Большие перемены

Неприятный и резкий запах бьёт в нос, заставляя открыть глаза. Слишком яркий свет не позволяет четко увидеть расплывающуюся картинку, пока девушка не привыкнет к освещению. — Я в порядке. Скорее на автомате отвечает Лея, пытаясь встать. Однако чьи-то сильные руки обхватывают ее плечи, удерживая ее на месте. Лея видит перед собой несколько незнакомых ей лиц и чувствует, как новая волна боли возвращается, окутывая позвоночник. Она испуганно дёргается, пытается избавиться от чужих рук на своем теле, истерично всхлипывая. Хватка на ее плечах лишь усиливается, пугая ещё больше. Паника завладевает ею, и девушка почти кричит, не зная, как она здесь оказалась. — Успокойся. Довольно резко и грубо обрывает ее попытки вырваться знакомый мужской голос. Повернув голову в сторону, рыжеволосая заметила Уолта, стоявшего в самом углу медицинского кабинета ледового комплекса. Выглядел мужчина весьма спокойным, навалившись на стену, сцепив руки в замок. Но глаза его всё же обеспокоенно бегали по лицу девушки, а губы были плотно сжаты в тонкую линию. — Будешь шевелиться — боль вернётся стократно. Предупредил он, игнорируя взгляды недовольных их поведением медработников. И, как назло, его слова оказались весьма правдивы. Ей казалось, что она вся состоит из этих спазмов. Всё её тело — одна сплошная боль, с которой, боится, она не справиться. Ее крик заполняет пространство, пока рыжеволосая пытается сжимать до побеления костяшек кулаки и хоть немного отвлечься от рвущих ощущений по всему телу. Она почти ничего не чувствует, когда в её вену вводят быстродействующее обезболивающее, прижимая ее руки и ноги к кушетке. Возвращая взгляд к хореографу, она замечает ураган эмоций на его обычно непроницаемом лице. Он взволнован, обеспокоен, расстроен и зол. Зол на себя, за то, что позволил всему случиться. Зол на Лею, которая так долго и упорно игнорировала своё тело и здоровье, выбирая блистательную карьеру. Зол на Джессику, что буквально отказалась от рыжеволосой на самом сложном для них всех этапе. Зол на родителей ученицы, что позволили этой ещё совершенно маленькой и ничего не понимающей девочке распоряжаться своей жизнью. Зол на врачей, разрешивших им продолжать тренировки, совершенно позабыв о всех полученных ранее травмах. «Черт, от просто в ярости.» Подытожила про себя девушка, не думая озвучивать свои мысли в слух. Она слышит разговоры врачей и их споры по поводу ее дальнейшей госпитализации. Слезы скапливаются в уголках ее глаз, когда раздается громкая мелодия звонка, и Уолт выходит за дверь, отвечая на звонок. Ей страшно. Так чертовски страшно, что она даже не может полностью осознать реальность всего случившегося. В голове до сих пор проскальзывают воспоминания о падении и обеспокоенных взглядах с трибун. Все направлены на неё. Все буквально задержали свое дыхание вместе с ней, чувствуя, как сейчас тяжело спортсменке. И мысли о том, что свидетелями ее слабости и боли стали тысячи людей сидящих в комплексе, смотрящий трансляцию с телефонов и экранов телевизоров, журналисты и просто все читающие спортивные новости, неприятно бьёт по сердцу. Нет, так не должно было случиться. Это просто очередной кошмар, после которого она проснется в своей теплой постели и сможет зайти в спальню родителей, где её успокоят, обнимут и укутают заботой. Она прикрывает глаза, побуждая скопившие слезы стечь по её горячим вискам и щекам. Она слышит громкий голос Уолта, который с кем-то очень яростно выясняет отношения на повышенных тонах, совсем позабыв о том, какие здесь тонкие стены. Лея морщится, когда слышит свое имя. Она не хочет, чтобы сейчас о ней говорили, писали, спрашивали и узнавали. Сейчас ее мучает только желание избавиться от противной боли, мучающей ее почти всю жизнь, выпить горячий какао и вернуться домой. Но это лишь ее мечты, которые навряд ли сбудутся, и теперь девушка это ясно понимает. Уолт тем временем нервно расхаживает из стороны в сторону в пустом коридоре, слыша в трубке такой родной, но и в тоже время сейчас самый неприятный голос. — Как она? Обеспокоенно спрашивает женщина на том конце провода. Она всё видела и всё знает. Сидя в своем кабинете и следя за прокатами в прямом эфире, она смогла разглядеть абсолютно все. И ошибки, которые рыжеволосая допустила, и причину ее падения, и главное — его последствия. Но не знала только одно, самое волнующее, насколько всё оказалось плохо. Она вытирает вспотевшие ладони о тренировочные штаны, стараясь совладать с бушующими эмоциями. Женщина слышит тяжёлый и усталый вздох Уолта и хочет уже извиниться за доставленное неудобство и сбросить. Но он решает всё-таки нарушить повисшую тишину. — Ты, действительно, хочешь знать, как она? Или просто хочешь поиздеваться и самоутвердиться, что без тебя она не справляется?! Эмоционально выплескивает на нее Уолт, зарываясь свободной рукой в волосы. Джессика, ты та ещё сука. Это то, что я хочу тебе сказать с самого момента, когда мне пришлось поднимать нашу ученицу со льда. На контрольных прокатах! Вновь между ними повисает тишина. Джессика, явно опешившая, не спешит говорить что-то в свое оправдание, прекрасно понимая сейчас состояние коллеги и друга. Она старается как можно тише всхлипывать, когда эмоции берут над ней вверх, прикрывая динамик телефона ладонью. — Вот только не надо сейчас плакать и говорить, что ты не знала, что всё так сложиться. Рассерженно прерывает её истерику мужчина. Если ты позвонила мне, чтобы исповедоваться, я буду вынужден отключить телефон. — Я… Я хочу только знать, что с ней. Тихо и совсем неуверенно, будто ей это не позволено, интересуется Джессика. Она вновь всхлипывает в трубку, заставляя мужчину закатить глаза. — Ну что с ней может быть. Упала, ударилась, обострила итак тяжёлую травму, потеряла сознание. Сейчас пришла в себя, уже поплакала и покричала. — Дальше она…? — Ты так и будешь игнорировать факт осведомленности о её имени? Или для тебя это теперь табу? Перебивает её и злится Уолт, нервно постукивая ногой по полу. — Лея не сможет больше выступать в этом сезоне? С трудом произносит она, так боясь услышать положительный ответ. — Я откуда могу знать? Всё ещё резко отвечает ей друг. В больницу сейчас ее повезут, единственное, что я могу тебе сказать. Уже более спокойно говорит он. — Вы не вернётесь в положенные сроки в Ривердейл? — Только если ей назначат лечение здесь. При любых других обстоятельствах мы вернёмся послезавтра, и я сразу же отправлю ее на полное обследование. Без хороших результатов на лёд ее нельзя выпускать, я больше не пойду на такой риск. — Это я во всём виновата. Горько признает женщина, чувствуя соленые дорожки на своем лице. — Только не надо сейчас этих признаний и обвинений. Мы все несём ответственность за случившееся. И знание того, что ты это тоже понимаешь, совершенно не облегчает сейчас мне жизнь, Джесс. Мы с Леей скоро, я надеюсь, вернёмся домой. И мы с тобой спокойно и на холодную голову ещё поговорим об этом, идёт? — Идёт. — Вот и славно. Ещё не поздно всё исправить. — Ты намекаешь, чт… — Я не могу больше говорить. Поговорим при встрече. Обрывает ее Уолт, слыша, как приехавшие на вызов врачи, уже поднимаются на этаж. — Только держи меня в курсе всего, прошу. — Конечно. Отвечает мужчина, скидывая звонок, устало выдыхая. Он потирает глаза, на мгновение облокотившись спиной о стену. В коридоре появляются мужчина и женщина в форме, приветливо улыбающиеся ему. И как бы хореограф не старался ответить им тем же, он лишь вымученно приподнимает уголки губ, открывая им дверь в кабинет. Когда ещё пара незнакомых ей людей входит в помещение, Лея напрягается сильнее, незаметно вытивая свои слезы. Очень миловидная женщина улыбается ей, садясь рядом, мягко кладя ладонь на ее колено. Только сейчас Лея понимает, что она всё ещё в спортивном платье черного цвета, что на ней всё ещё броский яркий макияж, от которого, наверное, ничего эффектного уже не осталось, что она до сих пор в этих коньках. « Когда-нибудь я умру в них. » Думает Лея, чувствуя, как теплая ладонь почти невесомо гладит её колено, пытаясь успокоить и наладить хоть какой-то контакт с рыжеволосой. — Ну, рассказывай, что с тобой стряслось. Говорит мужчина, беря в руки ручку с папкой документов, которые необходимо заполнить. — Упала. Тихо и кратко отвечает Лея, опуская взгляд. — Мы не такие страшные, как ты думаешь. Улыбается ей женщина, видя, как девочка совершенно не хочет делиться подробностями своего состояния. — Как упала, что болит? — Обычно. На льду подскользнулась. Раздражённо говорит девушка, вызывая смешок со стороны врача. — Спортсменка же. Значит, не твоё это, раз подскальзываешься, фигуристка. — Без ваших советов справлюсь. — Лея. Серьёзно предупреждает ее Уолт, наблюдая на всем диалогом. — Характерная она у вас. Улыбается мужчина, поворачиваясь в сторону тренера. Может, вы поразговорчивее, у нас всё-таки ещё вызовы есть. Имя, фамилия? Жалобы какие? — Лея Даниэль Блоссом. Боль в пояснице, в следствии падения. Быстро отвечает Уолт, не желая растягивать время. — Травмы, хронические болезни? — Давняя травма позвоночника имеется. Ежегодно проходим физиотерапии и массажи всякие. Болезни… Лея, есть что-нибудь? — Только гемофилия. — И как же тебя отдали в такой спорт с гемофилией, раз подскальзываешься на ровном месте? — И как же вы отучились в медицинском, раз не можете даже два плюс два сложить? — Блоссом. Вновь встревает Уолт, нахмурив брови. — Где именно болит? Мягко интересуется сидящая рядом с девушкой женщина, прерывая напряжённый разговор. — Везде. Шепотом отвечает Лея, чувствуя вновь подступившие слезы. — Сможешь перевернуться? — Не стоит. Отвечает за нее медработник ледовой арены. Пришлось вколоть димедрол, лучше не беспокоить сейчас её. Женщина согласно кивает, с сожалением смотря на нее. И Лея сжимает челюсти, переводя взгляд. Ненавидит она видеть жалость в глазах людей, ненавидит слезы и утешения. Ненавидит всё то, что скорее всего ждёт её в ближайшее время. — Госпитализировать, значит, будем. — В больницу? Испуганно спрашивает девушка, почти подрываясь с места. Не хочу никуда. — Есть такое слово, как «надо». Говорит ей Уолт. Она переводит на нее взгляд, и мужчина уверенно кивает ей. — Я буду с тобой. Не бойся. Почти не слышно говорит он, чтобы Лея смогла прочесть по губам, но остальные в комнате не услышали его. — Но, мамы…. — Мы сообщим им, не беспокойся. Успокаивает ее женщина, улыбаясь. — Нет, вы не понимаете, мне нужно… — На каталку ее и в машину. Вы с нами? Перебивает её врач, смотря на тренера. Лею всё это злит. Почему они ее не слышат? Рыжеволосая устало слушает всех своих подчененных, устроивших на сегодняшнем совещании целую дискуссию. Она прикрывает глаза, когда двое молодых и слишком амбициозных специалистов цепляются за каждое слово друг друга, желая одержать победу в этой маленькой войне. Когда они переходят на крик, Шерил не выдерживает, громко хлопая кулаком по дубовому столу в своем кабинете. — Тишина! Тех, кто не будет соблюдать дисциплину, я могу вышвырнуть не только их этого кабинета, но и из компании в целом! Поэтому, будьте добры, оставить свою личную неприязнь и все конфликты за пределами этих стен. Строго она смотрит на всех притихших и напуганных сотрудников. Рыжеволосая вновь устало выдыхает. Джейсон уехал в командировку, оставляя все дела кленовой империи на ее хрупких плечах. Раньше она без труда могла справиться со всеми возникающими в период отсутвия брата трудностей, но сейчас девушка сомневалась в своих возможностях. Не было совершено никакого желания выслушивать бесконечные и не приносящие никакого результата споры, разрешать конфликты и работать. Она оглядела вновь всех присутствующих в кабинете, выбирая, с кем ей необходимо сейчас начать диалог. Размышления ее прервала мелодия звонка. Не взглянув на экран телефона, девушка отключила звук, возвращаясь к работе. — Мистер Андерсон, поделитесь, как обстоят дела в отделе качества. Почему мне приходит уже не первая жалоба от сотрудников. Возвращается она в нужное русло, поправляя рукава своего пиджака. Оставшись в уже пустом кабинете, Шерил берет оставшиеся папки с отчётами, которые ей сегодня принесли, внимательно изучая. В помещение без стука и даже вежливого приветствия буквально влетает брюнетка, испепеляюще смотря на подругу. — Ронни, я же просила не входить в мой кабинет без стука. Безэмоционально и, не обращая большого внимания на вошедшую, говорит рыжеволосая, поправляя прядку выпавших их прически волос. — А ты, может, сможешь мне объяснить, для чего тебе телефон, если на звонки ты не отвечаешь?! Рассерженно шипит Вероника, подходя к ее столу, становясь напротив сидящей рыжеволосой. — А должна? Спокойно интересуется она, не поднимая взгляда с бумаг. — Шерил Марджори Блоссом, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! Информирует девушка ее вопрос. Шерил не сдерживается и закатывает глаза перед тем, как взглянуть на злую подругу. Но видит ее весьма обеспокоенный вид, начинает волноваться. — Ронни, что случилось? Что-то со Свитом? — Ну неужели сама Миссис Блоссом обратила на меня свое внимание! Не может не прокомментировать брюнетка, всё ещё злясь на Шерил. — Что произошло, Вероника? Я третий раз спрашивать не буду. У меня сейчас абсолютно другие заботы. Говорит рыжеволосая, кивая ей на стопки бумаг у себя на столе. — А я нашла тебе другую причину для волнения. Латиноамериканка что-то печатает на своем телефоне перед тем, как оставить его прямо перед лицом рыжеволосой, кидая на бумаги. Она видит, как глаза подруги расширяются по мере прочтения, начиная быстро бегать по печатным строчкам. «Новая драма на льду. Действующую чемпионку мира уносили с проката на руках.» Кричащий заголовок сразу бросился в глаза. «Неизвестно какую травму получила спортсменка. Тренер от комментариев отказался.» Обрывки строчек застревали в голове. «Неудачное начало сезона или завершение спортивной карьеры? Вопрос, которым теперь задаются все болельщики фигурного катания.» «Ситуацию с провалом американской спортсменки прокомментировал заслуженный тренер сборной….» «Ассоциация фигурного катания не даёт ещё никаких опровержений новостям….» «Лея Блоссом получила серьезную травму, лишившись путевки на Олимпиаду.» Подняв взгляд на подругу, она лишь неверяще развела руками, пытаясь унять свое беспокойство. — Я не верю в это, Ронни. Жёлтая пресса всегда любила делать кричащие заголовки и перевирать информацию. Шерил не верила. Или не хотела верить. Вероника лишь грустно усмехнулась, вновь беря телефон в руки. — Раз ты так настаиваешь, наслаждайся. На экране теперь нет статей и заголовков, лишь видео, поставленное на паузу. Выдохнув, она включила его, наблюдая за нет, как Лея выходит на лёд, приветствуя болельщиков, пока комментатор представляет её. Шерил не может не улыбнуться, смотря на сосредоточенную и невероятно красивую в своем деле дочь. Она уже неимоверное количество раз видела эту программу, слышала эту музыку и оценивала платья для выступлений девочки. Но сейчас, смотря на Лею, Блоссом чувствовала счастье и гордость, разливающиеся теплом в её груди. Но спустя уже какие-то две минуты всё тепло оборвалось, заставляя настоящему ужасу появиться в голове рыжеволосой. Она прикрыла глаза, когда Лея упала, ожидая, что когда она вновь посмотрит на экран, девушка уже будет продолжать прокат, как делала это всегда. Но вместо этого она увидела, как девочка сильно ударяется о борт позади себя, и выражение ее лица сразу меняется. Она не может просто наблядать за безрезультатными попытками дочери встать, чувствуя, что сдерживать слезы, рвущиеся наружу, она больше не может. Когда Уолт поднимает Лею на руки, она видит, что девочка, совершенно не двигаясь, лежит на нем с закрытыми глазами, и видео заканчивается. Шерил поднимает слезящиеся глаза на брюнетку, которая понимает и разделяет с ней одни чувства и эмоции. — Это ведь не правда. Шепчет рыжеволосая, всхлипывая. Это не может быть правдой. — Но это так, Шер. — Нет. Нет. Нет. Судорожно повторяет она, чувствуя, как кончики ее пальцев начинает покалывать, а дыхание сбивается настолько, что она не может его контролировать. Тони сейчас в своем кабинете, дома, проводит очередную лекцию о психотерапии, спокойно и уверенно рассказывая о методах своей работы. Она видит лицо, внимательно слушавшего парня, тчетно пытающегося понять весь материал. Её обрывает телефонный звонок, заставляющий прерваться. Она коротко извиняется перед клиентом, беря со стола телефон в руки. Видя незнакомый номер, она, не задуматься сбрасывает звонок, не желая сейчас отвлекаться на сомнительных собеседников. Она вновь оставляет устройство рядом с ноутбуком, возобновляя монолог. Однако не надолго. Ее вновь прерывают, и она, не выдержав, выключает телефон, кидая его на диван позади себя, ещё раз извиняясь перед парнем с экрана видеосвязи. Закончив с занятием, девушка встаёт со своего кресла, беря телефон и включая. На него тут же приходит новый звонок и Тони принимает вызов, ожидая устышать какую-нибудь рекламу или предложение. — Слушаю. — Здравствуйте, Антуанетта Блоссом? Раздается из телефона, ничего не предвещая. — Да, я. Коротко отвечает розоволосая, спускаясь на кухню. — Являетесь родителем и законным представителем Леи Даниэль Блоссом? — Да. Уже менее уверенно говорит девушка, наливая в свою кружку кофе. — Беспокоят вас из клиники…. «Черт.» — …требуется операция…. «Черт. Черт.» — …состояние крайне тяжёлое… «Черт.Черт.Черт.»