***
— Том? Папа? — маленькая Эмили с ужасом смотрела на лежащих на полу отца и брата. — Папа?! Том резко поднял голову и посмотрел на сестру. Её лицо застыло в ужасе. Девочка бросилась к мёртвому Алану и стала трясти его за плечи, захлебываясь слезами в истерике. — Эмили, не нужно, — дрожащим голосом остановил Том, прижав сестру к себе. — Папа… умер. — Что с ним?! Почему?! — Эмили задыхалась от охватившего страха. — Почему в нём нож? Том?! Том растеряно посмотрел на девочку, а после на торчащий из груди мужчины нож и свои пальцы, окроплённые засохшей кровью. Он совершенно не знал, что ответить. Его и самого переполнял ужас. — Я… он… — невнятно бормотал мальчик, всё крепче прижимая сестру к себе. — Он… — Он напал на меня, — закрыв лицо руками, сказал Том. — Я просто пытался защититься… Я не хотел! Я… Это вышло случайно! Папочка… — Ох. Боже мой, — приподняв брови, Джон стал успокаивающе гладить мальчика по плечу. — Алан окончательно потерял рассудок. — Мужчина просунул пальцы под очки и потер веки, по его щекам медленно стекали капли слёз. — Прости, Том. Я не должен был оставлять тебя без присмотра. — Что я наделал… — прошептал юноша, уткнувшись носом в грудь мужчины. — Что теперь будет?.. Том зажмурился, вцепившись в свитер Джона. Он резко выдыхал то через нос, то через рот, сжимал зубы и накрывал рот ладонью, стараясь сдержать странные неосознанные порывы смеха. Все принимали эти попытки не захохотать за истеричный плач.***
В груди защемило. Том начал медленно подниматься по лестнице на второй этаж, почти невесомо касаясь пальцами перил. После смерти Алана Эмили и Тома взяла под опеку их тётя по материнской линии. Несмотря на то, что они её толком не знали и видели всего пару раз в жизни, их отношения довольно быстро наладились. Пришлось уехать в другой город, но, как оказалось, оно и к лучшему. После смены обстановки было легче пережить весь этот кошмар, избежать косых взглядов и нежелательных встреч. Связь со всеми знакомыми помимо Джона, который звонил время от времени, оборвалась. Тому приходилось периодически посещать психотерапевта. Он ненавидел это, но держался неплохо, всеми силами стараясь показать, какой он нормальный. В одиночестве Том мог позволить себе расслабиться. Он нашёл укромное местечко в сосновом лесу, где выплёскивал накопившиеся эмоции. Иногда он просто кричал, иногда громко смеялся, что пугало даже его самого, а порой стискивал своё горло пальцами так сильно, что, казалось, жизнь вот-вот его покинет. Пожалуй, в жизни Тома этот период был самым сложным. Он плохо спал и почти не ел. Когда он лежал на кровати, ломило кости, будто при высокой температуре. Невообразимо часто снился Алан, и Том просыпался в холодном поту, а после плакал, сжимая зубами подушку. Скрывая длинными рукавами свежие шрамы на руках, мальчик ходил в новую школу. Его успеваемость резко ухудшилась, а прогулы стали обыденностью. Эмили, хоть и долго переживала боль утраты, справилась с этим значительно спокойнее и быстрее. Они с братом вскоре стали очень далеки друг от друга и лишь изредка обменивались короткими фразами. Длинные волосы Том больше не отрастил, периодически самостоятельно подрезая их, иногда в приступах особенно скверного состояния. Тёмные волнистые пряди были лишь слегка ниже ушей и обычно выглядели растрёпанными, а янтарные глаза, некогда сиявшие надеждой и наивной любовью, теперь казались либо пустыми, либо по-странному весёлыми и болезненными. И вот, с наступлением девятнадцати лет, Том решил посетить родной город и дом, который до сих пор принадлежал им. Но задерживаться здесь он не желал. Дверь в комнату Алана впервые была не заперта. Его там не было, но почему-то Том всё равно шагал туда неуверенно. Он обвёл взглядом захламлённый стол и сдержанно улыбнулся. Кончиками пальцев Том провёл по узкому горлышку пустой стеклянной колбы. Он повернул голову и посмотрел на постель, где ему удалось поспать лишь однажды. Том отчётливо помнил, как сильные руки крепко держали его запястья, как отец придавливал его к кровати, какими резкими были толчки и какой сильной боль, словно это было вчера. Здесь будто и сейчас стоял этот ужасный запах, алкоголя, крови и спермы. Том медленно попятился назад, затем разворачиваясь и поспешно выходя в коридор второго этажа. Да, именно этих неприятных ощущений Том и ожидал. В комнате Эмили было почти полностью пусто. Все её вещи решили забрать, осталась лишь кровать с нежно-розовой изогнутой спинкой. Перед сестрой Том чувствовал сильнейшую вину. Он убил человека, которого она так любила, и который любил её. Эмили не давала забыть об этом, и каждое напоминание острым лезвием проходилось по телу. Он грустно усмехнулся. Остановившись перед дверью в свою комнату, Том напрягся. Здесь он провёл большую часть своей жизни. Опустив ручку, Том прошёл внутрь. Письменный стол и кровать до сих пор были здесь. Он по-прежнему медленно и бесшумно зашагал вперед. Взгляд сам собой опустился на то самое место, где до приезда скорой помощи лежал Алан. Скрипнув зубами, Том пошёл дальше, оставляя сумку с немногочисленными вещами где-то на полу. Он приблизился к столу и выдвинул нижний ящик. В нём одиноко лежала чёрная записная книжка. Том не стал брать её с собой тогда. Она была ему больше не нужна. Склонившись, он вытащил дневник и небрежно пролистал страницы с записями. — Похоже, мне было совсем нечем заняться, — покачав головой, прокомментировал Том и кинул книжку обратно, ногой задвигая ящик. Том опустился на кровать, прикрыв глаза. Ему было трудно понять, что именно он чувствует сейчас. Воспоминания вскрывали старые раны, пробуждали неприязнь к этому месту, но вместе с этим Том почему-то чувствовал умиротворение и легкую печаль. Он вышел из комнаты, спустился по лестнице и покинул дом. Перейдя на тротуар, Том ускорил шаг и стал вспоминать нужную дорогу. За время его отсутствия и сам город не слишком изменился, лишь появились новые магазины и кафе, а парк немного расширился. Идти пришлось достаточно долго, даже ноги устали, но всё же Том достиг своей цели. — Здравствуй, пап. — Голос Тома немного дрогнул, но в остальном он выглядел спокойно. Взгляд медленно проскользил по надписи на надгробии с именем отца. — Давно не виделись. Том опустился на траву, скрестив ноги. Подушечки пальцев мягко прошлись по шершавому камню. Губы растянулись в лёгкой улыбке. Было ощущение что все внутренности вывернуло наизнанку. — Я скучаю, — на выдохе прошептал он и прислонился лбом к холодному надгробию. Кисти рук предательски задрожали. Вытащив сигарету из пачки, Том закурил, глубоко затягиваясь. — Видел бы ты, во что я превратился. Больше он ничего не говорил, но из-за мыслей, роящихся в его голове, перехватывало дыхание и ком вставал в горле. Выбросив окурок, Том принялся за следующую сигарету, сам того не замечая. Он сидел так около получаса, пока, в конце концов, пачка не опустела. К тому моменту уже наступили сумерки. Раздался звонок. Том вытащил телефон из кармана и, нажав зеленую кнопку, приложил его к уху. — Да? — Том, ты уже приехал? — послышался, как и всегда мягкий приятный голос Джона. — Да. — Том кивнул и посмотрел на надгробие перед собой. — Я решил зайти к отцу. Скоро буду у Вас. — Хорошо, до встречи. Нажав на отбой и убрав телефон обратно, парень поднялся. Он провёл ладонью по верхней части надгробной плиты и слабо улыбнулся. — В следующий раз принесу тебе цветы. Том развернулся и зашагал к воротам, неторопливо петляя между надгробий. Стало немного легче, когда он покинул кладбище, когда больше не видел имени своего отца и даты его смерти. — Ты так вырос, — крепко обняв Тома, подметил Джон. Он не отпускал его довольно долго, и Том был только рад вновь прижаться к этому человеку и побывать в его объятиях. — Как же давно я тебя не видел. — Да, мне стоило заезжать сюда почаще, — неловко улыбнувшись, ответил Том, разместив подбородок на плече мужчины. — Ты стал очень похож… — Джон осёкся и поправил очки, затем выдыхая с мягкой улыбкой. — На отца. Том немного отстранился и ладонью зачесал чёлку назад, убирая с лица улыбку и наигранно посерьёзнев. — А вот так? М? — Том негромко засмеялся, Джон его в этом поддержал. — Я рад, что ты приехал. — сказал мужчина и жестом предложил войти в дом. — Проходи. Внутри стоял приятный сладкий запах свежей выпечки. Уж в чём в чём, а в этом Джон себе не изменял. Пока Том снимал кроссовки, его взгляд привлёк подбежавший к ногам рыжий кот. Улыбнувшись, Том погладил животное по голове и выпрямился. — Вы решили завести кота? — Том прошёл на кухню вслед за хозяином дома. Кот поплёлся за ним, обтираясь о ноги. — Да, — поставив на стол две кружки, ответил Джон. — На самом деле, он просто увязался за мной, и я подумал, почему бы и нет? — Мне никогда не разрешали заводить животных. — Том разместился на одном из стульев, наблюдая за мужчиной, заваривающим чай. — Как Вы его назвали? — Ваниль, — ответил Джон. — Ты здесь надолго? Чем будешь заниматься? — Нет, думаю, всего на неделю или около того, — пожал плечами Том и придвинул к себе кружку с чаем, второй рукой поглаживая кота, нагло забравшегося на его колени. — Спасибо. — Он отхлебнул немного тёплого напитка и прикрыл глаза. — Приведу дом в порядок, думаю, его всё же стоит продать. Поброжу по знакомым местам. Всякие мелочи. — Что же, заходи, если захочешь. — Мужчина улыбнулся и тоже отпил ароматного чая. — Бери пирог. Совсем исхудал. — Это я еще поправился, — усмехнулся Том, взяв пышный треугольный кусок пирога с клубничной начинкой. Джон неодобрительно покачал головой и вздохнул, что вызвало у Тома улыбку. Такая милая забота с его стороны была приятной. Ему этого не хватало. За болтовнёй с Джоном Том и не заметил, как пролетело время. Они обсуждали, похоже, всё на свете, от пережитого обоими после отъезда до лучшего шампуня для котов. Такая уютная атмосфера затягивала. Было спокойно и непривычно тепло на душе. Уже совсем стемнело, когда Том вышел от Джона. Они снова крепко обнялись на прощание. Том зашел в знакомый магазин недалеко от дома, где купил немного еды на завтрак. Между полок он заметил девушку, с которой некогда учился в школе. Скорее всего, она даже не узнала своего одноклассника — слишком он изменился. Ночь была беспокойной. Том постоянно просыпался без видимой на то причины, а после долго не мог уснуть — его мучили мысли. Здесь было некомфортно, душно, казалось, что помимо него здесь есть кто-то ещё. Это отсутствие личных вещей и почти пустые комнаты пугали. Напряжённые глаза болели, виски будто сдавливало железным обручем, и очень хотелось спать. Он дал себе слово, что уедет на следующий же день — настолько нахождение здесь оказалось невыносимым. Поспать удалось совсем немного. Думалось, что лучше бы и не ложился вовсе, чем терпеть это издевательство. Скомканный плед свисал с края кровати, а небольшой плоский кот из плюша, служивший подушкой, и вовсе валялся на полу. Том умылся холодной водой, несколько раз плеснув её себе в лицо, чтобы хоть немного взбодриться. Темные круги под глазами стали еще более яркими, выделяясь на тонкой бледной коже. Он заварил себе крепкий кофе, добавив совсем немного сливок, и пил его в одиночестве на кухне, изучая ту усталым взглядом. Он словно не узнавал это место. Подгоревшая яичница совершенно не вызывала аппетит. Лениво потыкав в желток пластиковой вилкой, Том наблюдал, как он растекается, придавая блюду ещё более отвратный вид. «Лучше бы просто купил сэндвич» — подумал он, оставив несостоявшийся завтрак в покое и поднимаясь на ноги. Желание разобраться с оставшимися в доме вещами напрочь исчезло, а разбитое после тяжёлой ночи состояние только способствовало откладыванию дел. Но выбора не оставалось. Комната Алана была самой заполненной, но не только поэтому Том решил начать именно с неё. Заходить туда было тяжело даже физически. Шагнув за дверь, он сразу ощущал, как его пробивает почти животный страх и дрожь, которую трудно унять. Будучи далеко отсюда, Том раз за разом возвращался в эту самую комнату в своих мыслях и воспоминаниях, но сейчас всё чувствовалось иначе. Он прошёл дальше, почти не отрывая ватных ног от пола. Опустившись на край кровати, Том провёл пальцами по гладкому одеялу, распрямляя светлую ткань. Тогда всё выглядело совсем по-другому. Том медленно лёг боком на постель, подтягивая ноги к себе, и носом уткнулся в складку на одеяле. Нет. Конечно же здесь не осталось запаха Алана. Он закрыл глаза, чувствуя, словно между рёбер проползает гадкая скользкая змея, оставляя липкий след холодной кожей. От одной только мысли становилось дурно. Ослепительной вспышкой подступил жар, вынуждая Тома даже приоткрыть рот. Он скользнул пальцами между губ, вбирая их достаточно глубоко и обильно смачивая слюной, а после непроизвольно потянулся рукой вниз, забираясь под штаны и бельё. Согнувшись ещё немного, парень надавил двумя пальцами на узкое отверстие, толчком проникая внутрь. Том негромко промычал и, даже не успев толком привыкнуть, начал быстро двигать кистью руки. Возбуждение начинало медленно нарастать, упорно погружая разум в туман и лишая воли. — Папа… — судорожно выговорил Том сквозь громкое неровное дыхание. Пальцы грубыми движениями полностью погружались в его тело, выбивая рваные стоны из быстро вздымающейся грудной клетки. Том подгибал пальцы на ногах и жмурился от приятных и в то же время отвратительных ощущений. — Нет, пожалуйста, — шептал он, в мыслях отвечая себе голосом Алана, представляя его выразительный взгляд и серьёзное лицо. — Папочка… Свободная рука резко охватила и сдавила горло. Всё сильнее и сильнее пальцы сжимались и душили его. Он не мог без этого. Том хрипло стонал, распахнув мутные слезящиеся глаза. По телу прошлась дрожь. Даже с трудом дыша, Том не переставал снова и снова проникать в себя, немного болезненно и слишком резко. Чувствуя, как член начал пульсировать, прижатый плотной тканью штанов, он придушил себя настолько сильно, что на мгновение потемнело в глазах. Том прогнулся в пояснице, громко сдавленно выдохнув. Сперма ударила плотной струёй, покрывая брызгами его штаны изнутри и низ живота. Пытаясь отдышаться, он медленно разжал пальцы на шее. Кожа под ними покраснела, возможно, даже останутся синяки. Том вытащил руку из штанов и мягко накрыл ладонь у горла, подушечками пальцев оглаживая напряжённые костяшки. Он ласково взял её, словно чужую, и передвинул немного выше. Склонив голову, Том прижался к ладони щекой и скрыл глаза за влажными ресницами. На душе стало мерзко. Он снова поддался этому странному порыву. И снова чувствовал себя больным извращенцем. Раздался шорох, и Том слегка дёрнулся. Он перевёл взгляд на дверь, ведущую из комнаты. Сердце застучало так громко и так быстро, что отдавало в виски. Янтарные глаза испуганно смотрели в проход несколько секунд. Но вскоре Том понял — «нет, он не придёт».