереве, флейта Чэньцин была зажата у него в руке, а вспотевший лоб юноши был бледен от изнеможения. Лицо Цзян Чэна исказилось от беспокойства, когда он подошел к Вэй Усяню, безмолвно обращаясь к нему одним взглядом. Темный заклинатель грациозно, словно журавль, спрыгнул с ветки вниз, легко касаясь ногами площадки. Он не колебался ни в малейшей степени, подчиняясь зову. Брат шел с ним обратно плечом к плечу, пока они не достигли своего лагеря. Цзян Чэн обратился к ученикам Ордена Юньмэн Цзян, проверил состояние их ран и здоровье, а затем отправил их отдыхать. Вчера вечером Ордену Вэнь был нанесен решающий удар, но бессмысленно жестоко уничтожать всех людей, находящихся под покровительством Вэней, и изматывать себя до смерти. Итак, говоря о смерти... Он подтолкнул виновника сегодняшнего побоища в маленькую спальную комнату одного из брошенных домов, в котором они остановились. В углу стояла скромная кровать, слева в стене небольшое занавешенное окно, на столе стоял кувшин со свежей водой. Цзян Чэн закрыл за ними дверь, тщательно заперев ее на засов, а затем шагнул к окну, чтобы задернуть получше старую занавеску. Руки Вэй Ина похолодели. В тот момент, когда Ваньинь обернулся, Вэй Усянь пал на колени перед ним, не меняя выражение покорности на лице, и потянулся корпусом вперед. Цзян Чэн вложил свою правую руку в ладонь по прежнему старшего ученика Ордена, позволяя ему прижаться мягкой щекой к костяшкам пальцев. Он понятия не имел, как их отношения стали такими как сейчас. Вэй Усянь поцеловал кончик указательного пальца, прикоснулся губами к каждому суставу мозолистых пальцев и задержал поцелуй на прохладной металлической полоске Цзыдяня. Цзян Чэн слабо вздрогнул, когда от этого контакта возникли электрические мелкие разряды, почти как если бы он сам призвал силу кольца. Он положил другую свободную руку на голову Вэй Усяня и, нахмурившись, спросил. - Как ты себя чувствуешь? - Хорошо, - ответил заклинатель, длинные ресницы Вэй Ина щекотали кожу запястья его названного брата, когда он склонился над ним. Ваньинь ощутил жар, который распространился вдоль по его руке, а потом и по всему телу, скапливаясь в горячий комок у него в груди. - Ты уверен? - спросил молодой глава Ордена Юньмэн Цзян, пытаясь говорить более небрежно, чем он на самом деле чувствовал. - Да, - ответил Вэй Усянь, тихо вздыхая. - Цзян Чэн, я хочу… - Тебе вовсе не нужно спрашивать каждый раз, - коротко сказал его нареченный брат, запуская пальцы в длинные волосы темного заклинателя, чтобы сжать их в охапке и потянуть. Цзян Чэн был бы очень смущен своими действиями, еще несколько месяцев назад. Теперь он был за пределами нравственной черты. В конце концов, это было его платой за вину, как утверждал Вэй Усянь, когда он в первый раз сделал это. Вэй Ин с лёгкостью расстегнул завязки чужих штанов и нижнего белья, чтобы приспустить одежду и вытащить уже наполовину твердое естество. Плоть Цзян Чэна наливалась кровью от одной мысли, что его мятежный брат представлял себя его использованной игрушкой. Ему не потребовалось больше нескольких вдохов, чтобы его член обрел полную крепость, бережно зажатый в прохладных ладонях Вэй Усяня, согревая их жаром накопившейся похоти. Лицо его падшего брата потемнело в предвкушении, его темные глаза потеряли эти нечеловеческие алые искры, когда он сосредоточился на члене Цзян Чэна. Вэй Ин прижался лицом к бедрам своего лидера, потираясь о вставшее достоинство. У Цзян Чэна сжалось что-то в груди, когда он почувствовал теплое дыхание на своем члене и прикосновение мягких влажных губ. Он хотел видеть, как этот болтливый рот растягивается, пытаясь обхватить и втянуть его плоть. Сила представшей в воображении картины выбила последний воздух из его легких. - Хватит тратить время, - произнес Цзян Чэн как можно более строгим голосом. Вэй Усянь отстранился, скулы его покраснели, глаза заблестели от скопившихся слез. "Неужели ему это нравится? - подумал Ваньинь. - Когда его насильно удерживают, так унижают?" Но это на самом деле не было унижением для его военного брата, не так ли? Это был его выбор и способ показать свою верность, свою благодарность Ордену Юньмэн Цзян, который не отрекся от него, который всегда был его домом. Сейчас его шисюн большего всего напоминал ему вернувшегося потерянного пса. Для Цзян Чэна, впрочем, избранный сомнительный демонический путь его брата не имел значения, пока тот оставался рядом с ним. Когда его схватили за бедра, кожу головки члена обдало жарким выдохом, гибкий язык Вэй Ина мелькнул между губами, чтобы пройтись по всей длине ствола. Цзян Чэн был готов к такому маневру, но подобные приемы все еще заставляли его стонать до сих пор. Тем не менее, Вэй Усянь не дал ему много времени на то, чтобы привыкнуть к ласке, так как он сомкнул губы на чувствительной крайней плоти и всосал ее в рот, точно ягоду танхулу. Пальцы напряглись в волосах коленопреклоненного заклинателя, и Цзян Чэн в итоге вцепился в красную ленту для волос Вэй Ина, освобождая непослушные пряди. Они спали на плечи темным шелком, облегчая удерживать голову в нужном положении властной руке главы Ордена и направлять движения по своему вкусу. Это было именно то, что хотел Вэй Усянь. Цзян Чэн насадил рот покорного заклинателя на свой член, когда тот максимально расслабил горло так, что напряженное достоинство легко проникло внутрь. В податливой влажной глотке было жарко и туго - просто идеальные условия для получения наслаждения. Кончик члена коснулся задней стенки горла Вей Усяня, отчего мускулы гортани машинально сократились, сильнее стимулируя плоть. Вэй Усянь застонал вокруг овладевшего им члена, и звук отозвался вибрацией во всем теле Цзян Чэна, заставляя пульсировать низ живота. Он начал двигать бедрами так медленно, как только мог, потому что знал, что Вэй Усянь действительно хотел, чтобы тот продержался как можно дольше. Или, может быть, это были фантазии самого Цзян Чэна, которые он смешал с чужими, но кто знает? Кто знает... В глазах Вэя Ина появилось что-то дьявольское, после того, как он вернулся из Кургана, что-то настолько бесконечно изменилось в нем, что глава Ордена Юньмэн Цзян не знал, что с этим делать. Больше всего на свете он боялся потерять остатки своей семьи, поэтому он сдался, принимая неизбежные изменения своего друга и военного брата. Единственного близкого друга. Но теперь он не мог сказать, что поступил так, принял обратно Вэй Ина, на которого в глубине еще хранил обиду, исключительно бескорыстно по совести. Увеличив темп, Цзян Чэн смог расслышать тихие удушающие звуки, исходящие от человека внизу; слюна оставляла блестящий след по всей длине члена и собиралась в уголках припухших губ и стекала по подбородку Вэй Усяня. Невольные слезы скатывались по его щекам. Цзян Чэн стер с алеющих скул влажные дорожки с большей нежностью, чем он мог себе представить, прежде отодвинув голову Вэй Усяня назад, почти сняв его рот со своего члена, чтобы тот мог вздохнуть. Шисюн цеплялся за него, как утопающий за доску, ногти его врезались в кожу главы Ордена, оставляя кровавые следы. Молодой хозяин Пристани Лотоса наградил его несколькими минутами передышки, прежде чем он снова погрузил свою плоть в гостеприимный рот до основания, заставив Вэй Усяня давиться рвотными спазмами. Проникновения стали частыми и глубокими, удовольствие искрилось у основания позвоночника Цзян Чэна. Это ощущение было похоже на удар молнии Цзыдяня, обжигающее и ослепляющее. Хотя разряд его оружия мог быть смертельным и сжечь противника заживо. Когда накатила волна оргазма, Цзян Чэн с силой втолкнул свой член в горло Вэй Ина, игнорируя его спазмы и удушье. Он кончил так, что ни одна капля спермы, заполнившая желудок названного брата, не пропала даром, не пролилась на пол. - Глотай все, - произнес лидер Юньмэн Цзян хриплым голосом, его голову разрывала мигрень после долгого дня битвы и ошеломляющего удовольствия. Вэя Усянь привычно выдвинул еще дальше язык, нажимая кончиком под основанием члена и выдаивая последние остатки семени. Черные пятна появились перед глазами Цзян Чэна, из-за чего ему трудно стало удерживаться на ногах, когда последняя посторгазменная волна тепла прошлась по его телу. Закончив, он вытащил обмякшее естество и благодарно погладил головкой по щеке Вэй Усяня, чтобы утешить его. Его член мокро шлепнул по лицу темного заклинателя, а потом глава Ордена Юньмэн Цзян сам опустился на колени и устало уткнулся носом в изгиб шеи военного брата. - Это было хорошо, Цзян Чэн? - Да, - прошептал он куда-то в шею Вэй Ина и позволил ему обнять себя, их сердца, наконец-то, бились в унисон.