Кагеяма Тобио не гей (ну если только чуточку)

У Хинаты Шоё тонкие и слабые на вид руки. Он вообще весь какой-то тонкий и щуплый. Ещё у Хинаты Шоё очень широкая улыбка и раздражающе громкий смех. У Кагеямы Тобио высокое самомнение и признанный проклевывающийся талант. Ещё у Кагеямы Тобио замкнутый характер и совсем нет друзей. [_] Когда Кагеяма Тобио оказывается в одной команде с Хинатой Шоё, ему физически некомфортно. У Хинаты все ещё тонкие руки, и он вроде как вообще не вырос. Он выглядит, как вороний ребёнок; со своей большой улыбающейся головой на тонкой по-птичьи длинной шее — неоперившийся, неуклюжий, но все равно так раздражающе пытающийся летать. Он постоянно кричит подавать все пасы ему, будто это не будет пустой тратой времени. А ещё он отлично склеивает команду, и это очень сильно раздражает Тобио. Этот коротышка вообще раздражает, и Тобио долго и безуспешно пытается понять, почему. Он привык говорить все прямо и честно, поэтому Хината Шоё справедливо и исправно носит не своё имя, а гордое «придурок», или не менее справедливое «идиот», или вообще так самое подходящее «дурак». Сугавара-сан говорит Кагеяме быть мягче, но разве все не в порядке? Шоё сам спокойно обзывает Кагеяму, бьет его, раздражает его — разве это не нормальный порядок вещей? [_] Хината Шоё солнечно-яркий (раздражающе яркий), даже глазам больно, и как-то Кагеяма думает, что его запястья можно обхватить, используя только большой палец и мизинец. Ещё Хината, хоть Кагеяма и никогда не признаёт этого, невероятно сильный. Ну или точно когда-нибудь станет таковым. А ещё настойчивый до глупого упрямства, ничего не понимающий, но все любящий ребёнок-солнце. [_] Хинату очень странно обнимать. Это Кагеяма понимает после тренировочного матча, когда в мозгу все ещё нет ничего кроме чистой радости от победы и адреналина, и Тобио опоминается слишком поздно, когда уже держит смеющегося Хинату в руках. Он низкий, и Кагеяма при желании мог бы положить ему подбородок на его глупую вихрастую голову. Тобио хочется сжать руки крепче, он давит этот порыв, потому что это странно и глупо, и отходит. [_] Тобио не знает, когда ‘Хината’ в его голове превращается в простое ‘Шоё ’. [_] Хината будто солнце (по крайней мере он так похож на ближнюю звезду), и Кагеяма начинает задумываться, насколько здорово то, что он просто один из семи миллиардов разумных гуманоидов, с которыми далекое светило так заботливо и неосознанно делится светом. [_] У Хинаты оказываются поразительно тёплые губы. Это Кагеяма понимает, когда слизывает с них глазурь. Ещё у Хинаты, застывшего перед глазами Кагеямы, удивленно порозовевшее лицо и кусок домашнего рисового пирога в руке. А ещё Хината не пугается, не убегает и не отталкивает. Он только неловко смеётся и переводит тему. Кагеяма не слушает его, пытается понять себя, потому что в голове гулкая пустота. Кажется, какую мысль туда не закинь, она будет съедена, будто там разверзлась чёрная дыра. (или белая дыра, хотя Кагеяма не знает, в чем разница, просто гулкость ассоциируется у Кагеямы с белым) На следующий день всё так же, как было раньше, Хината всё так же через весь зал кричит подавать ему, громко смеётся и восхищенно кричит. Ничего не изменилось, твердит себе Кагеяма, ничего. (ложь) [_] У Шоё обкусанные обветрившиеся губы, а Кагеяма думает, что тот все-таки врет про волнение перед матчами, пока прикасается к его губам своими около чужого стадиона. Это прикосновение получается немного горьким и более длинным. А ещё у Шоё ресницы рыжие.., тоже. [_] Хината выглядит зло и расстроенно, Кагеяме хочется что-то сделать, чтобы это выражение стерлось с чужого лица, но счёт 33:35 стоит перед глазами у них обоих, внутри от этого пугающе пусто и страшно, и от разочарования готовы подогнуться колени. Кагеяма обещает себе, что это последний раз, когда он (они) ощущает(-ют) это. Хината не особо церемонится, в его глазах все ещё болезненно плещется разочарование и беспочвенная вина. Он просто бьет Кагеяму в солнечное сплетение и заставляет нагнуться, но Кагеяма так сильно удивлён, что даже почти не злится. Прикосновения (до Тобио вообще почему-то очень долго доходит, что это поцелуи, а когда доходит, ну...это как кирпич, неожиданно прилетевший по затылку) Так вот прикосновения давно стали чём-то обыденным, хотя они так ни разу и не говорят об этом. Просто это факт, это происходит сейчас, и Кагеяму почти устраивает. У этого поцелуя вкус невыплаканных слез, (Хината сильный, он не заплачет. И Кагеяма тоже, хотя очень сильно хочется) и ещё немного пота, потому что у Шоё соленые и мокрые даже губы. [_] Сугавара улыбается понимающе-тепло, будто всё знает, и Тобио хочется провалиться под землю. Немножко. Совсем чуть-чуть. Нишиноя, смеясь, спрашивает, гей ли он, а Кагеяма действительно задумывается. И думает, что нет, он не гей. А если и гей, то только немножко, самую капельку. Он немножко гей только для Хинаты Шоё и их странных смазанных поцелуев-прикосновений. [_] Они не встречаются, они просто лучшие друзья, а ещё они просто часто-часто целуются. Это ничего не значит, это нормально, это же Хината. (ложь) [_] Тобио остается на ночёвку. Который это раз, не вспомнит, наверное, и Хината, но сегодня что-то по-другому. Они смотрят какой-то паршивый фильм, запивая это все травяным чаем не-из-пакетиков (Кагеямa-придурок, это важно! Это влияет на вкус!), когда Хината разворачивается и спрашивает, целовался ли Кагеяма с языком. Кагеяма давится кипятком и после длительных попыток выкашлять то, что попало в дыхательные пути, отвечает, что нет. Хината кивает больше будто сам себе, говорит что он тоже — нет, и отворачивает, и ещё пару минут все спокойно, а потом Кагеяма давится уже второй раз — теперь, когда Хината спрашивает, не хочет ли он попробовать, и это становится совсем не смешно. Кагеяме страшно, и немного мерзко, и совсем чуть-чуть, вот прямо самую капельку интересно сделать это с Хинатой. Хината родной, и близкий, и сокомандник, и почему бы и нет, ему ведь попросту интересно, и это ведь по-прежнему ничего не значит. (ложь) Шоё сидит у него на коленях, и ему там будто самое место. Он легкий и тонкий, пахнет чаем почему-то с базиликом и, у Кагеямы под веками появляется Хината Шоё на тренировках, точно-точно не слабый. А ещё Хинате, в отличие от Тобио, видимо совсем не страшно, поэтому Кагеяму застаёт врасплох что-то горячее и мокрое, проходящееся по его сомкнутым губам. Кагеяма губы открывает, не задумываясь вовсе, Шоё над ним выдыхает куда-то ему в рот. Эта вибрация волнующая, Хината в его руках тёплый-тёплый, и Кагеяма меняет угол, под которым они касаются губами. Так гораздо удобнее, и Тобио хочется, ему -хочется- язык Шоё себе в рот. Эта мысль стыдная и почему-то какая-то красная, будто ее залили цветом смущения до краев, но Тобио об этом совсем не думает, когда чужой язык проходится по небу. (А может это он был первым? Он не знает.) Это приятно настолько, что посылает волну мурашек вниз от шеи по всему позвоночнику. А ещё это ещё теплее из-за чая, и Кагеяма думает, что у него рот, наверное, дымится. А ещё Кагеяме хочется больше, потому что это совсем по-другому. Этот поцелуй что-то значит, но Тобио не может понять, что, потому что мысли куда-то скачут, падают и исчезают, оставляя в голове заливающуюся непонятным высокочастотным звуком пустоту. У Кагеямы по подбородку стекает слюна, но это плевать, ему гораздо сильнее хочется прижать Хинату сильнее и самому прижаться сильнее и ближе, куда ближе. Они сталкиваются языками и зубами, руки Шоё совсем не ласково оттягивают волосы на затылке Кагеямы, Кагеяма обиженно прихватывает зубами чужой подбородок, потому что эй, можно и поласковее!- Это все неумело и мокро, а ещё очень, очень горячо. Кагеяма открывает рот настолько широко, насколько может, потому что ему хочется большебольшебольше, рот наполнен, и это даже как мысль звучит настолько развратно, что лицо краснеет ещё на тон, и шея тоже начинает гореть. Кагеяме вообще как-то странно. Они опять сталкиваются зубами, и у Кагеямы в голове лениво перекатывается гулкая, как металлический шарик, мысль о том, что это надо исправлять. Кагеяме х о ч е т с я это исправить. Потому что как, черт возьми, они могли допустить такое, и вообще, почему первым до этого додумался дурак Хината, Кагеяма ему проиграл— Вообще Шоё на вкус как мандарины и корица, немного горчит из-за странного чая, губы у него обветрившиеся и оттого колючие, но Кагеяме так нравится. Так правильно. А ещё он, видимо, разучился дышать носом, потому что куда иначе делся весь кислород. Ему так не хочется, но он отстраняется, ловя мокрыми губами воздух, потому что дышать вообще нечем (сейчас он хочет, чтобы ему не нужно было дышать), и во рту становится так пусто, и хочется разрыдаться и притянуть Хинату обратно и запустить пальцы в его растрепавшиеся жесткие волосы. У Шоё напротив такое лицо, что Кагеяма готов мгновенно умереть. Оно красное-красное, хотя Тобио чувствует, что его лицо и шея тоже горят, но такой Хината красивый, и Кагеяме хочется вырезать себе этот образ на внутренней стороне век. Чтобы навсегда запомнился и не размылся. А ещё у Шоё губы блестят от слюны, и глаза яркие-яркие, и в них плавают странные огни, и у него немного дрожат руки, хотя Кагеяма тоже дрожит где-то внутри. У Тобио странно шкрябает что-то под солнечным сплетением от мысли, что слюна на губах и подбородке Хинаты — его. [_] 44 Они не говорят об этом, и на какое-то время все возвращается к обычным прикосновениям губами. Это не то, (хотя у Кагеямы просто от Хинаты тёплые мысли и странные чувства в голове) но Тобио хочется ощутить то тепло опять. От того воспоминания тёплой горьковатой наполненности хочется тихо выть, и Кагеяма теперь смотрит на Хинату украдкой гораздо чаще. Но он никогда в жизни не скажет этого вслух, потому что считает, что это мерзко. (ложь) [_] Это -не мерзко- только с Хинатой. Только эта мысль в голове у Кагеямы, когда он застаёт Цукишиму и Ямагучи после тренировки. Это выглядит грязно и разратно, и Ямагучи вроде стонет в поцелуй, и Кагеяма думает, что это может быть красиво и приятно -только- с Шоё. По-другому не может быть. Кей странно смотрит на него на следующий день, Тадаши какой-то дёрганый, но Кагеяме так плевать. Он будто постепенно перестаёт видеть что-то кроме Хинаты. Особенно на тренировках. Шоё немного вырос, и он такой сильный, и он -летает-. И Кагеяме при виде него тоже хочется летать. [_] Победа через столько слез, и срывов, и пота — это что-то совершенно другое, новое. Это даже не осознается секунды три. А когда осознается, Кагеяме хочется броситься к Хинате и расцеловать его глупое ошарашенное лицо с незаметными веснушками на скулах (Кагеяма считал долго-долго, потому что надо было делать это незаметно, но он точно знает — их ровно 13), при этом обязательно держа его в ладонях. (Оно помещается идеально; ладони Кагеямы Тобио будто созданы для того, чтобы держать лицо Хинаты Шоё) «Я люблю тебя.» Для этой фразы ещё, наверное, не время, и это точно не то, чем Тобио будет часто сотрясать воздух, но он скоро скажет это. Просто потому что Кагеяма Тобио привык говорить то, что думает. Все ребята валятся на них, все ещё сидящих на полу, кто-то даже плачет. А Кагеяма видит в блестящих распахнутых глазах напротив своё отражение и сгребает Хинату в охапку, просто потому что можно. Это ведь точно нельзя охарактеризовать как что-то странное. Даже профессиональные спортсмены обнимаются. Да и целуются тоже, поэтому Тобио считает, что и ему тоже можно. Команда уже давно если не знает, то догадывается точно, а всему залу и тысячам зрителей где-то не здесь этого не видно, поэтому Кагеяма целует Хинату, держа его лицо в руках, как и хочется, закрытый спинами и руками улыбающихся изможденных сокомандников. Этот поцелуй, наверное, самый счастливый из всех: они оба переполнены радостью и оглушительной надеждой, они в самом низу людской кучи, где все всё ещё обнимаются, где все — семья, и вокруг них защищающее кольцо рук, но даже без него Кагеяме п л е в а т ь. Может быть, тут даже глупые громоздкие слова не нужны, потому что Кагеяме кажется, что сейчас у них с Хинатой Шоё в глазах одно чувство на двоих. (Тобио бы сравнил это ощущение со столкновением галактик — когда-то давно, будучи ещё подростком, он видел какое-то таймлапс видео, и он вообще не разбирается в науке, но уверен, что ощущается это так и никак иначе, ни с чем менее масштабным это попросту <i>нельзя сравнить</i>.) Кагеяма Тобио сейчас чувствует это как нельзя хорошо — у них ещё супер много вещей впереди. Они все это сделают. Они и дальше будут соперниками, но это же не мешает одновременно иметь в этом человеке самое близкое и дорогое, правда? Тобио не проиграет. И ему так счастливо от того, что Шоё, Хината Шоё, такой же. Он тоже не проиграет, нигде. Если бы соулмейты существовали, они бы однозначно были ими. Кагеяма Тобио готов идти далеко. И обязательно пойдёт далеко, он это чувствует. Вместе с Хинатой Шоё и вместе со сталкивающимися в глазах галактиками. Вот так. И никак иначе. До болезненно-счастливой улыбки и до самого конца.