Ещё раз

У Вика тряслись руки. Блять. Они просто ходили ходуном и привычная мантра «соберись, ты же рипер, ты боец невидимого фронта» не помогала. Она столько раз спасала, не позволяя усталым рукам дрожать и мешать работе. Но не сегодня. Еще и этот японец спокойствия не добавлял. Блятьблятьблять! Вик, соберись! Вектор на секунду зажмурился и перед глазами снова оказался фонтан крови. Отныне это его кошмар — распростертое тело Ви на его рабочем столе. Бездыханного Ви…. Сука! Еще раз. Аккуратно поддеть нейропроводку, чуть приподнять, антисептик, прочистить, заменить сгоревшее и порванное, уложить обратно, зашить. Еще раз. «Что же ты натворил, малыш?..» — Он будет жить? — голос японца раздался неожиданно и руки едва не дрогнули. Спокойно. Вдох — выдох. От этого зависит его жизнь. — Обязан, — сквозь зубы выдыхает Вик. — Иначе я его найду на том свете и пригоню обратно пинками. И плевать, что его мальчик сейчас держится лишь на силе воли и аппарате искусственного поддержания жизни. Плевать. Он сделает все, что бы увидеть еще раз его улыбку. Еще раз. — Он должен жить. Он видел, кто убил господина. «Да похер на твоего господина». Но вслух Вик не говорит ничего. Лишь неопределенно качает головой. …. заменить порванное, обработать, зашить. Еще раз. …. вколоть адреналин ему. Себе тоже. Обработать, раскрыть, вырезать покореженное…. Еще раз. …. давление стабилизировалось. Хорошо. Вколоть себе еще дозу или пока потерпеть? Ви терпит и я с ним. Заменить, обработать, зашить. Еще раз. Вик понятия не имел, сколько прошло времени. Словно сквозь туман он слышал голос Мисти. Тихие шаги за спиной и низкий голос японца. Как там его звали?.. Писк приборов бил по вискам, но если пищат — значит, его мальчик жив. Вик отхлебнул горький кофе из кружки. Кто ее поставил? Японец? Черт, как хоть его зовут? Наверное, он. Мисти всегда сахара от души кладет. Ага, чтоб рожа такой кислой не была. «Ты счастлив лишь пока … Он здесь. Может сахар поможет перестать быть таким черствым?» Наивная Мисти. Сильная Мисти. Ему бы не хватило выдержки. Если бы это Джеки притащил мертвого Ви на плече — сердце Вика остановилось бы тут же. А девочке хватило сил помогать ему, контролировать японца-как-блять-зовут-этого-самурая и оплакивать возлюбленного. Возлюбленный. Какое странное слово. Пошлое? Или все же прошлое? На какой он стадии, когда готов умереть сам, отдать собственное сердце, лишь бы мальчик жил? Это шизофрения, общее помешательство или как раз «возлюбленный»? Твердые руки опустились на плечи, уверенно и явно со знанием дела надавливая на мышцы. По телу побежали мурашки и Вик едва не застонал от удовольствия. Спину он перестал чувствовать часа четыре назад, а работы на еще два раза по столько. — Ты устал, — японец продолжал свое благое дело и Вик встряхнулся. — Плевать. Прерывать процесс нельзя, иначе… потеряем его. Японец неопределенно хмыкнул. Кажется, он услышал паузу между фразами и понял все верно. Еще раз. Не понять особое отношение Вика к Ви для знающего человека было весьма сложно. У бывшего кочевника банально не хватит денег на все то железо, что сейчас методично меняет Вектор. Раскрывает, вычищает, вырезает, меняет, зашивает. И снова. Еще раз. Железо Ви всем видящим говорит, кричит и вопит «мой рипер любит меня». Конечно, если знать, как и куда смотреть. Японец вот явно знал куда надо. И посмотреть, и нажать. Мышцы оживали и Вик с удивлением понял, что все. Он закончил. Он проверил состояние Ви. Могло быть и хуже. Впрочем, куда уж хуже. Как его малыш справится с бешеным нравом Сильверхенда Вик даже не хотел думать. Мелькнула шальная мысль вколоть ударную дозу морфина, прекратить его мучения…. Но Виктор отогнал ее подальше. Его мальчик сильный. А у него есть и другие таблетки. Пусть и всего лишь несколько месяцев, но он отобьет Ви у смерти и Джонни. Ви сильный. Ви очнулся лишь через два дня. И первый его вопрос был о Джеки. Виктор подавил в себе циничные благодарности богам, в которых внезапно поверил два дня назад, что умер не Ви. Он был его другом, мысленно пнул себя Вектор. Но японец, тьфу, блять, Такэмура, избавил его от необходимости объясняться. Вектор молча смотрел на потерянное, обреченное лицо Ви, оплакивающего потерю. И еле сдерживал себя, чтобы не подойти ближе, не прижать к груди, ероша алые кончики волос, шепча слова утешения. Видеть боль в этих зеленых глазах — самое тяжелое, что может быть для рипера. Вдох-выдох. Объяснить ситуацию, держать руки под контролем, дать назначения. Вдох-выдох. И еще раз. Ви заходил каждую неделю. Когда на диагностику, когда просто так. Виктор чуть не прибил его, когда мальчишка принес деньги. У Вектора клиника и весьма обеспеченные клиенты. Ради мальчика он готов был отказаться от всего, лишь бы спасти его. Но Ви застенчиво улыбался и обещал держаться. Иногда они просто сидели рядом, смотрели в тысячный раз один и тот же бой. Ви медленно дышал, находясь на грани полудремы и вялых размышлений. Вик сходил с ума, плавясь от тепла желанного тела рядом и совершенно не имея возможности коснуться или взглянуть лишний раз. После такого ему и Ад не страшен. Вдохнуть, хлебнуть пива, выдохнуть. Еще раз. Когда к нему пришел японец, блять, он - Такэмура, Горо Такэмура, Виктор удивился. Просто…. Серьезно? После того случая они не стали друзьями или хоть дальними приятелями. Вик знал, что его мальчик и …. Такэмура вели совместные дела в последнее время. Но… Что происходит? Видимо этот вопрос все же отразился на его лице и губы Такэмуры слегка дрогнули. Старый суровый самурай. Хи-я. Вик замаскировал непрошенный смешок кашлем. — Вы разминулись с Ви на пару часов, — Вик снял очки и потер глаза. На заднем фоне снова шел бой. — Я знаю. Свободен? «Смотря для чего», — чуть не ляпнул Вик. Образ Такэмуры в старых японских доспехах все стоял перед глазами. — Конечно. Диагностику? — Да. Виктор краем глаза наблюдал за самураем, тьфу, Такэмурой. Ни одного лишнего движения, все четко отточенно и выверенно. Трахается он так же? Блять, что за мысли? Вектор тряхнул головой и надел очки. Пора за работу. Пару часов спустя Вик сидел на диване, массируя уставшую правую руку. Шейные и грудные пластины изрядо износились без полного функционирования систем Арасаки. Не самурай, а натуральный ронин. Виктор утопил очередной смешок в кружке кофе. — Так гораздо лучше, — Такэмура осматривал работу в зеркале. — Тем и живы, — Вик хмыкнул и отсалютовал ему кружкой. Ронин сурово кивнул и Вик едва не подавился смешком. Еще раз. Это будет забавно. Такэмура стал появляться пару раз в неделю. Когда просто приходил и сидел каменной статуей на диване, смотря в одну точку. Когда для диагностики и починки. Редко для медицинской помощи. Пара ножевых и один огнестрел. Вик привык к самурайской статуе на диване и совершенно не обращал на него внимания. — Зачем ты смотришь этот бой из раза в раз? — голос Такэмуры раздался неожиданно и Вик на миг задержал дыхание. Еще раз глубоко вздохнул, успокаивая подскочивший пульс. — Хочу понять почему бой проигран. Единственный проигрыш в карьере, идеальные условия, идеальная форма. В чем причина? — В желании сражаться. Вик обернулся, смотря на Такэмуру. Мужчина в синеватом свете выглядел картинкой со старинных гравюр, что Вектор видел еще ребенком. Строгие, резкие черты лица, серо-синий металл и спокойная уверенность. Вик в очередной раз поймал себя на мысли, что невольно сравнивает самурая и Ви. Импульсивность, молодости и сила пустынной бури против спокойствия, уверенности и каменных принципов зрелости. И Виктор между ними. Еще раз. Такэмура неопределенно повел рукой. — Дело не в форме или условиях, а в самом бойце. Он достиг своего предела: славы, силы, известности. Он стал легендой этого проклятого города и благословил его. Теперь ему нужен лишь покой, а победа несет лишь новый виток боли, ударов, попыток преодолеть самого себя. Он понял, что можно не плыть против бурного потока, а выйти на берег. Виктор прикрыл глаза. Может и ему пора…. Выйти на берег? Через неделю Такэмура зовет его выпить кофе и Вик неожиданно легко соглашается. Самурай, впрочем, теперь уже, Горо ничего не говорит о делах с Ви или Арасаке. Зато рассказывает много потрясающих историй о Японии, людях, которых встречал и богах, в которых все еще верят на его родине. Он с интересом слушает Вика и улыбается его шуткам, даже если они не самые удачные. «Он стал легендой этого проклятого города и благословил его». И Виктор стоит перед выбором. Еще раз. Ви появляется неожиданно через две недели. На вопрос «как ты?» он лишь нежно улыбается. — Я думал, что от Джонни лишь одни проблемы, но это не так, — Ви задумчиво вертит в руках металлическую зажигалку, хотя раньше никогда не курил. — Благодаря ему я познакомился с потрясающим человеком. Странным, совершенно сумасшедшим, но моим настолько, что мне кажется, будто только рядом с ним я оживаю. Словно все время я спал, а теперь проснулся. И знаешь, Вик, я хочу жить. Хочу настолько, что нырну за Черный заслон и вернусь оттуда, потому что Керри будет ждать. Ви повзрослел, отстраненно отмечает Вектор и вздыхает. — Давай я тебя осмотрю, — вслух говорит Вик. «А потом выйду на берег», — добавляет мысленно. И вздыхает, чувствуя на зубах фантомные осколки стекла. Еще раз. Целых два месяца было тихо. Ви появлялся редко, но всегда улыбался. Такэмура появлялся часто и был словно натянутая струна, хоть и упорно молчал. Чего Виктор никак не ожидал, так это Горо, свалившегося ему на руки, окровавленного, но… счастливого? Вик работает быстро и четко. Самурай слишком глубоко проник в его вены, чтобы допустить хоть одну ошибку. Хоть Вик был рипером и бывшим боксером, но это же… Горо. Он вернул Ви с того света, а его самурай умирать не собирается. — Я вышел на берег, — тихо произнес Горо, касаясь его правой руки, пять часов спустя. Виктор нахмурился, а потом вздрогнул. — Арасака, Ви?… — Арасака выживет, никуда не денется. Корпораты слишком держатся за свой шаткий мир, чтобы позволить ему рухнуть. А Ви…. Ему есть к кому вернуться. Как и мне. И когда Такэмура притянул его к себе, едва касаясь губ, Виктор не сопротивлялся. Он вышел на берег. В последний раз.